Евгения Олеговна Огнёва
Дороги богов
– Чтобы они не примкнули к Сантеру. Я знаю, он уже давно пустил свои корни в Лорин! Ему нужны ваши силы, чтобы сразить меня. А смертные – всего лишь жертва. Бессмысленная и жестокая.
– Почему Оринберг? – Недоуменно спросила Жанна.
– Это – самое сердце мира. Здесь Лорин создала своих первых людей.
Жанна покусывала нижнюю губу. Эта привычка всегда выдавала в ней нервное напряжение. Кейн повел бровью, исподтишка наблюдая, как проносятся на лице лоринки сомнения.
Ее воспоминания также застали короля врасплох. Семья де Стрейн была по-настоящему счастлива до того, как водоворот событий увлек Жанну в Верес. Впервые вериец почувствовал себя виноватым.
– Что ты будешь делать, когда другие страны объединяться против тебя и встанут на защиту Оринберга? – Почти с ненавистью прошептала она. – Ты же не думаешь, что твои поступки останутся безнаказанными!
Кейн, стараясь прогнать непрошенную нежность из голоса, рассмеялся.
– Этого не будет! Они не смогут. – Уверенно отрезал он. – Они дрожат и надеются, что все закончится без их участия. Что можно откупиться от смерти своими деньгами, бросить в этот огонь несколько чужих жизней, чтобы уберечь свою. Кроме того, они ненавидят Оринберг. Агония вашего королевства приносит им удовольствие гораздо больше, чем прямое участие. Они уже мысленно поделили ваши опустевшие земли, подсчитали прибыль от оказанной помощи. Нет бескорыстных поступков ни в одном мире, где живут люди!
Жанна вынуждена была признать правоту Кейна. Да, соседи недолюбливали Оринберг: богатые земли, большая территория и цепкие руки правящей династии.
Простые люди порой жили на грани нищеты, но король умел вовремя сделать щедрый жест и раздать кусок хлеба, бросить горсть монет, устроить праздник в память о былых победах.
И страх. Все тот же страх, но уже перед своими собственными воинами, довлел над оринбержцами. Рыцари герцога Свейна, вышколенные, преданные, сытые, тщательно следили за порядком в королевстве. У герцога был прямой интерес к престолу и об этом шептались во всех углах.
Герцог выглядел куда более презентабельно, чем распустившийся и одряхлевший Лусиан Свейн. Но Альберт Свейн поддерживал своего правящего брата, его харизма, его могущество сдерживали население от открытого бунта.
Самой Жанне не доводилось встречать короля. А вот знакомство с герцогом оставило неизгладимое впечатление и послужило причиной последующих несчастий.
– Чем же отличаются лоринцы от верийских людей? – Продолжал Кейн. – Разве что, верийцы довели своих крестьян до самой грани. А где она, эта грань, за которой вскипает кровь? Сколько можно терпеть унижения? Раболепно повиноваться, крепиться, отдавать последние крохи, терпеть надругательства над собственным достоинством, лишь бы… Жить? Но стоит ли такая жизнь этого терпения? – Голос Кейна звучал то громко, то тихо, успокаивая, настраивая на размышления.
Жанна знала, что каждого второго мужчину в Вересе могли легко забрать в армию Кейна. Не важно есть ли у несчастного жена и дети. Семьям погибших щедро выплачивали золотом.
А бывало, супруг возвращался. Другой. И дело было не только в верийской крови, что навсегда изменила человека. В его глазах плясала смерть и все, что он теперь умел – убивать.
Девушка смотрела на Кейна как зачарованная. Слова звучали убедительно, он больше не казался страшным и грозным. Кейн не был оторван от своих подданных так сильно, как правители Оринберга. Он прекрасно знал, как жалко и обреченно влачат свое существование смертные Вереса. Даже сочувствовал им. В его памяти жили дни, когда смех звучал на просторах его мира, а храмы наполнялись благодарными молитвами.
– Я не заслужил твоей ненависти, дитя… Любая война – это смерть и боль. И умирают самые беззащитные. Жалость здесь не уместна. И у тебя был и остается шанс изменить все в Вересе. Я думал об этом много раз, но ты знаешь, что я не умею творить.
