Евгений Базаров
Шелихов. Восхождение
– Они сослужат нам службу, скоро… – Маркус еще раз пристукнул тростью, львы прыгнули на постамент, издав недовольные рыки. Водные же люди, серебрясь от переполняющей энергии, бесшумно растворились в Неве. – Скоро!
Когда Маркус исчез, Глеб, который наблюдал за всем происходящим с молчаливым равнодушием, щелкнул пальцами и его товарищи пришли в себя.
– Ну что, со львом я разобрался, идем дальше?
Анна и Надя синхронно кивнули, направились к фонарям и наполнили его энергией.
Виктор плелся следом, он был все еще бледен, но быстро восстанавливался.
Зарядившийся амулет, висел в воздухе пространство вокруг него пульсировало волнами. Резко раскрутившись он замер, и выпустив путеводный луч стал падать. Глеб подхватил амулет, уложил его на ладонь и снова раскрутил. Луч бивший во все стороны, то совсем пропадал, то наоборот, становился отчетливо виден.
– Все понятно, Глеб, держи кристалл так, чтобы луч было четко видно. Будем идти по нему.
Так они и шли, петляя по дворам – колодцам. Два раза им пришлось перелезать через высокие заборы подсаживая девчонок. В такие моменты, Наденька стыдливо прятала глаза, пунцовея ушами. Пока не вышли на сенатскую площадь к памятнику.
– Да как так-то, тут по прямой минут пять ходьбы. Что ж ты глупая стекляшка нас путал по дворам? – взревел Виктор, он схватил кристалл с руки Глеба и уже хотел зашвырнуть его в реку, но на нем повисла Анна.
– Витя, не надо, мы нашли следующий ключ, смотри.
Путеводный луч бил точно в центр камня, подойдя ближе они увидели висящий в воздухе свиток. Глеб схватился за выступ и подтянулся.
– Это не просо свиток, это телепортатор.
– Так они же редкие, ты не перепутал?
– Нет, вот тут характерные руны, мне дед по них рассказывал, – замотал головой Глебушка. – Только нам нужно всем вместе коснуться его, иначе он не сработает.
– Ну что, дамы и господа, готовы? – Виктор подсадил Надю и Анну и сам вскарабкался наверх.
– Ой, а может перенести? Я что-то есть захотела, – потупила глазки Наденька.
– Надь, у меня есть бутерброды и чай в термосе, придвинула очки к переносице Аннушка.
– Тогда на счет три. Один… два… три…
Ребята одновременно коснулись свитка, полыхнула яркая вспышка, образуя небольшую черную дыру, вмиг засосавшую всех четверых, оставив только маленькую туфельку тридцать девятого размера.
Глава 5
Солнечный диск Гелиоса неумолимо катился к заходу уступая место Селене и ее круторогим быкам. Египетский дом окрасился кроваво-красным светом заходящего солнца и на мгновение погрузившись во мрак, засеребрился уже в свете выглянувшей луны. Громадная тень, закрывшая было свет снижаясь, приближалась парадному входу.
И дом ожил, предчувствуя угрозу своему существованию до дрожи в колоннах. Зашевелились статуи Ра, разжав свои мускулистые руки преградили они дорогу черной тени.
Тень отступила и торжествующе захохотав, вытянула руку с дёргающейся в агонии черной кошкой. Кровь струилась по мягкой шерсти и стекала на брусчатку. Вдруг рука хаотично задвигалась, вырисовывая, подкреплённые ритуальной кровью руны сдерживания, намертво запечатывая и обездвиживая скрежетавшие челюстями статуи, стачивая зубы в крошку, не в силах раздавить ничтожного, посмевшего войти в хранилище. Но предатель посмел обездвижить не только их, хранителей реликвий. Но и всех, кто находился в здании, теперь они крепко спали.
Беспрепятственно пройдя мимо статуй, он бросил возле лестницы животное и сделав кинжалом несколько резких росчерков на своей ладони подул на руку, руны засветившись ало красным отпечатались между ушей кошки. И вдруг резко подскочив и громко замяукав, она замотала головой, и принюхиваясь не хуже ищейки, черной молнией метнулась вверх по лестнице.
Мужчина же, не торопясь, отбивая каждый свой шаг тростью, медленно поднимался следом, не сомневаясь, что она точно его дождется.
