Евгения Кретова
Черный махаон
1
Sliver grind: «Кто дебаггер[1]писал? Скажи челу – заслужил пеперони с колой».
Crush015: «спасибище. передам»
Sliver grind: «баг не котяшился из-за скобки, лишний пробел зря вставил»
Crush015: «Ясно. Блин. Че я сам не допер? теперь ок?»
Sliver grind: «баг под капотом, юзай».
Crush015: «ок, вижу уже, оплата по договоренности. Подтверди получение».
Sliver grind: «лады»
Crush015: «было круто с тобой работать»
Sliver grind: «взаимно. Отбой. Зови если что»
Контакт Sliver grind удален(из чата популярного мессенджера)
– Мам! Ветровку-то отдай! – спохватилась Ирка, выскочила из автобуса.
Белобрысая голова в ярко-малиной бейсболке с кошачьими «ушками» мелькнула за окном и в следующее мгновение вынырнула у двери. Слетела со ступеней к матери.
Яна шмыгнула носом, порывисто обняла дочь. Та торопливо чмокнула мать в щеку, выхватила куртку и дернулась было назад. Женщина задержала горячие ладони на детских плечах, привлекла к себе.
– Ир, ингалятор в наружном кармане рюкзака, под молнией, – дождалась, пока девочка кивнет, продолжила: – Второй пузырек в сумке, вместе с аптечкой. И два – про запас в пакете с красным худи…
Дочь поджала губы, посмотрела с осуждением:
– Зачем? Я на полсмены всего еду, на двенадцать дней, – Ирина упрямо дернула косичками, посмотрела на подругу, уже закатившую сочувственно глаза.
– Вдруг потеряешь, сломается… Ира! – она заставила дочь посмотреть на себя. – Следи за временем и не пропускай ингаляции, пожалуйста, – она выделила последнее слово. – В этом ничего такого нет. Ничего, что сто́ит скрывать? Из-за чего комплексовать.
Ирина нетерпеливо выдохнула:
– Мам, я не идиотка. Ты уже три раза объяснила. Я три раза поняла, – она смягчилась, еще раз поцеловала мать. – Все хорошо будет. Двенадцать дней!
В детских глазах загорелись счастливые фонарики – дочь вырывалась на свободу.
Девочка торопливо взлетела по ступенькам и скрылась в салоне автобуса. В полумраке салона еще один раз мелькнула ее белобрысая голова и тугие косички «рыбий хвост».
Яна отошла от автобуса под навес, к другим родителям. Натянуто улыбнулась.
– Первый раз отправляете? – поинтересовалась блондинка в серебристой бейсболке. Яна кивнула. – Хороший летний лагерь, мы уже третий год дочь отправляем. Не волнуйтесь!
Яна не спорила. Лагерь, действительно, хороший. При художественной школе, в которую ходила Иришка уже третий год. В расписании: выход на пленэр, сложный натюрморт в графической технике, мастер-класс по новой для дочери техники батика.
И – опять же – рядом с городом, если будут проблемы, добраться – дело получаса.
И все подружки поехали.
Так она успокаивала себя, провожая взглядом автобус, на котором на две недели уехала ее десятилетняя «Саламандра».
Родители расходились, а Яна все не могла сообразить, что она собиралась делать, чем себя занять. Ведь были же какие-то планы на день. Но по привычке они все крутились вокруг семьи: мужа, Иринки, лабрадора Данте. Сейчас муж на работе. Дочь уехала в лагерь. Данте дрыхнет дома, наверняка на любимом диване Влада. На работе взяла отгул.
Целый день с тегом #время_для_себя. Неслыханная роскошь для замужней тридцатишестилетней женщины.
Яна неторопливо направилась к стоянке, поискала глазами серебристую тойоту. Сунула на заднее сиденье джинсовку – с утра было прохладно, а порывистый ветер гнал тучи за сопки, и на прохожих уже проглядывало нежно-голубое приморское небо.