Девушка рассматривала собеседника: от Кейна веяло льдом. Все верийцы обладали своим запахом. От короля пахло морозом, снегом, вьюгой…
И сам он напоминал суровую зиму, способную гневаться метелями, восхищать своей лаконичной природой, привлекать загадочным и холодным блеском.
И как она раньше не видела этой верийской привлекательности? Чужой, совершенно непривычный образ, стал восхитительным!
– Ты говоришь о справедливости, – начала она, – а сам превращаешь жизнь в пепел. Сколько хороших людей умерло в мучениях.
Девушка почувствовала, как лихорадочный озноб прошелся по спине от воспоминаний.
– Только твоя жизнь чего-то стоит в Лорин. – Нахмурился Кейн. – Отец говорил правду: любовь толпы переменчива. Ты хочешь остановить меня. – Он усмехнулся. – Они не простят этого. Спустя время, крестьяне будут шептаться о том, что ты – само зло. Благородные будут искать расположения, выгоду. Зависть к твоей вечной молодости лишит тебя друзей. Ты сама разочаруешься в людях, когда проживешь рядом с ними достаточно долго. Верь мне, я пытался быть милосердным и снисходительным к их порокам и желаниям.
Их взгляды встретились. То, чего не хватало Кейну – умения творить – в достатке было в ней. Жанне не хватало расчетливости и жесткости. Этого было довольно в Кейне. Вместе у них могло получиться все что угодно.
– Я не скрываю: ты нужна мне. Я нужен тебе еще сильнее. Ты полюбила силу и свое право вершить правосудие. Ты больше никогда не станешь прежней. И уж тем более, не будешь следовать требованиям общества Оринберга. У тебя есть дорога лишь вперед. Так пройди же ее до самого конца…
Король наклонился и слегка коснулся губами ее губ.
Девчонка вздрогнула и отшатнулась.
– Видимо, этот путь подразумевает твое прямое участие? – Вскинула брови Жанна.
– Я не буду убивать за тебя. – Пообещал король, смеясь. Порою, ему нравилось поддразнивать это юное и бесхитростное создание. – Во всяком случае, тебе придется заслужить эту честь. Но поклянись, что будешь верна мне и только мне. Что будешь доверять без оглядки и вместе мы сможем навести порядок во всех восьми мирах! Мы остановим разрушения, вернем к жизни то, что погибло.
Он снова потянулся к ней, в этот раз она не сдвинулась с места, лишь легонько уперлась ладонью в грудь, пытаясь обозначить предел своего личного пространства. Кейн крепко прижался губами к ее губам, легко, не встречая сопротивления, убрал руку со своей груди и почувствовал жар девичьего тела под слоем одежды.
Почему-то сейчас Жанна не сомневалась в правильности происходящего, не цепенела от страха, не дрожала. Она больше не пыталась отступать, полностью доверилась Кейну, точно ответив на его вопрос.
Она позволила избавить себя от одежды, жадно впитывала каждое прикосновение к необыкновенно бледной коже, вспыхивала от умелых прикосновений. Пламя внутри разгоралось все жарче.
Кейн смотрел в ее глаза, ожидая, что королева дрогнет, смутится или передумает. Он сам не думал, что все зайдет так далеко, а собственные чувства выйдут из-под контроля. Постепенно они оба просто растворились в ощущениях, потеряв связь с реальностью.
Хрупкая и нежная, неопытная, девушка повиновалась его движениям. Послушно позволила усадить себя сверху, на мгновения вздрогнула от неожиданной боли, закусила вскрик своей же рукой.
Кейн замер, не зная, готова ли она продолжать. Чуть выждал и крепкие ладони обхватили девичью талию, задавая ритм. Сжатые мышцы стали расслабляться, наливаться жаром и влагой.
Когда ее дыхание перешло в сладкие стоны, вериец позволил инстинктам взять верх.
Нежно и властно Кейн вступил в свои законные права мужа и короля.
Пленительная утонченная чужестранка разбудила в Кейне что-то большее, чем обычная похоть, которую всегда были рады утолить аристократки. Завораживал ее тихий голос, рассыпанные по обнаженному телу жемчужные волосы. Хотелось крепче прижать к себе это разгоряченное грациозное тело.
Девушка тяжело дышала, не в силах пошевелиться от усталости. Тело охватывала легкая и приятная дрожь. Ее голова замерла на плече верийца, вслушиваясь в быстрые удары чужого сердца. Врали все, кто говорил, что бог бессердечен!
