Евгения Кибе
Связующая нить
Добрались до дома мы где-то за час. Отец и Марайке уже были на месте, когда подъехали мы. Тэкла вышла из машины чернее тучи и бросила на ходу:
– Где оставить вещи?
– Заюшка, Атей, ну что опять-то?– спросила ее Марайке.
– Сын, что случилось?– спросил отец и сурово посмотрел на меня.
– Спроси сам. Может у нее гормоны,– ответил ему.
Мы здесь гражданские и общаемся , как обычные сын с отцом.
– Пойдем за мной. Покажу комнату.
Бросил на ходу ей и прошёл к дому.
Дом у нас большой, каменный и с огромным садом. Понятно, что мы сами не можем следить ни за порядком в доме, ни за тем же самым вне дома. У нас работают замечательный садовник (бывший ратник-человек) и его жена. Они свои, да и вообще замечательные люди. Мы можем поговорить с ними обо всём, и не скрывать, кто мы есть.
Тэкла шла за мной следом и от нее злостью несло за километр. Я не видел ее, но чувствовал, что там из глаз в прямом смысле искры летят.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж.
– Твоя комната последняя по правой стороне.
– Благодарю великодушно, – пробурчала в ответ и пошла в комнату.
Какой же я дурак, что веду себя так. Но я не могу иначе.
– Прости, – прошептал ей вслед, когда она с силой захлопнула дверь.
Глава 13. Тэкла.
–Бесит, бесит, бесит, бесит!– стала я громко повторять, когда зашла в комнату.
Испортил мне всё настроение. Я так радовалась, что мы сможем наконец-то выйти на волю. Что едем на природу. А тут такое .
Я села на кровать и осмотрелась. Комната мне понравилась, так как была не очень большой, но уютной, светлой и красиво обставлена. Тут же была ванная комната, а бонусом – балкон, выходивший прямо на залив.
Интересно, сколько стоила эта прелесть?
Я вышла на балкон. Когда я была последний раз на заливе? Да и вообще на улице. Как будто прошла целая вечность. Передо мной раскинулась темно-синяя водная гладь, игравшая временами с лучами солнца. Музыка волн приносила спокойствие и умиротворение. Вдохнула свежий воздух полной грудью и улыбнулась. А вот не дам ему испортить свой первый день на свободе.
С таким настроем спустилась вниз. На кухне, которая примыкала к залу, уже шла подготовка к шашлыкам полным ходом.
– Здравствуйте, – поприветствовала я приятную женщину лет 60, которая бодро чистила картофель.
– Ой, добрый день,– приветливо ответила мне она. – Ты должно быть Тэкла?
Я кивнула в ответ.
–А я Даша. Помогаю по хозяйству семейству Зимних.
Значит фамилия всё же у него была такая же, как в том удостоверении, которым Атей отсвечивал в больнице.
– А мой муж, – продолжила она, – работает садовником тут же. Он бывший ратник, – с гордостью проговорила Даша.
Мне так странно было называть женщину втрое старше меня по имени, но если она так представилась....Ее отчества всё равно не знаю.
–Даша, а вы давно тут работаете? – спросила, присаживаясь на стул рядом с ней.
– Да не очень. Они же переехали сюда лет 5 назад, когда закончилась история с восстанием. Вот с тех пор и работаю.
Так, очень интересно. Надо разузнать побольше, пока есть возможность.
– Скажите, а Зимние тут часто вообще бывают?
– Да что ты, детка. Они сюда может пару раз в месяц заезжают. Но вот как вы с мамой появились , то уже три месяца и не видела.
Она дала мне доску для резки овощей, нож и помидоры с огурцами.
– На вот, порежь салат.
Да не вопрос. Готовить я вообще любила, но делала это не часто. То учёба, то теперь это всё.
– А где у вас мука, дрожжи, сахар, молоко? – неожиданно захотелось приготовить пирог с ягодами. – И ягоды у вас есть какие-то?
