Евгения Олеговна Садовская
Строгая Катя
– Катя! – позвал папа Володя с кухни. – А ну иди ешь скорее, не поужинала даже!
Прекратив спор, Катя убежала на кухню. На кухне Катюшу дожидались ужин и папа. Ужин стоял, а папа сидел. Катя тоже села и только тогда почувствовала, как сильно она проголодалась.
Папа смотрел на то, с каким аппетитом ест дочь и не уставал ее нахваливать. Обычно Катя ела вяло, больше размазывая пищу по тарелке, чем отправляя ее в рот. Восторгающийся папа сейчас больше походил на бабушку Галю – это ее умилял каждый съеденный внучкой кусочек. Но на то она и бабушка.
– Пап, – сказала Катя с набитым ртом, – ты так меня хвалишь, как будто я учебный год закончила с одними пятерками. Как минимум.
– Кушай, кушай, – папа Володя погладил дочь по голове. – Как вы там с Настей? Ладите?
– Вроде бы, – Катя не стала вдаваться в подробности.
– Ага, – папа потер переносицу по старой привычке. Он делал так раньше, когда еще носил очки. Очков на папином лице уже давно не было, но привычка от волнения тереть переносицу – осталась.
– Я что подумал, – заговорил папа Володя, – послезавтра же уже выходные. Может, возьмем Настю, да и в парк махнем? Где мы были, когда ты совсем маленькой была. Хотя ты, наверное, не помнишь…
– Помню, – Катя чуть-чуть наморщила носик. – Пап, ну мне уже тогда там не понравилось. А сейчас тем более – что мне там делать? Идите втроем.
Катя вымыла посуду, аккуратно поставила ее сушиться и направилась к себе. В дверях кухни она притормозила, подумала, повернулась к папе Володе и сказала:
– А вообще, я подумаю. Насчет парка.
Катя ушла, а папа остался на кухне. Он сидел за столом с мечтательной улыбкой, тщательно размешивая сахар в давным-давно остывшем чае.
Возле двери своей комнаты Катя остановилась и прислушалась. Ей было интересно, что происходит у Барсика и Насти, пока ее – Кати – нет. Из-за дверей доносилась приглушенная возня. И, кажется, там кто-то прыгал. Прекрасно зная повадки и кота, и сестрицы, Катя могла предположить, что скачут они оба. Вместе. Или по очереди.
Но увидеть то, что она увидела, Катя все-таки не ожидала. Когда она открыла дверь в свою комнату, картина перед ней предстала такая: по комнате носилась Настя с какой-то черной веревочкой, а следом бегал Барсик, пытаясь эту веревочку поймать. И похож был в этот момент Барсик вовсе не на серьезного кошачьего гроссмейстера. А на легкомысленного котенка. Правда, излишне крупного – частые походы к мискам давали о себе знать.
– Что это вы тут делаете? – понаблюдав немного за странной игрой, спросила Катя.
От звуков ее голоса Настя тут же остановилась. Барсик наконец поймал вожделенную веревочку и тоже замер. Они быстро переглянулись, напоминая заговорщиков, и Настя заговорила:
– А я вот сделала игрушку для Барсичка… У меня же тоже кошка есть. Муся. Она знаешь как любит в веревочку играть!
– В веревочку играть, – передразнила сестру Катя. – Сравнила тоже мне! Муську свою необразованную с практически кошачьим гроссмейстером!
Катя перевела гневный взгляд на Барсика. Величественный черный кот виновато съежился, став даже меньше в размерах.
– А где же твое чувство собственного достоинства? – допытывалась Катя у Барсика.
Ошеломленный собственным легкомыслием, кот удрученно молчал. Молчала и Настя. Правда недолго.
– А ты попробуй сама в веревочку с Барсиком поиграть, – предложила она Кате. – Давай! Ты же девочка еще, а серьезная такая, как будто тебе вчера восемьдесят лет стукнуло! Хотя, если честно, наша соседка баба Роза и то повеселее тебя будет. А ей уже девяносто, между прочим!
Задохнувшись от возмущения, Катя сжала тонкие кисти рук в кулачки. Конечно, соблазн поколотить нахальную сестрицу был велик. Но тогда от родителей влетело бы уже с гарантией. Без учета прошлых Катиных заслуг.
И тут в дело вмешался Барсик.
– А и правда, Катерина, – звучно мурлыкнул он, – я ж тебе говорил, что ты зануда! А мама твоя и папа твой боятся, что ты не способна улыбаться с рождения. Да-да, я своими ушами слышал, как они это обсуждали!
– Держи веревку, – азартно выкрикнула Настя и вложила в Катины руки веревочку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась черным шнурком, выдернутым, очевидно, из чьей—то кроссовки.
