Евгения Кретова
Дом потерянных душ
Пролог
Она шагнула к кромке воды, безразлично наблюдая, как темная вода лижет покрасневшие пальцы ног. Потянула за край рубашки, стянула ее через голову и, не оглядываясь, отбросила прочь, в траву.
И только тогда посмотрела через плечо.
Шагнула в воду. Ноги скользили по вязкой глине, приходилось цепляться за камыш, пробираться сквозь него осторожно, зябко ежась от ледяных брызг.
Шаг за шагом – до шаткого помоста, что упирался подгнившими досками в озерную гладь. Зацепилась рукой за скользкие, облепленные тиной и водорослями доски. И, оттолкнувшись от топкой глины, сделала два гребка от берега. И только тогда снова оглянулась, посмотрела упрямо.
Черная озерная гладь ловила блики заходящего солнца. Неяркого, уже пропитанного золотом надвигающейся осени.
Еще один гребок спиной вперед, тихо, как учил когда-то отец. Чтобы не разбудить озерных ду́хов – так говорила мать.
Взгляд неотступно следил за тем, кто следовал за ней. Улыбался по-детски криво и наивно. Смотрел жадно и надеялся на игру.
Она зло плеснула водой в прозрачно-серые глаза и отплыла к берегу, с удовольствием наблюдая, как темная вода всколыхнулась от ее движения и закрутилась, увлекая неумелую жертву… Как безвольно вскинулись над поверхностью белые руки в мелких, будто манная крупа, веснушках, как узкое лицо накрыло гребнем черной волны, выдавив из легких прощальный крик.
В эти последние летние дни озерные омуты подбираются к самому берегу.
Глава 1
Салон «Луноликая»
Москва,
конец декабря, наши дни
– Я все-таки не вижу у вас серьезных проблем, – деловитый голос из кабинета, запах восковых свечей и – тонкий, едва уловимый – ла́дана. Таисия подобралась, на цыпочках отошла к своему рабочему месту, взяла телефонную трубку. Сообщила шепотом: – Нет, госпожа Аделия Мило́ сейчас занята и подойти к телефону не может.
Тихий голос там, на другом конце провода, прошелестел:
– У меня срочный, не терпящий отлагательств вопрос. Госпожа Аделия уверяла, что я смогу его решить, не приезжая к ней повторно.
Таисия почесала кончик носа.
– Боюсь, это как раз тот случай, когда заверения бесполезны. У госпожи Аделии клиент со сложным вопросом утерянной кармической связи. В данный момент они только открыли кармическую карту и очистили чакры для воздействия. – Девушка зажмурилась, добавила с чувством: – Тончайшая настройка. Тончайшая…
На том конце провода с пониманием вздохнули.
– Тогда конечно… Что вы мне посоветуете? Может быть, есть место на очный прием в ближайшие дни?
Таисия удовлетворенно кивнула невидимой собеседнице, потянулась за органайзером, развернула его к себе.
– Да, есть отличное окно в понедельник, в четыре часа. Вам будет удобно?
Собеседница вздохнула:
– А раньше ничего нет?.. Ну что ж… Пусть будет в понедельник, в четыре. – И повесила трубку.
Таисия, еще раз прислушавшись к происходящему в кабинете начальницы, нырнула в закуток за зоной ресепшен – заварить чай. В следующее мгновение из-за неплотно прикрытой двери уже потянулся пряный, насыщенный холодными нотами бергамота, аромат.
Пискнул внутренний телефон.
Таисия выскочила из закутка, на ходу дожевывая полупрозрачную сырную пластинку, схватила трубку.
– Да… Уже бегу.
Оправив белоснежную блузку, девушка взяла поднос с двумя чашками, изящной тарелочкой с насыпанными горкой солеными крекерами и крохотными шоколадками в яркой упаковке, поправила на пузатом чайнике стеганую салфетку и шагнула к двери кабинета.
