Евгения Ляшко
Поезд отправляется
– Странно. Казаки это не глупые неучи. Это военная машина. Почему лжецарю поверили-то? – недоверчиво скривился Юрка.
– И другое тоже странно. Почему так долго шла война с невооружёнными крестьянами? – зашевелились противоречия в моей голове.
– Не такие уж и не вооруженные они были. Там заводы на Урале пушки для Пугачева отливали, – дополнил Дима, окончательно поставив меня в тупик.
– Это не может быть крестьянской войной. Такое только с внешними врагами бывает, – категорически заявил Юрка.
– Может, ты прав и не крестьянский бунт это был. Есть географические карты, на которых в одно и то же время и Москва и Санкт-Петербург как столицы указаны, а по сибирской части России линии фортификации стоят под две тысячи вёрст. Некоторые исследователи утверждают, что была огромная империя. По какой-то причине она раздробилась примерно в конце восемнадцатого века и эти её разрозненные части стали воевать друг с другом. Даже Наполеон пошёл на Москву в начале девятнадцатого века, прекрасно понимая, что он не на столицу России идёт, а на Московию. Есть одна книга, в которой описано, что наш царь Александр Первый давал советы Наполеону по оформлению мундира военнослужащих французской армии. И даже общие медали выпускали. Согласись, так бывает между союзниками, а не врагами, – окончательно заинтриговал Дима.
От таких речей голова шла кругом. Этот юный любитель истории перевернул все мои познания. Вопросы роились один за другим, а ответы всё не приходили.
И тут Юрка выдернул меня из размышлений резким хлопком в ладоши: – Мы заблудились!
– В смысле? Мы же не в лесу? – развёл я руки в стороны, указывая на сгрудившиеся друг на друге частные домишки.
Дима протёр очки и изрёк: – Кажется, он прав. Это какой-то дикий уголок. Тут и плитка тротуарная больше на булыжники смахивает. И дома, словно им лет двести. И заборы все покосившиеся.
Пошёл дождь. Ветер усиливался.
– Куда вы нас завели, конспирологи! Здесь даже сотовая связь не работает, – с возмущением Юрка тряс мобильником.
– Город на холмах, вполне логично, что есть слепые зоны, где нет покрытия у мобильного оператора, – поправил очки Дима.
– Там, женщина, давайте у неё спросим! – приметил я в одном из дворов старушку, которая перекладывала дрова.
Гурьбой мы помчались к возможному спасителю.
Старушка выслушала нашу сбивчивую речь, молча улыбаясь. Зачем-то Юрка ей даже про троеборье рассказал. Он всё говорил, говорил, а ответа не было. Юрка умолк, а женщина всё улыбалась. Мы переглянулись.
– Она, что по-русски не понимает? – вглядывался в смугловатую бабушку Юрка.
И тут к нашему всеобщему облегчению пожилая женщина заговорила неожиданно мелодичным голосом.
– Внучки, поняла я вашу беду, не огорчайтесь. Направо вам надо. Дрова мне сегодня подвезли. Сейчас занесу в сарай, чтоб не размочило дождиком и выведу вас.
– А давайте мы вам поможем, – предложил я. – Показывайте что, куда.
За полчаса мы разложили кучу дров. Едва мы закончили, как хлынул ливень. Старушка нас завела к себе домой, где стоял запах старины и секретов. Простое жилище сразу напомнило дом моей бабули. Я часто гостил у неё летом в станице, казалось, знал каждый закоулок в пахнущем глиной саманном доме с белоснежными расшитыми занавесками, выбеленными балками под потолком, грубой массивной мебелью и железными кроватями с перинами, стоявшими вокруг стены, где была встроена печь.
– Ничего. Обождёте у меня пока. Хотите, я вам на кофейной гуще погадаю? – ставя закопчённый металлический чайник на печку, проговорила гостеприимная хозяйка и для усиления приглашения поставила миску с сушками на стол.
Делать было нечего. Желудок напомнил о своём существовании протяжным урчанием. Я уже было хотел присесть, но тут послышался голос нашего умника.
– Кажется, дождь заканчивается. Мы пойдём, – вышел Юрка вперёд.
– Вы мне так помогли. Теперь ни один дождь дрова не намочит. Чем же мне вас отблагодарить? А знаете что, подарю-ка я вам кое-что, – закружилась старушка по ящичкам в массивном деревянном чёрном буфете с крашеными железными ручками.