Кейн провел кончиками пальцев по ее губам, замер на щеке, потянулся и поцеловал, поглаживая беззащитно обнаженную спину.
– Иди сюда. – Позвал он.
Кейн мысленно потянулся к Нитям ее души и оба провалились в безумную эйфорию, сплетаясь не только телами, но своими жизнями.
Сбудется ли проклятие Лорин? Что же, стоит проверить.
***
Волшебница молчаливо воззвала к королю. Но он не отвечал.
Обожженный песок превратился в каменную стену, точно здесь бушевал взбесившийся огненный демон.
Лилит проследовала дальше, пока, наконец, не увидела среди обожженных валунов и почерневшей травы короля.
Волшебница хотела подойти, но Кейн наконец-то ответил ей.
"Я не звал тебя". – Раздался его недовольный голос.
"Все в порядке? Этот грохот и заклинания"…
"Мы просто немного поговорили. – С легкой иронией ответил Кейн. – Я же просил не беспокоить!"
Лилит поджала губы и отступила в приближающийся рассвет. Но не выдержала и с любопытством оглянулась. Увиденное привело волшебницу в смущение и ярость: Кейн, этот железный и бесчувственный воин трепетно и настойчиво раздевал проклятую лоринку, явно намереваясь вступить в связь с этой грязной полукровкой!
Лилит почти бежала, не замечая ничего вокруг, пока не уткнулась в застывшего как статуя князя.
– Ты зря волновался. – Волшебница поравнялась с неподвижной высокой фигурой в темно-бардовом мундире, попыталась вернуть себе величие и невозмутимость. – У них все хорошо. Даже слишком. – Скривилась она.
Фауст окинул Лилит бесцветными глазами, но не сдвинулся с места.
– Тебе не стоит здесь оставаться. – Лилит потянулась к руке князя, намереваясь увести его и встретила пустоту.
Вериец стремительно смешался с тенями.
В полумраке угадывались очертания пары. О чем говорили двое, – понять было невозможно. Король пытливо всматривался в лицо девушки, будто видел ее в первый раз. Такой же голодный взгляд иногда бросал на Жанну сам Фауст.
Обнаженная, восхитительная, она стояла спиной к князю, но он мог поклясться, что сейчас она с восторгом внимает каждому слову Кейна, каждому его движению.
Фауст видел это много раз. Хозяин Вереса умел подчинять себе, очаровывать и завлекать своей уверенностью. Сколько наивных и вполне сознательных умов загорались желанием услужить, отдать свою жизнь во благо Кейна!
И сколько потом с горечью осознавали, что больше не нужны!
Возле подошвы своего сапога Истинный заметил светлый предмет. Сердце сжалось от боли, князю не хватало воздуха, полуистлевшие деревья давили, мир вдруг показался омерзительным, блеклым и пустым…
Вериец поднял вещицу, крепко сжал в кулаке. Вот, оказывается, как втаптывают чувства в грязь!
Он же просил ее держаться подальше от Лорин и Кейна! Он убил ради нее. И убийство это не принесло ему удовольствия. Лишь горечь.
Лилит схватила Фауста за плечо, когда тот пытался рвануться в сторону Кейна и Жанны: нет! Этого не будет! Он не получит ее полностью. Это его, князя, будущая жена, любовь всей его жизни!
Вериец с ненавистью посмотрел на волшебницу, готовый выместить весь свой гнев, но Лилит строго покачала головой. В руке упреждающе сверкнул огонек.
– Идем. – Позвала она. – Если вмешаешься сейчас – просто умрешь. У меня есть кое-что для тебя. Тебе это нужно. Не заставляй меня.
Огонек снова вспыхнул и погас. Сам не зная, почему, он послушался.
Они удалялись от лагеря и захваченного города в сторону бледнеющих в рассветном солнце скал. Море билось о каменных исполинов, точно пыталось вырваться, пробить брешь.
Когда галька под ногами окончательно скрылась под водой, Лилит остановилась и огляделась по сторонам. Убедившись, что никого поблизости нет, волшебница взмахом руки заставила огромный валун отодвинуться в сторону, открывая темный вход внутрь пещеры.
