Евгения Преображенская
Возвращение домой
Более чем за тридцать лет Самторис во многом изменился. Не только одежды, но и лица горожан как будто стали другими, чужими, отстранёнными… Или же это сама Дженна отдалилась?
Чаще в толпе встречались альвы из Свободных королевств. Мелькали пёстрые платья гостей с Южного континента. Или же Дженна стала больше обращать на них внимание?
В то же время всё было по-старому. Улицы, площади и дворцы, розовые и фруктовые сады остались на своих прежних местах. Мелодия голосов, музыка и напевы артистов, смех и плач детей не изменились.
Дженна неспешно прогуливалась по столице, словно плыла по морю воспоминаний. Где-то здесь прошло её первое свидание, случился первый поцелуй. А вон и верхушка башни, в которой они с Донас’еном выполнили страшное задание.
Интересно, как с новой властью поживают сумеречные лисы? Как дела у Мата и Айлы? О, а что скажет Красная, узнав, сколько ещё правил нарушила её бывшая подопечная? В этот раз она точно лопнет от злости! Вот ведь будет жалость.
Дженна вздрогнула, подумав о Красной, а затем и о сером волке. Она вспомнила о чародейке, которая понесла от обезумевшего наёмника. Затем с нежностью вспомнила двух мальчишек из Камышловки и разбойницу Фьёр с её князем, пару ведьмаков и зеленокожих книжников.
Живы ли они ещё? Дженне вдруг нестерпимо захотелось навестить друзей на Севере! Всех… И только Сайрона она не касалась мыслью. Она жаждала встречи с любимым! И боялась её, может быть, не меньше, чем столкновения с самим Врагом.
Драконица гуляла до самых сумерек. В одном из переулков мимо неё прошёл юноша, обдав запахом тины. Чёрная клякса, временно поселившаяся на его одежде, незаметно перебралась на платье к хозяйке. Дженна оценила, что лярва сыта, а значит, о происшествии на болоте парень вскоре забудет.
«Надо бы попросить Бацуна Эмона привезти калосских пауков, чтобы залатать дыру в тунике», – по-хозяйски подумала Дженна.
Когда тени набрали цвет и насыщенность, она отчётливо ощутила за собой слежку. Внезапное открытие необычайно взбодрило бывшую наёмницу, и та решила поиграть. Некоторое время она уходила от преследователя, то ныряя на сумеречную тропу, то прячась в узких проулках, а то и позволяя себе вовсе шалость – использовать крыши домов, словно верхнюю улицу!
Преследователь оказался не слишком расторопным, ещё зелёным. Порой Дженне приходилось возвращаться и самой искать его. Вскоре игра наскучила бывшей наёмнице и, подкараулив новичка в пустынном переулке, Дженна остановилась.
Серая тень по-кошачьи легко и грациозно прыгнула на неё с крыши. Блеснул нож, однако Дженна легко ушла от удара. Остановившись на безопасном расстоянии, она рассмеялась:
– Ох, и накажет тебя Красная за подобную самодеятельность!
Тень тоже замерла, глядя на женщину из мрака капюшона.
– Прекрасно, значит, Красная ещё наводит ужас на молодых сьидам, – с удовлетворением продолжила Дженна. – Так чем же я обязана твоему вниманию? Неужели за один короткий день я сумела перейти кому-то дорогу?
– Ты плохо пахнешь, я сам решил изучить тебя, – произнёс бесцветный, как и должно быть у наёмника, голос.
– Я долгое время жила в болоте, – объяснила Дженна. – Но даже если ты чуешь разложение моей души, увы, убить меня я тебе не позволю… Таких, как я, запрещено убивать даже сумеречным лисам.
– Сумеречным лисам? – переспросила тень. – Разве ты не знаешь? Они уже не заходят в города.
– Но ты же охотник, сьидам? – уточнила Дженна.
– Мы городские охотники, – пояснил юный наёмник. – Серые коты. А кто ты? Неужели из лис?
– Когда-то была, – вздохнула Дженна. – Но теперь я кое-кто покрупнее. И, право же, не стоит бросаться на меня с ножами. Я, конечно, могу преподать тебе урок…
Женщина не успела закончить. Как видно, убедить наёмника ей не удалось, или же тот решил воспользоваться предложением и получить урок. Юноша снова пошёл в атаку. Ловко укрывшись временной тенью, словно плащом, он налетел на драконицу слева.
