Франческа Гиббонс
Часы звёзд. Принц-сокол
Глава 8
Птица, стоявшая на подставке для торта, издала громкий крик. У неё были светлые пушистые перья и круглые глаза, похожие на мячики для пинг-понга. Она выглядела как нелепый арт-проект. Второй птенец топтался на стойке, пытаясь проглотить булочку.
Имоджен ещё никогда не видела таких маленьких великур. В садах замка Ярослав водились молодые птицы, но даже они уже щеголяли взрослым оперением. Эта парочка, видимо, совсем недавно вылупилась из яиц.
– Какие огромные! – ахнула мама, повысив голос, чтобы быть услышанной.
Собаки продолжали носиться кругами, с лаем бросаясь на стены.
– Видела бы ты взрослых, – процедила Имоджен.
– Они не опасные, – сказала Мари, которая тоже влезла в окно вопреки строгому наказу Имоджен. – По крайней мере, нарочно они не вредят.
– Они съели все мои торты! – закричала миссис Ха. – И разбили лучший фарфор!
– Кто они такие? – ахнула мама.
– Великуры, – ответила Мари.
Мама подозрительно взглянула на младшую дочь:
– Вело-кто?
– Они не из этого мира, – сказала Имоджен и нахмурилась, вспомнив слова Зуби.
Скрет предупреждал их о том, как опасно оставлять открытым портал, через который смогут свободно путешествовать существа из разных миров. Он сказал, что никто не знает, какими неприятностями это может обернуться. Великуры определённо были неприятностью, но Имоджен догадывалась, что Зуби тревожило нечто более серьёзное.
– Вы хотите сказать, что они из того мира? – спросила миссис Хабердэш дрожащим голосом.
Девочки кивнули. Они рассказали миссис Хабердэш о двери в дереве и о мире, лежащем за ней. Кроме членов их семьи, она была единственным человеком, знавшим правду.
– Ох, – сказала миссис Хабердэш, опуская зонтик. – Значит, это не экзотическая порода гусей?
И тогда все рассмеялись. Собаки перестали тявкать, недоумевая, что происходит. Даже великуры слегка сконфузились.
Когда все отсмеялись, мама спросила:
– Где вы их нашли, миссис Ха?
– Они вышли из моего сада вместе с туристами. Наверное, выпали из гнезда, а летать ещё не научились.
Великура, стоявшая на подставке для торта, расправила крылья и яростно захлопала ими, словно хотела опровергнуть слова пожилой леди. Ей даже удалось подняться в воздух на несколько сантиметров, после чего она со смачным шлепком свалилась обратно.
– Простите, я не понимаю, – сказала мама. – Что за туристы?
Миссис Ха открыла рот, чтобы ответить, но тут вторая великура нагадила на стойку, а собаки снова залились лаем. Миссис Хабердэш подняла свой зонтик.
– Так! – воскликнула мама. – Возможно, мы не в силах решить все мировые проблемы, но, по крайней мере, сможем избавить вашу чайную от этой парочки!
Она схватила скатерть и шагнула к ближайшей птице.
Великура, стоявшая на подставке для торта, испустила боевой клич. Имоджен и Мари спрятались за спину миссис Ха, приготовившись к битве.
Но никакой битвы не последовало. Мама швырнула скатерть, и птенец, сдавленно пискнув, оказался укрыт с головой. И сразу умолк.
– Вот так, – сказала мама, вытирая руки о джинсы. – Я подумала, что это сработает. Они подумают, что сейчас ночь, как волнистые попугайчики.
Имоджен огромными глазами смотрела на холм размером с хорошую индюшку, выпирающий из-под скатерти. Честно говоря, на волнистого попугайчика это было совсем не похоже.
Вторая великура издала звук, похожий на рыгание, и все повернулись к ней. На горле великуры образовался странный выступ, очертаниями напоминающий булочку.
– Она подавилась! – закричала Мари.
Птенчик запрокинул назад голову, пытаясь протолкнуть застрявшую булку.
Мама схватила великуру и бестрепетно запустила руку ей в глотку. Какое-то мгновение это выглядело так, будто птица заглатывает маму, но в итоге она вытащила булку и торжествующе подняла её над головой.