* * *
В кабинете царил рабочий полумрак. Начальница, удобно устроившись в низком кресле, вытянула ноги и, укутавшись в цветастую шаль, тихо говорила. Таисия услышала лишь часть фразы.
– …Так не делается. Вы слишком напряжены. Вы ставите перед собой высокие задачи, грандиозные планы. И пытаетесь их воплотить с настойчивостью бульдозера.
– Да, да. «Любой задаче нужно вызревание», – охотно повторила уже услышанное клиентка – немолодая худощавая дама с модной короткой стрижкой.
– Совершенно верно. – Аделия кивнула подошедшей помощнице.
Та поставила поднос на низкий столик, сняла чашки и заботливо придвинула их к беседующим. Покосилась на начальницу.
«Устала», – подумала с сочувствием: неделька выдалась еще та.
Выходя из кабинета, оглянулась, неслышно стукнула пальцем по циферблату наручных часов и показала четыре пальца. Начальница понимающе моргнула.
– Я распишу практики и упражнения, которые вы будете выполнять всю следующую неделю. Свои впечатления и мысли станете записывать в дневник, – Аделия сделала несколько глотков чая, сняла обертку с шоколада и откусила, чувствуя, как усталость медленно стекает с плеч, смешивается с каждым вздохом и мало-помалу растворяется в свежем бергамотовом аромате. Прикрыла глаза.
– Аделия, милая, вы меня слышите? – позвала клиентка и подалась чуть перед. – Я хотела уточнить, когда лучше вести запись, с утра или вечером?
– Я бы просила вас записывать впечатления после практики утром, пока воспоминания свежи. А вечером просматривать записи и отмечать, что из этого сбылось, что оказалось правильно воспринято, а что – истолковано ошибочно.
Клиентка понимающе кивнула.
– Да, я так и сделаю.
Аделия улыбнулась.
Сегодня еще один клиент, пожилая дама, которая придет в шесть, и все. Можно отдыхать до понедельника. Чем она любила пятницы, так это предстоящими выходными.
Кофе на балконе, укутавшись в теплый плед.
Свежие булочки из пекарни за углом.
На обед – пицца, заказанная в пиццерии.
На ужин… Ужин можно пропустить и обойтись огуречным салатом.
За клиенткой закрылась дверь. Аделия мечтательно зажмурилась и потянулась. Помощница сейчас угостит гостью чашечкой кофе, поболтает о том о сем, закрепит результат, покажет ее, Аделии, дипломы и фотографии со знаменитостями. Заполирует эффект.
И клиентка станет их постоянной.
Девушка встала, сбросила с плеч платок. Подхватила со стола потрепанную колоду карт, бережно упаковала в темно-синий бархат и убрала в шкаф. Сунула на верхнюю полку ламинированные карты для расчета гороскопа. Открыла ноутбук, прокомментировала пару сообщений в группе и ответила на вопрос о стоимости своих услуг в директе.
«Потомственная прорицательница, маг, таролог и экстрасенс Аделия Мило́, – значилось под аватаркой. – Ваш проводник в мир тонких материй».
Аделия на аватарке выглядела особенно загадочно: глаза подведены на цыганский манер, волосы убраны под темный платок, взгляд пронзительный, немного безумный. И вместе с тем располагающий. Она придерживалась четкого кредо: никакой чертовщины с черепами, пауками и прочими малоприятными насекомыми, никакой черной магии и ведьмовства, только светлое волшебство и наука на страже чувствительных душ дам пенсионного возраста. Что уж греха таить, это ее основная платежеспособная аудитория. В списке услуг значились гадание на картах Таро, ясновидение с помощью хрустального шара, настройка кармы, астрология, составление персональных гороскопов. И – мелким шрифтом приписка – психологическая помощь: надо же хоть как-то оправдать четыре года университета и стажировку во Франции.
Аделия считала себя ученым магом или маги́ней, если использовать пресловутые феминитивы, которые она терпела с трудом.