Даша с улыбкой посмотрела на меня :
– Замороженные пойдут?
–Сгодится!
И мы с ней стали кашеварить. Иногда выходила на улицу, что бы посмотреть, что делает мама.
Через час пришёл Василий- муж Даши и стал разжигать гриль для шашлыков.
Работа у нас кипела на кухне и было так радостно. Я была сейчас не грозой всякой нечисти (уж позвольте , я себя так назову), а девушкой, которая стряпает пирог, режет салат и смеётся.
Пришли мама и Зданимир, уселись на стулья рядом с кухонным столом и мы стали болтать, смеяться. Какой полковник оказался весёлый, начитанный и умный человек. Не ожидала от военного, что он может цитировать Шекспира и Булгакова.
Ставила уже в духовку пирог под общий гомон и смех, как почувствовала , что нить внутри меня стала теплее. Значит Атей стоит недалеко. Я ощущала всегда его присутствие, как и остальных природных стражей. Когда он далеко, то меньше, когда ближе, то сильнее.
Повернулась и заметила его стоящим у арки, соединяющей кухню и зал. Он смотрел на меня и улыбался. Я хотела ему улыбнуться тоже, но боялась, что он развернётся и убежит, бросив на прощание какую-то гадость. Но он стоял и продолжал смотреть, не отрывая взгляда.
Может всё стало нормально? Я не знаю. Он как качели. То туда, то сюда. То он мне улыбается, подходит близко, показывая приёмы, то за километр кричит, что "любой карманник ударит лучше".
Я не понимаю, что с ним происходит. Мне тяжело от того, что пропала моя подруга, что я фактически в заточении всё время и никого рядом нет, кто смог бы мне вытереть слёзы и послушать нытье. Мама не в счет. Это другое. Я общалась только с ней по сути всё это время. Если не называть общением то, как Атей на меня рычал и ругался.
Я слегка улыбнулась ему и закрыла духовку.
– Предлагаю перенестись на свежий воздух, – встав со стула, громко сказал Зданимир.
На веранде был скатертью уже накрыт стол, угли в гриле дошли до того состояния, когда можно начинать шарить шашлык, не боясь, что мясо превратится в чёрные кусочки с сырыми прожилками внутри .
Мы стали переносить посуду , кастрюли с гарниром, салаты, хлеб. В общем, всё было как у нормальных людей, которые готовились провести весело и сытно вечер.
Было уже около 6 часов вечера и становилось заметно прохладнее. В Питере в принципе не особо весной тепло, а тут ещё с залива дул ветер.
Я поёжилась, сидя плетёном стуле. Тут я почувствовала, что мне на плечи кто-то накинул куртку. Я поняла по запаху, что это Атей.
–Спасибо,– стараясь не смотреть на него, буркнула в ответ. Всё же утренняя обида была жива.
– Не за что, – на удивление миролюбиво ответил он.
Вообще я редко когда на свои "спасибо" или "привет" слышала от него что-то длиннее "угу". Может так на него действуют родные стены? А может свежий воздух в голову ударил? Не цепляется и ладно.
Он присел рядом с отцом, напротив меня.
Мама вышла уже в куртке Зданимира и тоже заняла своё место.
Ужин прошёл отлично. Даша и Василий ели вместе с нами, поэтому было как-то совсем по-семейному.
Когда тарелки уже почти опустели, Даша сказала:
– Вы отдыхайте. Я все уберу.
Мне вставать вообще не хотелось с кресла. Место себе так хорошо нагрела. Было тепло и так уютно. Я вдыхала аромат куртки Атея. Какая-то смесь жжёного дерева и кожи. Это одеколон такой?
Уже давно опустилась ночь. В чёрном небе светили круглая Луна и невероятное количество звёзд. В городе они обычно не видны, а тут такая красота.
Я смотрела на маму и полковника. Они сидели рядом и улыбались.
– Мам, спросить хотела,– прервала я на минутку их общение. -А как ты отца чувствовала? Ты же не ратник. У вас откуда такая связь была?
