Евгения Олеговна Огнёва
Дороги богов
"Приготовьтесь" – Уловила Жанна.
Запах теплого человеческого тела перемешивался с уже знакомым лоринке ароматом сушеных трав: смертных было много, слишком много, чтобы амулеты Норы скрыли их присутствие полностью, но выиграть немного времени бунтари смогли.
Ночь резко разорвалась боевыми кличами, градом посыпались стрелы со склонов ущелья! Ким поднял над Жанной крепкий щит, в него тут же воткнулось несколько острых наконечников.
Дальше все происходило слишком быстро для Жанны. О том, что такое хаос войны, мог бы рассказать Луи. Возможно, девушка не решилась бы на свою безумную затею, если бы знала, насколько жестоки бывают даже маленькие стычки!
Ким и Дар пытались увести ее в безопасное место, подальше от завязавшегося боя. Вокруг рычали и стонали болью голоса, звенела сталь, пылали зажженные стрелы, падали с горных вершин смертные, которых сумели достать солдаты Рады.
Сама княгиня не тратила время: корчились в судорогах люди, истекая кровью, волчица равнодушно добивала их и бралась за других. Сверкали вокруг нее огоньки загубленных душ, мелькала черная звериная шкура.
Лавина бунтовщиков не ослабевала, напор лишь усиливался, и Жанна понимала, почему: о ней знали. Взять в плен королеву – вот чего хотели те, чья жизнь в Вересе не стоила и гроша.
Эти мысли витали в воздухе, смешиваясь с волнением и отчаяньем, гасли в ненасытных жестоких всполохах солдат Рады.
Им было не победить, лишь весомый козырь в рукаве давал надежду на перемены. Жанна высвободила руку, отстранила от себя Кима. Телохранитель попытался снова взять контроль над ней, но девушка рванулась в сторону, толкнула на Раска какого-то полукровку, опрокинула еще одного. Дар выскочил с другой стороны, но ему досталось от непокорной королевы: Жанна мысленно потянулась к разуму телохранителя, ударила открывшееся сознание. Второй из рода Раск схватился за голову, пытаясь прогнать помутнение и сосредоточиться, но тщетно.
Лоринка принялась взбираться по ближайшей скале. Просвистела и впилась в ногу стрела, Жанна вскрикнула от боли, но продолжила свой путь. Полетели камни, еще стрелы.
Пришлось прижаться к холодной горной плоти.
"Что ты делаешь?! – Кричал голос внутри. – Немедленно вернись назад! Тебе нужна помощь!"
И оба Раска упрямо преследовали ее, взбираясь следом. Но она явилась сюда не для того, чтобы скрываться за чужими спинами! Да, бой, настоящий, жестокий, заставлял поджилки трястись: мокрые от крови камни, крики, озлобленные, решительные лица смертных, безжалостные мысли верийцев и полукровок, жалящие стрелы, смерть, смерть, смерть.
Рядом обрывались чужие Нити. Но Жанна проигнорировала здравый смысл и снова полезла наверх. На вершине, на небольшой площадке, умирали и полукровки и бунтовщики.
Солдаты Рады ловко отсекали головы, руки, ноги, сворачивали шеи и впивались своими жадными ртами в раны, чтобы утолить вечную жажду. Их быстрые и сильные мышцы трудились без устали, заливая алым все вокруг, глаза горели безумием.
Люди держались группками, наседали, брали количеством. Они прекрасно знали слабые места бессмертных: щедро пылал огонь, пожирая масло, которым поливали ненавистных хозяев жизни. За один смертельный удар в сердце и голову, умирало несколько бунтовщиков, но жизни свои они отдавали легко и добровольно.
Почему же все пошло не так? Жанна рассчитывала на переговоры, она отправила послание накануне вечером вместе с двумя парламентерами и шла в ущелье полная надежд на лучшее.
Ее смутил боевой строй верийцев, но Рада настояла на этом: она не может рисковать жизнью королевы. Что произошло? Почему Вик не вышел ей на встречу? Не поверил?
Не успела Жанна оценить ситуацию, как на нее набросился небольшой отряд.
– Вот она! – Радостно закричал кто-то.
Полетела сеть. Девушка растерялась, запуталась, но прочные веревки не остановили ее натренированного тела: что ей теперь такие пустяки?