Дженна, одинаково хорошо владеющая обеими руками, отвела руку противника своим предплечьем. Она коротко ударила по кисти наёмника – так, что тот выронил нож. И мыском сапога зло пнула оружие далеко в сторону.
– Нет, ну какой же глупый юнец! – возмутилась собственная тень Дженны, сверкнув зелёными глазами.
Несдержанная реплика Дхары поставила точку в этом коротком разговоре. Серый кот взвизгнул, совсем как зверёк, которому наступили на хвост, и бросился наутёк.
– Ну зачем ты так? – расстроилась драконица. – У парня теперь появится боязнь теней; как он будет работать?
– А как ещё он сможет поумнеть? – парировала лярва. – Наши страхи делают нас сильнее!
Вернувшись во дворец уже поздно вечером, Дженна застыла перед зеркалом. Воспоминания о юности заставили её иначе взглянуть на лик зрелой женщины в отражении. Самторис остался прежним, она же сама изменилась слишком сильно.
Не морщины и не белизна волос прибавляли лет, но усталость. Скорбь и тоска по любимым сделала черты лица острыми, напряжёнными. И даже немалый глоток живой воды не изгнал из взора серебристый отблеск воды мёртвой.
Некромантка, ведема, драконица, чудище – вот кем стала маленькая Василиса. Любви в её жизни было много, очень много – ничуть не меньше, чем скорби. Но демон боли стал её другом. А истинный Дом она так и не отыскала.
Женщина провела пальцами по волосам, возвращая им оттенок золота. Она помнила: хранители живут очень долго. Ни Сол, ни Сайрон, ни Катан не утратили цвета волос, хотя были гораздо старше Дженны. А вот Алира, супруга грифона, поседела раньше времени – и вовсе не из-за прожитых лет.
«Всё вернётся, – сказала сама себе драконица и улыбнулась. – Всё будет хорошо. Ещё только пара шагов по Пути… До Сайрона, а потом…»
В дверь тихо постучали. Дженна уловила аромат апельсинов и мысленно разрешила гостю войти.
– Пришёл за объяснениями, которых я не могла дать при всех? – усмехнулась она, глядя через зеркало на остановившегося в дверях Дэрея Сола.
На миг женщине показалось, что он опасается её.
– Я пришёл, чтобы объясниться самому, – покачал головой Сол. – А ты расскажешь то, что посчитаешь нужным… Я подумал и решил: ты права – хранители, даже боги не ведают всего. Ты сняла проклятие с чёрного единорога. Ты сумела многое… Я должен больше тебе доверять.
– Что ж, милости прошу, – Дженна указала на кресло и обернулась к жрецу.
– Ты всё столь же прекрасна, сестра, – улыбнулся Сол.
– А у тебя борода, – осуждающе нахмурилась женщина.
– Ну, – Дэрей Сол потёр подбородок, – я должен изображать старение, пока не передам власть другому и не сменю имя.
– Как поживает Флермис? – встревоженно нахмурилась Дженна. – В прошлом я следовала путями Судьбы, чтобы не потревожить будущего, но…
– …Флермис возродилась из пепла Эсфиры, – ответил Дэрей Сол. – Она вернулась к обязанностям хранительницы, и Южный материк познал свой расцвет.
– А Гьюзайлин? – воскликнула Дженна. – Как она и Индр?
– С ними всё хорошо, – кивнул жрец. – Они будут счастливы твоему возвращению. Хотя, подозреваю, Гьюзайлин уже всё знает. Она же провидица… Но, – он нахмурился, – почему ты не спрашиваешь меня о Сайроне?
Дженна отвернулась к зеркалу, тяжело вздохнула.
– Когда ты погибла, я испугался, что Сайрон сойдёт с ума и навредит нашему миру, – продолжил говорить Дэрей Сол. – Ты видела, как я вонзил ему в спину нож. То был осколок зеркала Ледяницы – её лёд. Благодаря этому Сайрон уснул мёртвым сном и спит уже тридцать лет и три года во дворце Айваллина.
– В Обители мёртвых, – Дженна рассмеялась сквозь слёзы. – Надеюсь, Олу Олан Биш хорошо за ним присматривает и не подпускает близко своих вампириц…
– Не думаю, что даже спящий дракон будет им по зубам, – улыбнулся жрец.