– Идем. – Снова велела она, пропуская верийца вперед.
Князь был безразличен ко всему происходящему. Они очутились в темном каменном мешке. Было слышно, как где-то рядом в бешенстве бьется вода, пахло солью и сыростью.
Лилит зажгла в руках свет, подула на него и тот брызгами разлетелся по стенам.
– Ты же не думал, что без ритуала Уз крови твое кольцо обретет смысл? – Начала волшебница. – Этот артефакт, – она кивнула на кольцо, которое князь все еще сжимал в руке, – очень мощная вещь. Это именно то, чего так не хватало Сантеру и нашему маленькому предательству.
– Что задумал Джаред? – Наконец, проявил интерес князь.
– Мы не можем сейчас причинить вред Кейну, не сгубив вместе с ним королеву и, соответственно, весь Лорин. Они тесно связаны, даже если ты не согласен. – Ехидно улыбнулась Лилит. – И бросаться на Бога, не имея шанса одолеть его, смысла нет.
Фауст с горечью проглотил правду. Но собственная жизнь была ему не нужна, если рядом не было Жанны. Разве способна Лилит понять это? Чувства снова взволновались внутри Истинного, причиняя боль.
– Говори дальше. – Вымученно выдавил князь.
– У твоего кольца есть прекрасное свойство – оно связывает двоих тесно и снять его после Ритуала невозможно до самой смерти. Отдай его мне. Я передам кольцо Сантеру. Уверена, он сможет кое-что добавить в артефакт, что поможет разорвать Узы Кейна и Жанны.
– Обратный эффект?
– Нет, так не сработает. – Покачала головой Лилит, наслаждаясь опустошенным видом собеседника. – Но если заменить одну душу другой… Ты ведь больше ничего в этой жизни так не хочешь, как королеву?
Она рассмеялась. Волшебница помнила, как кичился вериец своим происхождением. Где же теперь его гордость? Он раздавлен и жалок и все из-за какой-то девки!
Да, у Маледиктуса были уши и глаза. И даже в самых уединенных комнатах нельзя было быть уверенным, что тебя не слышат и не видят. Даже самые преданные слуги могут легко переменить сторону ради своей выгоды.
– Отдай мне кольцо, и Сантер сделает из него ловушку для лоринки. А я верну его тебе вместе с подробным планом действий.
– Я не хочу, чтобы Жанна ненавидела меня всю свою бесконечную жизнь. – Вздохнул князь. – Все должно быть по доброй воле.
– Какой же ты глупый романтик! Даже твоя сестра готова драться за свое счастье, а ты лишь вздыхаешь и бесконечно отступаешь! – С презрением отозвалась Лилит – Сейчас именно это время, Фауст. Еще месяц-два и в голове полукровки будет властвовать только воля Кейна! – Рассерженно зазвенел ее голос. – Или ты не знаешь, на что способен ради цели Бог Вереса? Сколько десятков лет мы слепо шли за ним? И все было как в тумане! Ты прозрел только когда посмел пожелать чего-то против его воли. От меня он отмахнулся сразу после Невеккетт, Лино пока еще верит ему, а Мариус разочаровался. Жрец считал, что сможет контролировать Кейна, обучать и наставлять. Он просчитался.
– Она смотрела на него зачарованно. – Воспоминания душили.
– Тебе нечего больше терять, друг мой. На войне нет места благородным поединкам и жертвенным страданиям. Выживает только тот, кто умнее и хитрее.
Перед глазами верийца промелькнули недавние события. Все складывалось ужасно, и причина его неудач сейчас торжествовала. С чего бы Гевальту отступать перед Кейном? Он дал слово Жанне и сдержит его. А она – свое.
Фауст больше не колебался. Он протянул волшебнице свою драгоценность и надежду на лучшее.
– Вересу нужен новый бог. – Уверенно произнес князь.
– Главное, чтобы это не вошло в привычку. – Улыбнулась Лилит.
***
Войско напряженно ждало. Давно вернулась разведка, были построены планы и исполнены все необходимые приготовления.
Армия ждала своего короля. Третью ночь никто не видел ни Кейна, ни Жанну.
Молчаливый Фауст с необыкновенной жестокостью пытал пленного жреца, пока тот не испустил дух, мучаемый кошмарами, что преданный Дисамас поселил в его воспаленном мозгу. Результат был недостаточно хорош, Лино ди Герра не упускал возможности уколоть Истинного за промах.