Мама поставила стакан с водой на стол.
– Я метки нам одинаковые сделала. Он меня тоже мог чувствовать. Самое ужасное для него было, когда ты рождалась. Он ощущал мою боль буквально,– мама улыбнулась своим воспоминаниям.– И как-то после тебя про детей вообще не заговаривал.
Зданимир грустно посмотрел на маму, потом на меня.
– Он был великим воином.....И был мне как брат....
Я очень пожалела, что вообще подняла эту тему.
Атей поднялся с кресла и сказал:
–Прогуляемся?
Так как смотрел он в мою сторону, то начала оглядываться, может он не мне, а кому-то, кто стоит за моей спиной?Там никого. Он реально меня зовёт?
– Дочка, и правда, сходите. Тут так замечательно.
– Ну ладно,– пожала я плечами и нехотя встала из своего насиженного гнёздышка.
Будет хамить – придётся тренировку на заливе провести.
Глава 14. Атей.
Я смотрел на нее тогда на кухне и думал, почему мы с ней познакомились при таких обстоятельствах? Если бы мы были обычными людьми, то смогло бы у нас что-то получиться?
Может меня тянет к ней только потому, что адреналин бьёт по глазам и мозгу?Или это от того, что давно ни с кем ничего не было? Надо будет взять выходной и сходить в ночной клуб. Я знаю, что нравлюсь девушкам. Стоит зайти в такое заведение и через минуту уже кто-то подсаживается со стандартным " Угостите даму коктейлем". За коктейлем ещё один, потом ещё и всё заканчивается на заднем сидении в машине. После отвожу барышню к ней домой, оставляю липовый номер и всё.
Природные ратники не пьют алкоголь, не употребляют никакие вещества. Из нас даже никто не курит. Просто положено так. Мы должны быть абсолютно всегда во вменяемом состоянии и здоровы. К ратникам-людям не такие строгие требования в отношении алкоголя. По поводу остального абсолютное табу.
На природе было так спокойно. Шум залива, запах мокрого песка, хвойного леса. Не знаю, почему решил пригласить Тэклу прогуляться. Наверное от переизбытка кислорода плохо соображать стал.
Думаю, что пора мне повзрослеть и перестать цепляться к девчонке. Она не виновата, что таким способом пытаюсь оградить себя от пробивающихся ростком чувств.
Мы шли по прохладному песку. Если бы не Луна, освещающая нам путь, да несколько фонарей, поставленных пару лет назад Василием, то было бы темно, как в коробке. Шли мы молча. Я не знал, как начать разговор, чтобы перевести наше общение на нормальный уровень.
– А что там между мамой и твоим отцом?,– неожиданно спросила она.
Я немного удивился, так как никогда и ни с кем не обсуждал ни начальство, ни свою семью.
– Они дружат. Уже много лет. И ничего больше.
–Понятно.
Снова повисла тишина и от нее стало ещё прохладнее, чем было. Надо как-то начать разговор. Но вот как это сделать правильно?
Получилось так, что мы одновременно с Тэклой начали говорить.
– Послушай…
– Я хотела сказать…
Вышло конечно неловко, но мы стали смеяться и это явно разрядило обстановку.
– Говори,– предложил ей начать первой.
– Хорошо, Атей, почему мы не можем с тобой нормально общаться? Я не говорю о том, чтобы мы ходили в бары после работы или друг к другу в гости, хотя так принято у людей, когда они общаются. Я же видела, как ты с остальными ратниками работаешь. Их ты не подкалываешь, не орёшь за каждый малюсенький промах.
Я понимал, что если не расставлю все точки над "и" сейчас, то уже никогда не получится наладить отношения. А нам работать ещё вместе , я надеюсь, долго. И не заслуживает Тэкла того, как я с ней себя веду. Остановившись, ответил:
– Потому что мне не всё равно, останешься ты жива или нет.