– Не убивать! Живьем! – Отдавал приказ командир.
Ее окружили. Бесполезные мечи не смели коснуться желаемой жертвы, примеривались взгляды.
"Она – полукровка. Колдовать не будет"
"Как ее схватить? Где подмога?"
Мысли смертных были взволнованными, настороженными.
Жанна медленно кружилась, стараясь не выпускать из поля зрения противника. Между людьми вдруг зашевелилась тьма, заплясала, прилипая к спинам. Это была она. Тень.
Нарастал и затихал многоголосый шепот.
"Мы нашли ее, нашли!" – Ликовала Тень.
"Кровью умоется мир"
"Сегодня – ваш день"
"Смотри, сколько крови! Смотри!"
«Ничего не вышло, глупая полукровка. Они все умрут сегодня»
Давление в ушах усилилось, заплясали перед глазами отрывки чужих жизней, завыли голоса, впились в тело холодные иглы. Разум мутился от информации, корчился в судорогах здравый смысл, звучали слова молитв, проклятия, призывы, отчаянье.
Вопль ужаса, кажется испугал и бунтовщиков, и верийцев! Горы вздрогнули, где-то далеко сорвалась лавина. Тени обступили Жанну плотным кольцом, потянулись руки-щупальца.
Впервые Тень настигла ее за пределами крепости. Жанна не была готова к этой встрече. Особенно сейчас, когда чистый разум так нужен ей!
– Не трогайте… – Голос прозвучал жалко и затравленно.
Смертные удивленно переглянулись: девчонка дрожала, глаза ее побелели, точно у слепой. Второго шанса схватить королеву не будет, снова полетели сети: одна, вторая. В этот раз– особые. Те, что заговаривала Саура.
Она не сопротивлялась. Ее разум блуждал далеко, глаза видели то, чего не замечали охотники.
Клочья угольной Тени танцевали, жалили. Набегали и скапливались страхи: мертвая Маргери, разоренные земли Оринберга, синие застывшие тела матери и отца. Израненный Фауст, оскаленное лицо смерти и антрацитовая тьма Маледиктуса, что смеется над ней тысячами голосов верийцев. Бесконечное покрывало ночи закрывало солнце над Лорин, гасли звезды, звал за собой незнакомый высокий голос мужчины с птичьим лицом и разноцветными глазами.
"Во имя Кейна! – Шепнули ее алые губы. – Отступись!"
Тьма захохотала, острыми кинжалами вонзалась в тело. Кровь, настоящая, хлынула из ран. Восточные охотники в ужасе отпрянули от своей добычи, не понимая, что происходит.
Чужое присутствие стало ощутимым. Запах зимней свежести коснулся Жанны, мышцы налились силой, властно распахнулись глаза.
Волна сбила с ног незадачливых охотников, вспугнула Тень. Вокруг все застыло, замерло время.
"Она не может," – завыли обиженно голоса в голове.
Жанна, повинуясь неслышному приказу, сорвала с шеи маленькую подвеску, что принес на рассвете Фауст: ловец снов. Не больше перепелиного яйца, сотканный из тонких алых нитей, с золотыми бусинками и несколькими крошечными перьями.
Амулет отозвался на прикосновение, вырвался из рук и вырос. Его сеть стала огромной. Замерли в прыжке люди, охотники. Застыли в размахе клинки, стрелы не достигли своей цели. Повисли в густом воздухе, точно мухи в смоле, все, кто сегодня должен был выжить и умереть.
Жанна забыла, как дышать. Она завороженно смотрела на пульсирующую алую паутину.
«Ты звала меня, дитя? – Тяжелый, далекий голос Кейна звучал только для нее. – Я помню о тебе»
Черные щупальца Тени задергались, пытаясь схватиться за камни, за людей, заползти в щели, но ловец снов будто и не замечал сопротивления, затягивая в себя рваные угольные силуэты.
Когда жуткий ночной кошмар впитался в паутину, золотые светлячки новых душ заскользили по алым нитям. Амулет снова стал крошечным и вернулся в руку Жанны.
"Теперь они – твои. – Произнес Кейн. – Твои первые Нити судеб"
Девушка с удивлением коснулась пальцем ловца снов, амулет рассыпался.