Девушка налила себе остывшего чая, поморщилась от горечи – заварился до состояния чифиря, такой можно только в ночь накануне экзамена пить. Отставила чашку на поднос, смахнула крошки со столика.
Заглянула в органайзер – следующая клиентка придет через пятнадцать минут, уже внесла предоплату. «Гадание и консультация по лямурным делам» – так прокомментировала в примечании к заказу обстоятельная Таисия.
Аделия откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. В памяти привычно всплыла старая песенка из фильма «Ах, водевиль, водевиль…»:
Ежедневно меняется мода,
Но покуда стоит белый свет,
У цыганки со старой колодой
Хоть один да найдется клиент.
Сквозь дремоту слышала, как отворилась дверь, как бесшумно прошла помощница и открыла форточку (с улицы ворвался шум проезжающих машин и прохладная сырость), потом забрала поднос и вернулась в приемную.
* * *
Римма Аркадьевна Симбирцева была женщиной начальственного вида, начальственного мировоззрения и начальственного характера. Проработав много лет в школе на должности завхоза, она научилась экономить там, где другим это кажется невозможным, выкраивать крохи из на первый взгляд безнадежных финансовых операций, применять смекалку и рукодельничать. В ее жизни было все всегда строго по графику. Она даже сына родила точно в срок, ни днем раньше или позже. Сейчас в силу преклонного возраста Римма Аркадьевна иногда болела, но строго лимитировала и это, не позволяя организму «раскисать» дольше чем на пару дней.
Единственное, что никак не подчинялось контролю, – жизнь собственного сына.
В шестнадцать лет он устроился на работу, мыл машины. После первой же зарплаты объявил, что снял комнату в общежитии, потом собрал одежду, плеер и диски с этой его ужасной, громыхающей музыкой и уехал. Некоторое время Римма Аркадьевна надеялась, что мальчик, столкнувшись с проблемами и бытом, стушуется и вернется. Потом, когда этого не произошло, решила, что он наверняка попал в дурную компанию. С тяжелым сердцем ходила на работу в ожидании возмущенного удивления педагогов по поводу внезапно «опустившегося» Максима. Но на ближайшем педагогическом совете его отметили, сказав, что стал собраннее, внимательнее, на родительском собрании привели в пример.
– Вырос парень, остынь, – безмятежно посмеивался муж в ответ на ее причитания и снова возвращался к чтению газет.
С тех пор жизнь Максима так и не вернулась под ее руководство. Он появлялся по выходным, по праздникам, дарил на день рождения и 8 марта букеты, но всячески избегал приглашать ее к себе или хоть как-то упоминать о своей личной жизни.
– Куда поступать будешь? – вздыхала Римма Аркадьевна, когда сын заканчивал одиннадцатый.
– На юрфак, – отвечал односложно.
И поступил.
И с первого курса пошел работать в органы. Взгляд стал лукавым и снисходительным, улыбка шире и увереннее, беседы с отцом – чаще и тише. Разговоры с ней – осторожнее и обходительнее.
– Отпуск когда у тебя? – строго спросила она вчера утром по телефону.
– В декабре, мам, как обычно. – Максим торопился, говорил отрывисто. В трубке фоном гудели машины, пискнула сигнализация его автомобиля.
– Мы с тетей Светой всех собираем, ты помнишь?
Мужчина вздохнул. Римма Аркадьевна отчетливо представила, как сын поморщился, как выдвинулась чуть вперед нижняя челюсть, как он раздраженно почесал бровь.
– Помнишь? – повторила еще строже.
– Помню. Блин, у меня планы были на эти две недели. Ремонт хотел сделать, обои вон купленные стоят.
– Подождут твои обои, – отрезала Римма Аркадьевна, успокаиваясь: сын дал обещание, а обещание свое он не нарушает. – Вернешься девятого января и поклеишь.
– Мне одиннадцатого на работу.
