Сергей Фрумкин
Боевое Братство
Глава 6
За ними пришли очень скоро – всего через час или два после того, как уснул Григ. При этом у старшего офицера, который первым на Земле разговаривал с Линти и Григом, был такой целеустремленный вид, словно он не просто освободился, а освободился раз и навсегда и готов потратить на незнакомцев все оставшиеся годы жизни. Сопровождавшим его шестерым младшим офицерам, тоже, похоже, не нашлось другого занятия.
Линти еще не успела заснуть – две недели назад она даже не знала, что такое естественный сон, теперь же забыться в бессознательном отдыхе помешало сверкающее за окном светило – и сама вскочила на ноги. Грига же подняли самым бесцеремонным способом – не дожидаясь, пока парень придет в себя, его стащили с кровати и поволокли, подхватив под руки. На Линти тоже нашлось двое здоровяков в оранжевых броне-комбинезонах – альтинку взяли под локти мягко, но твердо, ясно давая понять, что вежливость в обращении исчезнет после первой же попытки сопротивляться.
– Что это еще значит?! – пробормотала Линти, ошеломленная хамством людей, которых считала цивилизованными.
Старший офицер ответил ей лишь яростным взглядом. Взгляд говорил: «скажи спасибо, что тебя еще не трогают!».
– Президент наконец захотел нас увидеть, – спросонья пошутил Григ.
Его ударили ладонью по затылку – достаточно больно, чтобы улетучились остатки сна и желания ерничать, во всяком случае – вслух.
«А ты говорила о каком-то законе!» – съехидничала в голове Линти мысль Грига.
Их поволокли по длинному коридору к одному из лифтов.
– Земля входит в состав Лиги! – вслух напомнила альтинка, обращаясь к старшему по званию полицейскому. – Или за последний месяц что-то изменилось?
– Входит… – процедил офицер. Он поторопил подчиненных: – Не церемоньтесь с ними!
– Вы не имеете права так обращаться! Мы – подданные Лиги! Мы – жители Бровурга!
– Этого я не знаю, – зло ухмыльнулся старший. – Зато усвоил – вы не земляне. Наши законы вас не касаются, соответственно и нас ничего не сдерживает… В лифт обоих!
Наконец их выбросили в центр круглого помещения со стальным, полированным до блеска полом, ярко светящимся потолком и набором кресел, увешанных сверху большими сложной формы колоколами шлемов.
– Да, что тут у вас происходит?! – испуганно закричала альтинка, когда грубые мужские руки сперва положили ее тело в кресло, а затем стали застегивать ремни на руках, ногах и шее, чтобы намертво обездвижить в вертикально-сидячем положении.
С Григом поступали подобным же образом.
– Разве это не зонды? – поинтересовался Брат, сразу ставший в экстремальной ситуации поразительно спокойным.
– Зонды, зонды… – пробормотал старший офицер, направляясь к отдельно стоящему креслу перед маленьким пультом управления.
– Да что… – Линти забилась в кресле, но широкие ремни примитивно, но очень надежно парализовали ее движение.
– Вам объяснить? – спросил офицер. – Мои люди погибли!
Он сказал это так, словно погибли тысячи и тысячи очень близких ему людей.
– Что произошло? – начиная догадываться, спросила Линти.
– Их расстреляли! – прошипел старший, а его подчиненные стали переглядываться с таким злым видом, словно хотели поубивать друг друга. – Космический город, с которого по вашим утверждениям вы оба сюда явились, безжалостно сжег моих людей, посланных для переговоров. Предательски, без предупреждения и объяснения. Пятьдесят катеров с нашего комиссариата и тридцать с Северного Окружного.
– Но вы же сами говорили, что не верите нашим фантазиям! – запротестовала альтинка.
– Я и не верил, но проверил. Ваш бот – только из космоса – мы взяли пробы с его обшивки.
– Тем более очевидно, что мы не могли быть с упавшего корабля – мы упали отдельно, в стороне от него…
– Но упали одновременно, и я ничего не знаю о цели как того, так или другого падения!