***
– Как говорите вас зовут, молодой человек? – Михаил Меньшиков, сидел в гостиной, на его коленях лежал Петербургский вестник, который хозяин дома и по совместительству отец Катерины, читал до прихода Ника.
– Ник, я однокурсник вашей дочери. Я дал Катерине конспекты, а потом заболел. А когда вернулся она перестала появляться, на телефон не отвечает. У меня скоро зачет и мне бы не помешали эти тетради.
– Только потому что вы из-за своей болезни могли быть не в курсе, я прощаю вам вашу бестактность. Катя пропала не только из института, она просто исчезла. И пока следствие разводит руками, нам остаётся уповать на удачу что она найдётся живой. Может она просто пошутила? Скажите, молодой человек, могла Катя так пошутить?
– Пп-ростите, я не хотел,– Ник резко подскочил на ноги.
– Да садитесь, вы. Можете не отвечать я и сам знаю, что что-то случилось. Катя не та девушка, чтобы вот так запросто играть на нервах своих близких. Мать вон слегла, – махнул рукой Михаил Викентич. Ник послушно сел в кресло не смея ослушаться. Ему стало не по себе. А если он ошибся, если девушки уже нет в живых? Щеки его за алели.
Отец Катерины принял это насчёт своей речи, покивал и вызвал прислугу.
– Надежда Игоревна, сопроводите молодого человека в комнату Катерины. Ему нужны какие-то тетради.
– Да, Михаил Викентич. Молодой человек, следуйте за мной.
Ник все еще залитый краской оттянул ворот свитера, от хлынувшего жара, кивнул отцу Катерины и был таков.
Поднявшись на второй этаж по забежной лестнице, они подошли к молочного цвета двери и открыв ее оказались в просторной светлой комнате.
Кровать с балдахином, выглядывающий круглый ковер из-под резных ножек, длинный во всю стену книжный шкаф, разделенный письменным столом и кресло-кокон в углу с лежавшей карнавальной маской.
Когда Надежда Игоревна прошла к столу в поисках тетрадей, Ник позволил себе проскочить к креслу и схватив маску спрятал руку за спину. Почудилось легкое дуновение ветерка, волосы зашевелились на голове, а в ушах зазвенел девичий смех.
«Пришел, он пришел…»
Встав за спиной и благодаря тому, что был на добрую голову выше женщины Ник осмотрел стол одновременно пряча маску за пазуху. Выдернул из стопки первую попавшуюся тетрадь не глядя опознал как свою и направился к выходу.
«Есть, еще есть надежда, самое главное успеть…»
Но время поджимало, уж очень долго им пришлось петлять по дворам колодцам снимая с хоста мнимую, а может и нет, слежку. Потом толкаться рядом с условным местом, где их должна была забрать машина Филина.
Выйдя на улицу Ник на всякий случай огляделся по сторонам незаметно начертил пару рун и не обнаружив прямой угрозы в эфире суетной улицы свернул в подворотню, чуть не уронив лестницу, а с ним и рабочего, украшавшего фонарные столбы к предстоящему карнавалу.
Прошел пару дворов, с ходу влепив руну взлома вскрыл кодовый замок на одном из подъездов и не замедляя шага, поднялся к чердаку. Вылез на крышу, ветер, совсем не ощущавшийся во дворе, не ласково растрепал ему волосы, норовя сбросить с крыши. Приметив другой выход на чердак в дальнем углу дома, аккуратно, стараясь не поддаваться на провокации ветра, стал двигаться к заветной двери.
Спустившись вниз, он сел в ожидавший его автомобиль.
– Хвоста не было?
– Нет.
– Отлично, тогда погнали, – Филин хлопнул по спинке водительского сиденья и машина мягко шурша шинами по асфальту, стала лавировать между припаркованных автомобилей.
– Я все-таки с вами не согласен, – Ник уже в который раз возвращался к этому разговору, но Филин стоял на своём.
– Погоди, – он начертил руну от прослушки. Резкий скачок давления и в ушах появился еле заметный гул свидетельствующий, что руна активировалась. – Вот так лучше. Николай…
– Ник!
– Хорошо, Ник! Сейчас в городе идёт непонятная возня. А на этот счёт твой покойный батюшка оставил мне особые указания.
