Евгения Высоковская
Город металлических людей
Глава 10. Дела налаживаются
Ребята остались в столовой одни, горничная удалилась к себе. Эби задумчиво крутила в руках сверток с накидкой, будто не решаясь его раскрыть. Вокруг глаз ее были темные круги, и худое лицо еще сильнее осунулось всего за одну ночь.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Лео. Девушка слабо пожала плечами.
– Пока нормально, – тихо ответила она.
– Что значит "пока"? Ты же вчера еле на ногах стояла! А сейчас смогла встать к столу. Ты ела?
– Да, Агата дала мне пюре. Может быть, поэтому яд еще не подействовал, – прошептала девушка. Леобен догадался, что она поверила Дину насчет отравы и теперь ждет своего конца. А спокойная она такая потому, что у нее просто совершенно нет сил ни на какие эмоции. Вчерашняя внезапная горячка выжала из нее все соки.
– Да что ты, какой яд, – сдерживая досаду в голосе, сказал Лео, усаживаясь напротив нее за стол. – Не слушай его, это просто лекарство, оно должно помочь.
– Из леса приходят болезни, а не лекарства, – тусклым голосом произнесла Эбигейл. – Лес забрал моих родителей.
– Что значит забрал? – вытаращился на нее юноша. – Они пропали в лесу?
– Нет, они заболели и очень быстро умерли, когда я была совсем маленькой. И эта болезнь из дальнего леса, который находится за нашим поселением. Все знают, что с этим местом не все ладно.
– Да, я слышал про лес, но почему ты думаешь, что эта девушка, что продала мне настойку, именно оттуда? Может быть, у нее просто лесной домик где-то поблизости от Города.
– Бен, – вдруг назвала его Эби по имени, которое они придумали по дороге в поезде, – никто не живет в лесу рядом с Городом. И тем более в дальнем лесу, ведь там невозможно выжить. Еще никто не возвращался оттуда. Но что-то скрывается за невидимой чертой, и если та, кого ты встретил, правда из леса, значит, она точно ведьма!
– Но тебе же не стало хуже, – возразил Лео. Он не знал, как убедить подругу. Он был уверен, что она не воспримет всерьез слова купца, однако же Эби даже не сомневалась, что тот сказал правду. А ведь она жила в самом отдаленном от Города поселении, за которым и начинался тот самый страшный лес, которым пугать начинали детей уже сызмальства. Что если и правда эта девушка продала ему не снадобье, а отраву, и жить Эби осталось уже совсем недолго?
От этих мыслей Леобена внезапно бросило в жар. Он растерянно хлопал глазами, разглядывая худенькое лицо подруги, словно видит его в последний раз. На лице Эбигейл ему вдруг почудилась легкая гримаска недоумения. Девушка явно подумала о чем-то важном, но не знала, как ему сказать.
– Что такое, Гейл? – взволнованно спросил Лео, накрыв ее маленькие руки своей ладонью.
– Странно, – пробормотала Эбигейл и будто прислушалась. Потом вскинула на юношу свои черные глазищи. Они не блестели лихорадочным блеском, как вчера, когда она почти падала на ходу, а были ясными, и даже темные круги вокруг них как будто стали менее заметными.
– Что странно?
– Кажется, у меня горло больше не болит. Совсем. И совершенно не знобит, – наморщив лоб, сказала Эби. – Наверное, яд подействовал. И я потихоньку перестаю чувствовать.
– А может быть, это подействовало лекарство, и ты потихоньку выздоравливаешь? – прищурился Лео.
Эбигейл испуганно взглянула на него, как будто она настолько была уверена в злых намерениях незнакомой ведьмы, что ее пугала сама мысль о том, что та просто изготовила чудодейственное снадобье, которое быстро снимает жар и ставит на ноги.
– Посмотри лучше, что я тебе принес! – сказал повеселевший Леобен. Эби распаковала сверток и вопросительно взглянула на него. – Теперь тебе не страшен дождь!
– Это что, накидка от дождя? – воскликнула девушка, и Лео с радостью отметил, что голос ее уже стал звонче. Она буквально на глазах поправлялась от этого волшебного зелья, что продала ему милая светловолосая Лаура. – Я никогда таких не видела. А как же ты?