– Но я же говорила: мы были пленниками! Бежали! Попали к вам! Я – житель Бровурга! Мой отец…
– Этого я не знаю!
– Ну так проверьте же!
Офицер кивнул, скорчив гримасу, означавшую: «и мне так подумалось!»:
– Вот мы и собираемся!
Линти огляделась по сторонам в поисках спасительной соломинки, за которую хватаются утопающие. Ничего! Только спокойное и чуть насмешливое лицо Грига в кресле под колоколом напротив.
Почему-то все больше охватываемая паникой, которой ни разу не испытала даже в плену у Братьев, Линти закричала сознанию несведущего Брата: «Это зонды! Старые, запрещенные во всем цивилизованном мире электромагнитные зонды! Не такие, как на Эльрабике! Пятьдесят процентов потерять часть памяти!»
«Я догадался», – в ответном мысленном импульсе непонятная в такой ситуации ирония.
«Что тебя так веселит?» – удивилась альтинка. – «Все – серьезнее не бывает!!!»
«А ты так верила в своих спасителей? Чем они лучше нас? Видишь – те же методы. Мы даже были гуманнее!»
«Григ! Кто такие „мы“?! Что с тобою?! Что здесь смешного?! Поделись – я тоже хочу стать такой спокойной! Почему ты не боишься?»
«Не знаю… Чувствую, что нет причины для беспокойства».
«Причины есть!!!»
«Если и есть, Линти, то – это ты. Перестань мыслить, как сумасшедшая – голова взорвется! Направь силу крика на кого-нибудь из них…»
А в его словах был смысл! Альтин вооружен всегда, даже когда привязан за руки и ноги – если не будет другого выхода…
«Ты мне поможешь?» – уже спокойнее спросила альтинка.
«Я принял решение: я ухожу, Линти!»
«Что?»
«Я решил вернуться к Братьям. Им я нужнее. Пойдешь со мной?»
– Начинаем? – спросил один из офицеров.
Линти решила попытаться решить все миром в последний раз. Она произнесла как могла более спокойно:
– Офицер, сэр, ваше оборудование морально устарело! Вы знаете, что рискуете навредить здоровью задержанных?!
Губ полицейских коснулись злые усмешки. Старший развел руками:
– Разуметься – где же нам взять новое? Эти зонды списали еще до введения запрета на сканирование сознания – сохранились на складе утилизации. А штуки очень полезные… в отдельных случаях. Да и вам ли жаловаться: ваш город «устарел» еще больше, а аргументом это не посчитали…
– Вы хотите попросту отомстить нам, даже не зная, враги мы или друзья?
– Ну, не друзья точно – друзья не падают с неба, как снег на голову. Потом – поймите правильно: вам никто не мстит. Поблизости от пришельца сих пор остались мои люди – не хочу, чтобы кто-то из них рисковал жизнью просто потому, что в твоей или в его молодой и глупой башке осталась информация о преступных замыслах ваших товарищей!
– Мы все расскажем сами!
– Наверное, рассказали бы – на это нет времени. Хорошие люди не могут отдавать жизни, пока вы станете смотреть в потолок и вспоминать подробности. Вы не предаете значения какой-нибудь мелочи, а для нас она может иметь основополагающее значение. Лучше расскажите все под зондом: кто, откуда, сколько вас, с какой целью прибыли. А о здоровье не волнуйтесь – оборудование старое, зато надежное.
– Даже, если мы докажем вам, что альтины?
– Да по мне – хоть боги – я вас не знаю! Что для меня важнее: жизнь каких-то богов или судьбы лучших парней участка?
– А не боитесь: когда узнают о самовольстве, вас лишат и «рейтинга» и головы?
– Не узнают. Болтунов здесь нет!
– А мы?
