Евгения Олеговна Садовская
Строгая Катя
– Отлично, – одобрила Анна Викторовна и перешла к теме урока.
Катя обернулась, чтобы получше рассмотреть вдруг осмелевшего Белова. «А ведь каким тихоней казался!», – думала Катя, рассматривая круглолицего курносого Андрея. Тот перехватил ее взгляд и мигом показал Кате язык. А потом начал корчить такие несусветные рожи, как будто специально где-то много лет учился гримасничать.
На ближайших к Белову партах захихикали. Катя вспыхнула, отвернулась и уставилась на доску, пытаясь понять, о чем говорит Анна Викторовна.
Впрочем, Анна Викторовна хихиканье прекрасно услышала и объяснение новой темы прервала.
– Что случилось, дети? – спросила она. – Вас так веселят задачи с неизвестными?
В классе повисла тишина. Катя хотела было сказать учительнице, что ее дразнит невоспитанный Белов, но передумала. А то вдруг окажется, что его папа – моряк дальнего плавания, и сын его видит раз в год! И Катя в глазах Анны Викторовны снова будет выглядеть некрасиво.
Анна Викторовна выдержала паузу и вернулась к доске. И хотя Катя всегда понимала все из того, что объясняла учительница – на этот раз в ее голове не задержалось ничего. Ближе к концу урока Катюша с ужасом поняла, что настолько отвлеклась от математики, что вряд ли сумеет справиться с домашним заданием.
А тут еще Анна Викторовна сказала:
– Сейчас, дети, мы проверим, как вы усвоили материал. К доске пойдет Катя Кузнецова и покажет нам, как решить задачку с неизвестными.
Учительница сделала жест, как бы приглашающий Катю к доске. «Она думает, что я-то сейчас быстро расправлюсь с задачей, – леденея от страха, думала Катя. – А я же ничего, совсем ничего не поняла. И весь класс увидит мой позор. Представляю, как они обрадуются!».
Не придумав ничего лучше, Катя дошла до доски, почти упершись в нее носом. Потом резко повернулась и скороговоркой выпалила:
– Анна Викторовна, можно выйти?
Она умоляюще смотрела на учительницу, опасаясь, что та все-таки велит ей сначала решить задачу, а потом уже отправляться куда угодно. Но ничего такого Анна Викторовна, конечно, не сделала. Она лишь приподняла брови в знак удивления и кивнула:
– Да, Катя, иди, конечно.
Уже оказавшись за дверью, Катюша услышала голос учительницы:
– А кто это у нас так веселится? Белов? Иди-ка, дружок, к доске!
«Так ему и надо, – злорадно подумала Катя. – Пусть теперь познаниями в математике блеснет. Лобачевский!».
Катя тихо отошла от двери и села на лавочку, стоявшую в коридоре. Она прижала руки к пылающим щекам и так и сидела, пока не почувствовала, что ее лицо стало нормального цвета. И тут как раз прозвенел звонок с урока.
Из дверей кабинета высыпали одноклассники и занялись своими делами, не обращая на Катю никакого внимания. Троечник Кондратьев дергал девчонок за косы и хвостики. Девчонки отбивались и визжали. Громче всех кричала расфуфыренная Малинкина – так, во всяком случае, казалось Кате. Остальные мальчишки сбились в кучку и о чем-то перешептывались
Катя нашла глазами самую тихую девочку в классе – Мащу Шишкину. Маша держалась немного в стороне от остальных и что-то сосредоточенно изучала в своем телефоне.
Собравшись с духом, Катя подошла к Маше и негромко спросила:
– Маш, а как там Белов ответил? Поди двойку получил?
– Нет, – равнодушно ответила Маша, оторвавшись от телефона, – все правильно решил. Анна Викторовна его даже похвалила.
И тихая Шишкина снова уткнулась в телефон, всем видом показывая, что больше она с Катей разговаривать не собирается. Катя огляделась, пытаясь сообразить, с кем бы она могла пообщаться во время перемены. Раньше ее подобные проблемы не волновали – все перемены она проводила в классе, готовясь к следующему уроку. И только на единственной – большой перемене – ходила вместе со всеми в столовую. Но там никто слишком активно не общался. Все были заняты обедом – готовили школьные повара почти как в ресторане.
Выходило так, что общаться Кате было решительно не с кем. К девчонкам она подходить побаивалась – а ну как прогонят? А мальчишки, наверное, сами бы испугались, если бы Катя к ним вдруг подошла.
«Ну и ладно, – решила Катя про себя. – Кому они вообще нужны, эти разговоры глупые! Лучше буду внимательнее на уроках. Хорошие оценки важнее дурацкой болтовни!».