– Ну что вы такое говорите? Кому я нужен? Я не наследник! У вас есть Юра, охраняйте его. А то, что произошло вчера, это чистая случайность. Нас возможно с кем-то перепутали.
– Всему свое время! Юру охраняет вся служба безопасности рода, а так же люди Ростовых. В тебе же кровь Шелиховых. Ты плоть от плоти. А значит и родовая магия тоже. И если уж не можешь усидеть на месте или вернуться в свои леса и болота кормить гнус, так будь любезен, соблюдать осторожность. Два покушения подряд. Ты это понимаешь? Я, дурак, грешным делом думал, покушались на графиню. Но вчерашний налёт, окончательно все свёл на тебе. Скажи спасибо, что рядом с тобой был Денис. Я не знаю зачем ты им нужен. Но использовать тебя как подсадную утку, не хочу. Поэтому, сейчас едем на другой адрес. Все что нужно я привезу сам.
***
Подъехали к огромному ангару и просигналили гудком причудливый набор звуков. Ворота с лязгом распахнулись, пропуская автомобиль внутрь и открывая взору ряд белокрылых «Байкалов».
Это были не те самые монстры, на которых его учил летать отец. Уже новое поколение, пришедшее на смену устаревшим антоновским бипланам.
Ник выбрался с заднего сиденья и спрыгнув на бетон, подошёл к ближайшему самолету, провёл по шершавому боку, сколько воды утекло с тех времён.
А он, помнил это как сейчас: «Вот отец стоит возле машины, объясняет как правильно укладывать парашют.
– Смотри, Колька, от того как ты уложишь парашют, будет зависеть твоя жизнь. Никакой артефакт не убережёт тебя полностью. И родовая стихия не спасёт на такой высоте. Так что, отнесись серьезно. И не важно, что сейчас мы летим на кукурузнике. Не хмыкай, его то посадить везде сможешь, а чтобы летать на чем по серьезнее, нужна соответствующая подготовка, – он коснулся тёплого бока кукурузника, пошевелил пальцами и легкий ветерок взъерошил Нику волосы. Внезапно отец отвлёкся от созерцания самолета, к чему-то прислушался и посмотрев Нику в глаза рыкнул: «Беги!»
Взрывная волна опрокинула Ника на «Байкал». Ещё сам не понимая, что он делает, Ник сгреб лямки парашюта, схватившись за шершавый бок биплана, залез в кабину и завёл двигатель. Краем глаза он видел отстреливающихся людей Филина. Самого дядьку видно не было. Ровно затарахтел двигатель, а второй взрыв расчистил путь.
Пора, самолет стал набирать обороты. Управление ощутимо подрагивало, вдруг что-то хлопнуло слева. Ник втянул голову в плечи обернулся и увидел мужчину формирующего водяную сферу.
– Давай, давай, – с надрывом он потянул на себя штурвал и самолет оторвав колёса от взлетной полосы стал набирать высоту. То отпуская, то наскакивая как бойцовские петухи, закинув гребень на бок, в ушах запели, загудели потоки ветра. Глаза вовсю слезились. Ник не отпуская правой рукой штурвал, левой шарил под сиденьем в поисках очков. Царапнув ногтями по стёклам, он сжал в кулак летный шлем с заветными очками и сразу почувствовал облегчение. Сделав полукруг вокруг горевшего ангара он поспешил на север. Избегая основные воздушные маршруты, чтобы не столкнуться с пассажирскими судами, стал искать посадочную полосу. Маска Катерины Меньшиковой продолжала щекотать ему бок напоминая о ритуале.
***
Покружив над водой Ник принял решение приземлиться на Бычье поле и уже оттуда, поймать попутку и добраться до лавки Чанглей. И. О. Волхва о покушении ничего не знала, как не пытался Филин добиться от него зачем тот поперся в эту лавку? Ник молчал, не стоило посвящать дядьку в эту историю. По крайней мере сейчас, с его манерой перестраховываться можно ничего не успеть. Хотя приквартированный боевой волхв и оказался кстати, но Ник был убеждён, охота идёт не на него. Кому нужен безродный одаренный? Таких на весь город человек десять да наберется. Нет, слишком мелкая рыбёшка. В этом болоте, рыбы покрупнее имеются. Да и он не стремился завладеть потерянным титулом вновь, слишком много прошло времени. А бередить старые раны? Филин же своими действиями привлекал слишком много внимания.