– Значит, Каахьель…
– Ты готова отправиться в путь? Или тебе нужно время, чтобы подготовиться…
– О, я никогда не буду готова ко встрече с Сайроном после всего, что со мной случилось, – усмехнулась Дженна. – Нет смысла медлить…
– Хочешь, чтобы хранители собрались там же, в Айваллине? – спросил Дэрей Сол.
– Ты не спросишь, зачем это мне? – посмотрела на него драконица.
– Есть лишь один повод, который может собрать всех нас, – вздохнул жрец. – Я догадываюсь, о чём ты хочешь говорить…
– Он идёт за мной по пятам, – прошептала Дженна. – Скорее всего, мне придётся снова покинуть Сию. Если мы не создадим оружие.
– Думаешь, можно создать оружие против Врага? – возвысил голос Дэрей Сол.
– Я почти уверена в этом, – кивнула Дженна. – Не зря меня занесло так далеко в прошлое. Там был ответ… – она задумалась. – И, вероятно, не один. Я ведь могу попросить тебя найти Дэзерта? Он ждёт в пустыне Джаэруба, в горах Басилиона…
– Ну, где же ещё быть пламенному духу…
– О, в объятьях вампириц ему бы тоже понравилось, – уже веселее рассмеялась Дженна. – Но погоди, – она подняла руку, давая знак, что не закончила. – Если это возможно, я хочу найти ещё одно создание, с которым познакомилась в прошлом. Если он ещё в Сии…
– Я могу обратиться к хранителям, а они найдут любое живое существо на своих землях, – заверил дракон.
– Боюсь, это существо не совсем живое, – проговорила Дженна. – У него нет сердца… И он сделан из проклятого металла.
– …Ты поведаешь, как смогла выдержать его сияние и уничтожить Владыку? – спросил жрец.
– Обязательно, – пообещала Дженна. – Но расскажу, когда соберутся все хранители. И ты ошибаешься, я не убивала Панириса. Я лишь сделала то, что делают сьидам и хранители, – восстановила гармонию. Я помогла ему отпустить жизнь и принять давно назначенную смерть…
– Назначенную смерть, – прошептал Сол, отводя глаза. – А как тебе удалось возродиться после гибели в Бешбьяс? Ты же не помнила себя. Твоя душа могла ослабнуть и затеряться между мирами!
– Меня спас Катхауэт, – просто ответила Дженна. – Я барахталась в междумирье и звала Сайрона. Он услышал имя брата.
– Ты знала, кто он?
– Вначале нет… А когда узнала, – Дженна болезненно рассмеялась, – то так разозлилась, что отдала Врагу!
– Что?.. – обомлел Дэрей Сол.
– Да, ты многого обо мне не знаешь, – драконица устало потёрла лицо руками. – Но Катан не пустил Врага в свой мир, он оделся в чешую и отбил атаки армий…
– Я слышал, что бывает с драконами, которые общаются с Врагом, – с тревогой проговорил жрец. – Катан и сам так поступал…
– Ты о стражах? – перебила его Дженна, резко поднявшись с места. – Да, о них я тоже знаю. Вместо меня в вечное заточение отправился Катан…
– О, Дженна…
– Представляешь теперь, что я должна сказать Сайрону? – рассмеялась та, нервно шагая по комнате. – О, Единый! – она взмахнула руками. – Да, любимый, я жила с ненавистным тебе братом, но перешла на сторону общего Врага и погубила Катана! Потом я попала в прошлое. Чтобы не подвергнуться насилию, я приняла облик мужчины. Но столкнулась с сильным колдуном, который перепутал меня с джинном и заточил в лампу на сто лет…
– Что? – охнул Дэрей Сол.
– Да, что уж скрывать? Не люблю лжи! – Дженна продолжала горько смеяться. – Помнишь поэтессу Зоири Герман? Герман – это моя родная фамилия… А в вашем древнем мире творился бардак с энергиями! Затем я стала хранительницей Агару и простила Владыку, который столетия жёг людей, даже хранителей… В конце концов меня сожгли у тебя на глазах… Да, там в Агару сожгли не кого-то, а меня! Ах, я забыла самое главное! У меня же родилась дочь. Но не совсем у меня. Я передала душу дочери озёрной русалке, чтобы та выносила и родила мою дочь. Твой сын Хонс не пропал во чреве Врага… Катан сумел спасти его душу, когда Ничто пожирало ваш мир! Да только я точно не знаю, где Хонс теперь… – Дженна посмотрела на собеседника. – А что ты так побелел, Сол? Слушай же! Я потренируюсь на тебе перед встречей с Сайроном…
– Дженна, – перевёл дыхание жрец. – Только не рассказывай Сайрону всё так… как мне… – всё сразу. Умоляю…
– Совсем забыла, милый, – продолжила спектакль Дженна. – Недавно я пыталась убить твоего друга Сола. А как ты думаешь, – обратилась она к жрецу. – Сайрон поймёт, зачем ты усыпил его на три с лишним десятилетия? Да и разбудим ли мы его? Захочет ли Сайрон просыпаться?