"Смотри"
Прикосновение к руке казалось реальным, ощутимым. Тепло разлилось по телу от кончиков пальцев до самых пяток, дыхание защекотало кожу на шее. Жанна увидела их: тонкие, чуть пульсирующие нити, что тянулись к окружающим. Некоторые вплетались в души сражающихся, некоторые заканчивались короткими обрывками, другие сверкали крошечными звездами рядом с ней.
"Что мне с ними делать?" – Растерянно и безмолвно спросила она.
"Эти, – Кейн взял обрывки, – я заберу. Эти ты отпустишь, чтобы они возродились. – Указательный палец коснулся крошечной звездочки. – Этими распоряжаться тебе" – Он потянул пучок, что связывал души нескольких людей и полукровок.
Близость разрушалась, воздух снова становился холодным и прозрачным.
"Постой! – Отчаянно воззвала она. – Помоги мне остановить их!"
"Ну, хорошо. Только в этот раз. – Рассмеялся Кейн. – Я не могу отказать своей королеве"
Клацнули в воздухе зубы черной волчицы, промчались мимо стрелы, клинки не достигли своей цели. Лишь только время вернуло свою власть, люди и верийцы разлетелись в стороны!
Жанна возвысилась над ними, маленькое хрупкое тело повисло в воздухе, глаза налились золотом. Слезы катились по щекам: она смогла!
"Не плачь, дитя! Этот мир не стоит твоих слез" – Тепло и нежно отозвался Кейн, прежде чем их связь рассеялась.
***
В цветущих горах укрыться было не просто. Жанна чувствовала волчий род, что бежал по ее следу, мудрого Раска и преданных телохранителей. К своему удивлению, она почувствовала всех фрейлин двора: оказывается, верийки были способны не только на сплетни, но приняли активное участие в сражении.
На душе было тяжело и муторно. Картины минувшего сражения навсегда отпечатались в сознании, чужие молитвы, мысли, смерти… Было гораздо легче стоять напротив Лино ди Герра в ожидании удара, чем пытаться вразумить обезумевшую толпу.
Жанна вжалась в холодную горную стену, сдерживая рыдания ладонью, пока вся королевская конница, вся королевская рать… как в сказке старой экономки.
Она не может явиться такой разбитой и раздавленной перед этими чудовищами.
«Где ты? Не молчи!» – Пульсировал отчаянный зов Гевальта.
«Ваше величество! Немедленно вернитесь!» – Требовал Раск.
– Жанна? – Удивленно-радостный голос прозвучал тихо и наяву.
Хрупкие плечи вздрогнули, привычная собранность спрятала эмоции на лице.
– Здравствуй, Вик. – Отозвалась девушка.
Он стоял перед ней, забрызганный грязью и кровью, запах душистых трав смешивался с адреналином.
– Я… я рад тебя видеть живой! – Теплые крепкие руки порывисто обхватили плечи, прижимая к себе.
Все ее величие рассыпалось от этой неожиданной ласки. Лоринка задрожала в объятиях, обмякла. Горячие слезы с новой силой хлынули из глаз. Не зачем притворяться и сдерживать себя. Вик поймет ее.
– Ну, ну… – Вик смешался, не размыкая рук. – Ты жива, девочка.
Теплые руки стерли дорожки слез, голос бормотал слова утешения, убаюкивал. А если ее найдут сейчас верийцы? Волю короля Жанна озвучила, несогласных было много, но они, сжав зубы, подчинились.
Ее крови жаждали Истинные и смертные. И у всех были причины для ненависти.
– Все неважно, милое дитя! – Вик сочувственно поглаживал вздрагивающие плечи. – Ты совершила настоящий переворот сегодня.
– Так много… убитых. – Всхлипывала девушка, больше не пытаясь остановить свою печаль, самозабвенно отдаваясь этим тянущим душу чувствам.
Можно было наконец-то быть собой. Перед человеком, с которым она боролась за жизнь в холодных Костяных хребтах, за чью свободу она заплатила своей.
– Такова природа Вереса, Жанна. – Пальцы скользнули по жемчужным волосам. – Идем в наш лагерь: отдохнешь от убийц, расскажешь свою историю.
***
Вик был рад встрече. Он изменился: осунулся, зарос щетиной, добавилось седины в волосах, но улыбка по-прежнему оставалась добродушной и открытой.