Постояв пару минут на парковке, Яна захлопнула дверцу и направилась к набережной. Здесь особенно сильно ощущалась свобода. Ветер с океана, дерзкий, нетерпеливый, острый запах йода, соли, рыбы и мокрых камней. Иногда, разбавляя привычные запахи, ветер приносил с собой аромат жареного мяса из летних кафе.
Даже у Золушки нашлась фея, которая решила за подопечную все проблемы и отправила на бал. Яна сама себя назначила собственной феей и порадовала себя пломбиром. Сладкое лакомство в хрустящем стаканчике. Шелест волн, колкий ветер, бесцеремонно выбивающий из мыслей тревогу. Что, собственно, может произойти? Вожатые о заболевании дочери в курсе, справки собраны, ребенок проинструктирован, лекарствами обеспечен.
«Все будет хорошо», – отметила про себя, устраиваясь на скамейке и вытягивая ноги. Хорошая теперь мода. Джинсы-бойфренды с драными коленками, в которых удобно и не жарко, мягкие кеды. Вместо дамской сумочки – аккуратный рюкзак, с металлическими бляхами и значками. Яна чувствовала себя подростком, прогуливающим лекции в универе.
И улыбалась.
Рядом, на открытой спортивной площадке, занимались подростки. Мальчишка лет пятнадцати, с тощими бицепсами, пытался подтянуться на турнике. Не слишком удачно.
Яна отвернулась, чтобы не смущать подростка, и встретилась взглядом с ясноглазым парнем на скейте. Тот улыбался широко, открыто, чуть скривив рот, от чего на левой щеке появилась ямочка. Улыбался как давней знакомой. Словно знает о ней то, что ей самой еще не ведомо. Женщина нахмурилась, вспоминая: нет, вроде не знакомый.
Ему было чуть больше двадцати на вид. Короткая стрижка. Шатен. На загорелом лице выделялись ярко-голубые глаза. Высокий. Подтянутую спортивную фигуру не портили ни широченные джинсы-трубы, ни бесформенная худи до колен. Ни у кого из коллег или друзей сыновей такого возраста не было. Вроде бы.
Он был в компании других ребят, по виду старшеклассников. Что-то коротко обсудив, взял доску у одного из них, бросил на асфальт. Оттолкнулся, ловко разогнался, сделал резкий разворот. Передняя нога на середине доски, почти перпендикулярно направлению движения. Задняя – на кромке доски. Щелчок. Легкий прыжок и полет почти в метре от ребристого асфальта. Легко, словно ему это ничего не стоит сделать. Доска, словно вынырнувший на поверхность дельфин, накренилась, взмыла вверх, перевернулась в воздухе и, пролетев вертикально между ногами молодого человека, послушно подставила хозяину спину и с шумом приземлилась.
Не останавливаясь – новый разворот и новый трюк.
Яна наблюдала какое-то время, пока не поймала на себе изучающий взгляд молодого человека, слишком внимательный. Слишком заинтересованный.
Ветер сменил направление, закружившись вокруг молодой женщины юлой, бросив прядь волос в лицо.
Она убрала заправила ее за ухо. Отвернулась.
В крошечном рюкзаке завибрировал сотовый, она потянулась за ним.
– Янка, ну, чего, Саламандру нашу отправила? – запыхавшийся голос Влада.
– Отправила. Ты куда бежишь? – поинтересовалась, лениво играя серебристым язычком на молнии рюкзака.
– На стройку еду, – она слышала, как пискнула сигнализация на авто мужа. – Ян, не жди сегодня, буду поздно. Жданов в баню позвал.
– С девочками? – Яна хмыкнула.
Влад замешкался – открывал машину:
– С бабушками, блин. Буду раскручивать его на контракт по стадиону.
– Много не пей, – улыбнулась. – У тебя давление.
Нажала кнопку отбоя. Итак, еще и вечер свободен. Хоть прекращай выторгованный у генерального выходной и топай на работу.
– Ну, это уж ни за какие коврижки, – пробормотала, возвращая сотовый в рюкзак.