Посмотрел ей в глаза и у меня в груди стало что-то клокотать. Если бы не было так темно, то она заметила бы, как кровь бросилась мне в голову. Почему-то стали дрожать руки и , что бы скрыть это странное и предательское волнение , я пошёл вперед.
– Погоди, -догнала меня Тэкла быстрым шагом и схватила за рукав куртки.– Ты сейчас серьёзно?
– Да. Более чем.
– Да куда ты так втопил? Остановись! Поговори со мной!
Как мне с ней разговаривать, если я не могу до сих пор унять волнение, которое захлёстывает волной? Развернувшись к ней, сказал:
– О чём поговорить?
– Да ты прикалываешься что ли? – срываясь на крик, спросила она.– То ты меня гулять зовёшь, то начинаешь говорить "А", а потом просто сваливаешь в темноту! Ты достал уже!
Мне показалось, что она заплакала, но в темноте не смог разглядеть этого. Зато как она рванула вперёд, увидел очень хорошо.
– Куда?– крикнул ей и бросился следом.
–Отвали от меня, терминатор хренов!-кричала она из темноты.
Почему-то Тэкла все время забывает, что даже, если я ослепну, всё равно не перестану чувствовать эту связь, что есть между ратниками.
Она неслась вперёд, я следом. Картина со стороны крайне неоднозначная. Казалось, что маньяк преследует жертву.
Я весь погрузился в ощущение этой связи, что бы не потерять ее и даже не заметил, как добежали до шоссе. Оно не самое загруженное, но всё же машины бывают. А так как там нет ни фотоаппаратов, ни ограничителей скорости, да и совести у водителей, что бы сбавить скорость, тоже нет.
Я увидел, что Тэкла выскочила на проезжую часть и заметил, свет от приближающихся фар. Она же ратник! Почему стоит и ждёт , что ее собьют?
Хорошо, что у меня скорость всё же выше среднестатистического человека, да и реакция отличная. Подбежал и в долю секунды, перехватив за талию, перенёс на другую сторону дороги.
Какая же она дура! И тут я выплеснул всё напряжение, которое скопилось во мне, начав просто орать на неё:
– Тебе жить надоело? Ты что творишь? Ты ратник, а стояла, как гусыня на поле! Ты ненормальная !
Из меня молнией вылетали слова и я знал наверняка, что глаза у меня сейчас горят красным огнём.
Тэкла стояла молча и не поднимала головы.
А потом, когда я собирался разразиться очередными проклятиями и ругательствами, то почувствовал, что она меня обнимает.
Я чувствовал, что ее плечи вздрагивают от слёз, ощущал ее тепло, аромат колокольчиков от ее волос.
Она была сейчас так близко. Такая беззащитная, такая маленькая.
Я не смог сдержаться и обнял в ответ.
– Ну ладно тебе. Всё же обошлось. Я рядом.
Девушка подняла на меня свои светящиеся золотом заплаканные глаза и спросила:
– Ты всегда будешь рядом?
Улыбнулся и ответ:
–Всегда.
Так мы простояли минут 20. Не хотелось ее отпускать, но нам пора было идти, чтобы родители не волновались. Взяв ее лицо за подбородок, вытер слезинки, которые ещё оставались в уголках глаз.
– Пора идти,– тихо проговорил.
–Да, идём,– ответила Тэкла и взяла меня за руку.
Через ее ладонь в мою как будто текла тёплая река. А из моей в ее. Интересно, она чувствует то же самое?
Не могу спросить, потому что тогда нужно будет сказать, что я ей безумно дорожу, хочу разделить с ней каждую минуту и секунду жизни.
Что я люблю ее.
Глава 15. Тэкла.
Вот и поговорили. Чего я так отреагировала на его ответы?
Ничего же такого не сказал. Наверное он прав – это гормоны. Весна всё же. Да и место тут ещё такое – романтичное. Залив, Луна, машина , мчащаяся на тебя. Прямо мечта поэта.
