Евгений Базаров
Шелихов. Восхождение
Пролог
По грунтовой дороге, недалеко за чертой Петербурга, пылил сиреневый внедорожник. Стоило свернуть к высокой скале, подступ к которой скрывался за массивными дубами, как окружающие звуки смолкли: не стало слышно пения птиц, пролетавший над местом кукурузник не издавал своей привычной трели, даже радио и то забарахлило, перейдя на противный свист…Черт.
Подъехав вплотную к подножию, автомобиль остановился, и тут же из него, нещадно хлопая дверьми, вышли две девушки и два парня.
Оглядевшись по сторонам, они сбились в кучку. Девчонки, нервно оглядываясь, старались держаться как можно ближе к другу другу.
– Макс, это точно тут?
– Да, Лара, мне скинули точку геолокации. Это именно то место, – сверяясь с данными на телефоне, сказал самый высокий, худощавый из них.
– Тогда надо искать вход. У кого ключ?
– У меня, сейчас принесу, – второй парень, низенький, немного пухловатый, но при этом очень подвижный, быстрыми движениями похлопал себя по карманам, и не найдя искомого бросился к внедорожнику.
– Вот, – держал на вытянутой руке, как факел олимпиады, небольшой продолговатый кристалл. – Нам нужно найти дверь.
– Ой, ребята, а я, кажется, нашла. Идите все сюда. Здесь руны и они светятся.
– Ден, дай ключ, – Ден молча протянул кристалл, завороженно смотря на рисунок рун, проступивший на скальной породе причудливым узором.
– Смотрите, чем ближе Макс подносит кристалл, тем они ярче.
– Тише, Лен, не мешай, – Макс поднёс кристалл к центру рисунка. Ключ настолько раскалился, что держать его в руке было практически невозможно. Внезапно завибрировав, он резко выпрыгнул из руки и воткнулся в камень. Всё задрожало, сверху посыпалась каменная крошка и в одно мгновение четверо человек просто затянуло в открывающийся тёмный провал. Куда там защитные техники, даже пискнуть не успели. Снаружи остался только припаркованный джип.
Только с третьей попытки удалось зажечь магическую свечу, сфера болталась чуть впереди ребят, и чуть погодя по мысленной команде Лары полетела вперёд, освещая длинный коридор. То тут, то там виднелась паутина, небольшие сталактиты, да были слышны попискивания летучих мышей.
– Вот тебе и квест…
– Ден, ты струсил? Что, кишка тонка?
– Лена, прекрати, у самой голос дрожит.
– Ничего не дрожит, это от сквозняка!
– Стоп, а и вправду потянуло. Так, держимся друг за другом, ступаем аккуратно. Активируйте защиту, – скомандовал Макс.
Следующие двадцать минут, они двигались вглубь пещеры маленькими шажочками.
Пока в один миг в их защиту не стали биться огромные щупальца. Если бы не отсутствие воды, можно было подумать, что на них напал гигантский осьминог. Сначала удары были осторожные, изучающие.
– Не бойтесь, снимите защиту. Я просто хочу поиграть с вами… а потом съем. Я так давно не кушал…
– Кто ты? – хриплым от страха голосом прокричал Макс.
– Тебе не все ли равно, ты не уйдёшь отсюда. Побегаешь, покричишь и я тебя съем…
– Где ты? Покажись!
– Я в твоей голове. Она очень вкусная. Ну же, впусти меня!
– Это же не по-настоящему, это квест, ребят. Мы проиграем, и всё. Нас выпустят, никто не будет нас жрать.
– Мне нравятся её мысли, впусти меня и всё закончиться.
Щупальца стали обвиваться вокруг ребят, сдавливая купол. С громким хлопком защита пала. Развернулись боевые скрипты и первой не повезло в панике отступиться Лене. Упав, она дико закричала. Щупальца же, обвив ее ногу стали тащить в темноту, где загорелись два больших янтарных глаза.
– Не кричи, я всё равно тебя съем.
В сторону чудовища полетели боевые заклинания. Опустошая резерв, ребята пытались отбить Лену, но всё было тщетно: как только извивающаяся и кричащая Лена скрылась в темноте, что-то оглушительно хрустнуло и смолкло, а ещё спустя пару минут к ним потекла небольшая струйка крови…
Глава 1
Сибирская Тайга. Наши дни
– Помогите… Мне страшно… кто-нибудь меня слышит?