– Вот за три дня и оклеишь… Могу помочь.
Сын захохотал:
– Ну это уж дудки. Не для того я берегу свою берлогу от женской руки, чтобы ты в нее проникла.
Мать радостно поймала нужную тему.
– Кстати, о женской руке… Мы со Светой ждем, что ты с Катериной приедешь.
Сын поперхнулся.
– С чего бы это вдруг? – Хлопнула дверца авто, голос стал глуше и отдалённее. Римма Аркадьевна поняла: Максим переключился на гарнитуру.
Личная жизнь сына – отдельная боль Риммы Аркадьевны. Парню уже почти тридцать пять, а ни жены, ни постоянной подруги.
– Успеется, – отвечал он односложно.
– Не лезь к парню, – поддакивал муж.
Ей только оставалось вздыхать и надеяться, что сын однажды приведет свою девушку в родительский дом – знакомиться. И будет у нее напарница и наперсница на той, сыновьей, стороне.
Имя Катерина прозвучало примерно полгода назад, случайно. Римма Аркадьевна никак не могла смириться с тем, что чайник закипел так некстати, ей пришлось его снимать с плиты. И она пропустила главное! Максим понял, что мать услышала, устало вздохнул и хмыкнул, опустил глаза. Муж отмахивался, так и не сказав, в каком контексте прозвучало имя. И Римма Аркадьевна поняла: это ОНА. Та самая, которая всё вернет на круги своя.
– Так что, познакомишь нас со своей Катериной? – настаивала мать. – Это уже в конце концов неприлично, вы так долго встречаетесь, а мы еще не представлены.
– Встречаемся? – Сын закашлялся. – Не представлены? Мам, может, не надо Катерины?
Мать ликовала:
– Надо, сын. Надо обязательно!
Сын помолчал, добавил рассеянно:
– Не люблю я ее…
И это «не люблю» укололо Римму Аркадьевну в самое сердце. Не факт нелюбви, а голос, которым сын об этом сказал: серый до бесцветности, безликий и отрешенный. «Что-то произошло, – догадалось материнское сердце. И тут же: – Опоздала!»
Собственно, по этой причине Римма Аркадьевна и спешно записалась на прием к прорицательнице: нужно было узнать, что произошло в жизни сына и как все исправить.
* * *
Пожилая дама в черном классическом пальто и пурпурно-алом шарфе, небрежно задрапированном на шее, зашла в салон «Луноликая» ровно без пяти минут шесть. Да, пунктуальность – это тоже одна из визитных карточек бывшего школьного завхоза. Стряхнув с плеч прозрачную вуаль подтаявших снежинок, она шагнула в приемную, где ее ждала улыбающаяся помощница прорицательницы. Римма Аркадьевна была удовлетворена – никаких бесов на стенах, никаких чучел убиенных животных, черных портьер и душного зловония ароматических свечей. Если бы оказалось иначе, она бы развернулась, не раздумывая, – так она для себя решила, еще подходя к по-европейски аккуратному крыльцу.
Собственно, салон «Луноликая» и привлек ее тем, что не практиковал сатанинские обряды, а хозяйка его вроде как парижанка. Хоть и образование, и возраст Риммы Аркадьевны подсказывали ей, что ни о каком Парижском клубе речи не идет, но сам факт… немного будоражил и возбуждал любопытство.
– Добрый день, уважаемая. – Она подала пальто помощнице. – Не слишком ли я рано?
Девушка – обаятельная блондинка в деловом костюме (что тоже приятно удивило пожилую клиентку) – улыбнулась.
– Вы пришли в самое удачное время. Я сейчас доложу мадемуазель Аделии.
Она нырнула в кабинет и появилась через пару мгновений – согласно давней договоренности с Аделией, оставила клиентку одну в приемной. За это время почтенная дама успевала оглядеться, проникнуться чисто европейским стилем, уютом, расслабиться, вдыхая аромат свежемолотого кофе и зеленого чая с ванилью.