Катя растерянно сжала шнурок с развевающейся на конце бумажкой. На нее с выжиданием смотрели две пары глаз – Настины и Барсиковские. «Ну, не подкачай!», – рявкнул внутренний Катин голос. Отчего-то голос отчаянно напоминал бодрые выкрики Алексея Алексеевича – сурового школьного физкультурника.
Взбодренная внутренним Алексеем Алексеевичем, Катя зашагала, ведя за собой веревочку, как собачку на поводке. И почти сразу почувствовала, как ее потянули назад. Конечно, Барсик изловил медленно передвигающуюся добычу практически моментально.
По инерции Катя потянула шнурок на себя. Барсик уцепился за бумажку зубами и когтями, и уступать хозяйке не собирался. Вцепившись в весьма потрепанную веревочку обеими руками, Катя дернула изо всех сил и почувствовала, что освобожденный от Барсиковой хватки шнурок легко скользнул к ней.
И тогда Катя побежала. Легко и быстро – прямо как на уроках физкультуры под руководством Алексея Алексеевича. Настя звонко смеялась, хлопая в ладоши. Но Катя, невзирая на всю несерьезность своего занятия, бежала с плотно сжатыми губами.
А Барсик никак не мог догнать ускользающую веревочку. Как ни старался. А может он просто делал вид? Кто знает…
Глава 8
Когда все легли спать, Катя специально щипала себя за руки и изо всех сил терла глаза. Ей обязательно нужно было дождаться, пока все уснут. Чтобы сделать одно запланированное дело.
Катя прислушивалась к окружающим звукам, надеясь как можно скорее услышать сонное сопение. Первым в вопросах здорового сна преуспел Барсик. Он шумно засопел у Кати в ногах, перебирая всеми четырьмя лапами. Возможно, ему снилась охота на веревочку. Или на другого – более экзотического – зверя.
Из-за шумного Барсика Катя не могла расслышать Настиного дыхания. Как Катя ни старалась – так и не могла понять, уснула сестра или нет. В конце концов, когда от напряжения Катины ушки стали слегка пошевеливаться, она плюнула на конспирацию и подкралась к Настиному диванчику. Настя спала так тихо, что Кате пришлось пристально вглядываться, чтобы понять, что сестра вообще дышит.
Убедившись, что в комнате все спят, Катя бесшумно приоткрыла дверь. В квартире было тихо-тихо.
Тогда Катя пробралась на кухню, оглядываясь по сторонам так, словно шла не по собственному дому, а пожаловала ограбить ничего не подозревающих людей. Из кухни она так же крадучись вернулась в свою комнату, в темноте отыскала свой школьный рюкзак и положила туда то, что принесла из кухни.
Управившись со своим непонятным делом, Катя растянулась на кровати, стараясь не потревожить Барсика. Впрочем, кот даже не шелохнулся, когда хозяйка устраивалась поудобнее. Только громче засопел.
Перед тем как уснуть, Катя в красках представляла себе предстоящий день. И – неслыханное дело – на ее губах появилась легкая улыбка. Жаль, что никто этого не видел.
Проснулась Катя от причитаний мамы Оли. Потрясла головой, чтобы согнать остатки сна и огляделась. В комнате было пусто: и Барсик, и Настя куда-то делись с утра пораньше.
Проорал будильник. «Чего это все не спят ни свет ни заря?» – совсем озадачилась Катя и, нацепив без приключений дорогие сердцу тапочки, пошлепала на звук голосов. К маминым причитаниям добавилось папино бормотание и Настино попискивание.
– Что случилось? – спросила Катя, устав дожидаться пока на нее кто-нибудь обратит внимание.
– Да вот, – мама Оля потрясла перед Катиным лицом ярко-розовой девчачьей кроссовкой, – Анастасия заявляет, что шнурка здесь не было. Что это мама ее недоглядела и выдала кроссовку без шнурка.
– Бывает, – дипломатично заметила Катя. Ну не рассказывать же было маме, на какие нужды пошел пропавший шнурок!
– А между тем, – продолжила мама, – я нашла у вас в комнате это!
И мама Оля вытащила из кармана халата потрепанный шнурок, который так распушился, что стал напоминать новогоднюю елку.
– Скажи мне, Екатерина, – не унималась мама, – как это ТЫ и недоглядела? И что, скажи на милость, вы с этим разнесчастным шнурком делали?
– С Барсиком играли, – буркнула Катя.
– Совсем на тебя не похоже, – мама покачала головой и озвучила свое решение, – значит, сейчас Екатерина вытаскивает шнурки из своих кроссовок и отдает их Анастасии. Потому что у Анастасии сегодня урок физкультуры.