Проснувшись в холодном поту, Ник рывком сел на кровати. Сердце колотилось, выпрыгивая в пятки. Снова этот сон, а сон ли…
Последний раз его накрыло, когда он летел над Сибирской тайгой.
Резкая вспышка и наступившая темнота, давившая на виски, сжимала голову ледяным обручем. И снова тот же голос. Женский, обречённый… страшно…
И ещё больше непонятно. Это не ментальная атака, не происки шаманов — он проверял. Да, талисман бы сразу развернул защиту. Тогда Ник потерял управление и если бы не успешно развёрнутый скрипт, уже кормил бы медведей.
Последние две недели пролетели как безумные. Спать было невозможно, работать тоже. Любые манипуляции могли дать сбой и привести к ужасным последствиям, где масштаб падения тунгусского метеорита покажется песчинкой. Приходилось всегда быть сосредоточенным, секундное расслабление, и голос мучал, просил о помощи. Вспышки боли уже почти не чувствовались, темнота затягивала. А после крика девушки, внутри что-то надрывалось.
Ник пробовал установить контакт, спрашивал, кричал, умолял. Пробовал отследить, откуда может идти воздействие, но всё было тщетно. Пытался забыться в вине, но алкоголь не берёт одарённых. Ящик выпитых бутылок пару часов затишья и дико раздирающий крик в ушах.
«Не, друг, так ты долго не протянешь, – отдышавшись и сняв прилипшую к спине футболку, смотрел на себя в зеркало Ник. Глаза начинали впадать, скулы заострились, недельная щетина дополняла картину маслом. Приплыли… – Нужно что-то делать…»
Резкий дребезжащий звук ударил по голове кувалдой, заставив зажмуриться…
– В эфире последние новости! Череда громких смертей пронеслась в ряде боярских семей. С прискорбием сообщаем о кончине патриарха рода Болотниковых, Александра Павловича. Как известно, род славится своими техническими разработками и программным обеспечением, во главе корпорации Титан встанет его старший сын. Невосполнимые потери в сфере медицины! Род Лазоревых потерял наследника и ведущего хирурга в лице Даниилы Семёновича. Ушёл из жизни патриарх рода Шелиховых Григорий Иванович, по нашим источникам временно исполняющей обязанности главы рода берёт на себя его жена, ныне вдова Шелихова Валентина Игоревна. Представители родов от комментариев воздержались. А теперь о погоде…
Ретроспектива. Поместье Шелиховых 13 октября 2017
Граф Григорий Иванович Шелихов отличался от того образа, что создали вокруг него пиарщики. Деловой человек, филантроп, держащий себя в тонусе сорока-пятидесятилетний мужчина, владеющий полным кругом силы, меняющий направление ветра. Но это всё там, за стенами поместья, в каменных джунглях, где каждый норовит поставить подножку, заискивающе улыбаясь. Но тут же ему спокойно, в своём малом рабочем кабинете, где дубовая столешница, удобное кресло, книжные полки вдоль стен с небольшими секретами. Если выдвинуть томик «Гоголя», то в образовавшейся нише можно нащупать пузатый графин с коньяком, пару бокалов и распечатанную плитку шоколада.
Ну а томик Плутарха хранит секрет, который не доверишь даже бумаге, увы…
Мужчина сидел с полузакрытыми глазами, навалившаяся усталость была ему не свойственна, но уж очень ко времени: столько сил, столько ресурсов было вложено, лишь бы всё пошло по плану.
Привычным движением руки он открыл нижний ящик стола и достал фото рамку. Улыбающаяся женщина нежно смотрела на него с фотографии.
Прошло почти семь лет, но он не забыл, никогда не забудет. Да, по закону императрицы Шелихов обязан был привести в дом ещё одну жену, чтобы не прерывать род, и он привел.
На балу у Татищевых, в стайке щебечущих девиц, на него смотрели большие изумрудные глаза. Как бы выразилась сейчас молодежь, «граф поплыл». Весь вечер лихо вальсировал с прелестницей, делая недвусмысленные намёки всему дворянскому сообществу. Да так, что на Рождество был официально представлен родителям будущей супруги.