– У меня тоже такая есть. Теперь мы будем совсем как городские! – с гордостью сказал Лео. – А сегодня я пойду на работу, которую мне нашел дядя Дин, и можно потом будет купить зонтики, которые надевают на голову.
Эби, уже совсем оправившись, слушала его с раскрытым ртом. Зонтики для головы! Чего только нет в этом городе! Только бы у Лео все получилось, а она, как полностью выздоровеет, сразу тоже побежит на поиски работы или, если удастся, устроится подмастерьем в портняжной мастерской. И они уйдут из этого дома, где даже от стен, кажется, исходит дух недружелюбия и негостеприимства. К тому же, у Эбигейл все время было какое-то смутное чувство, словно что-то неприятное произошло или она видела что-то плохое, но никак не могла вспомнить, что. Наверное, это был просто плохой сон, потому что она уже встала с этим ощущением. И связано это было с дядей Дином. Он и вчера-то не очень по-доброму с ними говорил, а потом что-то такое случилось… Но она не помнила.
– Наверное, я пойду прилягу, – сказала Эби. – Я и вправду себя чувствую почти хорошо, но, наверное, стоит еще немножко полежать.
– Конечно! – ответил Лео, поднимаясь со стула. – А я дождусь дядю Дина, и он мне скажет, куда идти. Если он отправился в Управление стражи, то это не далеко, и он скоро вернется.
– Он пошел доложить про ведьму, – грустно сказала Эбигейл. Теперь, когда она поняла, что выпила не отраву, а настоящее лекарство, да еще такое чудесное, она забеспокоилась за незнакомку. Наверное, она ошибалась. Вдруг правда кто-то живет в лесах недалеко от поселений? Дальний лес – ужасное место, эта девушка не может быть оттуда. Дальний лес убивает, а не лечит.
Девушка поднялась вслед за другом, и они отправились каждый в свою каморку.
– А ты мне расскажешь про своих родителей? – спросил по пути Лео. – И то, что говорят у вас про дальний лес?
– Может быть, потом, – уклончиво ответила Эби и ушла к себе.
***
Лео шел по сумеречной каменной улице в направлении Старого города, изредка сверяясь с картой. Дин, вернувшись после оповещения стражи об опасной черноволосой ведьме, объяснил юноше, куда ему идти и что говорить. Он дал Леобену с собой тончайшую металлическую пластину, на которой было выгравировано его имя: одну из оставшихся с лучших времен именных карт, чтобы подтвердить, что именно он прислал нового работника.
– Карту покажи, но не отдавай, – наставлял Дин Леобена, пока тот с удивленным видом разглядывал себя в зеркале перед важной встречей. По мнению купца, Лео обязательно должен был предстать перед нанимателями во всей красе, и его заношенный бесформенный балахон мог основательно подпортить первое впечатление. Поэтому Дин вытащил из массивного сундука свою старую одежду, которая сейчас на него не налезала, а юноше была впору: черную рубашку и длинный кожаный двубортный пиджак с застежками-ремешками. К сожалению, купец был значительно ниже ростом, чем высокий Лео, и он не смог подобрать для него брюки. Он поморщился, разглядывая сочетание бесформенных штанин с элегантным пиджаком, и пробормотал себе под нос: – Ничего, там тебя все равно переоденут.
Леобен все стоял и пялился на себя в зеркало, будто не узнавая. Его белокурые волнистые волосы, спадающие на плечи, казались еще светлее на фоне темного пиджака. А светлые, небесного цвета глаза потемнели, и теперь юноша выглядел немного старше и серьезнее. Высунувшаяся в коридор Эбигейл, которой совсем полегчало после настойки лесной ведьмы, с восхищением рассматривала друга.
– Ты теперь похож на знатного господина! – сказала она, улыбаясь, на что Дин снисходительно заметил, что до знатного господина Леобену еще очень далеко, но теперь хотя бы не стыдно отправить его с рекомендацией.