Лилит нетерпеливо бродила вдоль морского побережья: она не чувствовала Кейна, точно он растворился в мире Лорин. Волшебница беспокоилась и злилась. Присутствие полукровки, порождения двух миров, внушало Лилит опасения и ревность.
Мариус Гайос был единственным, кто сохранял абсолютное спокойствие. Он знал Кейна давно. И прекрасно понимал, что сын Вереса обучает свою протеже. В конце концов, замкнутый и угрюмый король никому по-настоящему не доверял из своих подданных. Девица стала своего рода отдушиной: он имел возможность поделиться с ней мыслями и передать свои знания.
– Жрец умер. Клянусь Ночью, Фауст нарочно запытал бедолагу до смерти! – Лино откупорил бутылку вина зубами.
– Ну и манеры, герцог! – Лилит поморщилась. – Да, наш друг озлобился.
В шатре сидели трое: Мариус, Лино и Лилит. Истинные устроили себе настоящий пир: на завтра был назначен марш-бросок, воины стосковались по битве. По всем фронтам их ждал триумф. Расстояние ничего не значило для них: без сомнения, все трое завтра будут в нужном месте в нужный час. Отказать себе в удовольствии провести время до наступления в приятном обществе? Ну, нет!
Близлежащие поселения уже были разграблены и сожжены, трофеи проиграны в кости, отбиты у более слабых. Верийцы маялись от скуки, полукровки ссорились и дрались между собой, как уличная свора собак.
– Но это все нам лишь на руку, не так ли? – Мариус не спеша разрезал кусок зажаренной говядины на части. – Гевальт всегда был слишком эмоционален. Если все пойдет как надо, – его страдания окупятся сполна.
– Да, Сантер обещает золотые горы. – Лино поднял кубок с вином, осушил его играючи. – Клянусь, Кейн видит нас с вами на сквозь, не сегодня-завтра он раздавит нашу троицу!
– Слишком часто клянётесь, герцог Ди Герра. – Лилит изящно вытерла губы салфеткой. – И нас не трое, а четверо.
– Если не больше. – Соглашаясь, кивнул Мариус. – Кроме наших с вами вассалов, есть еще аристократы, которым не по душе порядки Кейна. И те, кто затаил злобу после убийства Вереса и прежнего короля.
– Это так. – Лино пододвинул к себе тарелку с закусками, с удовольствием подцепил пальцами несколько кусков сырого мяса, приправленного специями и ягодным соусом. – Бог всегда разрешал верийцам самим выбирать себе короля. Вереса вообще интересовали только другие миры и собственные амбиции. Он не вмешивался в наши жизни.
– Однако же, не забывал поливать нашей кровью тот же Невеккет. – Лилит учтиво подняла бокал с вином, точно произнесла тост.
– И терпел поражение раз за разом. – Мариус присоединился к волшебнице. – Кейну удалось то, над чем Верес корпел годами. Отдадим ему должное, новый бог умен и хитер.
– Мы все просто поддались его харизме. – Возразила Лилит. – Он это умеет. Для Кейна затуманить разум также естественно, как дышать.
– И молодая королева, кажется, ему под стать. – Сладко добавил Лино. – Редкая сука.
– Не понимаю, Лино, в чем твой интерес? – Ехидно поинтересовалась Лилит. – Ты присоединился к нам лишь пару недель назад.
Волшебница воззрилась на герцога, подперев ладонью голову.
– Только не говори, что лелеешь обиду за свою полукровку! – Фыркнула Лилит, не дожидаясь ответа.
Беседу малого совета прервал шум. Возле шатра что-то происходило.
Вся троица с любопытством покинула изобильный стол, чтобы выяснить причину.
На против друг друга выстроились гурьбой верийцы и полукровки. И те, и другие явно жаждали крови. Между ними застыл полукровка: он держал под руку испуганную смертную. Растрепанная девка жалась к нему, с ужасом утыкалась лицом в широкую спину.
– Что здесь происходит, во имя Кейна? – Крикнула Лилит и шум стих.
– Госпожа, – Юноша крепче прижал к себе девушку. – Я желаю изменить природу смертной. Я чту законы, а потому пришел к вам в поисках справедливости.