«Надавать бы в бубен тому гаду, кто заварил эту кашу!»
Нашарив в кармане бутылочку с зельем, он машинально откупорил крышку и сделал глоток. Вязкая жидкость медленно пробиралась через нутро… брр.
«Не хватало ещё потерять управление как тогда, над лесом.»
Подлетая к острову, самолёт резко провалился в воздушную яму и без видимой причины, стал ввинчиваться в штопор. Ник хаотично щёлкая тумблерами, смотрел на приборы и пытался исправить ситуацию, он все еще продолжал падать. Последнее, что он успел заметить, на берегу острова кто-то играл на скрипке или … нет это определенно была скрипка. Улучив момент, когда самолет выровнялся, он открыл дверцу и сразу чуть не оглох, встречные потоки ветра бились о бока самолета залетая внутрь толкали в грудь Ника, тот кубарём свалился в салон, самолёт снова закрутило, завертело. Из последних усилий сформировав воздушный кулак, он оттолкнулся и выпрыгнул из «Байкала». Секундой позже развалившийся на несколько частей биплан со стоном рухнул в воду зацепив откатками крыла Ника и увлекая его на дно.
«Не мой день, не мой день», – еле различимо треснувшимися губами бормотал Ник. Крыло ещё не утонуло, дрейфуя на поверхности, а вместе с ним дрейфовал и Ник. Он старался изо всех сил оторвать штанину прочной ткани не слушающимися пальцами, но получалось плохо, откровенно говоря скверно. Повезло, что Финскому заливу было по барабану на проблемы Ника, да и любого другого человечка, оказавшегося в его водах.
– Тебе помочь?
От неожиданности барахтающийся Ник ушел с головой под воду и чья-то рука погрузившаяся за ним, одним мощным рывком выкинула его на берег так, что Ник летел в одну сторону, а крыло с его штанами, в другую.
«Хорошая все-таки ткань», – все что успел подумать Ник прежде чем его затылок приложился о камни, а сознание отключилось.
Сколько времени он пролежал в потемках сказать было трудно, но когда его блуждающее сознание рывком вошло в тело, а резкий вдох открыл палитру запахов морской воды, соленых камней, запах костра и чего-то неуловимого специфичного, приведя другие рецепторы организма в движение.
«Возвращаемся к нашумевшей истории с Доходным домом Нежинской, в быту всем известным как «Египетский дом». Сегодня ночью, кто-то проник в парадную главного входа и вскрыл стену на третьем этаже. Удивительно как никто не услышал такого грохота. Вытащил из ниши саркофаг с мумией, расчленил ее, тем самым надругавшись над исторической находкой. И унес находившиеся в нише артефакты. Проснувшиеся утром жильцы, обнаружили на лестнице до первого этажа части тела мумии и вызвали правоохранительные органы.
По началу данные происшествие было квалифицированно как вандализм, пока специалисты не установили примерный век захоронения. А он на минуточку, три тысячи лет до н. э., что относит его ко времени правления фараона Аменхотепа III. Да-да, именно его сфинксы расположены на пристани у Академии художеств. Толпы любопытствующих и тяготеющих к мистике продолжают дежурить возле «Египетского дома», затрудняя проезд к зданию и вход в квартиры. Увы, невозможно с уверенностью сказать, что за артефакты могли находиться в захоронении и что именно унесли с собой злоумышленники. А как мумия попала в застенки, возможно навсегда останется тайной покрытой мраком. Ровно до двадцати ноль-ноль, потому что именно в это время, нашу студию посетит колдунья вуду Меланья. Она установит контакт с мумией, и мы обязательно по расспрашиваем ее о сегодняшнем инциденте.
А теперь о погоде…»
Радио волна зашипела и пропала. Кто-то тихо выругался, скрутил звук на минимум и приблизился к Нику.
– Не холодно лежать? Да не притворяйся, вижу, пришел в себя.
Ник с трудом разлепил глаза и увидел нависшего над ним человека. Кое-как сглотнув вязкий ком, застрявший в горле, приподнялся на локтях и огляделся.