Зато теперь идём за руки и не дерёмся даже. Такое приятное тепло идёт от его ладони в мою и поднимается вверх по руке, предплечью, плечу и идёт в самое сердце. Надо у мамы спросит, это нормально, что стражи такое испытывают, держась за руки? Хотя, о таком лучше не спрашивать, наверное. Точно будут лишние вопросы.
Мне так спокойно с Атеем. И я не хочу отпускать его руку.
Когда добрались до дома, то не увидели на Зданимира, ни мамы на веранде. Стол был пуст, кресла задвинуты, горели только ночные лампы.
Атей открыл мне дверь в дом и пропустил вперёд. Включив свет в прихожей, помог снять куртку и повесил ее на крючок в гардеробе.
Я попыталась снять стоя ботинки, но потеряла равновесие. Схватилась за Атея, что бы не упасть, а он, со свойственной для него манерой , молниеносно меня подхватил. Он держал меня на руках, как пёрышко. Я слышала его дыхание. Такое прерывистое и глубокое. А потом он поцеловал меня в лоб.
Так ненавязчиво. Со стороны выглядело будто он случайно коснулся губами моего лба, но я понимала, что это под влиянием обстановки, эмоций, которые мы из-за моего наиглупейшего поступка, получили, так сделал.
– Можем не говорить родителям о том, что случилось?– спросила его, теребя верёвочки худи на его одежде.
–Думаю, что инцидент исчерпан, никто не пострадал, так что можно не докладывать,– почти прошептал Атей.
Поставив меня на пол, он откашлялся и проговорил:
– Вернёмся на базу, будешь тренироваться с остальными ратниками. Реакция у тебя говно, но ты и сама это знаешь.
Вот дурак! Но я уже не злилась на него, а просто толкнула кулачком в грудь.
– Замётано. Спокойной ночи.
Он ушёл к себе в комнату на первом этаже. А я поднялась в свою опочивальню на втором.
Придя в комнату, пошла в душ. Вода смывала страх, пережитый сегодня, уходило волнение, а тёплая вода возвращала воспоминаниями к тому , как мы держались с Атеем за руки. Я не понимаю, что между нами происходит. Но то, что нас тянет друг к другу – это факт. Вот что теперь с этим делать? Не маленькая, понимаю, что это никому не понравится, если мы с ним станем парой. Одно наверняка – вместе нам работать не дадут. Я уже от мамы слышала, что ратник должен трезво, а не на эмоциях оценивать ситуацию. То есть, если случается какая-та ситуация и надо выбирать кого спасать, то предпочтение отдают тому, у кого объективно шансов больше. А если вы в отношениях, то тут выбор будет очевиден. В этом случае неправильное решение приведёт к потере не одной, а сразу двух боевых единиц как минимум.
Я подошла к балкону, вытирая волосы полотенцем, и увидела внизу Атея, который тренировался в ночи на площадке рядом с домой. У него в руках были 2 длинные палки и он отрабатывал удары ими по груше, висевшей там же.
Надо бы мне утром на пробежку пораньше встать, думала, забираясь под одеяло.
Пол ночи я проворочалась в кровати. Это было невыносимо. Я всё время думала о нем. Спать хотелось до чёртиков, но сон не шёл.
Когда на часах появилась цифра 6, встала, умылась, почистила зубы, накинула худи и спустилась вниз на пробежку.
Одевая кроссовки, заметила, что Атей стоит и смотрит на меня с ухмылкой.
– Выспалась?
–Ой, только не начинай, – ответила ему . – Ты со мной ?
–Да. С тобой. Но только ради твоей безопасности. Бегаешь ты хорошо, но направления выбираешь странные.
–Ха-ха-ха,– сказала я и скривилась. – Шутка зачтена.
Подскочила и пронеслась мимо него, специально задев плечом его.
Пробежка была замечательная. Прохладный, свежий утренний воздух нежно гладил щёки и воспаленные после бессонной ночи глаза. Я старалась не отставать от тренера.
Добежав до опушки леса, он остановился и резко сбил меня с ног.