Римма Аркадьевна прониклась.
– Проходите, госпожа Аделия вас ждет. – Таисия распахнула дверь в полумрак кабинета.
Как Римма Аркадьевна себя ни готовила, сердце ее при этом дрогнуло. «Стоит ли вмешивать в личные дела высшие силы? Не навредить бы», – мелькнуло в голове и тут же погасло.
Дама шагнула в кабинет.
Здесь пахло благородными духами, корицей и горячей карамелью.
– Добрый вечер, располагайтесь, – хозяйка кабинета говорила без акцента, но с легкой очаровательной немосковской интонацией. «Прибалтка», – догадалась Римма Аркадьевна, вспомнив любимого актера своей молодости – Ивара Калныньша.
На низком столике возле окна горели свечи, разгоняя теплые желто-коричневые тени. Сама ясновидящая сидела в широком кресле, поджав под себя ноги. Цветастая цыганская юбка, хрупкие пальцы в массивных кольцах с крупными камнями. Римма Аркадьевна заметила аметист. Она была молода, эта Аделия Мило́, наверно, лет тридцати – при таком освещении не скажешь точнее. Волосы убраны под темный шелковый платок, на висках подколоты изящными заколками с подвесками, тоже в восточном стиле. Гадалка внимательно изучала ее и терпеливо ждала, когда клиентка освоится и займет, наконец, предложенное место.
– Что вас привело ко мне? – спросила тихо.
Римма Аркадьевна закусила губу.
– Мой сын. В его жизни что-то происходит, что-то печальное. Я должна знать, чтобы помочь.
Аделия чуть нахмурилась.
– Я не могу влиять на свободно принятое решение, это раздел черной магии. Я таким не занимаюсь…
– Да-да! Я именно поэтому к вам и пришла. Потому что вы темную магию не практикуете. Я не хочу влиять. Чтобы вы́ влияли – не хочу. Но я хочу знать, чтобы понимать самой, – начала волноваться женщина.
Аделия налила ароматный чай, придвинула ей кружку.
– Это мятный чай. Мята успокаивает и открывает помыслы…
«Надо запомнить», – Римма Аркадьевна привыкла использовать любую полезную информацию. Тем более что все сказанное гадалкой немного компенсировало затраты на визит к ней. Пожилая дама считала себя вправе монетизировать своего рода кешбэк.
– Вы хотите заглянуть в настоящее сына? – уточнила гадалка.
– Да. И немного, самую малость, в его недавнее прошлое.
Аделия склонила голову к плечу, задумалась.
– Спросим Таро…
Римма Аркадьевна с любопытством уставилась на потрепанную колоду карт – Аделия достала небольшой деревянный ящичек-шкатулку с витым замком, обитую внутри темно-синим бархатом.
– Я редко беру работать эти карты, – пояснила гадалка. – Это особая колода Таро, она досталась мне от прабабки, цыганки. Это очень чуткие карты, которые могут ответить на самые деликатные вопросы. – Молодая женщина выразительно посмотрела на гостью. – Такие, как ваши.
Она погрела колоду в руках – та едва помещалась в узких ладонях. Тонкие пальцы поглаживали край. Гадалка прикрыла глаза, медленно втянула носом воздух. Начала тасовать.
Римма Аркадьевна будто завороженная следила за поблескивавшими перстнями на пальцах, прислушивалась к мерному шелестящему звуку. То ли чай на нее действовал, то ли этот звук, но она совсем перестала волноваться. Хотя возбуждение, подгоняемое любопытством и таинственностью происходящего, росло. Когда Аделия Мило протянула ей колоду, чтобы снять верхние карты, почтенная дама с удивлением обнаружила, что ее рука дрожит.
Аделия попросила трижды снять карты, всякий раз подкладывая снятую стопку под нижнюю карту, смотрела спокойно, изучающе.