Женщина рухнула в кресло, будто разом лишившись сил.
– Сайрон любит тебя и всё поймёт, – проговорил Дэрей Сол.
– …А кого он выберет, брат… – устало прошептала Дженна. – Если узнает, что его супруга Тейя, возможно, жива?
– Что ты говоришь? – Верховный жрец поднял на женщину широко распахнутые глаза.
– Да, – вздохнула она. – Катан отправился в заточение не ради меня. Он до сих пор любит Тейю и хотел разыскать её там… Ведь когда-то она ушла со стражами, чтобы мог продолжать своё дело жрец бога Мудрости.
– Имеет ли это значение? – спустя некоторое время хмуро произнёс Дэрей Сол. – Оба уже не смогут вернуться…
– И снова мне придётся поспорить с тобой, – вздохнула Дженна. – Я хочу вызволить их из заточения. Чтобы остановить Врага, мне понадобятся все хранители.
2 «Здравствуй, любимый…»
Стелющиеся кустарники и лианы оплетали дворцы и храмы. Одичавшие сады обступали запечатлённых в мраморе богов, правителей и героев. Гигантские статуи держали на огромных ладонях ленты мостов и акведуков.
Дженне казалось, что она покинула Айваллин только вчера. Как и прежде, столицу мёртвых укрывала буйная растительность. В лунном свете застыли озёра, перешёптывались водопады. Время нисколько не коснулось великолепия города.
Статуи сидов, застывшие вдоль улиц, на ярусах крыш и в колоннадах, придавали столице мёртвых жилой облик. Впрочем, призраки горожан тоже были здесь… Они блуждали по городу: неслышимые и едва различимые на растущей луне.
Две золотые птицы – орёл и соколица – опустились на площадь перед королевским дворцом. Орёл обернулся рыжеволосым мужчиной в белом одеянии жреца. Женщина-соколица оделась в чёрное. Распущенные её волосы светлым плащом упали на плечи.
Последние правители Дейвлана спускались навстречу хранителям по замшелым ступеням. Они шли и будто не видели ни Дженну, ни Сола. Их светящиеся синие глаза были устремлены к иной реальности – туда, где их народ был всё ещё жив и счастлив.
Следом за правителями ступал морой Олу Олан Биш. Облачённый в вечный траур, он всё же радостно улыбнулся гостям.
– Здравствуй, Олу! – первой провозгласила Дженна и добавила, с интересом вглядываясь в его совиные глаза. – Ты не удивлён…
– Приветствую тебя, дочь Солнца! – ответил наместник. – Я прочёл слишком много книг и точно знаю, что любящие сердца встречаются вновь. Рано или поздно, но это происходит всегда, – он перевёл взгляд на жреца Единого. – Приветствую и тебя, сын Солнца…
Дэрей Сол поклонился в ответ:
– Пусть боги всегда будут добры к нам, сын Ночи. Не будем зря терять времени. Ты знаешь, зачем мы здесь…
– Я рад, что время настало, – понимающе кивнул Олу Олан Биш.
Мужчины двинулись впереди, Дженна пошла следом. Ноги её будто заковали в железо, зато сердце трепетало и рвалось из груди. Они поднялись во дворец и спустились в нижние залы, где располагалось тайное убежище мороя. Живым ли, мёртвым вход сюда воспрещался… Но сегодня всё было иначе.
Ни единый луч солнца не проникал в дворцовое подземелье. Лишь цветы ночи – светоносные ль`иль – опутывали колонны, освещая мглу зеленоватым сиянием. Стены залы украшали картины из жизни сидов. Мраморные изваяния королей и королев, спокойные и прекрасные, застыли на высоких постаментах.