Глава 3
Стать внимательнее в этот день Кате так и не удалось. Как ни пыталась она сосредоточиться на учебе – все равно отвлекалась. Катя тайком рассматривала каждого своего одноклассника и понимала, что ни об одном почти ничего не знает. Кроме их имен и фамилий, разумеется.
«Надо же, – думала Катя, – почти ведь два года уже вместе учимся. А я на них не обращала внимания. А они-то, похоже, все друг про друга знают. Вон как Белов – про Малинкину. Все рассказал: и про маму, и про бабушку. А я вот не знала ничего. И про Белова не знаю. И про всех остальных – тоже».
Пытаясь отогнать не слишком приятные мысли, Катя слегка потряхивала белокурой головой. Выходило, что не только одноклассники – чужие и неинтересные для нее люди. Но и она для них – тоже! А это было уже неприятно.
В конце концов Анна Викторовна обратила внимание на постоянно качающую головой ученицу и спросила:
– Катя, ты хорошо себя чувствуешь?
Но Катя ничего не ответила. Мысли не желали покидать ее голову. И так она этими мыслями увлеклась, что Анну Викторовну попросту не слышала. К тому же, трясти головой она стала даже сильнее, отчего отдаленно напоминала дятла, который долбит кору дерева в поиске насекомых.
– Катя Кузнецова! – повысила голос Анна Викторовна. – С тобой все хорошо?
Наконец услышав учительницу, Катя вскочила с места, в последний раз кивнула головой, и отрапортовала прямо как прилежный солдат:
– Так точно!
– Катя! – Анна Викторовна сняла и снова надела очки. – Неужели ты шутишь?
– Нет! – коротко, но выразительно ответила Катя.
– Надо было сказать «Никак нет», – сострил Белов. После успехов с демонстрацией языка он явно чувствовал себя местной звездой.
– Задержись, Катя, после занятий, пожалуйста, – сказала Анна Викторовна
И сразу же после этих слов прозвенел звонок. Так что долго ждать разговора с учительницей Кате не пришлось. Оглушенная таким странным днем, Катюша была рада и этому.
– Скажи, пожалуйста, Катя, – начала Анна Викторовна, когда они остались вдвоем, – ты так ни с кем и не дружишь в классе? Я еще в прошлом году заметила, что у тебя не появилось подруг.
– Ни с кем не дружу, – согласилась Катя.
– А почему? – мягко спросила учительница. – Ты сама не хочешь или, может быть, другие дети не принимают тебя в свои игры?
Катя так увлеченно изучала дырку на своих колготках, словно ничего интереснее в жизни ей видеть не доводилось. Она почувствовала, что так жутко устала за этот длинный школьный день, что хочет уже поскорее вернуться домой. Поэтому Катя решила рассказать Анне Викторовне все как есть и уйти наконец из класса.
– Не хочу ни с кем дружить и не хотела никогда. Зачем? Одни в куклы до сих пор играют, другие по коридорам носятся. Как ненормальные. А я читать, например, люблю. И учусь лучше всех. Сейчас вот шахматы осваиваю. А когда вырасту – стану известным ученым. А все остальные в нашем втором «Б» – глупые. Мне с ними неинтересно. Вот вам, Анна Викторовна, было бы интересно с глупыми людьми?
Анна Викторовна немного смутилась от такого напора второклассницы. Тем не менее, она выдержала прямой Катин взгляд и осторожно ответила:
– Видишь ли, Катя, люди бывают разные. Возможно, ты права, и твои одноклассники не так умны, как ты. Но не стоит быть к ним такой суровой. У них же может быть полно других достоинств! Вот Кира Малинкина, с которой ты поссорилась. Она же бабушке своей во всем помогает, пока ее мама в командировках. И по магазинам Кира бегает, и обеды умеет готовить. Очень самостоятельная девочка – Кира. А у Андрея Белова целых три младших сестренки! Так он первый для мамы помощник! И гуляет с малышками, и играет. Добрый мальчик – Андрей.
Катя упрямо сжала губы в своей обычной манере и промолчала. Анна Викторовна подождала, надеясь на какой-нибудь ответ. Но Катя продолжала молчать. И по всему было видно, что молчать так она может столько, сколько потребуется.
– Что ж, иди, – вздохнула Анна Викторовна. – Но пообещай, что подумаешь над моими словами. Хорошо?
Неопределенно кивнув головой, Катя вышла из класса. О разговоре с Анной Викторовной она забыла, как только покинула пределы школьного двора.