Значит так, да?
Я моментально прыгнула со спины на ноги и попыталась нанести ему удар ногой слева, но он схватил меня за ногу и, раскрутив, швырнул в сторону. Но не на ту напал! В полёте перегруппировалась и приземлилась на колено. Вытянула другую ногу и подсекла его.
Да!!!!Первый раз мне удалось свалить этого двухметрового шкафа!!!
Ликуя в душе, пока он ещё лежал на спине, подскочила и быстро плюхнулась на его плечи так, что голова его оказалась между моих колен. И поцеловала в губы.
"Что я творю? Мою же шь мать!"
Самое удивительное, что он ответил на мой поцелуй. Я погрузилась полностью в то ощущение счастья, которое испытала. Потом это чувство сменилось другим. Я начала гореть внутри. Было ощущение, что его нити, тянущиеся ко мне, и мои, идущие к нему, пронзают нас обоих и сплетаются. Какой-то пульсирующий клубок!
Я раньше встречалась с мальчиками и не только целовалась с ними. Но как-то было всё .....несерьезно и не моё. Ни к кому не испытывала такого влечения.
И тут резко клубок лопнул, а я лежала на земле, прижатая коленом ратника.
– Не делай так больше,– процедил он сквозь зубы. – Никогда. И не расслабляйся.
Атей подскочил и побежал по направлению к дому.
Я присела на землю и посмотрела в его сторону. И это всё ?
Он остановился, обернулся и бросил небрежно:
– Что сидишь? Догоняй.
Глава 16. Атей
Как же я мог позволить ей сделать это? И чем думал, когда отвечал на поцелуй?
Я сидел на веранде нашего дома, пил чай с молоком и смотрел на то, как Марайке с Тэклой активно обсуждают метки. Тэкла рисовала их, а потом, верховная чародейка проверяла правильность.
Интересно, сможет ли Марайке мне сделать метку на закрытие чувств? Я знал, что такая есть. Слышал, что ее больно наносить, но зато помогает отлично. Несколько ратников рассказывали об этом.
Я смотрю в чашку и вспоминаю ее поцелуй. Смелая. Я не смог бы сделать это первым. Вообще не могу унять ту дрожь, которая возникает , когда она рядом со мной в обычной обстановке. В спорт зале другое. Там она не девушка, там она ратник.
Отец подошел ко мне и положил руки на плечи.
–Сын, что происходит?
Уже несколько лет он не задавал мне этого вопроса.
– Все нормально.
Отец подсел ко мне.
– Я же не слепой и вижу всё. Ты как в детском саду. Девочка нравится, значит надо за косичку дёрнуть.
Я ухмыльнулся. А ведь он прав.
– Не в моих правилах мешать службу и личную жизнь. Тэкла – служба.
– Я сам прошёл через это почти 30 лет назад. У нас с твоей мамой тоже были сомнения, страхи, но мы знали, что были созданы друг для друга. И я ни о чем не жалею. Уверен, что она сказала бы тоже самое. Были трудности по-началу. Нас отослали в разные части страны, но мы все равно виделись периодически, общались. В итоге смогли создать семью. Когда мы узнали, что под сердцем Мины бьётся сердечко маленького ратника, то ее отправили в декрет. Что ты так удивляешься? У стражей бывают и декреты, и больничные. Даже по уходу за ребёнком,– отец улыбнулся.– Потом, когда ты стал старше, мама вернулась на службу. Сотни у нас были разные и мы никогда не пересекались в бою. Может быть, если бы были вместе, то она не погибла бы.
Отец тяжело вздохнул и положил мне руку на колено. Даже не думал о том, что он может винить себя в маминой гибели.
– Ты чего боишься? Что чародейка тебя превратит в камень или лягушку?
– Нет, – раздражаясь, проговорил я .
– Тогда либо прекращай вести себя как придурок, либо делай шаги. Мне в личном составе не нужны драмы. Худшее, что может быть, вас в разные сотни зачислят. Ну и если будет большой бой, ее отправят в другой округ, так как она менее опытная.