– Вы? Вы обо всем забудете. Никаких неприятных воспоминаний: ни про зонды, ни про применение силы, ни про грубость мою или моих ребят – ни про что из того, что самим же захочется забыть. Для вас – услуга, для нас – небольшая предосторожность…
В это время Григ поднял и вновь опустил руки – так легко, словно их ничего не сдерживало. Ремни из широкой многослойной резины с треском лопнули. Звук обратил на себя внимание землян, и сразу трое полицейских бросилось хватать Брата за руки, чтобы вновь прикрутить их к подлокотникам кресла. Вместо того, чтобы сопротивляться, Григ стал разглядывать свои кисти.
«Они казались покрепче?» – спросила у Линти мысль Брата. – «Я не почувствовал сопротивления».
Мысль парня донесла до альтинки спокойствие и лишь легкое удивление – Григ удивлялся лопнувшим ремням и совершенно не волновался о том, что освободившиеся на минуту руки вот-вот зафиксируют в прежнем положении, на этот раз – надежнее.
«Не знаю!» – нервно огрызнулась альтинка. Очевидно Григ не стремился спасти ни ее ни себя! Он только «экспериментировал»! – «Мои ремни нормальные!».
«Не в этом дело», – объяснил Брат. – «Я и сам знаю, что ремни нормальные. Я бы в абордажных латах с ними не сладил… А сейчас – без малейшего напряжения! Просто захотел – лопнули. Помнишь, когда ты учила меня драться волей? Я тогда едва замечал, что становлюсь сильнее простого человека… А сейчас ощущаю столько здоровья, что смог бы прогнуть стальную дверь. И вот так – без причины, без напряжения… С альтинами такое случается?»
Линти ответила лишь сумбурными испуганными вспышками – ее голова как раз утонула внутри колокола зонда, а виски и затылок сдавили холодные электроды.
Григ тоже ощутил кожей головы холод металла, но продолжал размышлять. Его мысли увлеклись в несколько другую сторону:
«Когда ты гипнотизировала Грона, это было сложно? Я хочу сказать: как ты это делала? Так же, как я отвлекал Каса эмоциональными уколами, или гипноз – это что-то совсем другое? Понимаешь, мне бы не хотелось убивать землян – неплохо бы увести с собой одного-двух из них, чтобы допросить в „Улье“. Мы многого не знаем… Имею в виду – было бы здорово, если бы полицейские сами пошли со мной – не пришлось бы применять силу, возможно, калечить, привлекать внимание окружающих бессознательными телами на шее…»
Если бы у Линти были свободны руки, она бы швырнула в Брата чем-нибудь тяжелым – до такой степени показался не к стати бред, который тот нес! В то время, как сама альтинка не могла совладать с нервной системой, а до отключения сознания зондом оставались какие-то секунды, Григ впал в рассуждения о практической стороне возможностей альтина!
«Линти, ты слышишь?»
«Да делай, что хочешь, только скорее!!!»
«А, извини…»
И в то же мгновение шлем сняли. Затем освободили руки и ноги. Линти изумленно вскинула глаза на мужчин: офицеры земной полиции стояли в самых обыкновенных естественных позах, смотрели нормальными взглядами здравомыслящих людей, но при этом… При этом добровольно и молча освобождали ребят из кресел зондов. Старший же по-прежнему располагался в кресле управления медицинским комплексом, с задумчивым видом смотрел на происходящее и не торопился вмешиваться, словно не замечал ничего противоречащего своим планам.
«У меня получается», – так спокойно, словно делал это тысячи раз, сообщил Григ. Сам уже свободный и никем не сдерживаемый, он поднялся на ноги и стал растирать запястья.
– Я вижу их сознания, – восхищаясь самим собой, вслух объяснил Брат. – Сейчас каждый из землян думает о чем-то своем – я всего лишь мысленно попросил об этом. Ни один из этих людей не захочет отвлекаться на нас с тобою.
Альтинка огляделась. Мужчины полностью утратили былую агрессивность и целеустремленность. Они оставались в сознании, вероятно, могли даже разговаривать друг с другом, но про Брата и дочь Рилиота забыли, словно те не стояли сейчас прямо у них перед глазами, не представляли былого интереса и не угрожали сбежать.
– Невероятно… – прошептала Линти. – Григ, откуда у тебя столько силы?!
– А что, много?