Уже дома Катя пришла к важному решению. Раз день такой необычный – то и она, Катя, будет вести себя необычно. Впервые за свою почти девятилетнюю жизнь, Катюша бросила портфель прямо в коридоре. Небрежно скинула пыльные туфли, только на секунду задумавшись о том, что нужно было бы обувь помыть и аккуратно поставить на полку. Ничего Катя мыть не стала. А пошла сразу на кухню. Чай пить.
Пока закипал чайник, Катя решила, что не станет пить зеленый чай. А выпьет лучше черный. И сладкий. Катя до краев наполнила свою любимую темно-зеленую чашку ароматным напитком и добавила туда две ложки сахара. Подумала, и положила еще одну.
«Вкусно!», – удивилась Катя, сделав первый глоток. Заметила на столе вазочку с шоколадными конфетами и, не раздумывая, взяла одну. А потом – еще одну. И еще парочку. Остановилась Катюша только когда рядом с ней выросла горка из десяти фантиков.
Есть больше не хотелось. Катя печально смотрела в окно и продолжала думать. Вообще, это было ее любимейшим занятием – как следует подумать.
«Вот придут мама с папой, – размышляла Катя, – а тут портфель валяется в коридоре. И фантики на кухне. Специально ничего убирать не буду! И уроки делать тоже, и двойку завтра получу. Может, тогда поймут, как было хорошо, когда я была серьезная! Хотя нет. Папа точно не поймет. А то еще и обрадуется. Вечно он меня тянет то в парк, то на качели. Или подарки непонятные вдруг притащит – вон как шарики вчерашние».
И тут Катя вздрогнула от легкого прикосновения к ноге. Опустила глаза и увидела Барсика. Ярко-зеленые глаза совершенно черного кота внимательно смотрели на Катю. Катя машинально его погладила и сказала:
– Вот так, Барсик! Наверное, в классе меня теперь считают чудовищем! Но я же не виновата, что такая умная, а они – нет? С ними же даже в шахматы не сыграть. Да и дома не с кем. Мама не умеет, а папа делает вид, что умеет. Но не умеет все равно. Выходит, что и дома я самая умная.
Даже сама себе Катя уже казалась не второклассницей, а мудрой старушкой. Она собралась продолжить беседу с Барсиком, но не успела. Вдруг раздался вкрадчивый голос – как будто откуда-то снизу.
– Насчет последнего я бы поспорил. Есть в этом доме и кое-кто поумнее тебя, девочка.
Катя подпрыгнула на стуле. Потом громко икнула и округлила глаза. «Кто это? Может, телевизор?», – попыталась она успокоить сама себя.
– Да какой телевизор, – раздраженно заговорил все тот же, немного приглушенный голос. – Часто тебе телевизор на вопросы отвечает? Вниз-то посмотри, недотепушка!
Недотепушка Катя опустила глаза, но ничего нового там не увидела. Только все того же угольно-черного Барсика с пронзительными зелеными глазами.
– Барсик, – почему-то шепотом сказала Катя, – это ты со мной разговариваешь?
– Я, – без лишних церемоний согласился Барсик.
В Катиной начитанной голове пронеслись все истории о говорящих котах, которые она когда-то читала. Первым делом она вспомнила Чеширского кота, исчезающего в воздухе из сказки про Алису в Стране чудес. Потом Катя подумала о говорящем коте Матроскине, который жил в деревне с мальчиком по имени Дядя Федор.
«Но это же все придуманные истории! – быстро-быстро соображала Катя. – А Барсик вон сидит. Под столом. Непридуманный. Еще, похоже, и мысли читать умеет».
– Умею, – сказал Барсик бархатным голосом. – Да все коты умеют. Но молчат. В основном.
– А ты…вы почему же перестали молчать? – Кате показалось невежливым «тыкать» говорящему коту. И общаться с ним мысленно – тоже было неловко. Тем более из них двоих читать мысли умел только Барсик.
– Ко мне можно на «ты», – милостиво позволил черный кот. – Все же не первый год знакомы.
Барсик подмигнул впечатленной Кате и закончил:
– А перестал я молчать по одной причине. Видишь ли, Катерина, мы с тобой очень похожи. Я тоже считаю себя самым умным. И, думаю, тебе придется с этим согласиться!
Катя уже успела слегка прийти в себя. И подобные предположения – пусть даже от говорящего кота – ей очень не понравились.
– Но я же человек! – воскликнула она. – Как я могу быть глупее кошки? Простите.
– Я кот, а не кошка, – оскорбленно заметил кот. – Я же тебя мальчишкой не называю!
– Ну вот еще! – фыркнула Катя. – Я девочка. И очень умная. Уж точно поумнее некоторых. Ты вот сколько книжек прочитал?
– Неважно, – ушел Барсик от ответа. – Я будущее зато умею предсказывать. Хочешь, предскажу?
– Хочу, конечно.