Теперь Лео шел на работу, и ему казалось, что все прохожие обращают на него внимание и даже дамочки из проезжавших мимо безлошадных колясок выглядывают. Только большая холщовая сумка портила всю красоту, и юноша непроизвольно пытался прикрыть ее рукой, что, конечно, не получалось. Интересно, чем же ему предстоит заниматься? Купец ничего не рассказал, кроме того, что эта работа как раз для него и что им очень заинтересовались. Леобен строил предположения, но он плохо знал город и пока не разбирался, кто может потребоваться в качестве работника. Он несколько последних лет был настолько уверен, что обязательно устроится в городскую стражу, что даже не интересовался остальными занятиями горожан. Юношу немного удивляло, что его первый рабочий день начинается вечером. Что это могло быть? Может, Дин, зная о его мечте, нашел ему место охранника какого-нибудь увеселительного заведения? А он и не против! После такой работы его точно с большей охотой примут на службу в Управление стражи.
Вечер надвигался на Город, и мрачные каменные дома будто становились выше и придвигались друг к другу, сужая улицу, по которой шел юноша. Людей, сновавших взад-вперед, стало довольно много, заметно больше, чем утром, когда он шел в Управление. Особо никто не спешил, праздно прогуливаясь под недавно зажженными газовыми фонарями. На первых этажах некоторых зданий призывно загорелись вывески: то зазывали на отдых кабаки и закусочные. Лео подумал, что обязательно надо будет отметить приезд в Город и первый рабочий день. Он слышал, что так часто делают взрослые люди после свершения каких-то важных дел.
***
До нужного места пришлось идти довольно долго, и Лео с трудом сдержался, чтобы не попробовать проехаться на коляске. Вдруг что-то не получится, или там платят не сразу. Что они с Эби будут делать, если не останется денег? Он чувствовал ответственность за подругу и пересилил свое желание шикануть. Впрочем, если все сложится, можно будет с ветерком прокатиться на обратном пути – этой мыслью он утешал себя, пока шел к месту назначения. Повезло, что не было дождя. Еще не известно, как хорошо может защитить эта новая накидка. Он же ее не проверял! Второй раз прийти наниматься на работу мокрым с ног до головы – такого врагу не пожелаешь.
Наконец он добрался до границы Торгового и Каменного кварталов. О том, что здесь заканчивается Средний и начинается Старый город, ничего не оповещало, но сразу была видна разница между ними. Между кварталами проходила очень длинная и почти прямая, вымощенная булыжником улица, и дома по обеим сторонам сильно отличались друг от друга. С той стороны, откуда пришел Леобен, вдоль улицы располагались такие же, как у купца, добротные, но безликие каменные здания в несколько этажей, а напротив них – одноэтажные или двухэтажные красивые дома, в основном деревянные с металлической отделкой.
Лео на какой-то момент остановился, поморгал и даже потер глаза. Почему часть города, где живет знать, состоит из деревянных и железных домов, но называется при этом Каменным кварталом? Поразившись этому странному несоответствию, Лео перешел через улицу в Старый город и медленно двинулся мимо необычных строений, выискивая нужное. Эта улица освещалась желтыми, довольно тусклыми фонарями, свет которых постоянно моргал, и Леобену приходилось каждый раз вглядываться в табличку с номером дома. Минут через пятнадцать он добрался до места своей новой и вообще первой работы. Он долго стоял перед двухэтажным особняком с аркой посередине, словно разделяющей его на две равные части. Здание было сложено из толстенных темно-коричневых бревен, инкрустированных разноцветными металлическими вставками. Все стены были буквально испещрены красивейшими металлическими узорами, но при вечернем свете у Лео не получалось разглядеть, что изображено на рисунках.
Высокие окна все были задернуты светлыми занавесками, и почти за каждым горел яркий свет. Бен стоял и смотрел на великолепное здание, а потом не выдержал и решил обойти его с другой стороны, чтобы посмотреть, что находится за ним: в самом Старом городе. Пусть сейчас было темно, но так хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на квартал, где проживают самые богатые и знатные люди Города. Кажется, нечто очень заманчивое ждало его под крышей особняка, недаром он находился прямо на границе двух кварталов. Что же за должность приготовили ему там?
Лео прошел в узкую арку особняка, ожидая увидеть по ту сторону сумрачные слабо освещенные улицы, но застыл с раскрытым ртом, едва выйдя из-под навеса арки. За особняком простиралось хорошо освещенное пространство, сплошь и рядом засаженное кустами и невысокими деревьями с пышными осенними кронами. Под светом ярко-желтых фонарей осенняя листва бушевала и переливалась огнями: красными, оранжевыми, желтыми. Везде были разбиты небольшие клумбы, на которых еще вовсю цвели поздние цветы. За густой листвой с трудом можно было различить невысокие деревянные домики, со стен которых поблескивали металлические вставки. И что больше всего поразило Леобена – вдоль деревьев и домов быстро перемещались люди, словно на колясках и тех колесных устройствах, где нужно было крутить самому педали, но там не было мостовых и даже тротуаров! Повсюду были клумбы и трава, еще не успевшая пожелтеть и засохнуть.