Казалось, их задумчивые взгляды обращены на каменное ложе, на котором покоился спящий. Тело мага хранило тепла не больше, чем статуи исчезнувших владык. Остывший и бездыханный, он спал здесь вот уже тридцать лет и три года.
Гости остановились в арке прохода. Мужчины разошлись в стороны, пропуская Дженну. Та замерла, широко распахнутыми глазами глядя на представшую картину. Она не могла сделать ни шага. Всё произошедшее за последние годы разбитой мозаикой смешалось у неё перед глазами. Слёзы застелили взор.
Отчаянно ей хотелось забыть. Утаить от любимого каждую ошибку… и Единый с ними, с победами! Как можно, чтобы Сайрон узнал обо всём? Неужели он простит ей?!
– Даже не думай о семени забвения, – прошипела лярва, соскользнув на плиты пола. – Один раз я уже удостоилась пламенных объятий Дэзерта и не желаю повторения, так что ты будешь одна…
Проводив демона взглядом, Дэрей Сол положил руку на плечо Дженны:
– Я простил… да я даже не заметил того, что ты усомнилась во мне, – пощёчиной прозвучал его голос. – Но не смей сомневаться в Сайроне!
– Не теряй драгоценные мгновения… – добавил Олу Олан Биш. – Время – бесконечная река. Но мы не бесконечны…
Дженна кивнула. Раздались шаги уходящих. Её оставили одну. Её оставили наедине с любимым. Ещё некоторое время она стояла, собираясь с духом. Затем шагнула вперёд.
Дженна не заметила, как преодолела расстояние до каменного ложа. Лицо Сайрона предстало перед ней – спокойное лицо маски. Любимые черты: ставшие более резкими скулы, брови с изломом, закрытые глаза, упрямо сомкнутые губы. Исхудавшие, но всё ещё могучие руки сложены на груди.
Дженна уже видела его таким: не живым и не мёртвым – уснувшим в пещере Ледяницы. Женщина улыбнулась. Какой глупенькой она была тогда. Да неужели сейчас стала умнее? Драконица, могучая чародейка, хранительница, ученица суккубов, почему она робеет? Чего боится?
Дженна заключила прохладные руки Сайрона в свои, склонилась к его лицу. Её горячие слёзы покатились по щекам, падая на его лоб. Мужчина не шелохнулся.
– Здравствуй, любимый, – прошептала она. – Здравствуй, Расантер. Это я… Это я звала тебя и наконец нашла! Я вернулась! Теперь мы вместе…
Дженна легла рядом с Сайроном, положив голову ему на плечо. Она крепко прижалась к нему и расплакалась. Она долго плакала. Когда же слёзы кончились, Дженна запела.
Как когда-то Сайрон рассказывал юной ученице о своих странствиях по мирам, так и теперь чародейка повествовала ему о своих. Она пела о страшном полёте сквозь междумирье и о бесчисленных смертях, которые познала в других мирах. Она рассказывала о прекрасном и загадочном Сет, который открыл ей свои врата. Она пела о необычайных созданиях, населяющих его пределы, и о богах, что затаились среди смертных.
Она пела о том, как искала любимого, но Враг преследовал её. И, пройдя сквозь чёрное солнце, странница оказалась в прошлом. Она пела о горах и джунглях, о степях и морях Эльжануба. Она повествовала о своём поражении и заточении в лампе, о сражениях и победах на море, о тайне Пятого океана и о звёздном ките.
Она пела о своих друзьях, которых встретила в Сет и потом в древней Сии. Она пела о прощении… Она пела о любви.
Дженна рассказывала свою сказку. И только лица запечатлённых в мраморе владык Дейвлана взирали на детей Солнца. Они смотрели на две горячие души, что как звёзды сияли в полумраке подземелья. Звёзды пульсировали и всё жарче разгорались, затмевая сияние цветов ночи.
Только немые изваяния видели, как дрогнула рука мужчины, заключив лежащую рядом с ним женщину в объятья.
– Здравствуй, любимая, – прошептал Сайрон.
Полумрак полнился эхом едва уловимых шорохов. Мелодия двух сердец вплеталась в узор тишины. Дыхание сливалось с тихими стонами. Вздохи переходили в смех и шёпот, шёпот сменялся вздохами. Переливы эмоций расцвечивали серый полумрак.
– Не могу не целовать тебя, – бархатистая мелодия мужского голоса.
И полный светлой тоски женский вздох:
– …Целуй, пожалуйста.