– А тогда согласишься, что я самый умный в доме?
– Если сбудется будущее твое – соглашусь, конечно, – пожала плечами Катя.
– Тогда слушай, – Барсик заговорил, слегка подвывая. Наверное, для солидности. – Через полчаса придут твои родители и увидят разбросанную обувь и портфель. И фантики. Мама сделает тебе одно замечание. А папа обрадуется. Скажет, что, мол, ничего страшного: дети на то и дети, чтобы все разбрасывать! И сам все уберет.
– Тоже мне предсказание, – рассмеялась Катя. – Так я и сама предсказывать могу. Я тоже своих маму и папу знаю отлично! И что они скажут – знаю. Ты лучше предскажи, какая будет погода через неделю, например.
– Я так далеко не умею заглядывать, – надулся кот. – И вообще, ты уже согласилась признать меня самым умным, если я окажусь прав! Так что ждем твоих родителей.
Барсик свернулся клубком и хитро посматривал на Катю. Катя побарабанила пальцами по столу, смахнула фантики и выкинула их в мусорное ведро. Побежала в коридор и унесла портфель в свою комнату. Вернувшись, привела в порядок туфли: помыла их и поставила на обувную полку. Закончив, Катя крикнула в сторону кухни, где остался общительный Барсик:
– Вот сейчас и посмотрим, как сбудутся твои предсказания!
В замочной скважине заворочался ключ. Домой вернулись мама Оля и папа Володя.
Глава 4
Мама Оля заглянула в холодильник и не поверила своим глазам. Закрыла холодильник. Снова его открыла. Картина не изменилась.
– Катюша! – позвала она дочь.
– Я здесь, мам, – Катя сидела за кухонным столом, что само по себе показалось маме Оле странным. Обычно Катюша приходила на кухню, только чтобы поесть. Или чай попить. Но еще удивительнее было то, что всегда серьезная Катя показывала язык сидящему под столом коту. Мама Оля видела высунутый розовый язычок дочери совершенно отчетливо.
– Катенька, – слабым голосом сказала мама Оля, – ты дразнишь Барсика?
– Конечно же нет, мамочка. Тебе показалось.
Катя смотрела на маму такими честными глазами, не поверить которым было невозможно. «Наверное, я просто устала на работе», – подумала мама Оля, и решила не заострять внимание на котах и девчачьих языках. Все равно она собиралась спросить о другом.
– Ты почему не поела? – спросила мама у Кати. – И суп на месте, и второе. Впервые такое наблюдаю! Ты не заболела?
Действительно, Катя строго соблюдала режим питания и ела ровно четыре раза в день в одно и то же время. Поэтому мамино удивление было вполне объяснимо.
– Как сказать, – уклончиво ответила Катя. – Болезни – они разные бывают. Да, кстати, я же еще уроки не сделала.
В дверях кухни ойкнул папа Володя. Он вошел как раз на Катиных словах о несделанных уроках. И папа куда меньше удивился бы, если б на кухне обнаружил зелененьких инопланетян. Правда, папа Володя еще и обрадовался. «А что, – мысленно он уже нашел объяснения необычному Катиному поведению, – уроки не сделала – так а с кем не бывает? И со мной бывало. Да! Чего уж там, бывало! Забывал сделать. Иногда. И ничего – вырос нормальным человеком! Это только роботы ничего не забывают. А Катюша у нас не робот. А то я уж было начал в этом сомневаться».
– Уроки мы с тобой в два счета сделаем, – уже вслух сообщил довольный папа Володя. – Думаю, программу за второй класс осилим!
Барсик из-под стола смотрел на Катю не мигая. С тех пор как домой пришли родители, болтливый кот не проронил ни слова. Но слов было и не нужно. Катя все прочитала в его взгляде, хоть и не обладала замашками гипнотизера, в отличие от того же Барсика.
«Вот видишь, – мысленно транслировал Барсик Кате, – а предсказания-то мои почти сбылись. Мама сделала тебе одно замечание? Сделала! А папа согласен сделать все сам? Согласен. Так кто в этом доме самый умный?».
– Нет, – ответила Катя папе, – уроки со мной будет делать самый умный в этом доме!
– Мама? – уточнил папа Володя, хотя, вроде бы, было понятно, что других вариантов не остается.
–Нет, – Катюша помотала головой, не сводя глаз с нахального Барсика. Тот, прячась под столом, принял совсем уж ненормальную для кота позу: полулежа Барсик лениво подергивал то левой, то правой задней лапой. А передние лапы сложил перед собой на черной шерстяной груди. Кате Барсик напоминал не Барсика вовсе, а купальщика, который пришел понежиться на теплом песочке у синего моря.