Темнеющее небо пробивалось через круглое окно в потолке и за счет своих размеров неплохо пока еще освещало каменные своды. Почти в самом центре горел, потрескивая поленьями огонь. Прорубленные каменные коридоры растеклись в три стороны или стекались, кто их молчунов разберет. Стены были покрыты зеленоватым мхом, придавая зловеще мистические нотки в эту и без того странную атмосферную таинственность.
– Ну чего замер-то, поднимайся и садись ближе к костру. Я чай заварил.
Ник отмер, пересев по ближе к костру и приняв из рук мужчины алюминиевую кружку, пить не торопился, все еще настороженно смотря на хозяина сего импровизированного или же закономерно постоянного убежища.
– Пей, а то остынет. Да не бойся ты, не отравлено. Кстати, порты я твои тоже выловил, сушатся, – махнул он рукой в сторону, там на железном крюке, торчащем из стены висели его штаны, те самые крепкие.
– Кто вы? – Ник все никак не мог определиться со статусом спасшего или подобравшего его человека. Возраст ближе к пятидесяти, но густая борода, как у заправского моряка и смуглая кожа могли и старить. Да и лысеющая голова годов не сбавляла, а добавляла. Седина же выбивавшаяся из-за темных волос, намекала на то же самое. Последние дни добавили ему подозрительности. «Может Филин прав?»
– Зови меня дядя Матвей, я местный сторож.
– Больше на моряка похожи… – дядя Матвей криво ухмыльнулся. Поковыряв палочкой костер, извлек из-за пазухи трубку и мешочек с табаком. Набив трубку и прикурив от уголька, смакуя пустил пару дымных колец.
– А так?
– Так еще больше…
– Давно это было, а привычка осталась, – проследил он глазами за исчезающими дымными кольцами. – Тебя то как звать, недоросль?
– Тимур.
«Зачем я соврал? А что если он именно тот, кто хочет меня убить?»
– Тимур? – хитро прищурив один глаз спросил дядя Матвей. – Пусть будет Тимур. Да ты не напрягайся, вот как струна натянутый сидишь, замышляй я дурное против тебя, стал бы тащить сюда? Чай на тебя тратить. Бросил тонуть бы и порты твои не сушил.
– Там… Я когда летел, вернее падал, заметил человека. Он стоял на берегу и играл, кажется на скрипке.
– Как ты летел, то ись падал это я, видел. А на берегу никого не было, может конечно в кустах схоронился или в развалинах.
– А из воды? Из воды вы меня вытащили?
– Нет, – покачал головой дядя Матвей. – Я когда подбежал, ты на земле без сознания лежал. Думал, убился на смерть. Смотрю, захрипел, бормотать начал. Я тебя и перетащил.
Что-то ухнуло и эхом отозвалось в одном из каменных коридоров. Ник вскочил и за озирался.
– Да чего ты дерганый такой, гонится кто? Чужие по ночам здесь не ходят. А в казематах всегда что-то да грохочет… призраки прошлого.
– К-ка-ккие призраки?
– Призраки погибших воинов. Да сказки девкины это. Не верь, – хоть говорил это дядя Матвей отрешенным голосом, но то как он нет-нет, да и поглядывал по сторонам, а глаза на мгновение отведенные, вернулись уже другими задумчиво тоскливыми. Он машинально стал ковырять палочкой костер и подбрасывать сухие веточки. Костер за рыскал, затрещал сухими щепочками, пофыркал искрами и разгорелся, одаривая небольшое пространство возле костра тёплым строптивым теплом, норовившим зацепить своим дыханием почти у земли, и быстро прокатившись по телу уйти ввысь к оконному проему в уже сгущающиеся сумерки.
Глава 6
Вернувшись из поездки по инспектированию конезавода, князь Амилахвири Дмитрий Юлонович, обнаружил в своем кабинете Его, вопиюще нагло посмевшего сесть за хозяйский стол.
Пахнуло сыростью, оглушительно громко заржали кони, с гиканьем размахивая призрачными шашками, горцы понеслись навстречу указанному врагу… Но через два удара сердца Дмитрий Юлонович схватился за горло, захрипел и стал заваливаться на бок, чуть не уронив пальму в кадке, схватился за вешалку пытаясь сделать вздох. Призрачные горцы рассеялись, не успев сразить своего врага.