Имоджен, Мари и миссис Хабердэш захлопали в ладоши. Великура забилась и завизжала. Мама поставила её обратно на стойку и накрыла второй скатертью.
Великуры притихли. Собаки отступили к плетёному диванчику.
– Вот так, – сказала мама, поворачиваясь к миссис Ха. – Итак… что вы говорили насчёт туристов?
Глава 9
– Туристы появлялись тут уже несколько раз, – призналась миссис Ха. – Они не похожи на моих обычных постояльцев. Они всегда носят ужасные красные штаны и резиновые сапоги. Даже в хорошую погоду, можете себе представить?
Пожилая леди осуждающе покачала головой, её жемчужное ожерелье тихонько зазвенело.
– Сначала я подумала, что они здесь на отдыхе, но теперь я уже не уверена в том, что это настоящие туристы. Они сказали, что находятся здесь по делам своей фирмы и хотят купить моё имение – и особняк, и чайную, и сады, всё вообще!
– А вы что сказали? – спросила Имоджен.
Где-то на дне её живота вдруг зародилось очень неприятное предчувствие. До сих пор она никогда никого не встречала в садах Хабердэш и даже не слышала о людях, которые хотели бы их посетить.
– Я сказала им, что моя земля не продаётся, – ответила миссис Ха. – Ведь это мои сады, а вы, девочки, рассказали мне о потайной двери. Не хватало только, чтобы туристы её нашли… К тому же мне нужна моя чайная.
Миссис Хабердэш поправила одну из своих свисающих бриллиантовых серёжек и сделала задумчивое лицо.
– После этого туристы сделались гораздо менее любезными. Они так и не сказали, зачем им понадобилось моё имение. Просто обмолвились, что сделают его более зелёным… и более изысканным.
Более зелёным?
Неприятное предчувствие выползло из живота Имоджен и растеклось по её телу.
«Не спрашивай про Аннешку, – приказала она себе. – Даже не упоминай её имя. Маме и Мари только этого сейчас не хватало!»
– Почему я никогда не видела этих людей? – удивилась мама.
– Они приходят очень рано, – ответила миссис Хабердэш.
«Не говори ни слова об Аннешке…»
– Сегодня утром я снова их увидела, – продолжала пожилая дама. – Они ушли, как только рассвело. Сразу после этого я нашла на парковке этих бедных гусят, они выглядели такими потерянными…
«Аннешка, Аннешка, Аннешка…»
– Как называется их фирма? – выпалила Имоджен.
Миссис Ха задумалась.
– Какое-то странное название… Что-то вроде «Далеко и фиолетово» или «Зелено и завлекательно»… Нет-нет, не так… «Мило-Зелено», вот как!
Мама прижала руку ко рту.
– Но это же компания Аннешки! – закричала Мари.
Её лицо сделалось белым как молоко.
Имоджен захотелось взять свои слова назад, захотелось, чтобы всё оказалось не так. Но правда была очевидна. Аннешка не открыла никакого нового прохода между мирами. Она воспользовалась их секретной дверью, ведущей в их любимый сад!
Должно быть, во время одного такого перехода она случайно выпустила сюда птенцов великур.
– Добрый день! – прозвучал голос снаружи.
Все уставились на дверь чайной, одна из собак зарычала.
– Это Тедди, из компании «Спасём наших пташек». Я пришёл забрать ваших гусей.
– Ах, конечно! – воскликнула миссис Хабердэш и покатила к двери.
– Нет! – вскрикнула Имоджен, раскидывая руки в стороны. Миссис Хабердэш удивлённо посмотрела на неё, и Имоджен понизила голос: – Я хотела сказать – не отдавайте их! Нельзя, чтобы он увидел великур!
Пожилая леди заморгала.
– Всё хорошо, Имоджен. О них будут хорошо заботиться в заповеднике для птиц!
– Миссис Ха! В этом мире не существует великур, – сказала Имоджен. – Они же совершенно неизвестный вид птиц! А если все узнают, что в вашем саду обнаружили новый вид птиц, люди захотят выяснить, в чём тут дело.
Она старалась говорить спокойно, но слова Зуби снова и снова звучали у неё в голове. «Я никого не хочу обидеть, но сами представьте, что будет, если толпы людей будут шастать туда-сюда между мирами. Начнутся войны, несчастья и кто знает, какие ещё неприятности!»