Медленно выдохнула и положила верхнюю карту в центр стола.
– Это карта-сигнификатор. Она обозначает вас, – пояснила гадалка. Римма Аркадьевна с ужасом обнаружила на карте окруженную мечами фигуру. – Вы скованы своими планами и обещаниями. Вы не живете, а наблюдаете за жизнью.
Следующая карта легла сверху: две собаки воют на огромную луну.
– Боюсь, все, кто находится рядом с вами, рано или поздно оказываются внутри этого кольца из мечей и ограничений. – Гадалка приоткрыла нижнюю карту, постучала ногтем по фигуре в окружении мечей.
Римма Аркадьевна сглотнула.
– Вы хотите сказать, что я – домашний тиран? – обиженно поджала она губы.
Аделия покачала головой.
– Это говорю не я. Я всего лишь читаю карты. Свой вопрос вы задали им. Вы все еще уверены, что хотите услышать ответ? Мы можем прерваться… – Она выжидающе посмотрела на клиентку.
Спокойная, таинственная, с ответом в руках на все вопросы. Конечно, Римма Аркадьевна уже не могла остановиться, даже если бы захотела. Она медленно кивнула.
Аделия опустила глаза и вытянула из колоды еще одну карту, положила на стол.
– Ваши помыслы, конечно, не о власти над близкими, – продолжила она. – Вы их любите. В вас очень много любви. Но как кошка, прижав во сне котенка, может его «заспать», так и вы можете душить своей любовью и заботой.
– Я не поняла: я просила рассказать о сыне, а вы про мои недостатки рассказываете, – пожилая клиентка начала нервничать.
Аделия улыбнулась.
– Я по-прежнему озвучиваю то, что говорят карты. И если ваш характер лег в основу расклада, значит, это непосредственная причина происходящего и часть ответа на ваш вопрос.
– То есть сын сбежал из дома, чтобы быть подальше от меня? – Римма Аркадьевна всхлипнула. – Что вы такое говорите…
Аделия достала из колоды еще несколько карт, разложила на столе вокруг первых двух.
– Он мужчина. Император – его карта. – При этих словах Римма Аркадьевна спрятала довольную ухмылку, всегда приятно, когда твой ребенок оказывается королевских кровей, даже если речь о магии и картах. – Любые тиски для него – тюрьма. И он едва не угодил в вашу…Вы спрашивали, что происходит в его жизни. Я вижу, что его окружала опасность, совсем недавно. Он был на краю…
– Все верно. Он работал полицейским… Было ранение. Я узнала, когда он уже сам смог звонить, когда его перевели из реанимации в обычную палату. – Клиентка всхлипнула и придвинулась ближе. – Что у него сейчас? С кем его сердце?
А вот это оказалось сложно – Аделия не видела никаких сердечных дел рядом с сыном клиентки.
– Его сердце свободно, – сказала она наконец, разложив на столе последние карты. – Но скоро в его жизни что-то изменится. Случайное знакомство. Через вас. Оно станет его судьбой. – Гадалка нахмурилась, складывая ребус.
Дорога, неожиданное препятствие, тайна в основе будущих отношений. Стремительно меняющаяся жизнь. Этот мужчина – сын клиентки – буквально на пороге грандиозного «шухера», как говорят племянники Аделии. Колесо Судьбы уже завертелось вокруг него. Шаг в сторону – снесет к чертям и праотцам.
– Я его с кем-то познакомлю? – дама заметно воодушевилась, уже прикидывая «хороших девочек», которые есть у знакомых. В голове сразу всплыло несколько вариантов.
Аделия Мило прищурилась, посмотрела лукаво.
– Вы это сделаете помимо своей воли. «Император» иначе не согласится.
Римма Аркадьевна растерялась.
– Но позвольте, как же… Я ничего не понимаю.
– Просто дайте Судьбе решить все самой. На этот раз ваше укрытие – ваша защита, только ваша. Ваш сын давно его покинул и выстроил собственную башню.