– Раньше я не видела…
– Не знаю. Делаю, как чувствую… – веселье Грига ни с того ни с сего сменилось серьезностью. – Слышала: нам объявили войну?
– Перестань! – Линти испугалась холодной решимости в его голосе. – Такой инцидент мог случиться с кем угодно и где угодно. Везде есть придурки…
– Ты не поняла. Не мне и тебе – «Улью». Сожженные машины отбили желание торговаться с Братством. Нам будут мстить.
– Не будут.
Григ вдруг вновь повеселел, словно мгновенно забыл о самим же затронутой теме:
– А знаешь, я, кажется, могу заставить их сделать все, что угодно. – Он хлопнул в ладоши, и четверо полицейских внезапно оторвались от раздумий, огляделись по сторонам, вышли на середину зала, образовали круг и задвигались в смешном танце, поражающим синхронностью каждого движения. Двое оставшихся и старший не заметили в этом ничего странного – они только повернули головы на шум и стали молча смотреть, как поднимаются и опускаются ноги в оранжевых комбинезонах, как крутятся вокруг оси неуклюжие тела, и как подпрыгивают и кивают головами в такт неслышной мелодии их товарищи…
Линти ошеломленно перевела взгляд на Брата – Григ едва следил за развитием ситуации – решив, что таким образом занял внимание подруги, насупившись и просчитывая какие-то свои варианты, он уже смотрел в окно небоскреба. Альтинка просто не поверила своим глазам! Не потому, что Григ делал что-то невероятное – потому, как он это делал! Она и сама могла загипнотизировать семерых человек, Кани смогла бы, отец и любой другой член Содружества Леноса… Но сделать это с такой легкостью, без напряжения, даже не заостряя внимания на объектах гипноза…
– Мы выйдем на крышу, возьмем бот… – сам себе говорил Григ. – Главное – выбраться из города. Нельзя полагаться на городской Мозг – его наверняка отключат или заблокируют…
Четверо мужчин танцевали, трое смотрели на танцоров и думали о своем – никто не помешал альтинке приблизиться к Брату. Оказавшись за спиной юноши, она осмелилась протянуть руку ко лбу парня, но тот сразу перехватил ее кисть в воздухе, словно имел глаза на затылке.
– Ты идешь со мной? – спросил Григ.
Она уверенно замотала головою:
– Никогда в жизни! И тебе нечего там делать…
– Мне понадобится твоя помощь.
– Вот еще! У тебя самого хорошо получается…
– Я хочу, чтобы земляне осознанно помогли управлять ботом, ну… не самим ботом, а городским Мозгом – такого я еще не умею: пока враги делают лишь то, что я им сказал – как я скажу то, чего не знаю?
Линти ощутила исходящую от Брата решимость, и почувствовала как по телу пробежали мурашки.
– Григ! – закричала альтинка. – Опомнись наконец! Подумай! Пусть в тебе открылся талант, но так ведь просто нельзя: земляне не враги, они – живые люди! Ты – альтин. В тебе есть сила. Но есть ведь и правила! Ни один человек не может пользоваться своим преимуществом, во всяком случае, не для насилия над личностью другого человека – это неэтично, некрасиво и даже противозаконно! Помнишь, я когда-то пожалела тебя? Помнишь, как не дала Кани вмешаться в твои мысли? Разве ты не был мне благодарен? Чем же другие хуже тебя?
Но Брат не слушал.
– Тебе нельзя здесь оставаться! – вместо ответа заявил Григ. – Здесь небезопасно.
– Что?!
Теперь у него в глазах засветилась настоящая одержимость:
– Я ясно вижу: здесь ты погибнешь.
– Что за глупости, Григ?!