– Неужели вы не понимаете? – взмолилась она. – Люди найдут дверь в дереве – о ней все узнают!
– Имоджен права, – сказала мама.
– Но я не могу оставить этих птиц у себя, – пролепетала миссис Ха, показывая рукой на разгромленную чайную и великур, накрытых скатертями.
Человек из птичьей помощи снова постучал в дверь.
– Добрый день! – позвал он. – Кто-нибудь дома?
– Нет! – выпалила миссис Ха.
– Мы должны отвести их обратно, – еле слышно прошептала Мари.
Имоджен уставилась на сестру, сердце гулко заколотилось у неё в груди.
– Ты же не имеешь в виду… вернуться в тот мир? – спросила мама.
Мари мрачно кивнула.
Глава 10
– Ни в коем случае, – отрезала мама. – Вы больше никогда даже близко не подойдёте к этой двери! Только не после того как вы оказались заперты в том мире! И не после того как Марк едва не погиб!
– Но птенцам нужны родители, – тихо сказала Мари.
Она была права. Имоджен это знала. Великуры не выживут, если будут предоставлены сами себе.
Мама, видимо, тоже это понимала. Она судорожно вздохнула.
– Хорошо. Я сама отправлю их домой.
Имоджен обдумала её слова. Всю весну Имоджен старалась держаться подальше от того участка парка – той части, где находилась потайная дверь в дереве. Она не хотела нарушать доверие, возникшее между ней и мамой. И не хотела застрять в чужом мире. Снова.
Но каждую ночь перед сном Имоджен представляла себе путешествие в Ярослав. Она надеялась, что если ей не суждено вернуться туда в реальности, она сможет навестить его хотя бы во сне.
Больше всего на свете она хотела увидеть Миро. Наверняка он смог бы прояснить внезапное появление Аннешки. Он помог бы всё выяснить…
– Слушайте, у меня нет времени на глупости! – сердито закричал птичий человек снаружи.
– Сейчас я отошлю его обратно, – сказала миссис Хабердэш, направляясь к двери. Собаки посеменили за ней, задрав вверх хвосты.
В чайной остались только мама, Мари и Имоджен. И две спящих великуры.
– Отыскать дверь в дереве будет не так-то просто, – сказала Имоджен, наблюдая за реакцией мамы. Помолчав, она добавила, понизив голос: – Кстати, я помню дорогу.
– Я тоже, – пискнула Мари.
Но мама смотрела только на Имоджен. Она нервно пробежала пальцами по волосам.
– Ты будешь делать только то, что я скажу…
Имоджен чуть не лопнула от восторга.
– Да, конечно!
– И останешься по другую сторону двери. Через порог пройдут только птицы!
Имоджен понимала, что это правильно, но разве она могла пересилить желание хотя бы одним глазком увидеть Ярослав? Она потеребила нитку, вытянувшуюся из её свитера.
– Как мы узнаем, что великуры нашли свои семьи?
Взгляд мамы сделался жёстче.
– Никак. Нам остаётся только надеяться, что их родители где-то рядом.
Великуры, спавшие под скатертями, пискляво посапывали. Очевидно, разгром чайной изрядно их утомил.
Наконец мама посмотрела на Мари:
– Ты останешься здесь, с миссис Хабердэш.
Улыбка исчезла с лица Мари, а у Имоджен упало сердце. Они не могли оставить Мари, тем более если собирались просто пройти через сад!
– Это нечестно! – закричала Мари.
Мама сделала ещё один глубокий вдох.
Имоджен понимала, почему мама так нервничает. По правде сказать, Имоджен и Мари далеко не всегда поступали так, как нужно… Они иногда не слушались маму. Впрочем, она тоже не всегда слушала их.
Но теперь всё должно быть иначе.
– Ты можешь нам доверять, мама, – сказала Имоджен. – Правда, Мари?
Мари горячо закивала.
Мама перевела взгляд с одной сестры на другую. Наконец она расправила плечи.
– Хорошо, – сказала она. – Но мы сделаем всё это очень быстро. И вы обе будете стоять за десять футов от двери!