Римма Аркадьевна, кажется, поняла: надо познакомить, но так, чтобы он не догадался, что это знакомство. Она торопливо открыла сумочку, вытащила оттуда смартфон и активировала приложение, сунула гадалке под нос фото с экрана.
– А вы можете узнать, она ли это?
Аделия с сомнением взглянула на клиентку.
– Я могу посмотреть, если ли у нее и вашего сына общее будущее…
– Да! Это вполне подходит. – Римма Аркадьевна вцепилась в сотовый и с воодушевлением уставилась на карты.
Прорицательница покосилась на часы. Еще пятнадцать минут сеанса. Начала тасовать колоду.
– Это ваша знакомая?
Клиентка охотно кивнула:
– Да, дочь моей коллеги, бывшего директора школы, в которой я работала…
– Тоже учительница? – Аделия опустила глаза, чтобы спрятать усмешку: клиентка уже прогнозировала жизнь своего сына. «Бедный мужик», – подумала про себя.
Клиентка покачала головой.
– Нет, врач-педиатр…
«Ну конечно», – Аделия мысленно хмыкнула.
– Она в разводе. Хорошая девочка, домашняя.
«Ну, естес-ственно», – еще раз хмыкнула Аделия и разложила карты, окинула взглядом.
– Они уже знакомы, верно?
Римма Аркадьевна поперхнулась.
– Как вы узнали?!
– Не я. Карты говорят… Они знакомы, несколько раз виделись, было даже какое-то общее дело…
– Он помогал искать ее сына… Жуткая история, бывший муж забрал ребенка из садика, не предупредив, хотел увезти в Питер.
Аделия знала сотни таких историй. И даже похлеще. Близкие люди как никто другой могут делать больно. Она смотрела на карты и видела судьбу этой незнакомки с фото. Видела ее одинокие вечера, ее жизнь прошлым: она любила мужа. И сейчас даже жалела, что допустила развод, винила себя. Ничтожная ссора, которая обернулась тремя расколотыми жизнями.
«Если бы ты пришла ко мне, я бы тебе, возможно, помогла», – подумала с сожалением.
– Знаете, у вашей протеже своя дорога… И сердце ее занято тем, кто в нем давно…
– Кобелиной этим, что ли? – Клиентка сверкнула глазами, поджала губы.
«Понятно», – Аделия вздохнула.
– Но он любит ее. И у них общий ребенок.
Она надеялась, что желание посплетничать рано или поздно донесет это зерно в уши незнакомки с сотового. Шансы пока есть. Еще, если верить Таро, примерно полгода. После – разбитую чашу не склеит никто.
– Значит, это не она… – Римма Аркадьевна озадачилась, задумчиво взяла в руки сотовый. Аделия остановила ее.
– К сожалению, я не могу перебирать всех ваших знакомых женского пола и искать среди них ту, которая займет место рядом с вашим сыном. Таро – это не русская рулетка и не лотерея. К тому же наш сеанс окончен.
– А можем ли мы его продлить? У меня столько вопросов!
– К сожалению, нет. Вам для этого придется прийти еще раз… Если ваши вопросы будут так же актуальны.
Римма Аркадьевна с сожалением встала.
– Что ж, вы правы, мне нужно обдумать то, что вы сказали.
Она направилась к двери.
Аделия прикрыла глаза, закуталась плотнее в шаль: ее всегда морозило после сеансов. Перед глазами плыла заснеженная долина, искрящееся серебром утро. Вдали, на кромке горизонта, кружевная линия далекого леса. Она даже смогла уловить терпкий, чуть колкий воздух и, кажется, поймала ресницами пару мелких снежинок, подхваченных легким ветром.
«Может, на Новый год бросить все и рвануть куда-нибудь в Подмосковье, в пансионат?» – по-своему расшифровала Аделия такое реальное видение, больше похожее на воспоминание.