Валентина, урождённая Ростова, быстро освоилась в роли жены. Несмотря на юность, стальной хваткой держала прислугу и обхаживала мужа, не забывая приласкать сына от первого брака и блистать на балах. И очень скоро сама подарила Григорию Ивановичу второго наследника.
Жизнь текла размеренно. Изредка, выкидывая коленца, взрослел Николай, старший сын. Опора и надежда, как предполагалось. Но вздорный характер мальчишка стал проявлять не ко времени. Стоило графу уехать в очередную экспедицию, как отпрыск подписывался под любой авантюрой и планомерно разносил Петербург, показывая всё на что способен наследник дворянской фамилии. Драки, разбитые машины: в одночасье примерный и спокойный юноша взрывался всё больше превращаясь в озлобленного зверёныша. Подшивка газет, как напоминание, за прошлый год желтела в том же ящике.
Сибирская Тайга. Наши дни
– Ты уже знаешь? – предательский звонок застал Ника, лежавшего на скомканной постели. Хрипло дыша, он дотянулся до телефона, трубка мерзко обожгла ухо холодным пластиком. Брр…
– Да.
– Что собираешься делать?
– То, что хотел отец.
– Но сейчас всё поменялось и не факт, что родовой алтарь примет твоего брата…
– Официально я не наследник. Вычеркнут.
– Но…
– Когда похороны?
– Через три дня. Я пришлю за тобой вертушку.
– Отбой…
Ретроспектива. Родовой маяк Шелиховых 31 октября 2017
Расположение алтаря каждый род выбирал сам. Всё зависло от стихии. Кто-то спускался в глубокие подвалы, или создавал огненные сферы. Были и такие, кто погружался на дно больших аквариумов – комнат или озёр, у Шелиховых родовой алтарь располагался на маяке, в перекрестии воздушных потоков. Григорий Иванович стоял перед воздушной сферой: раскинув руки, напитывался растраченной энергией.
Он всё ещё не мог успокоиться: внутри него клокотала и бушевала стихия. Когда графу сообщили о дуэли сына, он сорвался.
– Господин, звонят из зимнего: интересуются, всё ли в порядке, – голос помощника вывел из задумчивости. – Все рейсы отменили, сообщив о штормовом предупреждении магического характера.
– Передай, пусть дальше летают, – сквозь зубы произнёс Григорий Иванович, беря под контроль бушующую стихию. – Когда сын подъедет, веди сразу ко мне, – и, не оборачиваясь, стал смотреть на заходящее солнце.
Вереница из трёх автомобилей представительского класса подъехала к маяку. Встречный ветер разметал полы пальто, в которое кутался вылезший из первой машины мальчишка семнадцати лет.
Его бледное лицо вздёрнулось вверх: туда, где бушевал ветер. Игнорируя пасы отцовского помощника, кинувшегося к нему, стал подниматься по ступеням.
На площадке рядом с алтарём ветер, перестав, сшибать с ног, перехватывая дыхание, стих. Остановился и Ник, упёршись взглядом в широкую спину своего отца.
Он уже сотню раз пожалел, что поддался на слабо барона Гордеева, что ввязался в драку. Потом несостоявшаяся дуэль, смазанные воспоминания. Полицейские, которым кто-то сообщил.
Да, вызывая на дуэль, он знал о запрете императрицы. Но обстоятельства… Небольшая допросная седьмого отдела.
«Нельзя, нельзя вечно всё валить на обстоятельства», – стал снова закипать, кулаки непроизвольно сжались.
Резким движением отец развернулся, сделал пас рукой, и Ник с силой грохнулся на колени. В какой-то момент в лице отца, сурового и непроницаемого, проступило удивление, встретившись взглядом с сыном, но только на мгновение.
Завершив руну отречения, всё так же, не сказав ни слова, он отступил, всем своим видом показывая, что больше никого не держит.
Ника захлестнула обида: ком, застрявший в горле, душил, не давал произнести ни слова. А нужны ли они, слова, вот так просто, без пафоса и длинных речей, без возможности оправдаться?
