Евгений Вальс
Зеркальные сказки
Его слова звучали убедительнее крысиных напутствий, и конфета с пончиком последовали за ним. Яблочный огрызок легко вывел их за ворота фабрики, помня свой долгий путь от яблоневого сада до мусорного бачка. По дороге он успел рассказать новым друзьям свою историю.
Беззаботным цветком он возник на крепкой яблоне и с трепетом следил за тем, как пчёлы переносят на мохнатом брюшке пыльцу, как растёт и наполняется живительными соками его завязь, как жаркое солнце подрумянивает его бока. С восхищением он вспоминал о незабываемой встрече с горячим и ненасытным ртом. Яблоко истекало соком, отдаваясь спелой страсти, оно теряло чувство реальности, когда нетерпеливые белые зубы вонзались в его мякоть, проникая к самой сердцевине. Оно вознеслось на вершину блаженства и очнулось в мусорном баке.
– И всё-таки, зачем ты пошёл с нами? – спросил пончик.
– Да, разве ты чувствуешь пустоту? – присоединилась к нему конфета.
– Я знаю, что у меня есть миссия! Я хочу оставить после себя яблоневый сад.
Друзья забросали его землёй на цветочной поляне и вдруг загрустили: ведь они не могут оставить после себя пончиковый или конфетный сад.
– Огрызок сказал, что нужно идти в свет! – вспомнила конфета.
Они не знали направления и просто пошли вперёд, веря, что кто-то наверняка встретится им на пути.
– Я бы никогда не додумался открыть мусорный бачок шваброй, – задержав на конфете взгляд, робко произнёс пончик.
– О, это пустяк по сравнению с тем, с какой отвагой ты нанёс удар! От меня бы точно откололась шоколадная глазурь!
Грусть почему-то внезапно испарилась и, двигаясь быстрее, друзья вскоре вышли к блестящей россыпи желтоватых крупинок.
– А ну-ка, сейчас же убирайтесь отсюда! Моё золото! Моё! – заверещал чей-то голос, и из-под земли вырвался грозный розовый червяк. – Я пропустил через себя тонны земли, чтобы собрать его! И вам не удастся у меня его отнять! – жадно шипел он, забираясь на вершину россыпи.
Конфета и пончик удивлённо переглянулись, наблюдая за тощим собирателем богатства.
– Зачем оно тебе? – спросила конфета.
– Ты заполняешь этим пустоту? – уточнил пончик.
Червяк на мгновение замер, весь его вид выражал интенсивный поиск мысли. От напряжения он даже покраснел. Но, когда поиски не увенчались успехом, он заверещал ещё громче:
– До встречи с вами я знал, зачем! А теперь!!! Убирайтесь, или я проем вас насквозь!
Друзья поспешили покинуть беднягу.
– Нет, так мы точно не сможем заполнить пустоту, – размышляла вслух конфета, ни чуть не сожалея о том, что они не могут пропустить через себя тонны земли.
– Зато он мог бы проесть во мне дырку!
– Зачем? Тебя с дыркой я не могу представить.
– Но в пончиках есть отверстие!
– Для меня важно, что у тебя как раз нет такой дырки, как у других пончиков.
– Правда?!
– Правда…
Изумлённый пончик неожиданно осознал себя уникальным и сразу захотел отыскать уникальность в конфете. Он постеснялся сказать о своих открытиях, обнаружив, что от маленькой трещинки в шоколадной глазури (за которую крыса и выкинула её) исходит приятный аромат, заставляющий терять равновесие и кружиться в невидимых таинственных волнах.
Из приятного полуобморока его вырвал томный голос:
– Я знало, что вы меня заметите! Я знало, что вы придёте за мной! Возьмите меня с собой!
Это оказался кусок мыла, стачивающий бок о невозмутимую колючую сетку.
– Что вы делаете? – остановила его конфета.
– Стремлюсь понравиться вам! Взгляните на мои изящные бока, вдохните мой изысканный аромат! Признайте, ведь я могу украшать собою самый требовательный санфаянс!
– Мы не готовы как-то оценить вас, – робко произнёс пончик. – Мы просто проходили мимо.