– Ну что же вы князь, разве так встречают гостей. Где ваше хваленое кавказское гостеприимство?
– Незваных… , – прохрипел Амилахвири, тщетно хватающий ртом воздух.
– Пускай, но не нежданного, не так ли? Вы же ждали меня князь? Ах, простите… – гость щелкнул пальцами и тиски мертвой хваткой сдавливающие горло князя, разжались. Послышался стон… Вдох… Выдох… Еще вдох.
– Полно князь, – быстро переместившись, гость оказался рядом с Дмитрием Юлоновичем и гулко похлопал его между лопаток. – Не прикидывайтесь немощным, вам это не идет.
Князь резко вскинулся, расправив свои костистые широкие плечи прошел вглубь кабинета, зашел за стол и взглянул в окно. Оно выходило на внутренний двор, где по центру стоял огромный дуб, посажанный еще его прапрадедом и который, будут лицезреть его потомки. Блики солнца играя в кроне дерева то прятались, то выскакивали в самых неожиданных местах. «Какая глупая смерть. Можно было подумать, что он появился тут, чтобы воздать по заслугам. Хотя, с какой стороны посмотреть. Ведь смерть воздается тоже по заслугам. Давая возможность жить его детям, внукам, правнукам… всему роду. Только, нелепо умирать отвернувшись от врага, не сразив его в честном поединке. Да есть ли у нас сейчас эта честь? В полусловах, полутонах и полумерах? Пойдя на поводу, согласившись предать… А предательство, это ведь цена его благополучия… А все вокруг… Лес рубят…»
– Ба, князь, вы решили покаяться? Не рановато? Да и к тому же у нас есть с вами незаконченное дело.
Дмитрий Юлонович, развернулся всем телом и исподлобья посмотрел на мужчину.
«Нет, в другое время такому даже руки не подал. Теперь… теперь же…»
– Я сделал что вам требовалось!
– Нужно принять ещё партию.
– Когда?
– Сегодня ночью, три фуры.
– Но… это привлечёт внимание.
– Так сделайте так, чтобы не привлекло. Мне ли объяснять вам, князь, что излишнее внимание – это билет в один, не завидный для всех, конец.
– Меня больше всего волнует аукцион.
– О, тут можете не переживать, вашему представителю нужно только поприсутствовать. Везде наши люди. И постарайтесь в ближайшую неделю поменьше выезжать в свет. Поберегитесь, друг мой, – положил он руку на плечо князю. Тот же нервно вывернулся из-под руки и зло оглянулся на некстати пробившие большие часы. Перестав разглядывать секундную стрелку Дмитрий Юлонович провел взглядом по пустому кабинету, тяжело вздохнул и опустившись в кресло достал из нижнего ящика стола хьюмидор. Открыл крышку, не глядя нащупал шершавый бок сигары, подцепил ее ногтем и срезав гильотинкой кончик, поднес к огню, глубоко затянулся.
Откинувшись на спинку кресла, князь с шумом выдохнул. Так что его нос расправил свои крылья не хуже горного орла вознамерившись воспарить в небесные просторы.
Пусть седины украшали его бакенбарды, рука была все так же тверда, как и прежде, он сам без помощи слуг взбирался в седло коня.
И как всякий уважающий себя человек, тем более князь, он был раздосадован, озадачен и на грани бешенства. Но еще больше его гложило любопытство. То самое, которое сгубило Адама, согласившегося вкусить запретный плод.
Но было и недоверие ко всему. Сытая, полная благополучия жизнь, приучила. Да и подтвердила, закрепив на практике. Любой шаг ответственностью ляжет на плечи главы рода, за спиной которого, стоят люди.
«Nunquam retrorsum, semper ingrediendum» ((лат.) Ни шагу назад, всегда вперед), – с таким девизом он шел по жизни.
Все изменилось в одно мгновение. Вскружившая голову молодка, шелковые простыни, ворвавшиеся люди в белых воротничках, щёлкающие фотоаппаратом. Сбитый столку князь, взявший в себя в руки призвавший силу. Но сила так и не откликнулась. А перед глазами женская головка безвольно болтающаяся на чужих руках, да простыня, темная от крови.