Ник сначала шёл, потом, спотыкаясь, перешёл на бег. Резко остановившись перед выходом, утерев лицо рукавом пальто, вышел.
Григорий Иванович всё так же стоял и смотрел вниз. Лицо более не выражало злости или огорчения, задумчивости. Ранее поселившееся зерно подозрения, отныне проросло.
Подождав, пока все три машины развернутся и, выстроившись в колонну, двинутся в обратный путь, бросил в пустоту.
– Проследи.
А пустоту ли? Откликаясь на его слова, воздух зашевелился, и на свет появилась фигура в беретке и изумрудном килте.
– И смени одежду, – фигура подёрнулась дымкой, и облачившись в чёрный деловой костюм и затянутым галстуком, растворилась в воздухе.
Сибирская Тайга. Наши дни
Звук приближающегося вертолёта встревожил птиц на ближайших деревьях. Где-то грустно прокричал лось, и прекратилась работа бобра на плотине.
Ник вышел на крыльцо дома и, приложив руку козырьком к глазам, посмотрел на кружащий вертолет, лопастями разгоняющий утренний туман.
Заскрежетала волна рации, кто-то настроился на его волну.
– Ник, приём…это Филин … пш… не можем найти площадку пш… ты слышишь…
Ник вытащил рацию с пояса и нажал на кнопку.
– Приём, Филин, я вас вижу и слышу. В километре на северо-восток есть поляна.
– Принято…пш… ждём на поляне…пш… отбой связи…
Проследив за вертолетом, пока, он не скрылся за деревьями, Ник, поежившись от утренней сырости, повернулся к квадроциклу.
Когда он подъехал, вертушка уже села. Отойдя от железного монстра на окраину поляны, стоял сам Филин и, дымя сигаретой, казалось, отрешённо смотрел вглубь леса.
Ник остановился, выключил двигатель и, подойдя почти вплотную, пристально уставился на него. Как же он отвык от людей! Слишком долго учился жить без них.
Филин повернулся и, перекатывая сигарету слева направо, прищурился и протянул руку. Ник, чуть помедлив, не уводя взгляд, протянул в ответ и тут же был схвачен в медвежий капкан дядькиных объятий.
– Возмужал, – одобрительно хмыкнул он. – Тайга пошла тебе на пользу. Коля, ты должен знать…
– Ник…
– Да, прости, Ник, в общем, ты всегда можешь на меня рассчитывать.
– Спасибо, дядька Иван.
– Какой я тебе дядька, сам уже дядька с усами! Ну что, готов?
Ник, кивнул и, ещё раз оглянувшись в сторону своей избушки, двинулся следом за Филином к грозно рычащей монстре.
Вскоре они приземлялись на вертолётной площадке родового поместья Шелиховых.
Их встречал управляющий поместьем и пара слуг для переноски багажа. Но так как у Ника с собой ничего не было, они тихонечко семенили следом, делая вид, что их не существует.
– Госпожа распорядилась, Николай Григорьевич, поселить вас в гостевой комнате флигеля.
– А что не в старой комнате? —вернувшись в родные пенаты, хотелось немного поизвить.
– Так прошлым летом замкнуло проводку. Ваша кровать с водным матрасом затопила две комнаты под ней. Пришлось экстренно ремонтировать. Вещи, увы, не уцелели.
«Уверен, что тут не обошлось без липких ручонок моей мачехи. Хорошо, что самое ценное я забрал с собой», – подумал Ник.
– Похороны назначены на завтра в 12 часов, обед в 14 часов, форма одежды парадная. С вами пойдёт Игнат, он снимет мерки и подготовит костюмы.
После этих слов, Ник непроизвольно окинул себя взглядом. Плотная брезентовая куртка, тёмно-зелёного цвета, такие же плотные штаны, заправленные в берцы. Да одежда, видавшая виды. Но зато проверенная временем, надёжная, ей сноса нет. Её даже медведь не порвал, когда обниматься полез.
Да и вшитые в потайные отсеки талисманы кое-какую защиту дают… давали, что уж греха таить, надо не забыть после обеда навестить волхва: может что подскажет по старой памяти.
– Господину открыть дверь?
Ник настолько глубоко ушёл в свои мысли, что сразу и не сообразил, что топчется перед входом в отведённую гостевую комнату. Не ответив, он коснулся двери и распахнул её.
