Сидя на печи и продолжая реветь громче всего немыслимого, хозяйка огромного тела, еще раз издала страшный в своей силе звук перееденного гороха, от чего он предал всей этой массе ускорение, и швырнул ее с печи вниз. Лопнувшая юбка от невероятной силы взрыва – оторвала пришитый к ней карман, из которого высыпался припасенный на ночь горох.
Обрушившись с печи, любительница поесть всей своей грузной массой угодила на лавку, разломив ее пополам. Сморщенный старичок, сидевший на самом ее конце, сломанной доской по принципу качелей был отшвырнут, и, плюхнувшись о стену, стекал по ней на пол.
На сидевшую на полу с мышью в кудрях массу тела – скатывался с печи сухой горох, тихо шурша, перекатываясь с места на место.