И только спокойный, чуть насмешливый голос, обещающий все решить, да дружеское похлопывание по плечу…
«И вот теперь этот человек смеет появляться в его кабинете как у себя дома и распоряжаться им, князем Амилахвири, как простым мальчиком на побегушках. Но стоит ему только взбрыкнуть, как норовистому жеребцу, ему предательски приходят письма с фотографиями.
Да черт с ними, сжечь все дотла и белых воротничков тоже сжечь.
Но кто-то, или что-то стоящий за ними, не позволит.
И насколько всемогущи твои хозяева раз ты так смеешь вести себя с природным князем???»
Любопытство не грех, а спасение. С тех пор как его заставили работать на них, все странные поручения были зафиксированы. Как не ломал голову князь, связать всё воедино он не мог, это походило на клоунаду. Других соучастников он не знал. На встречи его не звали. Всегда заставали врасплох, как в ту ночь…
Вот и сейчас, те фуры что придут ночью, привезут в его ангар сухую краску для карнавала…
***
Всю дорогу до трассы шли молча. Сгущались сумерки и едва заметная бледная луна днём, преобразилась, ярко освещая путь.
Дядя Матвей шёл уверенно, огибая валежник и осторожно отодвигая колючие кусты шиповника, успевая на ходу сорвать горсть другую ягод, на Ника не оглядывался. Да и узкая тропинка не способствовала беседе, при почти гробовой тишине приходилось бы переспрашивать, да и самому кричать в ответ.
Ник же хоть бывал в лесах и масштабнее, еле успевал уворачиваться от прилетавших ему колючих веток.
Забрезжил просвет, сначала дядя Матвей, а за ним и Ник вышли на дорогу.
– Так, теперь самое главное, попутку поймать. Смотри в оба и не проворонь. Сейчас уже поздно и можем до утра проторчать у обочины жизни, – усмехнулся дядя Матвей, причмокивая губами и раскуривая свою трубку. – Говорил тебе до утра надо было пересидеть. Утром бы с местными охранниками до города добрался.
– Утром будет поздно, меня ждут. И мне никак нельзя опаздывать.
«Время, итак, отведено в долг», – подумал Ник, вслух же сказал: «Вдруг получится уехать?»
– Ну смотри, парень, на дорогу я тебя вывел, дальше уж не обессудь, сам. А мне еще назад идти. Бывай, – протянул здоровую ручищу, пожал руку Ника и был таков.
Сколько прошло времени, как ушел дядя Матвей, Ник не знал. Но ощутимо похолодало и здесь низину затянуло туманом. Чтобы не замерзнуть он шагал из стороны в сторону, плотно прижав руки в карманах куртки к бокам.
И вот, при очередном повороте, в тумане мелькнул свет приближающихся фар. Немного выступив вперёд чтобы не попасть под колеса он стал размахивать руками и подпрыгивать, чтобы казаться как можно заметнее. Все же Ник опасался что водитель, мог не заметить его в сумерках и туманной дымке.
Чуть проехав вперёд, машина с визгом затормозила и сдала назад. Над рулем зажегся свет, вычленив молодую женщину из темноты салона. Перевалившись через пассажирское сиденье она чуть припустила окно, покрутив механической ручкой.
– Ты чего тут?
– До города не подбросите? Очень надо!
– Ты один? – огляделась по сторонам женщина насколько хватало света от фар. Но плотный туман взял машину в кольцо и дальше своего носа, вернее капота, видно ничего не было.
– Да, один.
– Ну раз один, садись, доброшу, – хлопнула рукой по сиденью она. Щелкнул замок, дверь распахнулась, поспешно подобранные документы были скинуть в бардачок, небольшой рюкзак отправился на заднее сиденье.
– Меня Рая зовут.
– Ник, – не стал кривить душой он, к тому же если в каждом встреченном на пути человеке подозревать угрозу, можно просто сойти с ума.
«Паранойя, господин Шелихов, может быть не излечима и повлечь за собой куда серьёзнее проблемы. Увидев в друге врага, рискуешь умереть без пафоса, некрасиво. В окружении тех самых врагов, нашпигованный ножиками. Самое главное не лететь впереди биплана, выдумывая проблемы. Просто добраться окольными путями до Ченглея, и успеть провести ритуал», – нащупав карнавальную маску, он машинально провёл пальцами по изгибистым линиям, осознанно, чуть накалывая подушечкой пальца острый уголок.