Пол комнаты занимала большая кровать, в углу стоял шкаф, напротив у стены – письменный стол и стул. Два больших окна и дверь, ведущая в ванную. Собственно, самый обычный спартанский гостевой набор.
Снова вспомнив про Игната и, дождавшись, пока он снимет мерки, закрыл за ним дверь. Поставил сигналку и, проскочив этап с душем, рухнул на кровать, снова ушёл в задумчивость.
На этот раз ещё до того, как Игнат постучал в дверь, среагировала сигналка. Поэтому, когда Ник открыл дверь, то увидел слугу с занесённой рукой и смущённо отводившей её в сторону.
– Господин, я принёс два костюма, сменные рубашки, обувь.
– Давай сюда.
Игнат, что-то начал бормотать про примерку, но Ник уже закрыл за них дверь, чуть не прищемив нос.
Сгрудив два чехла с торчащими вешалками, загнал ботинки под стул. Он сверился с часами, прикинув, что до обеда осталось немного времени, и пора приводить себя в порядок, и принялся за дело.
Глава 2
Скептически оглядев свой белёсый подбородок, Ник понял, что, поторопился сбривать бороду. Но этикет подразумевал гладко выбритое лицо: «Мда, как же он отвык от великосветских раутов за эти пять лет. Лучше на медведя сходить или призвать тотем, чем готовиться вести непринуждённые беседы за столом.
Дом как никогда был наполнен людьми: засвидетельствовать своё почтение отцу прибыли родственники и друзья семьи со всей империи. Так что пришлось вспомнить весь курс этикета, которому учили в детстве, вбивая в голову недорослям.
Ещё раз критически оглядев своё лицо, в голову пришла идея наложить иллюзию, но, учитывая приступы, контроль давался тяжело, и этот вариант пришлось отмести.»
Внезапная боль пронзила тело.
– Тут темно и страшно, они снова идут сюда… Помогите!!!
Ник, выронив опасную бритву, осыпался на холодный кафель. Тело била мелкая дрожь, а голос в голове не давал отключиться…
Боль отступила так же внезапно, как и накатила. От яркого света болели глаза, а правая щека горела.
Поднимаясь с холодного кафеля, он чуть не растянулся на нём вновь. Ухватившись за раковину, подтянулся на руках к зеркалу: всё сразу стало понятно. Опасная бритва, падая, зацепила щеку, оставив неглубокий, но длинный порез.
Чтобы унять дрожь в руках, Ник засунул их под горячую, почти обжигающую, воду и смотрел, как капли крови капают, растворяются в воде.
Стук в дверь заставил вздрогнуть. Наскоро смыв кровь и накинув полотенце на плечи, он пошёл открывать, поздно сообразив, что сигналки активно зудели, всем своим видом показывая, что за дверью топчется уже порядком надоевший Игнат.
– Господин, все уже собираются. Я могу подождать здесь и сопроводить к столу.
– Обожди, – захлопнув дверь. Сосредоточился на простейшей лечебной руне. Руки всё ещё дрожали. Выверенными движениями дочертив хвост, Ник накачал руну энергией, в тот же миг щеку защипало и обожгло прохладой. Переборщил с накачкой, пришлось с силой растирать онемевшую щеку. Странно…
Иллюзию решил не накладывать, на вопросы всегда найдётся что ответить. Движениями, отработанными до автоматизма, завязав галстук, критически оглядел себя в ростовое зеркало.
«Вылитый отец, только цвет волос достался от матери», – закрыв за собой дверь и моля богов, чтобы не свалиться в припадке на глазах у такого количества народу, приказал слуге.
– Веди!
– Да, господин, – склонив голову, Игнат повёл его по коридору через галерею, потом по лестнице, и вот наконец, двери общей залы, к которым ручейком стекался народ в ожидании обеда.
Седьмой отдел. Кабинет капитана Басаргина
Капитан Басаргин Константин Олегович человеком был незаурядным: к своим тридцати годам, пусть и не достигшим высших чинов, сохранил веру в людей, в честь прогнивших насквозь аристократов, о которой уже давно стали слагать легенды. Но легенды слагались обычно шёпотом и за закрытыми дверьми, при этом постоянно оглядываясь. Если уж честь была чем – то сродни мифическим понятием, то вот мстительность была вещью ощутимой.