– Мерзкие полукровки! – Послышалось со стороны Истинных. – Законы Вереса запрещают творить ублюдков! Разве ты не слышал последнюю волю бога?
– Это так. – Согласился Мариус. Жрец встал рядом с волшебницей, непримиримо скрестил руки на груди. – Кейн запретил подобные ритуалы, юноша. Тебе не хватит сил, а твоя подруга станет выродком и наделает бед, прежде чем ее прикончат.
Все знали: полукровки часто нарушали Закон обращения. От их экспериментов получались безмозглые упыри или зомби, что гнили заживо, бродили в поисках чужой крови и плоти. Но даже случайные жертвы не позволяли таким тварям выжить: не хватало сил, чтобы вытянуть чужую душу.
– Я знаю это, великий Жрец. – Полукровка почтительно поклонился. – Я прошу кого-нибудь из Истинных сделать это.
Наступила тишина. После своих Уз крови, Кейн отказал верийцам в этом удовольствии. И аристократы злились. Они привыкли исполнять свои прихоти, отбирать смертных среди жителей Вереса для службы, увозить с войны живые трофеи. Жизнь новообращенных не стоила и ломаного гроша: они служили, воевали за Истинных, удовлетворяли их желания. Лишь избранные жили долго среди аристократов, удостаивались обучения. Но даже они никогда не считались равными.
– Королева – тоже полукровка. – Продолжал юноша. – Почему Великий Кейн не посчитал зазорным взять в жены смертную, но запрещает своим подданным Ритуал?
Лилит потупила глаза. Она так и знала, что рано или поздно этот вопрос выльется в проблему!
Толпа загудела. Теперь голоса Истинных смешались с полукровками и возмущенно кричали.
Среди этого гомона никто не заметил появления Кейна и Жанны.
– Что за собрание? – Рявкнул Кейн.
Лино ухмыльнулся и мысленно передал королю все, что здесь происходило.
Жанна вскинула глаза, покраснела.
– Ты должен разрешить им. – Прошептала она, зная, что он ее слышит.
– Я раздавлю их как букашек. – Упрямо ответил он. – Не смей вмешиваться!
Но было уже поздно.
Девушка прошла через расступающуюся толпу, приблизилась к виновникам.
– Кто она тебе? – Поинтересовалась королева.
– Моя сестра. – Отозвался полукровка. – Я из западных земель Вереса, Ваше величество.
Жанна выхватила из воспоминаний юноши нужную информацию: захвачен в плен, обращен, служит у Гевальтов. Кроме сестры у парня никого не было, и девушка на свой страх и риск пошла за братом. Брат отдавал больше половины своей добычи командиру, чтобы тот не выдал его тайну.
– Ты помнишь, как изменился сам? – Красивое личико с сочувствием смотрела на юношу. – Ты желаешь своей сестре того же? А она? – Жанна перевела взгляд на смертную.
Девушка отвернулась. Ей было страшно. Она, кажется, готова была умереть, лишь бы все закончилось.
– Ей не выжить, моя Королева. – Полукровка погладил голову сестры, пытаясь утешить. – Другого пути нет. Нет выбора.
«Разреши им, Кейн» – попросила Жанна.
«Нет! Стоит дать лишь маленькую слабину!»
«Это вернет тебе уважение, они же все пылают от гнева!»
«Нет!»
– Какое наказание назначено за нарушение Нового закона? – Спросила Жанна.
– Изгнание для Истинных и смерть для полукровок. – Уныло ответил юноша. – Истинные все отказываются. Мы теперь далеко от Вереса и сестра не может вернуться.
– Я сделаю это. – Жанна кивнула. – И тогда, Великий Кейн, можешь изгнать меня. – Она повернулась к королю.
Тот недовольно дернул щекой.
«Упрямая девчонка! Ты ставишь меня в тупик!»
«Если что-то позволяешь себе, – будь готов, что они захотят того же»
«Ты сама покарала троих Истинных, когда объявила мою волю возле Фьёль!»
«Это – другое»
«Будь, по-твоему. Эта выходка не пройдет тебе даром!»
Толпа ждала. Все смотрели на Кейна: он пойдет на поводу полукровки или изгонит ее?