Мари с благодарностью посмотрела на Имоджен.
– Хорошо, мама, – хором сказали сёстры.
Потребовалось три пары рук, а затем и помощь миссис Хабердэш, чтобы запихнуть великур в рюкзаки. Птенцы яростно протестовали и пытались вырваться на свободу. Наконец наружу остались торчать только их хохлатые головы.
После этого Имоджен, Мари и мама направились в сад. Мама и Имоджен несли великур.
– Пи-пии! – сказала птица, сидевшая в рюкзаке Имоджен.
– Сюда, – крикнула Имоджен, со всех ног пускаясь по тропке.
Было очень неприятно сознавать, что Аннешка и её люди воспользовались этим садом для прохода между мирами. Из-за этого сад стал казаться опасным. Конечно, миссис Ха сказала, что «туристы» ушли на рассвете, но кто поручится, что один из них не притаился где-нибудь в зарослях?
Имоджен первой пошла через реку, балансируя на упавшем дереве. Великура в её рюкзаке притихла, видимо, почувствовав опасность ситуации.
Когда все трое снова очутились на земле, Имоджен огляделась по сторонам.
– Куда дальше? – спросила мама, и Имоджен на мгновение замерла, поражённая.
Совсем недавно мама не хотела верить в существование двери в дереве. И вот теперь она стояла здесь и спрашивала, как пройти к волшебной двери.
Имоджен откашлялась.
– Идите за мной.
Но чем дальше она углублялась в сад, тем сильнее сомневалась в том, что идёт в нужную сторону.
– Имоджен, я не помню эти места, – прошептала Мари.
Имоджен повернула назад и прошла мимо ряда вишнёвых деревьев.
Великура в её рюкзаке забеспокоилась, принялась лягаться и царапаться.
– Эй! – прикрикнула Имоджен. – Прекрати сейчас же!
Птенец возмущённо запищал.
Имоджен тоже не узнавала эту часть сада. Такое впечатление, что деревья были колодой карт, которую кто-то перетасовал по-своему.
Тропинка свернула вправо, и тут Имоджен впервые почувствовала прилив узнавания.
– Сюда! – воскликнула она. – За мной!
Она бросилась бегом, рюкзак с великурой замолотил её по спине.
– Бак-бак-бак-бааак! – заверещал птенец.
Но когда Имоджен забежала за поворот, то увидела совсем не дверь в дереве, а реку.
Они описали полный круг и вернулись обратно.
Имоджен с досадой топнула ногой. Всё пропало! Как раз, когда мама начала ей верить…
– Имоджен, – заговорила мама. – Я не хочу сказать, что ты не знаешь дорогу, но… может быть, ты просто забыла?
«Ты просто чокнутая, – прошипела тревожка. – Никакого Ярослава не существует!»
– Нет! – отрезала Имоджен, чуть более раздражённо, чем хотела. – Дело не во мне. Это – это деревья! Они не на своих местах!
– Я понимаю, о чём ты говоришь, – прошептала Мари. – Без бабочки всё выглядит по-другому.
Бабочка.
Да, конечно, вот в чём всё дело!
«Только Мезимура может сделать дверь видимой для вашего народа…» – так сказал Зуби.
Имоджен всплеснула руками.
– Конечно! Дверь не покажется, если не будет бабочки! Я совсем забыла.
– Хорошо, – терпеливо ответила мама. – Как нам найти бабочку?
– Никак, – произнесла Мари. – Сумеречная бабочка сама находит тех, кто ей нужен.
– Боже мой, – вздохнула мама, когда великура, сидевшая в её рюкзаке, принялась клевать её в шею. – В таком случае плохи наши дела. Мы остались здесь с этими дурацкими птицами на руках.
Глава 11
Когда они вернулись домой, мама отнесла великур в ванную. Птенцы с радостным квохтанием выскочили из рюкзаков. «Наконец-то мы свободны!» – казалось, говорили они.
Мари принесла им воду в миске, а Имоджен заперла окно в ванной.
– Теперь нужно выяснить, чем они питаются, – пробормотала мама. – Вряд ли тортами и булочками, согласны?
– Они едят огромных червяков, – сказала Имоджен, вспомнив личинок размером с хороший кабачок, которыми кормили великур в замке Ярослав.