Но портила Басаргину жизнь не вера, а честность: нет, не так. Патологическая честность человека, твердолобость, увы, на которую махнул рукой и начальник, и сослуживцы. Задвинув Басаргина в самый маленький кабинет, где помещался только стол, два стула, сейф и, пожалуй, поместилась бы полка для бумаг, но причудливая форма кабинета, не давала такой возможности. Поэтому всё свободное пространство занимали папки с делами.
– Басаргин, вот ещё заявление о пропаже.
На стол перед коротко стриженным мужчиной в вязаном тёмно-бардовом свитере грохнулась папка.
Посмотрев на папку, капитан снял очки и потёр глаза:
«Снова о пропаже. Последнее время в Петербурге творилось что – то сродни психозу, или может, заговору. Молодые отпрыски дворянских фамилий стали исчезать по одному два человека: в общей сложности, пропало уже семеро.
А может не исчезать, а сбегать. Именно этой версии и требовало придерживать начальство, запрещая объединять дела. Не заморачивая себе голову, составляя протокол опроса ближайшего родственника. А скоро ещё открытие Петербургского карнавала…»
Капитан развернул, хрустнувшую пластиком, папку.
– Так, что мы имеем, – бормотал он, пробегая по печатному тексту и прикреплённым фотографиям. – Барон Хвостов Максим Алексеевич… родился … живёт…так пропал в среду. Автомобиль марки Jeep Wrangler сиреневого цвета, гос номер… припаркован на улице… Осмотр ничего не дал, камеры видео наблюдения ничего подозрительного не зафиксировали. Это-то и странно. На связь не выходит. Опросили одногруппников – ничего… Не густо, – откинувшись на спинку стула, Константин быстрым движением начертил кофейную руну бодрости. Живительная волна прокатилась по телу, не оставляя ни капли усталости.
– Запомните, не больше трёх применений в сутки. Кофейная руна придаёт сил, но за счёт ресурсов вашего же организма, при использовании больше трёх раз, мало того, что вы станьте похожи на мертвяка, так ещё и можете отключиться где угодно, за рулем или на пешей прогулке. Вы, конечно, придёте в себя, но только когда организм восстановит баланс, – говорил наставник по рунам Петровский.
Поместье Шелиховых
– Николай, – Ник обернулся на звук голоса. – Я благодарна, тебе что ты приехал попрощаться с отцом…
Валентина стояла возле окна, в чёрном строгом платье, театрально заламывая руки. Лицо было чуть припухшее, что не двусмысленно намекало на горечь утраты. Слева от неё стоял щуплый подросток одиннадцати лет, с безразличием рассматривающий присутствующих и уж тем более в упор не замечающий своего старшего брата… яблоко от яблони.
– Спасибо, графиня, что дали мне такую возможность… – кивнул в ответ Ник. Он хотел сказать что-то ещё, но его привлёк нарастающий вертолётный гул.
«Странно вертолётная площадка совсем – в другой стороне…»
Осколки стекла брызнули в разные стороны, и автоматная очень целенаправленно стала уничтожать всё что попадалось на её пути. А на пути, разворачиваясь навстречу пулям, стояла графиня. От неожиданности она застыла как вкопанная, от мгновенной смерти её спасли амулеты, развернув щиты. Но автоматная очередь, кучно выплевывая пули калибра 7,62, пробивала и не такую защиту. Энергетический купол вокруг женщины замерцал, давая понять, что осталось недолго, но графиня так и не сдвинулась с места. Пришедшие в себя более опытные мужчины уже формировали руны для ответной атаки.
Ник, сам не понимая, что делает, потянулся к силе и получил небывалый прилив энергии. Собрав вокруг себя воздушные потоки в тугую сферу, отшвырнул левой рукой графиню в сторону и направил в разбитое окно магию, которая поглотила всё: и железо, и людей, сидящих внутри, и с жутким скрежетом разорвала на части с такой лёгкостью, как будто это были игрушки.
Всё смолкло. Груда металлолома под окном вперемешку с останками пилотов – вот всё, что и осталось от внезапного покушения.