– Тебе больше нельзя показывать свою слабость, они съедят тебя, как только поймут, что ты страдаешь от того, что для них – обычное дело. – Вик подбросил ветку в костер. – Сегодня ты была грозной и такой придется оставаться всегда. Ни сожалений, ни колебаний.
– Так же говорит Раск. – Вздохнула Жанна, неотрывно наблюдая за гипнотическим танцем пламени.
Рассвет уже брезжил на горизонте, охотники просыпались и лагерь принимался за свои повседневные дела, ожидая дальнейших распоряжений от своего командира. Усталость наваливалась на Жанну, сменив горе полным опустошением.
– Я не получал твоего послания. – Снова повторил Вик. – Противников перемирия достаточно как среди людей, так и среди верийцев. Мои охотники уже допрашивают постовых, что дежурили вчера. Но, мне кажется, здесь не обошлось без Домов.
– С этим разберется Раск. – Веки закрывались, хотелось просто уснуть здесь, в безопасности и тепле.
Свита и отряд Рады остались в ущелье. Там же остались все заботы и дела. И мертвые.
– Ты не слишком доверяешь этому Истинному? – Настороженно поинтересовался Вик. – При твоем положении нужно быть осторожнее.
– У меня не особенно много вариантов. – Пожала плечами лоринка. – Я по-прежнему хочу вырваться из Вереса, мое место – в Лорин.
– Понимаю. – Вик нахмурился. – Как только ты уйдешь – все вернется на свои места и смертные снова станут добычей, Жанна. Боюсь, назад дороги нет. Иначе ты дала напрасную надежду этим людям. – Мужчина кивнул за спину где, бросая настороженные взгляды на королеву, грелись у костра бунтовщики.
– Ты не понимаешь! Я нужна своей семье, я сделаю все, чтобы помочь им.
– Я понимаю. – Не согласился Вик. – Больше чем кто-либо другой.
Жанна вспомнила деревню возле Фьёль, повешенную жену Вика, убитого в ущелье мальчишку. Ей стало стыдно за свои слова. Но почему, во имя Лорин, почему она должна теперь оставаться в Вересе и оберегать перемирие? Это – не ее мир, не ее задача.
– Сегодня ты заступилась за людей и взяла на себя ответственность за их жизни. Ты не можешь просто отойти в сторону. Это – все равно, что напоить раненого и оставить его умирать. Ты убила трех Истинных из Малых домов, которые осмелились пойти против нового закона. Они будут мстить и тебе, и нам, если дать слабину. Сдержи свои обещания, и молва о тебе разойдется по всему миру. В храмах будут возносить хвалу новой богине. Тогда ты сможешь противостоять любому богу.
Жанна задумалась. Она менялась и никто: ни Лилит, ни Мариус, ни Эрик не могли предугадать, что с ней станет дальше. Каков предел ее сил и возможностей?
– Ты пытаешься искусить меня властью? – Улыбнулась Жанна. – Плохо же ты думаешь обо мне. Я прекрасно понимаю, что уже не смогу вот так просто уйти. Я хочу, чтобы смертные обрели свои права на жизнь.
– Мы хотели взять тебя в плен. Почему-то я не сомневался, что Кейн пойдет на сделку. – Вик разворошил палкой угли в костре. – Но, как видно, он сам давно думал над тем, как изменить порядок вещей.
– Это – идея Эрика Раска, его секретаря. – Возразила Жанна. – Король и пальцем не пошевелил бы, чтобы вызволить меня из плена. Я ничего не значу для Кейна.
– Нет, Жанна. Раск – лишь исполнитель. Думаю, бог сам долго ждал повода, чтобы реализовать этот план, но не было возможности: война с одной стороны оправдывала жестокие законы. Аристократы Домов с другой стороны были единственными, кто сохранял веру в своего бога. Но когда появилась ты…
– То нашлось, на кого переложить ответственность за неудачу, в случае провала. – Проворчала Жанна, хватая голой ладонью уголек.
Вик с любопытством смотрел, как девушка, морщась от боли, раздувала в руках искры.
– Ты ненавидишь его? – Тихо поинтересовался мужчина.
– А ты как думаешь? – Хмыкнула лоринка и сжала ладонь, гася уголек.