– Не могу объяснить…
Брат сделал шаг в сторону и потряс головой, словно хотел встряхнуть и перетасовать по-новому мозаику мыслей. «Линти ему не поможет, даже наоборот – альтинка попытается сделать все возможное, чтобы помешать возвращению в Братство не только самой себе, но и ему, Григу. Нужно что-то делать… Делать с нею. Тем более, что когда Братья войдут в город, красавица наверняка попадет под огонь истребителей – почему-то у Грига возникла твердая уверенность, что события сложатся именно таким образом: перед глазами встала картина рушащегося небоскреба и падающей в бесконечную пропасть зажатой в коробке стальных стен комнаты беспомощной и насмерть перепуганной девчонки… А вот эти семеро… Они выполняют команды, но едва ли проявят инициативу, когда нужно будет отвечать патрульному, управляющему городским навигационным Мозгом. Придется экспериментировать – другого пути нет…»
Альтинка все больше нервничала, словно тоже что-то почувствовала. Она зашагала по комнате, бросая на Грига то сердитые, то грустные, то вопросительные взгляды. Словно то хотела атаковать парня своей волей, то жалела его, а то надеялась, что он и сам вот-вот опомнится и найдет выход, приемлемый для них обоих. Наконец Линти остановилась, приняв решение попробовать последний раз убедить Грига, прежде, чем рискнуть справиться с ним.
– Нам нужно попасть к мэру города, – твердым голосом сказала Линти, чуть надавливая гипнотически, чтобы привлечь максимум внимания к своим словам. – Тот наверняка сможет соединиться с президентом. Президент имеет доступ к связи с космосом. Президент – единственный, кто в этой стране способен решить: помочь Братьям покинуть Землю или начать мстить им за погибших полицейских этого города… Ты слышишь меня, Григ?!
Но Григ только поднял руку – его жест означал: не мешай мне думать!
– Григ! – Линти усилила натиск воли – никакой реакции. Она не контролировала ситуацию. Насколько ее нервная система распылялась на бессмысленные вспышки истерии, настолько же Григ каждую минуту становился все сильнее и увереннее в себе. Здесь, на Земле, происходило что-то странное: если она – планетарный житель – задыхалась, то Григ – человек, никогда раньше не стоявший на твердой почве земной коры – адаптировался мгновенно и более того: обнаружил доступ к закрытой для натренированного сознания альтинки энергии. Все, что оставалось сделать Линти – сразить Грига логичностью своих доводов – безнадежная затея, поскольку парень сейчас совсем не обращал внимания на слова подруги.
– Григ! Подумай: скоро сюда прибудут корабли флота! Не знаю сколько – много, очень много, намного больше, чем нужно, чтобы атаковать прикованный к земле поврежденный космический город! Если хочешь помочь Братьям, думай не о возвращении в плен «Улья», а о том, как договориться с местной властью! Только при одном условии – если земляне заключат договор о взаимопомощи – появится шанс на мир с флотом Тургаона… Григ! Ты слышишь меня?!
И опять тот же отмахивающийся жест рукой! А в это время один из «танцоров» еще и наступил ей на ногу, больно отдавив пальцы весом своего тела. Альтинка вскрикнула и попыталась отпихнуть офицера, но тот даже не пошатнулся, уходя по заданной траектории и продолжая вскидывать вверх руки и крутиться, как умалишенный…
Терпение Линти лопнуло, а ее голос сорвался до визга:
– Да останови же ты их!!!
И Григ остановил. Его зрачки внезапно сверкнули в мозгу альтинки – свет погас, Линти потеряла сознание.
Прежде, чем Брат смог осознать, что именно он сделал, альтинка успела упасть на пол. Туда же тяжело рухнули шесть офицеров, кроме одного – седьмого – старшего, который все так же сидел за своей приборной панелью, задумчиво поглаживал себя по подбородку и, как будто, по-прежнему ничего не замечал.
– Линти? – Григ склонился к растянувшемуся на полу девичьему телу – альтинка дышала и, судя по всему, просто спала. В отличие от нее, шестеро землян не дышали, не шевелились и не проявляли признаков жизни.