Изумленный юноша, почти забыв о том, что его ждут, подошел поближе, чтобы посмотреть, на чем здесь ездят пассажиры. Он шел по траве, ничего не понимая, и лишь когда очень близко к нему проехала на одноместном кресле какая-то знатная дама с лицом, закрытым вуалью, под которой странно поблескивало, он опустил глаза вниз и, сильно пригнувшись к земле, увидел, что в глубине травы утонули небольшие рельсы, узкие и неприметные. Совсем не такие, как на железной дороге, где ходят огромные поезда. Специальные рельсы, по которым можно перемещаться в городе на небольших механизмах. Здесь, кажется, вообще почти никто не прогуливался, все передвигались только с помощью этого удивительного личного транспорта.
Лео вдруг вспомнил, зачем на самом деле он сюда пришел. Он встряхнулся и, еще не до конца отойдя от увиденного, вернулся через арку на границу между кварталами и постучал в массивную деревянную дверь с металлическим орнаментом.
Глава 11. Лаура
В комнатке с узкой кроватью и крошечным окошком, в которое не пролез бы даже ребенок, за грубо сколоченным столом с горящей на нем свечой сидела белокурая девушка. Ее золотистые локоны струились по плечам, и при каждом движении казалось, что это не волосы, а соломенного цвета вода стекает вдоль лица. Свеча коптила, и черный дымок тоненькой струйкой тянулся, извиваясь, к окошку, в котором, по-видимому, была небольшая щель. Оранжевые огоньки отражались в зеленых глазах девушки, отчего те блестели, словно золотые монеты.
Прямо над столом из каменной кладки выдавалась медного цвета трубка примерно в полметра длиной, обоими концами уходящая в стену. На нее были посажены две небольших лампочки, но Лаура, а это была именно она, их не включала, хотя хозяйка, принявшая ее на постой, милостиво разрешила пользоваться газовым освещением. Но девушке пока было привычнее со свечой, хотя из-за той комната была наполнена тяжелым запахом воска и нагара. Низ комнаты оплетали такие же трубки, только намного толще и тянувшиеся по всему периметру. Это было отопление, и в комнате было тепло.
Лаура сидела и вспоминала свою комнату в лесном доме. Там тоже всегда было тепло, даже если на дальний лес опускалась настоящая зима, хотя такое случалось редко. Снег был в тех краях нечастым гостем. Ни в домах, ни в пещерах лесных жителей, конечно, не было системы отопления, как во множестве городских домов. Жилища обогревались в основном при помощи особых жидких ламп, которые умели изготавливать только жители дальнего леса. Вязкая маслянистая жидкость с еле заметным, но очень приятным ароматом горела очень-очень медленно, распространяя при этом по помещению тепло и не затрудняя дыхание. Этим составом наполняли емкости с круглым дном и развешивали на стенах или обливали раскаленные камни, специально сложенные посреди комнаты или пещеры, чтобы греться вокруг них.
Их жилища располагались в старых заброшенных каменоломнях, давно уже покинутых и засыпанных. Но лесные жители очистили некоторые ниши, укрепили своды и сделали их пригодными для житья, а вокруг сложили дома из камня и дерева, которым щедро одаривал лес.
Лаура очень любила родной дальний лес, и все же ее манил Город. Но не тем, что он мог дать – множеством людей, развлечений, необычной архитектурой, угощеньями и прочими удовольствиями. Город притягивал ее тем, что она сама могла ему дать. Девушку сызмальства наставляли, что все, кто живет за пределами дальнего леса, враги. Не те враги, что заслуживают смерти, но те, которые не достойны даже взгляда лесных жителей. И она знала, что Город до безумия, до паники боится дальнего леса, считая большинство несчастий выходцами из его густых зарослей. Ее самой большой мечтой было донести людям Города, что дальний лес не опасен, и что его жители очень мирный народ. Не очень дружелюбный, совсем не гостеприимный. Но мирный. Она жила в Городе тайно, скрывая свою принадлежность к жителям леса и потихоньку помогая тем, кто нуждался в помощи: за бесценок продавала лекарства, в создании которых язычникам не было равных.