Закончив, мама убежала готовить завтрак.
– А чего это тетя Оля нас вдруг полными именами стала называть? – шепотом спросила Настя у Кати.
– Значит, рассердилась сильно, – подал голос тихо стоявший в коридоре папа Володя. – Давайте-ка, дамы, быстренько соберемся, да я вас по школам сопровожу от греха подальше!
Дамы Екатерина и Анастасия собрались в рекордно короткие сроки. Дама Екатерина великодушно уступила даме Анастасии шнурки от своих кроссовок. И даже самолично вдела их в узкие отверстия, потому как у Анастасии не хватило сноровки.
Но все равно Катя ворвалась в класс за пять минут до звонка. Она шумно дышала, прижимая руки к красному лицу, а старательно заплетенная неопытным в женских прическах папой Володей коса наполовину расплелась и сильно растрепалась. И теперь она – коса – очень сильно походила на растерзанный Барсиком шнурок.
Впрочем, сегодня Катю подобные мелочи не волновали. Она подскочила к Кириной парте, поставила не нее свой рюкзак и принялась в нем рыться.
– Кузнецова, – почти с ужасом спросила наблюдавшая за Катей Кира, – что ты ищешь? Ты хочешь меня убить?
– Нет, конечно, что за глупости ты говоришь! – возмутилась Катя и продолжила поиски.
Она выудила из рюкзака Настебарсиковский шнурок и потрясенно на него уставилась. Катя никак не могла вспомнить, в какой момент она решила, что прихватить сомнительную игрушку с собой в школу – это хорошая идея.
– Катька Кирку задушить решила, – выкрикнул остроумный Белов, – и орудие преступления с собой приволокла.
Катя не стала реагировать на юмориста, сунула шнурок вглубь рюкзака и нашла наконец то, что искала. Вытащив пухленький пакетик, Катя бережно поставила его перед Кирой.
– Что это? – Кира протянула было руку к пакетику, но на всякий случай не стала брать его в руки.
– Конфеты, – пояснила Катя. – Очень вкусные. Я, Кирка, только позавчера поняла, что конфеты – это очень вкусно. Ты ешь. Ты же любишь сладкое. Я б тебе еще куклу принесла, но у меня нет.
И Катя похлопала себя по карманам школьного сарафана, будто доказывая, что куклы у нее действительно нет. Даже в карманах не завалялась.
– Бедненькая, – пожалела Катю Кира. – Это ты в девять лет только узнала, что конфеты – это вкусно! Как же ты жила раньше?
– Мне девять исполнится только через неделю, – почему-то сочла нужным уточнить Катя.
– Малявка! – поделился своим ценным мнением Белов.
– Ой, да замолчи ты, – махнула в его сторону рукой красавица Малинкина. – Сам как детсадовец себя ведешь!
– Слова уж не скажи, – Белов вздохнул, рассматривая густой Кирин хвост. Он уже давно хотел за этот хвост дернуть в знак проявления симпатии. Но стеснялся.
На перемене Кира подсела за Катину парту. Они вместе ели конфеты, а Кира показывала Кате фотографии подаренной мамой куклы на своем телефоне. Катя одобрительно кивала, оценив фантазию производителей, которые придумали менять кукле цвет волос.
– А знаешь что, – торжественным шепотом сказала Кира, – я же ее еще никак не назвала. Куклу. А теперь твердо решила – назову ее Катей! Как тебя. Я только сейчас поняла – она же вылитая Катюша.
Катя зарделась – так ей стало приятно. Кукол в ее честь еще не называли. Только однажды противный сосед по даче, Ванька, поймал где-то лягушку, посадил в банку и назвал лягушку Катькой. Но когда в твою честь называют куклу – это куда приятнее!
К концу учебного дня Катя и Кира стали лучшими подругами. У Кати еще никогда не было не то что лучшей, а хотя бы какой-нибудь подруги. Поэтому она честно Кире призналась, что не знает, как себя правильно вести с лучшими подругами-то.
Но Кира со знанием дела заявила, что быть лучшими подругами – совсем несложно. И что перво-наперво нужно обменяться номерами телефонов, а потом рассказать друг другу свои самые секретные секреты. С телефонами проблем не возникло. А вот с секретами все оказалось не так просто. Точнее, Кира тут же выложила Кате свою главную тайну: о том, что она влюблена уже целых две недели – и точно на всю жизнь – в одного известного актера.
У Кати такого интересного секрета не было. Она сосредоточенно морщила лоб, пытаясь вспомнить какой-нибудь свой сногсшибательный секрет. Из сногсшибательного у нее был только говорящий Барсик, но о нем Катя рассказывать не решилась.