– Ничего себе!.. – прокомментировал Брат. Силы, которые он накапливал за последние минуты, страстно желая почувствовать в себе все больше и больше власти над окружающими, словно сами вырвались наружу, посчитав, что их лимит превышен. А желание одновременно выполнить просьбу альтинки, чтобы та замолчала по доброй воле, и желание помочь ей замолчать еще каким-то другим, более безотказным способом, направило выплеснувшийся избыток сил на реализацию именно этой цели. Заодно под «горячую руку» попали и земляне – им в полном объеме досталось раздражение Грига, на этот раз приобретшее убийственную силу.
– Что ж, это входило в планы! – Григ фыркнул, взвалил безжизненную подругу к себе на плечо и скомандовал последнему живому офицеру: – Следуй за мной, землянин! Твоя цель – первым достигнуть «Улья», чтобы спасти тех, кто все еще ждет помощи! Спасай своих подчиненных, солдат!
Офицер напряженно наморщил лоб, резко отбросил пульт и целеустремленно бросился к дверям.
Глава 7
Владимир медленно – насколько позволяли его немалый вес и совершенно неразвитая мускулатура – поднялся с шезлонга и пошел к океану. Оставшиеся правители пятнадцати государств проводили взглядами этого невысокого, тучного, гордого и болезненно самолюбивого, умного, проницательного до трусости и, что самое важное, весьма могущественного по земным меркам вельможу. Проводили до того момента, пока по гладкой, неподвижной и ровной как стекло поверхности залива не пошли большие круги, а тяжелое тело, издавая всхлипы и вздохи, не поплыло прочь, рассекая хрусталь воды неуклюжими взмахами рук и ног. То есть до того самого момента, пока всем не стало ясно – в дальнейших дебатах Россия участвовать не станет. Во всяком случае – не сегодня.
С точки зрения правил дипломатического этикета действия графа могли и должны были показаться верхом неприличия. Развернуться ко всем спиной, ничего не сказать и, наконец, просто уплыть – такое поведение могло и должно было расцениваться как оскорбление, пренебрежение и, возможно, даже объявление войны. Но с точки зрения компанейской беседы «случайно забредших» на этот пляж «отдыхающих», едва ли можно было оскорбиться желанием одного из участников попросту освежиться в океане. Тем более, что все и без того устали обижаться на Владимира – к беспардонным выходкам русского многие уже привыкли.
– Разъединяй! – мысленно приказал граф.
И никто особенно не удивился, когда вместо того, чтобы вернуться на берег из своего «недипломатического» заплыва, Владимир попросту вдруг исчез.
Для него же пейзаж сменился в одно мгновение – песок берега заменила черная с золотом и драгоценными камнями плитка, голубой небесный свод – расписной свод колонного зала, а океанскую гладь – не менее чистая и ровная гладь домашнего бассейна. Лишь солнце осталось на прежнем месте. Такое же яркое, такое же раскаленное, такое же «настоящее» – внешне солярии дорогих ванных комнат выпускались максимально приближенными к естественному излучателю Земли – звезде по имени «Солнце».
Еще большей метаморфозе подвергся сам граф – человек, который ухватился за поручни и легко взлетел на берег по спущенной в воду лесенке, меньше всего походил на тучного и неповоротливого старика. Этого вельможу отличали высокий рост, атлетическое телосложение, волевой подбородок и умный, но пылающий страстями взгляд тирана.
Появление мужчины приветствовал женский смех:
– Ну как ты обращаешься с «интерактивным каналом»?! Опять ушел не прощаясь? – на берегу у бассейна в большой массажной ложе возлежала стройная темноволосая женщина в купальном костюме. Появление графа заставило красавицу приподняться и прервать жестом электронного дирижера, останавливая услаждавшую ее слух древнюю романтическую серенаду.
– Как хочу, так и обращаюсь! – огрызнулся Владимир. Он поднялся над бассейном в полный рост и глубоко вздохнул, расправляя широченные плечи.
– Главное правило интерактивных интерпретаторов, – продекламировал заученную фразу насмешливый женский голос. – Не разрушать эффекта присутствия – ни для себя, ни для других участников игры. Когда ты попросту пропадаешь, другие правители невольно вспоминают, где они на самом деле. Уверена – далеко не все действительно в ложах у самой воды.