– Мне кажется, что без твоего тепла я снова усну… Потеряю последние силы… Погибну… Исчезну.
– …Я не позволю.
– Мне почти больно от того, как сильно меня тянет к тебе…
– …Мне больно осознавать, что мы так надолго расставались с тобой, – Дженна горько рассмеялась, всхлипнула. – Так хорошо вместе. Но когда я думаю, что это всё снова может повториться… Я даже не могу озвучить своё желание.
Его шёпот:
– Скажи…
Её стон:
– Я готова уничтожить все миры, только бы никогда больше не разлучаться с тобой!
И снова тишина.
– Помнишь, как мы лежали, так же обнявшись… в первый раз? – прошептал Сайрон.
– В Ферихаль под сенью Элим и Сэасим… – улыбнулась Дженна.
– Я тогда сказал, что…
Короткая, но пронзительная нота грусти:
– Да, я помню!
– Так почему теперь ты стыдишься того, что последовала моему наставлению?
– Я думаю, ты знаешь; причина больше, чем можно облечь в слова…
– …Элема никогда не уходила ни от Марга, ни от Зоара?
Слёзы в голосе:
– Мне кажется, ты никогда не простишь мне этого. И всё наше время я буду извиняться.
– Я уже не ребёнок, чтобы ревновать брата…
Лёгкий гнев:
– Но и я не ваша мать.
– Так ли это важно, если речь идёт об Истинной любви?
Интерес:
– Ты тоже думаешь, что когда-то мы все были Едины?
– Я так чувствую…
– Но тогда было проще, наши «я» лишь зарождались. А теперь…
– Ты научилась игнорировать границы «я». Ты стала небом и морем… Я слышал твою песню.
Грустная улыбка:
– Я научилась нарушать правила…
– И я буду учиться этому у тебя…
– Звучит почти преступно!
– Смеёшься надо мной?
– Я смущаюсь…
Восторг:
– Ты стала очень сильной.
– Но какая-то часть меня всегда будет смущаться тебя!
– А я всегда буду жалеть об одном…
Страх:
– …О чём же?
– Не я стал свидетелем того, как ты вспомнила себя.
– …Ты же всегда знал! Ты никогда не скрывал от меня, кто я.
Улыбка:
– Ты бы всё равно не поверила…
Страсть:
– Я хочу, чтобы мы разделили с тобой небо!
– Мы сделаем это.
Смех:
– Даже если хранители Сии запретят нам?
– Разумеется, о моя прекрасная учительница…
Шёпот, поцелуй, стон.
Некогда чёрные от жара и усыпанные вулканическим пеплом ступени теперь облюбовали изумрудные травы и мхи. Кое-где даже проросли грибы. Вытянутые ячеистые шляпки, будто смятые дланью Создателя, ловили скудные лучи утреннего солнца.
– Взгляни, Сол, моршеллки1 уже пошли, – заметил Индрик, удобно устроившийся на упругой подушке из мха. – Можно собрать на ужин.
– Боюсь, грибы не удовлетворят драконьего аппетита, – отрицательно качнул головой хранитель Юга.
– Да уж, это непростая задача, – рассмеялся Индрик. – Сколько они уже там? Скоро Каахьель захлебнётся в живой воде, а на иссохшем пеньке древа Жизни набухнут почки.
– Лучше живая вода, чем пламя… – заметил Дэрей Сол.
– Значит, Дженна вспомнила, кто она, – с воодушевлением повторил Индрик.
– И я не уверен, что она не опасна для Сии, – добавил золотой дракон.
– Не терпится её увидеть! – единорог проигнорировал опасения друга. Он перевёл взгляд с грибов на небеса, укрытые лёгкой дымкой облаков. – Хотел бы я посмотреть на Дженну в небе…
– Это запрещено, Индр.
– Да кого это волнует кроме тебя, Сол?
Они летели сквозь бездонную мглу и радужный свет. Они парили над цветным ковром туманностей. И вспарывали крылами пространство мрака.
Блеск звёзд отражался в их глазах. Чешую ласкали воды междумирья. Они танцевали под музыку Единого и вторили песням звёздных скитальцев.
Свивались кольцами объятья и потоки энергий. Живая вода и мёртвая, витали льда и пламени, тьма Бездны и свет Творения даровали силы двум сердцам. Стихии схлёстывались, очищая и порождая песню счастья, крик блаженства.
Они были вместе. Они были едины. И оба не помнили, знали ли до этой поры большее счастье.