– Мне кажется, он нуждается в тебе. – Вик потянул руку Жанны к свету, рассматривая быстро затягивающийся ожог. – Иначе не пошел бы против своих подданных. Это важно для бога. Важнее, чем недовольство отживших традиций и законов. Что он получает от вашего союза, ты не задумывалась?
Девушка покачала головой.
– То же, что другие верийцы – наслаждение от моих мучений. Он изображает интерес и вежливость, но постоянно напоминает, что я – чужестранка, полукровка и бесполезное существо.
– Как ты попала в Маледиктус?
– Жаль, что я не смогла уйти с тобой за перевал. – Улыбнулась Жанна. – Думаю, пришло время рассказать все сначала.
Жанна долго говорила. Как она попала в Верес, как впервые увидела верийцев и познакомилась с князем Гевальт.
Вик не перебивал, иногда задавал вопросы, что-то обдумывал про себя. Время шло, лагерь заметно оживился, охотники изнывали от безделья, не зная, что им делать дальше. А Жанна все еще рассказывала о всех своих страхах и подозрениях.
– Гевальта мне ни капли не жаль. – Резюмировал Вик, когда, наконец, девушка замолчала. – Как ты собираешься остановить Кейна? Здесь хозяин Красного замка прав: ты не справишься. Твой единственный шанс – договориться. У тебя есть то, что ему нужно, зачем отдавать это даром?
– Я не знаю, что это. – Пожала плечами Жанна.
– Ты не пробовала просто спросить? – Усмехнулся Вик.
Лоринка прикусила нижнюю губу, задумалась.
– Для этого мне так или иначе придется встретиться с ним лично. Вик, мне нужно возвращаться в лагерь, иначе верийцы найдут хороший повод снова напасть на вас.
Девушка встала. Охотники встревоженно напряглись, потянулись к оружию. Вик поднял руку, останавливая людей.
– Запомните эту девушку. – Обратился он к своим соратникам. – Сегодня мы живы благодаря королеве Жанне. И у нас появился шанс обрести свою свободу.
Глава 7. Герцог Раск
Не ищи ответы
В золе прошедших лет,
Они не скрыты пеплом,
Их просто нет…
Взлет или паденье?
Ангел или Бес?
Тебе решать, кто спустится с небес…
(«Живущий по Солнцу» – Игорь Поляков, Олег Жиляков)
Волчий замок как прежде дремал в тени садов за высокой каменной стеной. Все те же клетки с истлевшими трупами, винные стяги и горстка слуг, что высыпала во двор. Будто и не было ничего, и Жанна только ступила во владения князя Гевальт.
Правда, Рейна, которой Жанна позволила уехать из Маледиктуса раньше, навела лоск в каждом уголке.
Фрейлины королевы расположились в восточном крыле, сама Жанна получила назад свою комнату.
Она немного побродила в одиночестве по великолепным галереям, прошла через несколько празднично убранных гостиных и залов, где предполагалось устроить торжество в ее честь.
Всячески оттягивая момент, когда снова переступит порог того места, в котором ее жизнь бесповоротно изменилась, Жанна снова и снова вспоминала битву в ущелье.
Знала ли Рада о готовящейся засаде, когда вела отряд в городок? Кажется, все как один верийцы рассчитывали на бой, а не на переговоры, которых так усердно добивалась Жанна и Эрик Раск. Кто посмел пойти против воли своего короля?
Тайная канцелярия начала свое расследование. Удалось найти парламентеров со стороны Истинных. Полукровки были чисты. Они честно передали послание смертным, это подтвердили жрецы Вереса, что кропотливо работали с сознанием подозреваемых.
Жанна тут же отправила письмо Вику и получила ответ: слишком много людей погибло в стычке. Возможно, предатели оказались среди них. Но мужчина обещал продолжить поиски.
Вмешательство Кейна взбудоражило лоринку еще больше. Девушка думала, что мятежный бог забыл о своей официальной супруге, увлеченный войной с Лорин. Ей было приятно то единение, которым налилась душа, сила, что родилась от незримых прикосновений. Девушка стала забывать о Кейне, увлеченная жаркими ухаживаниями князя.
Красный замок давно н видел такого количества гостей: по коридорам туда-сюда носились слуги, изысканные комнаты заполнили разговоры и светские беседы, шуршали юбками дамы, золотым блеском блестела вышивка на мундирах мужчин.