Возникшая тишина била по ушам, лишь залетающий ветер придавал ситуации реалистические нотки.
«Быть не может: такая мощь, раньше за собой он такого не замечал. Но заметили и другие. Все, кто был сегодня на обеде, разнесут по всему Петербургу и не только об огромной магической мощи старшего изгнанного сына графа Шелихова, но и о странностях, происходивших в поместье.»
Ник подошёл к бледному брату и попытался ободряюще улыбнуться. Хотя и ему самому было не по себе, а уж сколько вопросов накопилось…
***
Пускай Род Шелиховых и носил графский титул, отстаивать свои права привык в словесной борьбе, да перепалками бульварных газетёнок, который каждый дворянский род по чуть-чуть да прикармливал. Давно минули те времена, когда споры решались кулаками в боярской думе или же в стычках небольших отрядов. Поэтому, когда главе службы безопасности поместья пришёл сигнал о не запланированном вылете вертолёта со второй площадки, панику никто не поднял. Мало ли, может, кто из господ соизволил покинуть поместье, а нерадивые слуги не успели известить охрану и диспетчера. Но всё оказалось куда хуже: после взлёта вертолета, на площадке были найдены пилоты без сознания. А удаляющаяся монстра направлялась к левому крылу поместья, в котором сейчас находились гости, графиня и наследник рода. Иван Ивановичу поплохело. Прохрипев в рацию общий сбор, он ринулся бегом за вертолетом, на ходу разворачивая ускоряющие скрипты, но, как ни старался, он не успел.
Прогремела автоматная очередь, послышались людские крики, и в воздухе запахло озоном. Возле разбитого окна стоял Николай и, как консервную банку, сминал вертолёт, его глаза горели синим, а воздух вокруг превратился в кисель, в котором застревали пули.
– Владеющий полным кругом силы, – пробормотал Иван Иванович. – Быть не может…
***
Графиня сидела в кресле, и её осматривал врач. Ей все ещё не удавалось прийти в себя, и эмоции, бившие через край, не давали ей усидеть на месте, чем осложняли обследование. Вокруг летали книги, склянки с настойками и всякие мелочи.
«Всё таки хорошо её припечатало в стену: остатки защиты сорвало сразу, и уже темнеющим взглядом она увидела пасынка Николая, который оперировал чистой энергией. О! И этот страх в глазах присутствующих… Нет это страх не от нападения, этот страх она узнает из тысячи, страх неминуемого возмездия…
Проблема заключалась в том, что возмездие может настигнуть и её… И ещё непонятно, откуда прилетит. Не успев похоронить мужа, она чуть не умерла. А то, что охотились именно на неё и её сына, нет никаких сомнений.
Только кто стоит за этим покушением? Ещё и служба рода подкачала. Да и кто мог подумать, что вот так, среди белого дня, на глазах у многочисленных гостей, кто–то посмеет организовать такое, надо быть дерзким или безумным. Нет, несомненно, Николай оказался рядом и вовремя. Но его возросшая мощь, тоже не даёт покоя. А что, если он воспользуется древним правом? Нужно быть осмотрительнее…»
***
Когда на втором этаже стало не протолкнуться от набежавших людей настолько, что стало душно, и это при разбитом окне, Ник решил, что лучшего времени не придумаешь, чтобы посетить волхва.
Рассматривая колбы с химическими реактивами, он ходил вдоль стеллажей. Кабинет или скорее лаборатория, почти не изменилась. Характерные признаки чужой руки, всё-таки чувствовались. Что-то, почти неуловимое…
Где-то тут, должен быть Веселин.
– Веселин, ты здесь? – в глубине что–то гремело за стеллажами. Ник сделал несколько шагов в сторону шума.
– Стой!!! – предостерегающий крик опоздал на доли секунды, что-то тренькнуло, грохнуло и всё помещение заволокло дымом. А сквозь дым, кашляя и смеясь, к нему подошла девушка в белом халате с собранными в пучок волосами и лабораторными очками на лице.
Вид Ника был не лучше: всё лицо в копоти, белели только зубы в идиотской улыбке и белки глаз.
– Прости, виновата, – сказала она. – Ну-ка подержи!