Дженна открыла глаза. Тьма и свет междумирья рассеялись. Звериный облик силы истаял. Она, в человечьем обличье, застыла в объятьях любимого. И бездушный камень его гробницы был тёплым, словно живое существо.
Прислушавшись к себе, Дженна пришла к выводу, что она достаточно испила наслаждения. Жажда действия не позволяла более пребывать в праздности. Драконица высвободилась из рук Сайрона и спрыгнула на пол.
Прохладные плиты приятно коснулись стоп. Воздух подземелья пахнул в лицо нежным ароматом ночных лилий. Полумрак переливался оттенками, будто чёрная жемчужина, поцелованная морскими радугами.
Удивительно: всё сейчас казалось Дженне полным красоты, ласки и любви. Давно драконица не ощущала подобного. Давно она не испытывала счастья хранительницы…
– Куда ты? – послышался за спиной голос Сайрона.
– Прости, не могу больше лежать без дела, – спешно проговорила Дженна, уже поправляя платье на бёдрах.
– У тебя много дел?
– Много хороших дел, – кивнула Дженна. – Каахьель – один из первых экспериментов твоего брата и не самый удачный. Он рассказал мне, как облегчить участь призраков, если я снова окажусь в этих краях…
– Тебе понадобится моя помощь? – спросил Сайрон, поднявшись.
– Да что ты, Единый упаси, – улыбнулась ему Дженна. – Не мути мёртвой воды!
Обуваясь на ходу, она оставила любимого, который после долгого сна проявлял нерасторопность. Дженна бегом преодолела коридоры и лестницы, быстрая и лёгкая, точно молодая лань. Оказавшись в свете дня, она зажмурилась.
Чуть всклокоченные золотые волосы подхватил весенний ветер, поцеловал в розовые щёки и алые губы. Не осталось более в теле драконицы ни капли усталости, кожа разгладилась. К хранителям Сии, терпеливо ожидавшим у парадной лестницы дворца, вышла молодая девушка.
– Индр! – звонко воскликнула Дженна, сбежав по ступеням. Она обвила шею единорога руками и рассмеялась. – Индр! Как я рада тебя видеть!
– Милая моя дочь Солнца, – ответил смехом же Индр, расцеловав девушку в обе щеки. – Как же мне не хватало твоего голоса!
– И мне твоих песен! – ответила Дженна.
Отстранившись от друга, она растрепала его волосы и внимательно осмотрела каждый локон.
– Всё хорошо, милая, – шутливо мотнул головой тот. – Никаких больше чёрных единорогов, обещаю тебе! Мы с сестрицей здравствуем и бережём Север.
Он поднял глаза, не переставая улыбаться. А вот Сол, стоящий рядом, стиснул губы. Медленно и тяжело к ним по ступеням сошёл Сайрон.
– Прости меня, друг, – негромко проворил Дэрей Сол, когда дракон приблизился.
Сайрон не ответил, только слегка качнул головой. Что значил этот жест: «не прощу» или «ничего страшного» – ни Дженна, ни Индр не распознали.
– Мы все скорбели после вашей потери, – посерьёзнев, вставил Индрик. – Но, думаю, это и без слов очевидно.
– Он простит, – Дженна сделала шаг вперёд и встала между драконами. Она посмотрела на Сола, затем на Сайрона. – Тебе придётся простить всех, кого ты ненавидишь… Всех, кого, – она вздохнула, – ты можешь ещё возненавидеть. Либо так, либо Враг получит слишком лёгкую добычу.
– А это будет уже не так увлекательно, – пошутил Индрик.
– Всех, – повторил Сайрон.
– Всех, – склонил голову Сол, зная уже, о чём говорит Дженна. – Нам обоим придётся забыть всякую вражду между нами и собратьями. Дженна принесла весть о том, что Враг близко.
– Много ли у нас времени? – Сайрон вплотную приблизился к любимой и нежно сжал её кисть.
– Много ли у нас времени до того, как я снова покину тебя, чтобы пуститься в опаснейшее из приключений? – вздохнула она, перенимая беззаботную манеру Индрика улыбаться несмотря на горечь в сердце.