– Прекрати, Вероника! – граф поежился, ощущая на своей коже работу робота-фена. Готовый при любых обстоятельствах отстаивать собственную правоту, он невольно поддался на спор: – Интерактивный интерпретатор канала по определению одинаков у всех участников «игры», как ты ее называешь. Реальные условия комнат связи как правило передают ту же атмосферу, какую затем создаст в расширенном виде имитатор виртуальной реальности. Так что поверь: у всех наших «игроков» нормальные пляжи с видом на искусственный океан, причем с видом из точно таких же, дурацких раскрашенных балдахинов. Все твои друзья по-настоящему загорают, по-настоящему потеют и по-настоящему морщатся от соленого ветра.
– Все, кроме тебя?
– Да – кроме меня! Потому, что есть только одна игра, которую я воспринимаю и буду воспринимать всерьез! Игра в реальность! Если, забившись в свои подземные бункеры, наши соседи выложили миллиарды за иллюзию чувствовать себя на пляжах Флориды – ради бога, пусть и дальше лежат в своих соляриях и думают, о чем хотят! Пусть думают, что на самом деле взирают на безбрежные просторы, что на самом деле находятся на футбольных матчах, скачках или в опере, и что граф Владимир – на самом деле старый дряхлый увалень, самодур и хам!
– Но это ведь просто неприлично, Владимир. Ты буквально ткнул их всех носом в свои «подземные бункеры».
– Ничего. Им полезно. А потом, не волнуйся – сегодня есть тема поинтересней, чем поведение некультурного представителя России.
– И какая же? Говорили о пришельце?
– Да.
– О корабле пришельцев?
– Да, Вероника, – недовольный тон графа дал понять, что на этом разговор лучше прекратить. Женщина не отреагировала, судя по всему, меньше всего опасаясь гнева грозного вельможи.
– И ты, как всегда, выбрал невмешательство?
Граф нахмурил брови, глядя прямо в насмешливые глаза жены и с трудом подавил в себе бешенство от мысли, что в очередной раз не замечает там следов страха, смятения или уважения:
– Не понял?!
– Россия опять не предложила способ решения проблемы? Не предложила помощи, не попыталась взять ситуация под свой контроль? Владимир, который так любит реальность, между тем, верен самим же придуманному, виртуальному образу осторожного, ленивого толстячка?
– А с чего ты взяла, что мне есть дело до внутренних проблем САДГ?!
Женщина широко улыбнулась, показывая этой улыбкой, что знает мысли Владимира лучше, чем тот даже может себе представить.
– Тебе нет дела? Тебе? Который каждый день бродил из угла в угол повторяя одну и ту же фразу: «только бы выпал случай, только бы выпал случай»!
Владимир отвел взгляд, поскольку суровый огонь его глаз все равно не имел обычной силы, и прорычал приглушенным голосом:
– Я еще не говорил, что «случай выпал»! Ты берешь на себя слишком много!
Женщина пожала плечами:
– Не думаю. На территории САДГ приземлился корабль, который не запросил разрешения на посадку…
– Возможно: просто не успел запросить!
– …и расстрелял полицейские машины, у которых и в мыслях не было решать проблему силой…
– Может и было: Гарсия додумается до чего угодно!
– …и ты – единственный человек на Земле, который обладает армией…
– Кресло! – прогремел граф, вздохнул и опустился в объятия массажного робота. Какое-то время он размышлял, затем серьезно посмотрел на жену.
– Кто тебе сказал про «армию»?
– Ты.
– Я? Я никогда не произносил слова «армия», дорогая. Это слово запрещено.
– Ну… Только не для тебя, дорогой. Твои преторианцы…
– Хм! Ты хотя бы знаешь, что значит «преторианцы»?
– Нет. Мне и не важно. Это твое слово. Я знаю другое: кого ты называешь преторианцами.
– Это не армия.
– Нет?
– Нет!
– А мне так не кажется. Что тогда такое – два миллиона выращенных в особых условиях, специально подготовленных, специально обученных и специально вскармливаемых мужчин?