Устав ломать голову, Катя рассказала Кире о названной в ее честь лягушке. Кира округлила глаза, прыснула в кулак и торжественно поклялась никому Катин секрет не выдавать. Даже под пытками.
Прощаясь с новой лучшей подругой у ворот школы, Кира сказала:
– Кать, мы с тобой столько проболтали, а ты так и не улыбнулась ни разу. Ты научись за выходные улыбаться, хорошо?
Не дожидаясь ответа, Кира махнула рукой и побежала в сторону своего дома. Катя поплелась домой, размышляя по дороге о том, что легко сказать – научись! А если не получается?
Чтобы не тратить время зря – Катя решила потренироваться в улыбках по дороге. Как раз навстречу ей шла молодая женщина и вела за руку очаровательного пухлощекого карапуза лет трех.
Глядя на малыша, Катя изо всех сил растянула губы в улыбке. Вспомнила, как мама говорила, что самая искренняя улыбка у людей, у которых видны зубы, когда они улыбаются. Катя поднажала и растянула губы пошире, чтобы полный комплект ее зубов был хорошо виден.
Некоторым образом цели Катя достигла. И маленький мальчик, и его мама обратили на Катю самое пристальное внимание. Малыш взвыл от страха – девочка, демонстрирующая свои клыки, отчетливо напомнила ему волка из сказки про Красную шапочку.
Мама мальчика выть, конечно, не стала. Зато она уронила на землю сумку и сказала:
– Девочка! Что это у тебя с лицом? Тебе плохо? Давай вызову скорую помощь!
Катя замотала головой, замахала руками и бросилась бежать.
– Эта девочка болеет, – объяснила мама своему сынишке. – Не бойся! Видишь, как ее перекосило бедненькую! И ни слова сказать не может.
Совершенно здоровая Катя неслась к дому, как будто за ней гналась стая зубастых улыбчивых волков. «Людей только зря напугала, – ругала она сама себя. – Надо что-то другое придумать, чтобы научиться улыбаться. Вот только что?».
Кате страшно повезло. Ничего придумывать ей не пришлось. Потому что дома ее ждал настоящий кладезь идей. Даже два кладезя.
Глава 9
По дому друг за другом бродили Барсик и Настя. Физиономии у них были донельзя таинственные, и Катя их заподозрила в каком-нибудь учиненном безобразии.
– Что случилось? – спросила Катя, обращаясь к Барсику как к более разумному, по ее мнению, созданию.
– Да так, – Барсик скосил ярко-зеленые глаза в сторону, и Катя как-то сразу поняла, что сейчас ей будут врать. – В прятки играем.
– Мы пудру высыпали, – трагическим голосом призналась Настя.
Барсик с укором посмотрел на Настю и прижал уши к черной голове. Видимо, ожидал нагоняя от хозяйки. Но Катя ничего не поняла.
– Какую еще пудру? – спросила она. – Тебе мама разве пудриться разрешает?
– Нет, – всхлипнула Настя, – не разрешает. Мы твоей мамы пудру просыпалииии!
Слезы побежали по Настиному лицу, как капли дождя по стеклу в летний ливень. То есть безостановочно.
Решив пока не трогать и так рыдающую сестру, Катя набросилась на Барсика.
– Зачем вы брали пудру? И объясни, пожалуйста, откуда у тебя такая страсть к косметике? Ты ведь не девушка! И даже не кошка. А кот!
– Тебе лишь бы поругаться, – обиженно ответил Барсик. – Я Настю хотел обучить искусству макияжа. Чтобы не выросла серой мышкой, как некоторые!
И вредный кот метнул в Катю многозначительный взгляд. Но Катя не успела дать ему достойный ответ. Потому что наконец-то присмотрелась и к коту, и к Насте получше. Кот был не такой черный, каким его создала природа. Прямо скажем, припудренный кот. А Настино лицо больше напоминало маску – такой внушительный слой пудры на нем лежал.
– Я вижу, мастер-класс удался, – ядовито сказала Катя. – Ну хорошо. Пудру вы извели. А по дому-то чего бродите? Следы заметаете?
– Нет, – начала сбивчиво объяснять Настя. – Мы где-то половину коробочки использовали. А вторую половину просыпали. Случайно. И вообще-то все уже замели. Веником.
Катя уже устала от этой запутанной косметической истории, и она поторопила сестру:
– Ближе к делу!
– Ну да. Мы испугались, что тетя Оля увидит, что пудра исчезла и будет ругаться! И придумали насыпать в коробочку муки. И вот мы ищем муку.
Потрясенная историей, Катя только спросила:
– А почему вы ищете муку не на кухне?
– Мы там уже все обыскали, – хлюпая носом, ответила Настя, – и ничего не нашли. То есть много чего нашли. Кроме муки.