Да, в Городе вовсю вживляли в человеческие тела металлические части, но при этом не умели лечить многие болезни. Жители леса с этим легко справлялись. Им помогала природа и сила, исходящая из нее. Подвластная, возможно, только им. Лаура где-то слышала, что, меняя органы и части тела на металл, лекари-механики всегда используют одно исключительное средство, секрет которого передается по наследству и очень строго хранится в тайне. Это снадобье тоже было давным-давно создано в дальнем лесу. Хотя творцы и маги леса даже предположить не могли, что их волшебное лекарство послужит таким противоестественным целям.
Лаура сняла нагар со свечи и, разглядывая пятно на пальцах, в очередной раз задумалась. Черная копоть снова нарисовала букву, напоминающую то ли Л, то ли Д.
Тот юноша с ангельским лицом, что купил у нее недавно лекарство для сестры, не выходил у нее из головы. Она чувствовала исходящую от него опасность, но в то же время все это словно было отсрочено на неопределенный период. Но он так тепло на нее смотрел, и она чувствовала, хотел что-то сделать для нее, но у него ничего не было. А она вдруг отдала ему один из своих амулетов. Пусть же принесет он ему удачу.
Этот светловолосый высокий юноша был так красив. Она впервые в жизни увидела у обитателя города столь прекрасное лицо. Все люди, что встречались до этого ей, были сумрачны и суровы, с грубыми чертами лица. Конечно, она пока очень мало с кем общалась. Это было очень опасно. Ей даже казалось странным, что удалось снять комнатку для проживания, обычно чужих тут не жаловали, а она явно выглядела чужой, хоть хозяйка и не поняла, что она лесная. А этот юноша… Ей он показался волшебным существом, ангелом. Хотя ангелы – это, конечно, выдумка, но в сказках так описывают тех, кто спускается с небес: белокурый и прекрасный. Не важно, его неземное лицо теперь будет сниться ей каждую ночь. Почему она хотя бы не спросила его имя, как найти его теперь? Ведь невозможно ворожить по воспоминанию?
Лаура, повинуясь внезапному порыву, отдала незнакомцу амулет, даже не объяснив, что с ним делать. Она не спросила имени, она забыла все, чему ее учили долгие годы. И только потому, что увидела ангельское лицо. А что если это вовсе не ангел? Вдруг душа его черна? Он сказал, что больна его сестра, но перед этим замешкался. А вдруг у него уже есть возлюбленная, и это она сейчас страдает от хвори? Это, конечно, ничего бы не изменило: Лаура помогла бы и его невесте, но сейчас она хотя бы смогла выкинуть его из головы. Наверное.
Девушка бродила взад-вперед по тесной комнате, измаявшись от собственных мыслей. Только она пыталась расставить все по полочкам, как перед внутренним взором вставало прекрасное лицо юноши, которого она встретила сегодня, и все мысли утекали, будто в песок. Ей хотелось ущипнуть себя, причинить себе боль, лишь бы не думать о нем. Ведь она знала, насколько не важна внешность. Все, что угодно, только не внешность. И не возраст.
Ее готовили в пару к великому человеку: хозяину умов, шаману их племени. Лаура преклонялась перед ним и восторгалась его мудростью и умениями, но даже не представляла, что значит оказаться его избранницей. Девушка никогда не верила, что ее коснется выбор шамана, хотя родители буквально превозносили его и так мечтали, что он возьмет в спутницы именно их дочь. Но Лаура не стала дожидаться. Она ушла в Город, чтобы протянуть первую нить между чуждыми друг другу жизнями.
Лаура даже не подозревала, что ее вовсю уже ищет стража. Пусть у законников неверное описание с совершенно иной внешностью – если она попадет под прицел механического глаза хотя бы одного из них, тот сразу распознает в ней пришелицу из дальнего леса. А таким в Городе не место. Таким вообще не место среди живых. Стражники не могут вторгаться в дальний лес, чтобы истребить племена язычников, потому что сам лес защищает своих жителей. Но уж точно не позволят им выбираться из леса на свою территорию.