– Это не армия, Вероника!
На этот раз женщина уловила в глазах мужа искры причиняемой боли. Владимир не врал. Оказывается, он и сам бы очень хотел, чтобы определение жены соответствовало истине.
– Не хочешь говорить?
Владимир махнул рукой:
– Это не армия, а просто специально подготовленные люди. Они станут армией, когда представят собой реальную силу, способную передвинуть чашу весов и изменить наш мир в нужную сторону.
– В какую «нужную»? Мы живем прекрасно. У нас есть все. Мы счастливы, мы здоровы, наша жизнь наполнена смыслом. Неужели…
Тяжелый взгляд исподлобья остановил графиню на полуслове.
– У нас ничего нет! – тяжело и медленно объяснил богатырь. – Если ты этого не понимаешь…
– Объясни!
– У нас ничего нет! – с горечью в голосе повторил граф. – С тех пор, как Земле запретили держать собственный флот, с тех пор, как у нас отняли право самим отстаивать наши права, с тех пор, как разоружили и распустили последнее армейское подразделение, с тех пор у нас ничего не осталось, кроме дешевых и пустых иллюзий!
Вероника удивленно вскинула брови. На самом деле, она не первый раз слышала от мужа нечто подобное и не в первый раз обращалась к одним и тем же аргументам:
– Владимир! Это же было еще до твоего рождения!
– Люди с мозгами способны почувствовать правду, сколько бы столетий назад ее не спрятали в первый раз!
– Ну и в чем твоя правда?
– В том, что вокруг – ОБМАН! Нам запретили иметь собственные вооруженные силы, но позволили сохранить границы между государствами, позволили продолжать прежние политические отношения, позволили увлекаться той же политикой, позволили играть в правителей и государственную власть! И вот – мы играем! В игру с одними и теми же правилами, с одной и той же расстановкой сил, с одними и теми же действующими лицами, в игру, в которой единственные козыри – это ноты протеста, эмоциональные заявления да эмбарго на товарные потоки, которые, на самом деле, давно не способны повлиять на стабильность экономики наказуемой страны. Потому, что нет у нас никакой экономики! Даже так называемые «народные массы» не несут политической нагрузки – единственная разрешенная активная государственная структура – полиция – по самое горло экипирована безвредными паралитическими установками, способными без разбора усыпить как довольных, так и возмущающихся. Подумать только: мы уже несколько сотен лет выпускаем только один вид вооружения – медицинские успокоительные излучатели!
Есть всего одна «демократическая» держава – САДГ – и та превратилась в пример, как не надо управлять государством. Их теория рейтингов привела к тому, что вот уже десять лет этой страной правит не ученый и не политик, а иностранный актер, заработавший популярность на сериалах семейного пользования! Подумать только: ни один другой человек в мире не смог так запомниться, стать таким своим и близким и так полюбиться каждой азиатской семье!
Чем мы живем, Вероника? Фантазиями! Девяносто девять процентов землян обитают за пределами реальности! Тот, кто придумал, что земляне – лучшие во вселенной программисты, на самом деле уничтожил Землю! Все, что мы делаем для галактики – игры и интерактивные симуляторы, которые еще и испытываем на самих себе! Мало того, что наша продукция не придает веса на галактической сцене – подумаешь, прекратят поставлять развлекательные тренажеры – мы так увязли в собственных фантазиях, что уже не понимаем, где иллюзия, а где реальность!
– Ну и что? Если нет возможности отличить иллюзию от реальности, значит иллюзия реальна! Это аксиома. Если ты никогда не узнаешь, что твой бассейн не вливается в Тихий океан, а глаза, органы чувств и даже путеводители утверждают, что именно вливается – не все ли тебе равно, купаешься ты в океане или в бассейне? Мы не разрушили нашу жизнь, мы смогли сделать ее такой, какой хотим, не уничтожая реального живого мира вокруг!
Владимир поморщился.
– Ты действительно так думаешь, или притворяешься, что поддалась массовому телевизионному гипнозу, который мы же, правители, придумали для недовольных простых граждан?