Парень со скейтом шумно притормозил, плюхнулся на скамейку рядом. Яна покосилась на него, передвинула рюкзак ближе к бедру. Подставив соленому ветру лицо, прикрыл глаза.
Присутствие постороннего так близко нервировало. Но не пересаживаться же, в самом деле. Яна вздохнула, возвращая себе душевное равновесие: у нее весь день для себя и, как выяснилось только что, весь вечер.
– Зачем такой маленький рюкзак? – голос слева, с того самого места, где пыхтел незнакомый парень со скейтом.
Яна по-кошачьи приоткрыла глаз, изогнула бровь.
– Нравится, – отозвалась лениво. И пожалела, что вовремя не пересела. Сейчас придется вставать и искать себе другое место.
– Так ведь ничего не помещается! – не унимался парень.
– М-м… А что должно?
– Ну-у, не знаю. Вода, хотя бы.
– Вода есть в машине, – Яна даже не пыталась быть вежливой.
– А штуки эти все ваши девчоночьи? Помада, тени, платочки, духи, зажигалки?
– Я не курю.
– И правильно, я тоже.
Яна изобразила удивление, вежливо хмыкнула. Присмотрелась к настырному незнакомцу: вблизи он оказался старше, чем она предполагала, лет двадцать пять-двадцать шесть. Умный, цепкий взгляд. Нос с горбинкой. Волевой, немного тяжелый подбородок. Уверенный разворот плеч. Он вызывал ощущение дерзкой силы и надежности. Притягательный коктейль. «Девчонкам наверняка нравится», – отметила про себя и отвернулась.
– Когда куришь, дыхалка ни к черту становится, – парень поставил скейт на попа, любовно придерживая. Яна разглядела татуировку, идущую из-под рукава толстовки.
– Как давно катаетесь на скейтборде?
Парень криво усмехнулся, покосился снисходительно:
– Вообще, это не скейтборд, это лонгборд. Скейтборд я брал у парней, чтобы показать трюки.
– Да? А есть разница?
Парень фыркнул, засмеялся:
– А то. Скейтборд для скейтбординга, лонгборд для лонгбординга, – отозвался и сам рассмеялся еще громче. – Короче, смотри, – он ткнул пальцем в стойку с яркими зелеными колесиками: – у скейта база узкая, колесики маленькие. Доска при этом короткая. Для лучшей фиксации ног у нее загнуты оба края. В итоге – штука маневренная, но неустойчивая, с жесткой подвеской-зубодробильней. А лонгборд, – он любовно погладил край своей доски, в глаза бросился диковинный орнамент в мексиканском стиле: изукрашенный череп ядовито-зеленого цвета с черным и желтым орнаментом: – лонгборд – это корабль, это комфорт и удовольствие. Это драйв в каменных джунглях. Городской серфинг. На нем летать можно, – у парня горели глаза. – Скользить, как под парусом… Правда, для этого доска должна быть чуть длиннее, чем у меня. Разные техники скольжения, короче…
– А как назывался вот этот трюк, который вы сейчас делали на скейте?
– Хардфлип[2].
Яна вздохнула, повела плечом:
– Очень эффектно.
– Ну так. Я ж хотел произвести впечатление, – он многозначительно подмигнул.
Яна склонила голову на плечо, пытаясь понять: этот парень что, с ней заигрывает? Рассмеялась собственной догадке. Встала.
– Ты куда? – парень смотрел с удивлением.
Яна кивнула на парковку:
– Домой. Семью кормить.
– А ты замужем? – разочарование в голосе, светлые глаза округлились.
– Причем уже тринадцать лет.
Парень недоверчиво покосился на ее острые колени, торчавшие из джинсовых дыр, но промолчал.
Яна шла по набережной, чувствуя, как жжет между лопаток. Едва справилась с искушением обернуться.