Мы как заворожённые смотрели на ловкие движения. И вот в руках у неё появились какие-то странные предметы.
«На рыболовную снасть похоже. Балда или бомбарда называется» – пронеслось у меня в голове.
– Держите, – протянула хозяйка изящный керамический поднос, где лежали белёсые продолговатые предметы по форме напоминающие поплавки, сквозь которые проходила красная шерстяная нить.
Мы машинально взяли подарки.
– Что это? – с лёгким испугом спросил Юрка, разглядывая шершавый предмет.
– А как случиться у вас хотение жгучее, так это раздавите и получите искомое. А коли захотите, чтоб вспять всё пошло, так вернитесь в самое начало, – вымолвила старушка.
После такого сообщения желание полакомится сушками, у меня быстро отпало.
– Благодарим, – выпалил Юрка за всех и быстро вытолкал нас на улицу.
– Мы же даже не спросили куда идти, – стал упираться я, очухавшись, когда мы уже были за забором.
– Что там спрашивать? Ты слышал, что она говорит? Это же явно тарабарщина! Сами дорогу найдём. Про право же бабулька упоминала. Вон смотрите, там справа как раз вышка виднеется, она на проспекте была, когда к гостинице подъезжали. За мной! – тараторил Юрка.
– А с этим что? – испытывая неловкость, проговорил я, уставившись на ладонь, в которой лежал презент.
– Мусорить не будем. По карманам. Вещица не большая. Потом выкинем, – ворчал Юрка, запихивая свой поплавок в нагрудный карман.
Я и Дима скопировали его движение.
Глава 4
Наше маленькое приключение в старинных улочках, коих полно и в родном Краснодаре, быстро вылетело у меня из головы, уступив место грандиозному концерту, который вечером устроили музыкальные коллективы казачьих клубов. Представление было не продолжительным, но ярким. Помимо традиционных выступлений хоров с казачьими песнями и искусной фланкировкой, зрителей порадовали воинственным танцем с кинжалами младшей группы хореографической школы. Что они творили, было просто невероятно. Искусство владения холодным оружием у этих ребят было такое, что обзавидуется и взрослый.
Полный впечатлений и абсолютно обессиленный я отправил короткое сообщение маме и завалился спать. В мыслях продолжала отплясывать зажигательная музыка.
Сны не будоражили, а если и были, то я о них не вспомнил. Голова моя с утра была такой тяжёлой, словно её засунули в чугунный котёл. Виски давило. И с утра меня волновало только одно, чтобы головная боль скорее меня покинула. Сегодня можно было одеваться без спешки. Домой решили возвращаться в новой форме, чтобы и на фотосессии победителей молодцами смотреться и при встрече с родителями дома выглядеть подобающе героям.
На этот раз, хорошо позавтракав, мы вместе с другими гостями города на автобусе отправились в Воскресенский Кафедральный собор.
Несмотря на грозную величавость, монументальное сооружение дружелюбно приняло нас в свои объятия. Казалось, я растворился в глубине аромата ладана и расписных стен. Растительный орнамент соединил между собой картины из библии в единое целое некое космическое убранство.
Экскурсовод много чего говорил, но мне мало что запомнилось, разве что строили собор сто лет, и в усыпальнице храма покоятся четыре героя донских казаков, среди которых сам атаман граф Платов.
Юрка толкнул меня в бок на выходе: – Есть легенда, что под этим храмом точно такой же ещё один. Он тяжелый был и в землю провалился, а сверху новый построили.
– Тогда понятно, почему подвалы пятнадцать метров глубиной, – кивнул я и с радостью отметил, что посещение храма подействовало на меня исцеляюще, головная боль испарилась.
Нас сфотографировали на фоне собора. Я, отыскав в толпе яицких казаков, уже хотел попрощаться с Димой, но он сообщил, что его группа тоже направляется на предоставленном организаторами автобусе в Ростов-на-Дону. Это была хорошая новость. Дима знал много интересного и даже задавака Юрка, с любопытством помалкивал, когда тот говорил. Сгруппировавшись на одной стороне автобуса мы, то галдели как сороки, то затаив дыхание слушали очередные будоражащее воображение факты собранные любителем истории.