Разговор мне не нравился, но отец был прав. Все мои доводы, почему я не могу быть с Тэклой, фуфло. Я просто боюсь, что мне потом будет больно, если с ней что-то случится. Но мне будет в любом случае больно, без разницы вместе мы или нет.
– Я понял, полковник.
– Не дури, – сказал отец и потрепал мои короткие волосы.
Вечером мы ехали обратно на базу. Тэкла сидела сзади и молчала. Она даже не смотрела на меня.
Было тяжело находится в такой обстановке.
Приехав на место, разошлись по комнатам и она даже не сказала своего короного "давай".
Я сидел в своей комнате и смотрел на стену. Нет, так нельзя. Надо что-то делать.
Взял куртку и вышел из комнаты.
Через час уже сидел за столиком в ночной клубе, на моих коленях крутилась какая-то шалава, от которой разило кислятиной и текилой.
Я пытался отвлечься от мыслей о Тэкле, но, когда эта деваха лезла своим мокрым и противным языком ко мне в рот и пыталась забраться в штаны, то подкатывала тошнота.
Да что за напасть-то такая?
Встав, снял с себя эту бухую швабру и пошёл к выходу.
–Эй, ты чё?– возмущённо крикнула она гнусавым голосом.
Даже не оглянулся. Только плечами передёрнул. Какая мерзость.
Когда добрался до постели, то смотрел на потолок и думал о Тэкле. Думал о ее губах, нежной коже, вспоминал ее голос и глаза.
Не могу так больше.
Я пошёл к комнате чародеек.
Дверь мне открыла Тэкла.
– Тебе чего?
Недружелюбно ни разу, но заслужил, не спорю.
– Маму позови.
Она фыркнула и ушла в свою комнату, оставив дверь открытой.
– Мам, к тебе железный дровосек.
– Тэкла, прекрати!– услышал я голос верховной. – Атей, что-то случилось?
–Могу я с вами поговорить?
– Да, конечно. Проходи.
– Мне надо поговорить с вами наедине.
У Марайке брови поднялись от удивления.
– Ну если так, то пойдём ко мне в комнату.
Марайке всегда была добра ко мне. Я помнил ее с детства. Дарила конфеты, могла наколдовать маленькую снежную тучку, когда я был расстроен. Это было такое прекрасное время.
Марайке закрыла дверь и проговорила:
– Заинтриговал. Что случилось?
У меня был чёткий план, что и как говорить. Но сейчас я стою перед ней и растерял все слова по дороге.
– Мне нужна метка на закрытие чувств,– выпалил и опустил глаза в пол.
– Даже так? – услышал в ответ. – Не нужна.
– Но....
– Нет. Даже не проси. Ты понимаешь, что от этой метки ты вообще ни к кому никогда ничего не сможешь чувствовать?
Это я знал, но мне было всё равно на последствия. Я воин, а не кисейная барышня.
Чародейка обняла себя руками так же, как это часто делала Тэкла, и сказала.
– Сейчас ты не осознаешь, что это может значить для тебя. Ты не сможешь чувствовать не только любовь к конкретному человеку, но вообще ни к кому. Когда у тебя будут дети, то не сможешь их любить. Ты не сможешь сочувствовать человеку, который делится своим горем. Тебе будет всё равно. Ты- воин, а не робот. – Марайке вздохнула. – Твой отец просил такую же метку, после ....,– она запнулась .– Но передумал, когда я ему объяснила, что он перестанет испытывать чувства и к тебе. К тому, кто был частью Мины.
Я стоял и смотрел на нее. Перспектива не испытывать вообще человеческих чувств была не очень радужной. Наверное мне стоит лучше себя контролировать и я справлюсь.
–Спасибо, Марайке.
– Не за что, Атик,– проговорила она и обняла меня.
Атиком меня называли только мама и она. Проглотив комок, вставший в горле, ушёл к себе.