Сгрудив свёрнутые берестяные свитки, она быстро чертила руны, часть из которых, Ник видел впервые.
Дышать стало значительно легче, откуда-то подул ветерок, и весь дым улетучился. Закончив прорисовывать завитушки маленькой руны на своей ладошке, девушка легонько подула на руку, руна пролетела по воздуху и прилипла ко лбу Ника, сработала ещё одна яркая вспышка, в глазах всё сначала побелело, потом потемнело. Ник быстро заморгал, из глаз брызнули слезы. Свитки, выпавшие из рук, покатились по полу.
– Ой, только не три! Вот моя рука. Это побочка. Я думала, ты знаешь, что нужно зажмуриться. Садись, сейчас должно пройти.
– Спасибо, а где Веселин? – что-то день богат на происшествия. Нет уж, после похорон, он вызовет Филина, и пусть они везут его обратно, откуда взяли: в тайгу, где кругом – ни души.
– Так нет его уже как полгода… Я – за него…
– Понятно.
– А ты по делу или так?
– Или ты новый волхв?
– Ну, так сказать, и.о., но желающих пока не нашлось.
– Меня Ник зовут, – он протянул куда-то в темноту руку.
–Ой, – по звуку стало ясно, что девушка резко вскочила и заметалась между стеллажами.
– Николай Григорьевич… Я … Извините, сейчас, я всё поправлю.
– А зовут-то как ? – снова в пустоту крикнул Ник
– Вася… Василиса Юрьевна.
– Интересно. Да не торопись, я уже вижу: размыто, правда, но в общем-то вижу. У тебя чай есть?
– Есть.
– Лучше чая принеси!
Спустя полчаса, когда к Нику вернулось зрение, они сидели за столом, где дымился небольшой аккуратненький чайничек.
Ник долго грел кружкой руки, делал глоток и снова грел.
– Так ты говоришь: голос один и тот же или разные?
– Один, женский. Идут приступы боли, голова разрывается, слышу голос. Он, кричит, и всё прекращается. Накрывает неожиданно, закономерности нет. Склонности такого рода магии не было, да и откуда? Источник я не чувствую после обряда отречения.
– А когда случился первый приступ?
– Где-то с неделю назад.
– Хм, нужно провести сканирование в защитном круге. Вы готовы ?
– Мы же договорились на ты, Василиса.
– Да не могу я, правда. Я все равно сбиваюсь. Так что, без обид.
– Ладно, – допивая одним глотком чай, сказал Ник. – Показывай свой круг.
Он стоял на каменном полу в центре вспыхнувшего круга.
– Только поосторожнее, я ещё жить хочу…
– Тихо, не мешай.
Василиса Юрьевна отмахнулась от Ника, продолжая чертить руны и отправлять в круг.
Ник поднял голову вверх и чуть не присвистнул: а вот этого здесь точно не было! Видимо, Вася переделала лабораторию под себя. Над головой был длинный купол со стеклянной крышей, а по стенам купола шли книжные полки. Их было бесчисленное множество. Некоторые подрагивали от нетерпения, а парочка даже была прикована цепями с большими увесистыми замками.
Когда Ник опустил голову, и.о. волхва уже невозможно было разглядеть за плотной магической пеленой круга.
Сквозь магический туман начала проявляться новая руна, вернее на руну, она была похожа в самом начале. Но как только она стала приближаться, всё больше стала походить на силуэт девушки с длинными развивающимися волосами, она протягивала свои руки к Нику. Он коснулся её пальцем, она дрогнула и приблизилась.
Дикая боль пронзила тело.
– Помогиии…Пожалуйста…
Ник пришел в себя лёжа на кушетке. Интересно, как он тут оказался? Неужели Василиса Юрьевна взвалила его на свою хрупкую спину и перенесла…
– Даже не думай. Руна перемещения легких и средней тяжести предметов.
– Ты ещё и мысли читаешь?
– Да больно надо. На лице написано.
– Тебе удалось просканировать меня?
– А то! Очень инверсный ты эк-зем-пляр, – протянула она.
– Ну?
– Предлагаю для начала восстановить энергию и буду готова ответить на все твои вопросы. Она протянула кружку, Ник сделал глоток, и стало понятно, что это точно не чай.