– Эй парень ты меня слышишь? – потрясла его за плечо Рая.
– Простите, задумался.
– Оно и видно, а я главное говорю, говорю, думаю, о как проняло, внимательно слушает. А ты, оказывается, в прострации летаешь! Костюм-то на карнавал себе уже приготовил ? Говорят в этом году будет новая программа. Трубят по всем каналам.
– Как – то не было времени, если честно.
– Да как же это? И что представительство Китая впервые готовит целую программу, тоже не знаешь?
– Нет, – Ник уже понял, что Рае нужно было с кем-то поделиться своими эмоциями, а тут он. Иногда так важно выговориться и незнакомый человек, не знающий о тебе ничего, как нельзя кстати. Сначала Ник честно слушал, потом незаметно нырял в свои мысли иногда выныривая и кивая в такт головой, снова задумчиво водил пальцами по карнавальной маске.
– … Так вот я сначала думала нарядиться фрейлиной, платье моего размера не нашлось. Оказывается, все костюмерные сдающие платья на прокат, ставят бронь на платья сразу же, как заканчивается ежегодный карнавал и берут просто конские проценты за весь год…
– Черт, зелье потерял, но осталось немного. А там мне помогут.
– … А я ей говорю, ну куда ты со своим сорок пятым в туфлю тридцать девятого размера, чай не золушка…
– Вот найду я ее и что дальше, хватит ли сил спасти? Может рассказать Филину?
– … Китайское представительство собирается организовать карнавальное шествие, показывали их репетиции, там акробаты и драконы, жонглеры…
– И что вообще творится с силой? Видимо, вот так постепенно происходит полное изгнание от рода. Как там дядька говорил: плоть от плоти. Скоро банальной кофейной руны не сложу.
– … Вырывает у меня ткань, с криком: «Пропустите женщину с ребёнком». А детина шире меня раза два говорит: «Мама, ну какой я ребёнок?». А она ему: «Абраша, ты всегда для меня останешься маленьким трехлетнем мальчиком». Еле отбилась, только зонтик жалко…
– Интересно, если я спрошу у Васьки про родовую магию, она расскажет? Или клятва роду не позволит?
– … Вот пришлось не хуже золушки, Авгиевы конюшни чистить, чтоб на карнавал успеть…
– Чьи конюшни?
– Ну предпринимателя Авгиева. Здесь, недалеко. У него частная конюшня на четыре лошади. Ну вот меня и вызвали. Замок починить, лампочки поменять. Проводку посмотреть…
– Посмотрели?
– А то, когда проверяли, выяснилось, что выключатель током бьется. Ну Авгиева и припечатало, да прям мордой в навоз, пришлось палочкой отковыривать. Ещё сутки точно будет при ходьбе подпрыгивать! – договаривая последние слова сквозь слёзы, Рая так заразительно захрюкала, что Ник не удержался, улыбнулся, а потом добрых минут пятнадцать по лесной дороге мчался ржущий автомобиль изредка пробивающимся на фоне высоким хрюканьем.
По ночному городу доехали быстро, Рая была настолько признательна, что подбросила на своей колымаге на перекресток рядом с лавкой. Ник попрощался, легонько толкнув дверь и услышал громкий рык: «Сильнее!!!».
Усмехнулся, приоткрыл дверь и с силой захлопнул ее.
– Отлично, – показала большой палец вверх Рая и высунув игриво кончик языка газанув, рванула с места.
Улица была пустынна, только ближе к дворам бродили одинокие собачники, да припозднившийся велосипедист, мигая диодами, в светоотражающей жилетке, дисциплинированно показал рукой поворот вправо, собственно туда и завернув, скрылся в кустах прилегающего двора.
По привычке оглянувшись по сторонам, Ник попытался настроится на энергетические потоки и определить злые помыслы в его сторону. Негативные эмоции всегда подсвечивались красноватыми всполохами. Метод был не идеален, но другого, увы он не знал. Лишившись титула, он не мог больше учиться по родовым техникам и развивать себя как владеющего стихией ветра. Все что оставалось вывозить на собственной мощи, благо в молодом теле потоки энергии били ключом. Но не раз случалось, что при использовании стандартных рун он превышал дозировку, что приводило к непредсказуемым последствиям. Но после тренировок удавалось решить и эту проблему.