2
Она неторопливо выехала со стоянки, свернула на улицу Светланская. Проезжая мимо Адмиралтейского сквера, задумалась: может, пойти в кино? А потом зайти в арткафе и полакомиться чизкейком и махито с малиной. Сто лет не баловала себя! Сто лет: работа-дом-командировка-самолет-дом-работа. Она свернула направо на Океанский проспект, когда поняла, что поедет в «Океан». Роскошный кинотеатр, в который Влад обещал ее сводить с самого открытия после ремонта. И все недосуг: то у него работа, то у нее командировка, то Ирка заболела. Боковым зрением уловила движение у обочины, обомлела – тот ясноглазый парень с лонгбордом, он неторопливо плыл параллельно с ее тойотой. Обнаружив, что его заметили, широко улыбнулся и показал вверх большой палец.
Яна свернула налево на Фонтанную, снова налево на Алеутскую. Парень не отставал, догонял на всех светофорах. И каждый раз, догнав, по-мальчишески открыто улыбался.
– Что за игры идиотские, – возмутилась Яна. Приоткрыв окно, крикнула: – Молодой человек, мне кажется или вы меня преследуете?
– Не кажется, – говорят, честность иногда обезоруживает. Вот и на ее, Яну, она действовала так же.
– Зачем?
– Хочу пригласить в кино, – крикнул, обгоняя и сворачивая в проулок.
Яна закатила глаза и покачала головой, закрыла окно и снова свернула на Светланскую, подъехала на парковку у «Океана».
Незнакомец догнал на лестнице: невозмутимая улыбка на лице, лонгборд на плече на манер коромысла.
– А вот и я! – сообщил радостно.
– Какая удача, – Яна внезапно остановилась: – слушай, тебе чего надо? Я, по-моему, дала отчетливо понять, что в сопровождающих не нуждаюсь.
Он смутился только на мгновение:
– Я могу понравившуюся девушку сводить в кино и угостить малиновым махито? – Яна опешила. – Тем более, что сейчас ты подойдешь к кассам и выяснишь, что трех залах идут мультики, а в аймаксе – мутная новинка, которую ты смотреть наверняка не захочешь. Тебе станет грустно, а я тебя развлеку.
Яна с сомнением на него посмотрела, зашла в здание.
Видимо, этот ясноглазый с лонгбордом наперевес, еще и пророком оказался: в трех кинозалах шли мультфильмы, а в аймаксе – сильно перехваленный блокбастер, на который время тратить не хотелось. Яна оглянулась: парень сидел на диванчиках в центре зала, деловито посматривал по сторонам, не выпуская при этом Яну из вида. Улыбался.
Она подошла к нему.
– Что, я был прав? – ясные глаза и нагловатая ухмылка.
– И как ты меня собираешься развлекать? – вместо ответа спросила и прищурилась.
Парень просиял:
– Хочешь, научу тебя танцевать?
– Танцевать?! Я, по-твоему, не умею?
От подхватил свою доску, свободной рукой подцепил Яну за локоть и потянул к выходу.
– Пошли в сторону детского парка, – предложил, – там площадка хорошая, почти ровная.
– Ты ж танцевать меня собирался учить, – Яна аккуратно выдернула руку, кивнула на площадь вокруг фонтана.
Парень усмехнулся:
– Я вообще о дэнсинге[3], – он приподнял свой лонгборд. – Ща будет мастер-класс от самого Мстислава Олеговича!
– А где мы его найдем? – Яна торопливо спускалась по лестнице за молодым человеком, в которых раз радуясь, что не на каблуках и в джинсах.
Парень остановился, губы растянулись в улыбке:
– Вам дико повезло, он уже здесь, – затейливый поклон в стиле испанских кабальеро, шляпы с пером не хватает.
Яна рассмеялась:
– Так это ты – Мстислав Олегович?! Вот угораздило же тебя!
Он дернул широким плечом, будто став на пару сантиметров выше:
– Чем сложнее произносится имя босса, тем больше уважения оно вызывает, – отрезал, не оглядываясь.
Яна замерла, переваривая услышанное.
Они спустились на набережную, парень бросил доску на брусчатку, повернулся к молодой женщине. Яна наблюдала за ним с удивлением.
– Ты не так прост, верно? – догадалась.