Рейна, с позволения Жанны, взяла управление челядью в свои руки. Она с удовольствием выполняла привычную для себя работу, расхаживала по замку с деловым видом и покрикивала на горничных. Хозяин не возражал против такого самоуправства. Напротив, ощущение, что все вернулось на круги своя, приятно согревало бессмертную душу князя.
Жанна заглянула на кухню. Повариха от радости выронила из рук корзину с овощами, заохала и даже прослезилась. Она бросилась было обнимать девушку, но, смутившись, низко поклонилась.
– Ваше величество. – Пробормотала Варвара. – Большая честь…
– Прекрати! – Жанна обняла повариху, расцеловала. – Для тебя я всегда останусь той напуганной девчонкой.
Помощники Варвары побросали все свои дела, приветствуя высокопоставленную гостью.
– Ваше величество… госпожа Жанна. – Поправилась женщина под укоризненным взглядом фиолетовых глаз. – У нас много работы. Если позволите, мы продолжим. Ох, во имя Кейна, как же я рада снова видеть вас. – Варвара утерла рукавом слезы.
– Я тоже. – Улыбнулась Жанна. Она еще раз обняла повариху и вышла во двор.
Ночь дышала теплом и наполнялась пением птиц. Жанна еще побродила по саду, который похорошел и распустился ароматными цветами. Она заглянула в беседку, прошлась мимо пруда, заметила прогуливающихся по дорожкам фрейлин и поспешила скрыться.
Девушка вернулась в замок и направилась в восточное крыло, хорошо знакомым путем. Сколько раз она спускалась и поднималась по этим лестницам то тоскуя по дому, то переполненная страхом, то озадаченная загадками Вереса и его обитателей.
Наконец Жанна остановилась возле двери. Эта комната была для не убежищем и камерой узника одновременно. Только здесь она чувствовала себя в относительной безопасности до того, как Кейн развеял это заблуждение.
Она открыла дверь и столкнулась с Фаустом. Жанна в замешательстве потупила взор, и шагнула внутрь.
Все так же грустили кисти, краски, неоконченная картина. Скучала открытая книга, даже постель осталась не тронутой, точно вчера Жанна покинула это место.
– Я не позволял сюда заходить никому. – Тихо прозвучал сокровенный голос.
Истинный встал за ее спиной так близко, что его дыхание защекотало шею.
– Прости меня за честность, – она повернулась к верийцу, боясь поймать этот манящий взгляд. – Но это место всегда будет для меня ассоциироваться с тюрьмой. Здесь я пережила слишком много неприятных моментов.
– Мне горько слышать об этом. – Вкрадчиво ответил князь. – Для меня они были самыми счастливыми в жизни. И перевернули все с ног на голову в моей судьбе.
Жанна нервно пожала плечами, излишне торопливо подошла к холсту и коснулась застывших красок чуть дрожащей рукой, затем закрыла книгу.
– Нельзя жить прошлым. Видишь, насколько мы разные? – Она смущенно рассмеялась. – То, что радовало тебя, мне приносило боль. И перечеркнуло все мое прошлое.
– Но ведь было же и что-то хорошее? Ты стала сильнее. – Нежно произнес его бархатны голос.
Фауст последовал за ней, отодвинул мольберт в угол, разрушая последнюю преграду между ними.
– Ты можешь выбрать любую другую комнату в замке. А эту завтра же уберут. Ты права: нельзя жить прошлым.
– Нам обоим следует забыть былые обиды. – Она сделала последнюю попытку удержать Фауста на расстоянии, весело взглянула на него, улыбнулась и шагнула мимо раскрытых объятий.
– Ты удивила и смертных и верийцев. – Тягуче продолжал князь. – Я испугался за тебя! Клянусь, я был готов убить их всех, когда потерял тебя из вида!
В золотых глазах застыло все то же ожидание чего-то неведомого, заветного. Крепкая ладонь поймала беглянку, легла на спину, властно и требовательно притягивая к себе. Запылало внутри, отзываясь на каждое новое прикосновение. Алчные поцелуи отдают горькими травами, властные руки искусно скользят вдоль бедер, пробуждают желание, легкий стон сам срывается с ее губ.