Сайрон кивнул:
– Обещаю, что не стану тебя задерживать. Однако ответь…
– Вначале я буду петь Каахьелю, – сказала Дженна. – Одну луну или две мне придётся переплетать сферы времени и памяти, которые соткал Катан для погибших сидов Айваллина. Затем, – она обернулась туда, где темнело древо Знаний, – я задам свой вопрос Кутупаан. Спустя столько лет я, наконец, поняла, что хочу узнать…
– Не мучайтесь домыслами, Гьюзайлин говорила, что времени у нас достаточно, – добавил Инд. – Так что, как на счёт жареных грибочков?
– Я ужасно проголодалась, – вдруг поняла Дженна. – С удовольствием отведаю! Ах, и пирогов бы.
* * *
Мальчик играл с собакой. Малыш лет шести был ровно вдвое меньше четвероного друга. И всё же большой охотничий пёс ловил каждую его улыбку, повиновался любому приказу.
Занятие не отличалось сложностью. Мальчик бросал палку, а собака бегала за ней, чтобы потом вернуть. Он бросал, а она бегала. Снова и снова. Мальчик заливисто смеялся, а собака весело фыркала. Игра доставляла обоим огромное удовольствие.
А потом собака не вернулась. Лицо мальчика приняло выражение растерянности. Но он не побежал искать своего друга. Он даже не успел позвать собаку. Из полумрака, будто призрак, появилась незнакомка. И рядом с ней шла его собака.
Мальчик поднял глаза на высокую золотоволосую деву. Ни он, ни мохнатый друг не испугались незнакомки. Таким тёплым был взгляд её глаз цвета молодой ивовой листвы, такой нежностью веяло от улыбки. Будто все трое были давними друзьями и встретились после долгих лет разлуки.
Собака вернулась к хозяину и приветливо ткнулась носом в его плечо. Золотоволосая не произнесла ни слова. Она просто стояла и внимательно смотрела на мальчика. А он взирал на неё.
Внезапно глаза девы потемнели. Мир вокруг малыша залился чернотой. Он услышал, как испуганно пискнул верный пёс. Однако, когда маленький сид вновь получил возможность видеть, он понял, что всё осталось как прежде.
Смутно он припоминал, будто должно случиться что-то очень плохое. На грани сознания хранилось воспоминание, опыт некой ужасающей боли, потери, гибели. Но, похоже, то был лишь дурной сон…
Золотоволосая раскрыла губы и улыбнулась шире. Она кивнула мальчику, мягко провела ладонью по его волосам. Затем шагнула вперёд и исчезла. Дева исчезла, как и появилась, внезапно и странно, будто призрак.
Ночью и днём бродила Дженна по тайным тропам Обители мёртвых. Она слушала и пела. Она замирала и танцевала. Равно она внимала дивному сиянию звёзд и смрадному тлену. Она беседовала с призраками сидов, слушала их истории и унимала муки.
Задача чародейки была непростой. Ей предстояло закончить плетение паутины, которую создал сам соединитель миров. Каахьель был непревзойдённым, но незаконченным творением Кукольника. А Дженна по праву считалась лучшей из его учениц.
Многое узнала девушка о ткачестве сфер и в хранилище свитков Каада. Знания величайших мудрецов мира были в её распоряжении в библиотеке Айваллина. И страстное желание помогать даровало ей силы.
Дженна оставила мальчика и его собаку. Они будут играть бесконечно. Быть может, когда-нибудь это им надоест, и они придумают новое развлечение. Возможно, когда-нибудь они осознают, что вся их «жизнь» сводится лишь к этой игре, и ощутят скуку.
Но никто из призраков больше не вспомнит горечь собственной смерти, не увидит гибели любимых. Дейвланцы, держащие путь из лесов к столице, достигнут цели. Лесные тропы, озарённые призрачным сиянием пущи не потревожит их скорбный вой. Ни одно живое создание не лишится жизни от ужаса, услышав его.
Однако Дженна силилась – и не сумела дать отдых кадаверам. Возможно, они должны были сами завершить свой путь, как сделали это драугары на острове Граг в мире Сет. Замкнутая сфера времени Каахьеля позволяла умирать и рождаться зверям и птицам. В круговорот витали ступали и хладнокровные дети Ночи. Только альвам и людям здесь не находилось места.
Драконица пела и танцевала. Но, как и Катан, она не могла полностью исцелить рану, которая разверзлась во времена Второй бури. Чем больше она тратила сил, тем острее проявлялась скорбь. Сморённая трудом и печалью, Дженна порой засыпала в самых непригодных для того местах, обнимая холодные камни.