– Не то слово как не прост, – ясные глаза подернулись синевой, скрывая на дне что-то важное.
– И чем по жизни занимаешься?
Парень замялся:
– Типа программер, – отозвался уклончиво.
– Типа или программер? Программист что ли? – перевела на человеческий Яна.
– Типа того, – Мстислав кивнул. А в следующее мгновение – снова движение широким плечом и простоватая ухмылка: – Давай, прыгай! – скомандовал и коротко.
Сделав шаг за спину Яны, он неожиданно толкнул ее на доску. Женщина ахнула, запрыгнула на нее правой ногой.
– Обалдел совсем? – женщина уставилась на него. Парень ловко подхватил за талию.
– Так мы легко и непринужденно определили твою направляющую ногу. Запомни, у тебя она правая, – он хозяйски похлопал ее по затянутому в джинсу правому колену. – Ею и будешь направлять доску. Когда научишься менять ногу, эту будет не так важно. Ясно?
– Ясно, – пробурчала Яна, стряхивая с талии чужие руки.
Парень криво усмехнулся, левая бровь смешно изогнулась дугой.
– Не советую дергаться, – предупредил. – Ты без защиты, с драными на коленках джинсами. Грохнешься, мало не покажется. Но я предупредил.
Молодая женщина с сомнением посмотрела на протянутую ладонью вверх руку: длинные пальцы, мелкие царапины на подушечках, пара застарелых шрамов. Крепкая ладонь мужчины, не знающего отказов.
– Ну, Мстислав Олегович, надеюсь, оно того стоит, – проговорила, вложив свои пальцы.
– Не узнаешь, пока не попробуешь, – прищурился, бросил короткий взгляд на набережную. – Отталкивайся левой, почувствуй, как доска плавно движется по асфальту, – он позволил Яне проехать несколько метров. – Чем ниже центр тяжести, тем уверенней себя чувствуешь во время езды.
– Это присесть? – уточнила Яна.
– Это даже прилечь, если надо, – поймав ее удивленный взгляд, отмахнулся: – До даунхилла и фрирайда[4] тебе далеко, так что не парься… Теперь смотри. Ставишь ноги между болтами, – не выпуская ее ладони, он присел, чуть стукнул по оголенным щиколоткам Яны, заставив расставить ступни чуть шире. – Болты – это, объясняю для тех, кто в танке, – фиговины, которые держат подвески. Ставишь немногим больше ширины плеч. Вот так, – он встал в полный рост, показал. – Наклоняешь свою направляющую ногу немного вперед, примерно под углом сорок пять градусов. Вторую ногу ставишь перпендикулярно доске и направлению, в котором двигаешься.
Он все это ловко демонстрировал, из-за чего прохожие оглядывались на них. Яна смущалась. Отчего-то подумалось, что кто-то может застать ее за этим странным занятием с этим непростым парнем неопределенного возраста и занятий.
Каменная плитка набережной качнулась и оставила замершего парня с труднопроизносимым именем где-то позади. Яна расставила руки, присела и неловко отставила поясницу. Коротко взвизгнула, пытаясь удержать равновесие.
Доска, попав на наклонную плоскость, мягко тянула ее вниз по едва заметному невооруженным глазом склону. Угол наклона минимальный, но ей и того было достаточно. Не сообразив, как затормозить – этот выскочка ей не показал, как это делать, – Яна не нашла ничего лучше, чем просто визжать. Тонко. Громко. На одной ноте.
– Помоги! – конечно, она напрочь забыла, как его зовут. – Как там тебя?! СЛАВА!
Сильные руки подхватили за талию, приподняли над лонгбордом.
– Ты чего орешь-то? – ясные глаза и снисходительная улыбка. – Скорость – два чебурашки в секунду. Я тебя пёхом догнал.
– На землю поставь, – Яна болтала ногами, упиралась в его предплечье.
Парень криво усмехнулся, на дне светло-голубых глаз мелькнул интерес. Он разжал руки. Оказавшись на земле, Яна воинственно отпрянула, оправила футболку и съехавший с плеч рюкзак.