Фантазии были волнующе-притягательными, дурманящими и сладкими! Жанна отшатнулась, испуганная внезапно нахлынувшим влечением.
Фауст непреклонно последовал за ней, не выпуская из рук свою добычу.
– Жанна… – Тихо, с чувством произнес вериец. – Не делай так больше. Не пытайся уйти от меня. Это бесполезно.
Хищно засветились янтарные глаза: она увидела и поняла его самые сокровенные мысли. Девушка смущенно закрыла пылающее лицо руками. После ночи, когда она скрывалась от своих страхов, невидимая преграда разрушилась.
По-детски беспечно, без оглядки на свое положение, королева откровенно искала общества князя. Лишь иногда доводы рассудка охлаждали вспыхнувшую страсть.
От того что булавочные уколы фрейлин стали острее, Раск бдительнее следил за своей подопечной, а преданные руки Рейны безнаказанно передавали заветные послания от Жанны к Фаусту и обратно…
– Ты знаешь… Одно только слово! Одно твое слово. – Он отнял ее ладони от лица, заглянул в фиолетовую бездну глаз. – Тут нечего стыдиться. – Участливо произнес он.
Князь жаждал доказательства ее чувств, что скрывались за строчками записок, сладкой истомой оседая в сердце. С каждым следующим днем слов становилось недостаточно. Холод и жар, которыми обдавала его полукровка, приносили боль, заставляли жить мечтами. Просыпаться в сомнениях стало невыносимо.
– Следует соблюдать правила приличия, Фауст. – Королева увернулась, до крови впилась ногтями в свои ладони, прогоняя наваждение. – Так нельзя.
Вериец перестал бороться между осторожностью и побуждением наплевать на все и вся. Самообладание изменило ему.
– А как можно? Покажи! – Потребовал он, руки обвили плечи, прижимая к себе, губы уткнулись в копну волос. – Я не сдамся! Больше никаких ошибок, никаких сомнений!
– Ты дал клятву, князь. – Выдохнула Жанна, приближаясь к рубежу своего стыда, их пальцы переплелись.
Дрожь стала общей для двоих, внутри пульсировала страсть.
Что с ней такое? Строчки в романах, что с жаром обсуждали подруги детства, всегда вызывали смех: героиня замирала с томным чувством в груди, тряслась как осиновый лист, бросалась в объятия… Книжки не передавали и сотой доли чувств, что сражались сейчас в лоринке! Так вот о чем пытались писать кумиры юных дев!
– И я сдержу слово! – Фауст крепче обнял ее, приподнял за подбородок раскрасневшееся лицо девушки. – Но я должен знать, что все не напрасно… перестань мучить меня, это – хуже любых пыток!
Неистовый поцелуй застал Жанну врасплох, она подалась вперед, замирая от новых, ярких вспышек удовольствия. Словно оцепеневшая перед хищником жертва, девушка послушно ждала: что будет дальше? Она искала в себе силы сопротивляться этому желанию, но не могла противостоять трижды искушенному верийцу.
Фауст подхватил свою хрупкую добычу на руки. Мгновение – и девушка покорно лежала на кровати, стремление познать всю сладость своих желаний вытеснило сомнения.
Многочисленные пуговки на ее рубашке полетели в стороны, уверенные ладони с наслаждением скользили по шее, груди и животу, завороженно изучая совершенные, словно выточенные из слоновой кости, линии разгоряченного тела.
– Ничего не бойся. – Прошептал вериец, осыпая поцелуями нежную кожу. – Я буду осторожен.
Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет, предвкушение скопилось внутри. Медленный, горячий выдох вырвался из груди, когда тонкие пальцы победили застежку на ее брюках и скользнули вниз.
Цветение полураспустившегося тела манило к себе, затуманившийся взор девушки обещал наслаждение, дурманил запах жасмина.
«Осторожнее, дитя, ты делаешь мне больно!»
Приступ стыда отрезвил Жанну. Она закусила губу, твердо и решительно перехватила руки князя, сжала его ладони и отстранилась.
«Как дешево стоит твоя честь! – Тихо рассмеялся голос. – Чем ты лучше любовниц Лино ди Герра?»
Слабый возглас вырвался из девичьей груди.
– Что случилось? – Разочарованно и взволнованно спросил Фауст.