– Мимо!!!
Вопли разочарованного куска мыла обратили их в бегство, и друзья остановились лишь тогда, когда сетка скрылась из вида.
– Как жаль, что мы ничем не можем ему помочь, – сказал пончик. – С таким старанием быть замеченным он скоро превратится в пыль, и украшать санфаянс будет нечем.
– Зато от него останется приятный аромат.
– Разве он приятный? Аромат ванили, исходящий от тебя, гораздо нежнее.
– Я источаю аромат? Ванилью очень нежно пахнешь ты!
– Я?! – обрадовался пончик, – значит, мы оба пахнем одним и тем же! Знаешь, что это значит?
– Что же?
– У нас есть нечто общее! Мы вдвоём пахнем ванилью.
Случайное открытие так странно подействовало на пончик и конфету, что дальше они шли, стараясь коснуться друг друга, что доставляло им необычайное удовольствие. На какой-то момент они даже забыли, зачем куда-то идут и вспомнили, лишь оказавшись перед огромным колесом обозрения.
– Путешествуете по миру? – спросило их молоденькое дерево, растущее вблизи колеса, – вы так увлечённо куда-то идёте, словно стремитесь к цели, как и я.
– Да, мы ищем то, чем можно заполнить возникшую в нас пустоту, – с надеждой ответили друзья.
– А разве само стремление к цели не может её заполнить? – удивилось дерево.
Друзья привычно переглянулись, но не нашли слов для ответа.
– Я мечтаю увидеть мир с высоты, до которой не могут дотянуться деревья: оттуда, где шальные ветра могут сорвать с меня листву! – поэтично произнесло дерево.
– А такое действительно возможно? – осторожно спросила конфета, помня реакцию червяка на свой вопрос.
– О, да! Я долго росло в ожидании этого момента. И я знаю, что моя мечта осуществится!
Земля крепко держала дерево и не позволяла устремиться к заветной высоте, но случилось чудо! Дерево ещё сильнее потянулось к огромной вращающейся конструкции и зацепилось ветвями за металлические прутья. Не замедляя хода, колесо вырвало дерево из земли и подняло на высоту, с которой открывался огромный мир.
С замиранием сердца пончик и конфета следили за исполнением чужой мечты. Когда дерево оказалось на вершине колеса, листва, срываемая ветром, осыпала их с радостным шелестом, приглашая разделить волнующее чувство достижения цели. Сделав оборот, колесо обозрения опустило дерево вниз. Упав на землю, оно умиротворённо сложило свои ветви с остатками листвы.
Друзья не решились заговорить с ним и, молчаливо попрощавшись, побрели дальше. Они даже не смотрели друг на друга, боясь услышать ответ на свой тревожный вопрос. И можно было лишь надеяться, что мечтательное дерево смогло заполнить свою пустоту. А вот могут ли они выбрать для себя подобную цель?
– Для меня это слишком сложно, я могу лишь придумать, как побороть швабру, – попыталась забыть о дереве конфета.
– А может быть, нам не нужно ничего придумывать? Разве мы не должны просто найти то, что ищем?
Слова пончика смягчили впечатление от увиденного, и друзья перестали думать о дереве. Да, они были убеждены: то, что они пытаются найти, еще впереди.
– Посторонитесь, – внезапно протиснулась между ними керамическая крышечка. – Неужели вы не наскучили друг другу?
Она скатилась с огромного валуна, расталкивая их в стороны.
– По этой причине вы побежали, не разбирая дороги? – возмутилась конфета.
Пончик подкатился к ней поближе, желая продемонстрировать крышечке, насколько им приятна компания друг друга. В ответ она холодно блеснула на солнце и, пристально разглядывая парочку, сделала круг возле них.
– Это ненадолго, – усмехнулась она, – вы не сможете быть одним целым, как я с заварником. Но как видите, даже это не гарантирует вечность единения. Свобода – вот высшее благо! Когда я её обрела, только тогда поняла, чего хотела, пока меня удерживал рядом заварник.
Пожелав им удачи, она, переполненная свободой, скрылась в траве, оставив друзей в лёгком замешательстве.