– Идиотизм, – пробормотала под нос. – Мне пора, – сделала шаг в сторону. – Спасибо за мастер класс.
Махнув рукой, направилась к парковке.
– А я еще кросс-степ хотел тебе показать! – крикнул вдогонку.
– Подружке своей покажи! – бросила, не поворачиваясь.
По-детски получилось, конечно. Вроде как испугалась. Но, с другой стороны, она тоже не подросток, чтобы вестись на такие уловки. Как-никак глава правового департамента крупнейшего банка Приморья, заместитель генерального директора с правом подписи.
Она неторопливо добрела до стоянки, завела с пульта серебристую тойоту – та мигнула приветливо, заурчала. К счастью, настырный парень с не произносимым именем отстал. Яна выдохнула свободно и направилась домой.
3
Мстислав смотрел в спину удаляющейся женщине. Чуть вздернутый нос, походка пружинистая, как у подростка, но в то же время уверенная в себе. Странный, невероятно привлекательный коктейль, острый и манящий. Хотелось ее догнать. Потому что встретить ее еще раз – удача, на которою не стоит рассчитывать.
В кармане завибрировал сотовый. Молодой мужчина, не сводя глаз с незнакомки – черт, он даже имя ее не спросил! – схватил трубку и рванул за девушкой.
– Ты где? – суровый голос заставил остановиться.
– У меня отгул, если что… А чего случилось? – Мстислав встал на лонгборд, поплыл к стоянке. Он видел, как она подошла к своей машине на парковке. Серебристая тойота королла 568 АЗУ, судя по корпусу, этого года выпуска.
– Ботаник объявился.
Мстислав резко свернул на обочину, затормозил:
– Когда?
– Тарасов прислал рапорт: три дня назад облегчили счета Добробанка. Восемь лямов как с куста.
– Почерк стандартный?
– Да, все по схеме. В хвосте кода финальной транзакции – papilio machaon[5]. Когда будешь в Управлении?
Мстислав с сожаление проводил взглядом серебристый бок заветной тойоты, вздохнул:
– Да щас, подрулю. Слушай, Леха, – он прищурился, дернул мочку уха: – пробей пока номерок для меня. 568 АЗУ, серебристая тойота королла, ориентировочно две тысячи девятнадцатый год выпуска.
– Праворулька?
– Не-е, европейка.
– Сделаем. Славка, мимо магаза будешь рулить, пожрать зацепи че-нить. И кофе. Только нормальный возьми, не как в прошлый раз, пыль бразильских дорог.
Мстислав отправил собеседника нафиг, нажал кнопку отбоя. С тоской оглянулся на опустевшее парковочное место незнакомки. Запрыгнув на доску и двинул к перекрестку.
У него все под контролем. Серебристая тойота только думает, что сбежала от него.
4
Crush015: «прога у меня, завешаем отладку. Линки работают на отл»
Darker.: «кодер зачищен?»
Crush015: «да. Претензий нет, оплата прошла».
Darker: «Сколько теперь надо для запуска?»
Crush015: «пара дней при наличии базы»
Darker: «База имеется».
Crush015: «Тогда ок – пара дней. Схема без изменений?».
Darker: «Без. Чика в деле»
Crush015: «Крутяк»(из чата популярного мессенджера)
Сунув под нос дежурного пропуск и перескакивая через две ступени, он взлетел на третий этаж. Доска на правом плече на манер коромысла, пакет из супермаркета – в левой. Пропуск зажат в зубах.
– Здорово, Карабас, – слева подлетел низкорослый брюнет с залысинами, по-свойски хлопнул по плечу.
Мстислав промычал многозначительно, кивнул и, надавив на рычаг локтем, открыл дверь и нырнул в кабинет: четыре рабочих места, мониторы, черные платформы клавиатур, принтер, сканер, телефон. Его обиталище последние три месяца. Зато вид на залив шикарный.
Брюнет покачал головой, зашел за ним.