Белокурая головка отвернулась в сторону, избегая чарующего взгляда, Жанна не могла отдышаться.
– Ты дал слово! – Беспощадно напомнила она. – Как посмел ты равнять меня с полукровками Лино ди Герра?
Девушка вскочила, порывисто запахнула рубашку. Неудовлетворенность, обида на себя, за то, что позволила себе подступить к черте и нарушить святость пусть формального, но брака, разжигали гнев.
– О чем ты говоришь? – В глазах Фауста мелькнула тень тревоги – Я смотрю на тебя как на будущую княгиню! Мои намерения предельно честны! При чем здесь герцог ди Герра?
– Поэтому сейчас ты пытаешься соблазнить меня, будто я – портовая девка?! Разве не этим славится твой друг?
Горькие слезы покатились по щекам, лоринка задыхалась от тяжелого клубка эмоций: ей хотелось броситься в объятия князя, переступить через все запреты. И, в то же время, Жанна осознавала, что это – неправильно, бесчестно! Она не может вести себя как животное, подчиняясь инстинктам.
– Я люблю тебя! – Выпалил Фауст. – Клянусь, это – не пустые слова для меня! И вижу, что это – взаимно. Что мне сделать, чтобы ты поверила? – Вериец сделал попытку приблизиться, но девушка отступила назад. – Но ведь ты можешь заглянуть в мое сердце! Если я не сдержан в своих желаниях и чувствах, то это – единственная моя вина перед тобой! Не будь же так жестока!
Девушка упрямо качала головой, не желая слушать.
– Если высшее проявление единства не доступно нам сейчас, нет ничего позорного в том, чтобы искать другие наслаждения…
Он осекся под ее безутешным взглядом. Вериец снова забыл, насколько разнились их понятия о верности, приличии, семье и браке. Очевидно, это было единственным препятствием между ними. Для лоринки этот шаг был не менее значимым, чем для верийцев – Ритуал Уз крови. Но она хотела того же, что и он – Фауст мог поклясться в этом!
– Прости меня. – Только и пробормотал он. – Так тяжело держать в голове все тонкости вашей культуры. Сейчас, когда я не могу узнать твоих мыслей, это особенно сложно.
Гевальт смущенно провел ладонью по своему лицу, стирая последние следы вожделения. О, если бы она знала, насколько страстно он мечтает быть хозяином ее души и сердца!
– Я не хотел оскорбить тебя, моя королева.
Жанна, близкая к истерике, обхватила свои плечи ладонями, стараясь унять дрожь. Испуг от того, что Кейн видит и знает обо всем, что с ней происходит, выводил из себя, заглушал все. Она боялась. Боялась за себя, за Фауста, за свою семью и мир Лорин.
Ей было невыносимо стыдно, будто весь двор Маледиктуса смотрел на нее сейчас.
– Пожалуйста, уйди. – Попросил ее тихий усталый голос. – Нас не должны видеть вместе. Ради нашего блага.
Сквозь опущенные ресницы пробивались слезы презрения к себе, трепет перед Кейном.
– Ты права. – Он кивнул, подчиняясь. Раздраженно оправил мундир. – Сюда сейчас сбегутся все твои фрейлины, а репутация королевы должна быть нерушима.
Фауст вытянулся по стойке "смирно", щелкнув каблуками сапог, быстро и отрывисто кивнул, развернулся, ушел.
***
Редко кому удавалось вывести из себя герцога Раск. Всегда сдержанный, с обволакивающим, хитрым голосом, Эрик внушал уважение первому сословию, трепетную преданность – второму и третьему.
«Лучше бы он кричал и размахивал руками» – С тоской подумала Жанна, опустив глаза в пол, закусив побелевшую губу. На лице все еще виднелись следы пережитого потрясения, мысли тонули в печали, невыплаканные слезы застыли в фиалковых глазах.
– Я думал, вы достаточно осведомлены об аристократах Маледиктуса, чтобы не совершать столь опрометчивых поступков. – Золотой взгляд прошивал насквозь. – Ваше счастье, что вас видели только Ким и Дар.
Речь шла о телохранителях королевы. Оба были из рода Расков, отличались молчаливостью и растворялись в воздухе так мастерски, что ни шорох, ни запах, ни дыхание не выдавали присутствия Истинных.