Мама наморщила лоб. Было очевидно, что она пытается придумать какой-то выход. Не каждый день людям приходится брать на себя ответственность за благополучие двух гигантских птенцов, явившихся из другого мира!
– Всё в порядке, – сказала мама, обращаясь больше к себе, чем к девочкам. – Я что-нибудь придумаю. Ванная – это временное решение.
«Придумаешь так же, как ты придумала, что делать с Аннешкой?» – подумала про себя Имоджен. Список проблем, требующих срочного решения, только увеличивался. А решение, судя по всему, предлагалось только одно: «Поживём – увидим».
Имоджен задумалась, как скоро великурам станет тесно в ванной. Они уже сейчас пытались выбраться из неё, наступая друг на друга в стремлении поскорее исследовать окрестности.
Потыкав клювами в каждый уголок ванной комнаты, птенцы улеглись спать. Один свернулся в раковине. Второй запрыгнул в корзину для грязного белья. По крайней мере, оба казались вполне довольными жизнью.
Мама, Имоджен и Мари на цыпочках вышли из ванной.
– Девочки, – сказала мама. – Боюсь, мы больше не сможем посещать сады Хабердэш. Только не теперь, когда Аннешка и её слуги стали появляться там… Это небезопасно.
Имоджен почувствовала, как её тело разом обмякло. Она знала, что мама права. Они не могли устраивать пикники и костры под носом у Аннешки. Она-то думала, что Аннешка находится где-то очень далеко, в Лондоне…
При одной мысли о том, что она совсем близко, у Имоджен становилось тесно в груди.
– Но как Аннешка смогла найти дверь? – пробормотала она. – Ведь сумеречная бабочка не стала бы ей помогать, правда?
– Может быть, у неё не было выхода, – шёпотом ответила Мари.
В тот же миг воображаемая броня, которую Имоджен соорудила вокруг себя, промялась и пошла трещинами. Она-то думала, что Аннешка страшно занята, что она целыми днями встречается с премьер-министром и катается верхом с герцогами; что она слишком занята, чтобы объявиться в этой части Англии…
Мама продолжала с каким-то отсутствующим выражением смотреть на дверь ванной.
– Временно, – повторила она. – Это только временно.
После того как великуры обосновались в своём новом доме, временное стало полувременным. Девочки назвали птиц Фред и Фрида. Вскоре великуры стали такими же членами семьи, как кот Котя.
Главное различие заключалось в том, что эти питомцы были тайными. И росли с бешеной скоростью.
После школы Имоджен со всех ног мчалась домой и собирала слизней в садике позади дома. Потом она несла свою склизкую добычу наверх, где Фред и Фрида поглощали слизней, как мармеладных червяков.
Вскоре у всей семьи выработалась привычка охотиться на слизней. Стоило им увидеть хоть одного – в парке, на дорожке или под живой изгородью, – как они хватали несчастного и несли домой птенцам.
Конечно, сады Хабердэш были бы идеальным местом для охоты на слизней. Но мама считала, что это слишком опасно. И Имоджен была с ней согласна.
После того как где-то там объявилась Аннешка, всё стало казаться опасным. Даже дорога до школы… Даже выход из дома…
Имоджен пыталась следить за перемещениями Аннешки, пыталась выяснить, кем на самом деле были эти «туристы», но ей не удалось найти в Сети никакой информации. Там были только фотографии с роскошных вечеринок, на которых Аннешка подносила к губам бокал игристого вина, а за её плечом маячил всё тот же лысый мужчина с бородкой.
Дома Имоджен стала проводить много времени в ванной. Там она чувствовала себя в большей безопасности, потому что в ванной комнате было всего одно окно – слишком маленькое для того, чтобы в него мог пролезть взрослый человек, – и запор на двери.
Нет, Имоджен не читала в туалете книги, как бабушка. И не наслаждалась ваннами при свечах, как мама. Она ненавидела холодный душ, который Марк всегда принимал после велопробегов.
Нет, Имоджен занималась с великурами. Она обучала их разным трюкам. Мари часто присоединялась к ней во время этих тренировок. Когда Имоджен держала жирного слизня позади обруча, побуждая Фреда прыгнуть через него, Мари рисовала эту сценку.