– Что же. Я вижу, вы все недовольны моим решением. – Начал Кейн. Он шел вдоль рядов своих подданных. – Скажите, Истинные, для чего мы вторгаемся в чужие миры?
– Верес гибнет. – Не смело ответил кто-то.
– Все верно. Чем больше жизни в мире, – тем слабее его бог. Чем слабее бог, – тем меньше у мира времени. Вы хотите заводить полукровок, точно собак на псарне, но никто из вас не желает расплачиваться. Вы выставляете этот счет мне. Я дам вам то, чего вы хотите.
Мысли верийцев зашелестели, полукровки зашептались в пол голоса.
– Но этот счет вы оплатите мне сами. – Усмехнулся Кейн. – Пока Лорин не будет захвачен полностью, я разрешаю Истинным обращение. Но, за каждую жизнь придется платить жизнью!
Жанна растерянно заморгала. Хитрый ход, которого никто не ожидал. Теперь запрет снят, но численность новообращенных будет контролироваться.
– Юноша, тебе осталось лишь найти того, кто согласиться принять твою сестру взамен такой же полукровки. Либо самому отдать собственную жизнь королеве.
Жанна закачала головой.
«Я не буду его убивать»
«Будешь! Никто не согласиться. Все когда-то делается в первый раз. Мы на войне, учись убивать без жалости и сомнений!»
– Я прошу. – Полукровка сделал шаг навстречу Жанне.
– Среди Истинных есть желающие совершить обмен? – Насмешливо поинтересовался Лино ди Герра.
Тишина была ответом. Королеву не любили. И даже те, кто сочувствовал парню, принципиально не желали помочь. Покровительство Жанны сыграло дурную роль.
– Расходитесь, доблестные верийцы, спектакль окончен! – Герцог хохотнул и скрылся в шатре.
Воины поспешили по своим делам. В толпе мелькнул Фауст, встретился глазами с королевой, посмотрел на полукровку.
– Господин? – Юноша просительно сложил ладони.
Князь отрицательно покачал головой.
– Любовь требует жертв, парень. Это – самый беспощадный бог. Верно, Ваше величество? – Князь учтиво поклонился Жанне и королю, прижал руку к сердцу.
Девушка опустила глаза и спряталась за спину Кейна.
Через пару минут перед шатром стояла лишь Жанна, Кейн и брат с сестрой.
***
– Ты же не думала, что я уступлю тебе?
Кейн хмуро восседал на походной постели в своем шатре. Жанна молча приводила в порядок волосы, расчёсываясь.
– Может, ты и прав. – Нехотя признала она. – Во мне слишком много чувств и эмоций. Да только в тебе их нет совсем.
Король ничего не ответил, сбросил сапоги и растянулся во весь рост. Тяжелые доспехи и Несущий смерть гордо покоились в углу. Три дня и три ночи их души сплетались, а тела пылали жаром, отдаваясь друг другу. Но это не значило, что он выполнит любой ее каприз!
Кейн не утратил разум, а если девчонка хочет выдвигать свои требования – ей придется признать его власть над собой. Сегодняшний случай – прекрасный урок. И сама она еще слишком молода, чтобы смотреть вперед. Ей нужно научиться.
– Мне нужен отдых. Завтра бой. – Буркнул он.
– Хорошо. – Кивнула Жанна. – Где я могу расположиться?
– Твое место всегда рядом со мной. – Невозмутимо ответил Кейн.
Он отвернулся от нее. Конечно, король рассчитывал на более приятное окончание дня. Сказать, что наконец-то научился чувствовать жизнь в полной мере? Но этот бой с самим собой только начался для бога. Отступать от собственных принципов Кейн не станет даже ради королевы.
Жанна глубоко вздохнула. Она избавилась от запыленного плаща, неловко и быстро стянула с себя одежду, разулась и устроилась рядом, стараясь не прикасаться к королю ни одной частью тела. Он был слишком силен. Чувство, что она теряет остатки свободы, не покидало.
Жанне хотелось показать, что она все еще принадлежит сама себе, несмотря на то, что все границы пройдены. Она не готова отступить от своих принципов даже перед богом.
Она почти не дышала, прислушиваясь к тихому мерному дыханию короля. Время шло и ничего не происходило.
Ей пришлось убить юношу, но искусством Ритуала королева еще не владела. На выручку неожиданно пришла Рада Гевальт.