– Её слова ведь не могут быть правдой? – с надеждой взглянул на конфету пончик.
– Не обижай меня, задумываясь об этом.
– Уже не думаю…
Едва пончик это проговорил, как на огромном валуне возник керамический чайник. Его измученный вид вызывал жалость.
– Вы видели её? – слабеющим, лишенным надежды голосом обратился он к незнакомцам. – Умоляю вас, скажите, что видели! Она ведь такая хрупкая, беззащитная и такая легкомысленная.
– Вы чувствуете без неё опустошение? – не торопясь с ответом, спросил пончик.
– О, разве может быть иначе?! – простонал чайник. – Так вы видели её?
– Мы видели её, – сжалилась над ним конфета.
– Она просила что-нибудь мне передать?!
– Нет, ваша подруга наслаждается свободой. И может, если вы сумеете представить, что её больше нет, то сможете что-то в себе скопить или устремитесь к высокой цели?
– Нет, я никогда не смогу заполнить ЭТУ пустоту!
В последнюю фразу заварник вложил оставшиеся силы и с тяжёлым вздохом упал с валуна на острые камни. В страхе пончик и конфета как можно крепче прижались друг к другу, с дрожью взирая на осколки потускневшей керамики. Им вдруг стало страшно от мысли, что в любой момент из травы может выскочить крышечка и оттолкнет их друг от друга.
Конфета предложила пончику забраться на огромный валун, чтобы никто не смог приблизиться к ним незамеченным. Пончик, в свою очередь, предложил конфете забраться на него, не желая, чтобы подруга лежала на холодном и твёрдом камне.
Засыпая на мягком и пышном пончике, конфета прошептала:
– Давай останемся здесь. Я не хочу больше ничего искать, даже если мы не станем единым целым.
– Да, я тоже готов окончить наш поиск, потому что уже не чувствую пустоты, – зевнув, ответил ей пончик.
Солнце залюбовалось ими, обнимая жаркими лучами, а луна, сменившая его на небосводе, увидела на большом валуне пирожное, испускавшее счастье с ароматом ванили.
НА ДОСКЕ ОБЪЯВЛЕНИЙ (СУЕТА)
В этот день погода не была благосклонна к обитателям доски объявлений на автобусной остановке. Для них даже моросящий дождь мог стать настоящим стихийным бедствием. Они смотрели на серые безжалостные тучи и думали только об одном: чтобы ветер не переменил своего направления, и холодные струи не ударили в доску объявлений.
Погоде было сложно угодить обитателям доски объявлений, и поэтому они всегда оставались чем-то недовольны. Неудивительно, что они не отозвались радостным приветствием в ответ на появление нового постояльца.
Кого-то не смутил неутихающий дождь, и обитателей доски объявлений потеснил тетрадный листок. Его приклеили канцелярским клеем поверх рекламы студии визажа, оставив от неё только гламурную рамку.
– Как вам это нравится, меня заклеили самой обычной запиской! – манерно возмутилась хозяйка рамки. – Никакого уважения к искусству!
– Прошу прощения за доставленные неудобства, – слегка смущённо отозвался новичок, – но у меня очень важная миссия.
Его слова вызвали шквал смеха. Даже оскорблённая рамка засмеялась так, что тетрадный листок едва не соскользнул с неё по ещё не высохшему клею.
– Немного скромности, дружок, вам бы не помешало, – заметило рукописное объявление о продаже подержанных книг. – Берите пример с рекламы оптовой продажи игрушек. С момента появления здесь она не сказала ни слова, но наверняка её миссия не менее важна, чем ваша.
– Миссия у него важная, – фыркнула реклама шейпинга. – Может быть, тебя отпечатали в типографии, а не просто разрисовали фломастерами?
И опять на новичка обрушилась волна смеха.
– Не стоит он вашего внимания, – заглушил всех бас объявления о грузоперевозках. – Кто на него посмотрит? Он ведь просто тетрадный листок.
– Теперь и на нас никто не посмотрит, – раздался писк двух выцветших объявлений о съёме квартиры, – красочная реклама, которую он закрыл, привлекала внимание и к нам!