Конечно, содержание гигантских птиц в ванной имело свои недостатки. Птенцы постоянно пытались составить людям компанию в ду´ше. И подглядывали, когда они садились на унитаз.
Но хуже всего то, что великуры не были приучены к лотку, поэтому маме и Марку приходилось за ними убирать. А как известно, чем крупнее птица, тем крупнее у неё помёт.
Через несколько месяцев Фред и Фрида сделались размером с лабрадоров, а летом уже переросли датских догов. Они всё ещё не были похожи на взрослых великур, но их светлые пушистые пёрышки уже начали сменяться разноцветным оперением.
– Что же мы будем с ними делать? – спрашивала мама, и на её лице огромными буквами была написана тревога. – Скоро мы уже не сможем держать их у себя! Они слишком большие!
Имоджен не знала ответа на этот вопрос. В последнее время у неё не было ответов на кучу вопросов. Фрида стояла на краю ванной и хлопала крыльями.
– Временно, – сказала мама. – Мы рассчитывали, что это будет временно.
Глава 12
Часы не работали. Аннешка перепробовала все способы починить их, заставить самоцветные звёзды крутиться, а механизм тикать. Но стрелки часов были неподвижны, как пальцы мертвеца.
Аннешка думала, что знает, как заставить часы открыть будущее. Для этого требовались кровь и обещание. Она видела, как лесная колдунья это делала, почему же у неё ничего не получается?
Аннешка отнесла часы к ювелиру. Она вернулась в Англию и была полна решимости использовать часы, чтобы разыскать источник здешней магии.
В ювелирном салоне ей попытались продать цифровые часы. Аннешка впервые в жизни видела такой безобразный кусок металла.
– Лучше вообще не знать, который сейчас час, чем смотреть на такое уродство, – заявила она продавцу. – Такое впечатление, будто это сделал скрет.
Вечером Аннешка стояла на балконе своего особняка. Электрический свет струился из окон, бросал яркие отсветы на пол террасы.
В остальном мире царила тьма. Ветерок шелестел в парке вокруг дома. Олень щипал траву на краю лужайки.
Но у Аннешки создалось ощущение, будто за ней кто-то наблюдает.
Она подняла глаза. Компания звёзд глазела на неё сверху. Аннешка с вызовом посмотрела на них. В этот миг ей впервые показалось, что возможно – только возможно! – звёзды не на её стороне.
– Я найду Трон технологий, – заявила она звёздам. – Вот увидите, что будет, если у меня не получится… Я просто заберусь на небо и уничтожу вас всех, если придётся. Я буду править Лондоном и Водниславом, Валкахой и Халлом.
Звёзды как будто слегка потускнели. Но ничего не ответили.
И в этот миг Аннешку осенило…
Часы показывают будущее так, как о нём сообщают звёзды. Но что, если в этом мире существуют другие созвездия? Что, если они говорят на другом языке?
Аннешка вернулась в сады Хабердэш перед самым рассветом. С ней были Само и его самые опытные воины. Первой была высокая женщина по имени Гунилла, которая всегда ходила в меховой шапке. В легионе ездецов Гунилла была лучшим следопытом и лучшей метательницей боевых топоров.
Кроме Гуниллы Аннешку сопровождали два ездеца, похожие друг на друга, как два брата, но на самом деле просто носили одинаковую одежду. Их звали Эрик и Ульф. В своих царствах они объезжали гигантских боевых лосей, на которых скакали в бой.
Сейчас все пятеро стояли на пустой парковке. Ни одно окно не светилось в особняке Хабердэш или в чайной. Мир спал – как и волшебные часы. Аннешка несла их за спиной, в специальном бархатном чехле.
Само сунул руку в карман и вытащил оттуда бабочку. На её крылышках не было пыльцы, в жилах не текла кровь. Эта бабочка была искусным творением человеческих рук.
Само выпустил механическую бабочку, и она полетела в сад, двигаясь по гораздо более прямой траектории, чем это сделало бы любое живое насекомое. Аннешка закинула на плечо сумку с часами и помчалась следом. Ездецы последовали за ней, оружие негромко позвякивало под их твидовыми пиджаками.