– Я уж думал помирать с голоду придется, – проворчал. – Я, кстати, пробил твою тачку, на мужика какого-то зарегистрирована, Владислав Владимирович Петров. На адрес регистрации.
Мстислав сунул протянутую бумажку в задний карман джинсов, пристроил доску за сейф, полиэтиленовый пакет – на ближайший стол, прямо поверх помятых черновиков. Красную корочку сунул накладной карман на джинсах, под клапан.
– Много и часто жрать вредно, Леха, – деловито сообщил.
– А я не закусываю, – брюнет уже шелестел пакетом, вытаскивал и складывал аккуратной пирамидкой тушенку, банку маринованных помидоров, батон нарезного и палку колбасы. На запах подтянулись Мишка Фомин и Китяев Данил, зашумели:
– О, свежая столичная кровь пожаловала!
Мишка уже достал из сейфа разделочную доску и нож, ловко кромсал колбасу и хлеб. Леха откупорил банку с помидорами, блаженно принюхивался. Покосившись на коллег, Китяев задвинул дверную защелку.
– Ну, чего там с Ботаником? – Мстислав присел на край подоконника, стянул через голову толстовку, размял плечи.
– Вон, позырь в зеленой папке у меня на столе, – пробасил Леха, проглатывая бутерброд и щелкая выключателем чайника. – Ты был прав, долго не высидел. Только ник сменил. Теперь он Sliver grind.[6]
Мстислав нахмурился:
– Типа «зануды кусок»? С чего вдруг такое самоуничижение? – он потер шею, прочитал распечатку. Скривился: – Мужики, это не он.
Китяев и Фомин перестали жевать, переглянулись.
– Ты это прекращай! – Леха рассовал чайные пакетики в четыре кружки, залил кипятком, бросил по три куска сахара в каждую. – Начальство просто так ориентировки спускать не будет, знаешь ли.
Мстислав покачал головой:
– Ну, я под вашим начальством не хожу. Поэтому говорю, как вижу – мой Ботаник «куском» себя не назовет даже в шутку. Он себя артистом считает, художником, чуть ли не Творцом, – он снова покачал головой.
– Ты говоришь о нем, как небожителе каком-то, – Китяев холодно скривился. – Это просто хакер.
– Сам ты хакер, – Мстислав раздраженно скривился. – Ты считаешь, что гении криминального мира только в романах Конан Дойля бросают вызов сыщикам? – Мстислав вернул зеленую папку на стол, скрестил руки на груди: – Он и след оставляет спецом, понимаешь? Играет. И до сих пор выигрывает.
Парни притихли, даже перестали жевать. Снова переглянулись:
– Может, правду, не он? Или под ником «Ботаник» скрывается группа кодеров?
Мстислав задумался:
– Покажи прогу, где Ботаник светанулся по мнению вашего начальства.
Леха, не расставаясь с кружкой, вывел монитор из сна. Загорелся синим экран со скриншотом: бело-голубые значки по всему полю. Цифры, косые полосы и пробелы чередовались с латинским буквами и пустыми квадратами. Понятный лишь специалистам язык.
Мстислав прогнал оперативника из-за стола, занял его место. В глазах обострилось что-то хищное. Пальцы торопливо побежали по черным кнопкам. Стрелка вниз, колесико компьютерной мыши послушно вертелось под ловкими пальцами.
Парни наблюдали молча, изредка поглядывали друг на друга. Вытянув шею, наблюдали за происходящим на экране монитора.
– Ну, че? Знакомо? – Фомин подошел, замер у стола.
Мстислав откинулся на кресле, закинул руки за голову:
– Не он.
– Почему тогда код совпадает? Papilio machaon?
Мстислав покрутил кружку в руках, отпил горячий, приторно-сладкий напиток. Взгляд выхватывал из ровных строчек отдельные символы, мозг складывал и перебирал их, как океан прибрежную гальку.
– Мне кажется, он спецом подослал салажонка, чтобы мы на него клюнули и стали под него копать. Прощупывает почву, – он перевел взгляд на ребят. – Готовится что-то крупное, мужики.