Жанна смущенно смотрела на свои сапоги, когда девушка вызвалась. Королева обещала Раде взять с собой… В свете последних событий лоринка не смела поднять глаз на Истинную.
Кейн лишь кивнул, когда волчица закончила Ритуал. Раде было достаточно и этого внимания.
Жанна еще долго вспоминала мучения новообращенной, ее растерянный взгляд навсегда отпечатался в голове. Пришлось взять девушку в свои служанки. Теперь несчастная спала возле входа в шатер.
Наконец, Жанна позволила себе расслабиться и заснуть.
Солнце еще стояло высоко в небе, когда до ее слуха донесся Зов.
Королева изумленно раскрыла глаза. Кейн все так же спал, его плечи вздымались и опускались равномерно, тяжелая рука лежала на талии девушки.
Жанна осторожно высвободилась, села и прислушалась. Зов повторился.
Девушка наспех оделась, накинула плащ и подошла к выходу из шатра. Она перешагнула через Тару, так звали новообращенную.
На улице ярко светило солнце, перекликались птицы и угрюмо расхаживали туда-сюда дозорные. Их бледные выцветшие лица напоминали мертвецов.
Королева выскользнула из шатра, все больше прислушиваясь к Зову. Ноги несли ее прочь от лагеря, никто не мешал ей и не обращал внимания. Оба Раска присоединились к гвардейцам короля и перестали преследовать ее. Они поклялись защищать королеву, но не от короля.
Девушка спустилась к морю. На побережье ее ждал мужчина ярко-желтом мундире.
Солнце невыносимо слепило глаза, казалось слишком ярким и горячим даже в осеннюю пору. Играли блики на голубой воде, шуршали волны, разбиваясь о прибрежный песок.
– Я рад, что вы ответили мне, госпожа. – Учтиво поклонился он.
Жанна запоздало ощутила корицу и бадьян, но бежать было бы глупо и ниже ее достоинства. Разумеется, только солдаты герцогства Конвалис могли беспечно носить яркие цвета: таким прославленным убийцам ни к чему маскировка.
– Герцог ди Герра. – Жанна ответила на поклон. – Чем обязана столь позднему разговору?
Герцог скрывал свое лицо в тени капюшона. Не потому, что боялся быть узнанным, нет. Он знал, как уродует солнечный свет верийскую внешность и не хотел пугать королеву, чья красота сохранялась неизменной в любое время суток.
При свете дня Жанна выглядела больше похожей на человека: на ее щеках играл здоровый румянец от осеннего мороза, ясные фиолетовые глаза теряли золотой блеск, а черты сглаживались и становились нежнее.
– Я посмел потревожить вас по одному деликатному делу. – Вкрадчиво и тягуче заговорил Лино. – Не откажите в прогулке, госпожа?
Жанна кивнула и положила ладонь на подставленный локоть.
– Мы очень дружны с родом Гевальт, как вам известно.
Жанна разочаровано вздохнула. Настойчивости Фауста можно было лишь позавидовать! Его маниакальная симпатия начинала не просто пугать, но раздражать.
– Я слушаю вас, продолжайте. – Она нахмурилась.
– Я пришел сюда без ведома князя, чтобы просить вас пощадить его чувства. Верийцы крайне редко способны испытывать хоть какие-нибудь эмоции в такой мере. Поймите, мы живем столетиями и наши ощущения притупляются. – Торопливо заговорил Лино и его голос стал вдруг твердым. Ни следа мягкости и ехидства. – Я привязан к Фаусту. Он стал мне братом, когда мой отец убил мать и пытался убить меня. Но вы видели все сами.
Жанна смущенно кивнула. Она видела И не постеснялась напомнить герцогу о его прошлом.
– Чего вы хотите, герцог? – Лоринка остановилась.
– Не терзайте его, госпожа. Вы то распаляете в нем надежду, то отворачиваетесь! – Жестко отчеканил Лино. – Гевальты не такие гибкие, как мы и не такие равнодушные как Гайос. Их способность превращаться в волков – их сила и слабость. Они воспринимают мир глубже и эмоциональнее. Вы сводите его с ума, а я не хочу смотреть, как угасает разум моего брата. Или дайте себя любить, или дайте повод себя ненавидеть.