Бабочка вела их через сад и через реку, прямиком к двери в дереве. Здесь она подлетела к замочной скважине и сложила за спиной свои тонкие серебряные крылышки.
Дверь в дереве с тихим щелчком отворилась, и ездецы вошли в неё. Они осмотрели лес, потом подали Аннешке знак, что кругом всё спокойно.
Аннешка ступила в свой старый мир, низко наклонившись, чтобы не удариться головой о притолоку. В Колсанейском лесу царила ночь, поэтому Аннешка не сразу разглядела в темноте свою свиту. Ездецы имели обыкновение растворяться во мраке, словно были созданы из тени.
Гунилла включила электрический фонарик, и тогда из тьмы внезапно проступили деревья – огромные, высокие и неожиданно близкие. Аннешка даже вздрогнула.
Теперь ездецы тоже стали заметными – они стояли в оборонительных позициях, зорко осматривая лес. Гунилла свободной рукой вытащила из-за пояса боевой топор. Эрик и Ульф положили руки на рукояти своих мечей.
Само одним быстрым движением поймал бабочку, пристегнул её к цепочке и снова убрал в карман. Затем вынул свой клинок.
Наблюдая за своими ездецами, Аннешка в очередной раз порадовалась тому, что они находятся на её стороне. Иметь их врагами было бы далеко не так приятно. Когда ездецы образовали защитный круг вокруг Аннешки, она вытащила из мешка часы и поставила их на землю.
– Пора, – сказала она. – Давайте сделаем всё так, как договорились.
Само без лишних слов полоснул себя ножом по ладони.
– Я клянусь сделать тебя королевой величайшего царства, – провозгласил он. – Звёзды, помогите нам узнать, как это сделать.
Это была самая длинная речь, которую Аннешка слышала из уст этого человека.
Гунилла сунула фонарик под мышку и порезала свою руку лезвием боевого топора. Потом она повторила слова Само.
– Я клянусь сделать тебя королевой величайшего царства… Звёзды, помогите нам узнать, как это сделать.
Эрик и Ульф воспользовались мечами, чтобы пустить себе кровь, и повторили те же слова.
Теперь настала очередь Аннешки.
– Я клянусь сделать вас полководцами великой армии, – прошептала она и, не глядя, провела ножом по своей ладони. – Звёзды, помогите нам понять, как это сделать!
Ездецы и Аннешка сомкнули руки над часами и смешали свою кровь. Лес скрипел и шумел вокруг них. Ветер о чём-то говорил в листве.
Внизу, на мшистой земле, звёздные часы пробудились ото сна.
Всё началось с едва слышных щелчков, похожих на шорох лапок сороконожки. Это соединялись зубчики и колёсики механизма. Затем часы начали тикать.
Аннешка и Само шагнули ближе, впились глазами в часы.
Стрелки механизма пришли в движение, выписывая круги над поцарапанным циферблатом.
– Заработало! – закричала Аннешка.
Стрелки вертелись всё быстрее, стрекотали, как насекомые, механические звёзды кружились и жужжали.
Аннешка наклонилась ещё ниже. Само продолжал сжимать в руке кинжал, как будто часы могли напасть на него, но вот стрелки начали замедлять свой бег, а наверху открылась дверца. Из часов вышла фигурка. Совсем маленькая, не больше Аннешкиного мизинца.
Аннешка затаила дыхание. Эти рыжие кудряшки. Эта розовая кожа. Дождевик с капюшоном. О, это лицо было ей хорошо знакомо, несмотря на то что сейчас оно было совсем маленькое, вырезанное из дерева и раскрашенное.
Фигурка подняла руку, показала куда-то, а потом укатилась обратно в часы.
Аннешка закрыла глаза. Она ничего не понимала. Мари уже сыграла свою роль… разве нет? Она рассказала Аннешке о двери в дереве и о бабочке, которая открывает эту дверь. Она помогла ей убить старуху-королеву.
На что ещё может сгодиться эта девчонка? Неужели Аннешка слишком рано отпустила её?
Само склонил набок свою бритую голову. Эрик и Ульф скрестили на груди руки, явно разочарованные появлением какой-то деревянной девчонки.
Но Аннешка резко выпрямилась.
– Мы должны найти эту девочку.