Ровно в 5 я зашёл в спортзал, где ждала уже Тэкла и ребята из второго десятка на тренировку.
Глава 17. Тэкла.
А вот не буду больше с ним даже и пытаться заговорить. Устала от того, что эту стену не пробить.
Тренировка с ребятами мне понравилась. Кстати, из 10 человек, были 2 девчонки.
Но швыряли они своих сослуживцев только так.
– Преимущества девушки-ратника- не все рассчитывают, что ты можешь вот это всё делать,– говорила на коротком перерыве мне Лейла, высокая темноволосая девушка, обводя рукой зал.
– А ещё они нас не могут в полную силу ударить. Так как берегут,– усмехнулась блондиночка Рита, с которой мы пару раз до этого пересекались в коридоре у зала.
– Кончайте болтать. На маты.
Это конечно же был Атей. Сегодня прямо зверствовал нереально.
– Спарринг между Тэклой и Антоном, Сергеем, Виктором. Увижу, что поддаетесь, оставлю без выходного,– это было адресовано парням.
Понимаю. Это он так мне нос утереть хочет. Ну что ж, посмотрим.
Я встала на маты, мы поклонились друг другу и начали драться. Как-то странно легко было сегодня. Я практически летала над парнями, отвешивала тумаки направо и налево. А Антону даже поджопник зарядила смеха ради, за что получила зловещий окрик от сэнсея.
Пусть злиться. Мне-то что?
Когда спарринг закончился и ребята лежали на матах, Атей сказал:
– Всем спасибо. Тренировка закончена.
Я стояла с девочками, когда он прошёл мимо и бросил:
–Сегодня молодец.
И ушёл.
Девочки меня одобрительно похлопали по спине.
–Раз он так сказал, значит и правда молодец,– сказала Лейла.
Эта бедная избитая троица, проходя мимо, мне улыбались.
Мне нравится, что среди ратников нет конкуренции. Победил? Молодец! Проиграл? Значит тебя потренируют ещё.
Мы занимались каждый день в течение месяца.
А потом я посмотрела на календарь и поняла, что защита диплома вот-вот начнётся.
– Мам, а что там с защитой? Я дипломную написала, а как сдавать? Мне же надо в универ .
Мама коротко сказала:
–Минутку.
И пошла кому-то звонить.
Через 10 минут вышла из комнаты.
– Всё в порядке. Ты можешь поехать через неделю в среду и специальная комиссия примет твою работу.
– Как так?– ошалела я.
– Да всё просто. Ты отличница. У тебя красный диплом намечается. Приедешь, у тебя всё примут и поедешь домой.
Сказав "спасибо", обняла маму.
Уходя к себе в комнату , она добавила:
–Кстати, одной нельзя. Поедешь в Атеем.
–Но мам!!!!
– Никаких но.
Вот и поговорили.
Неделю я готовилась. Мне оставили только тренировки. Занятия с мамой решено было на время убрать.
Наступил день икс. Я одела белое платье в синий цветочек, белые балетки, набросила на плечи свою счастливую и тоже белую кофту и поднялась на парковку. В назначенное время Атей уже сидел в машине. Увидев, что иду, помигал фарами.
Я молча села на заднее сидение .
– Не будет доброго утра?
– Да какое оно доброе, когда ты тут сидишь,– с самой противной ухмылкой, какую только могла выдать, плюнула ему эти слова в ответ.
– Как знаешь, – с нервным вздохом проговорил Атей и повез меня в универ.
Зайдя в стены альма матер, ощутила прилив ностальгии. Как же тут было весело. Интересно, почему Марина до сих пор мне ничего не отвечает? Уже прошло почти 4 месяца, как она внезапно исчезла.
Я зашла в кабинет, к котором уже ждала комиссия. Через час выпорхнула оттуда , осознавая, что диплом защитила! Какое же счастье!
Прыгая по ступенькам вниз, подбежала к Атею, скучающему у машины.
– Сдала, – крикнула и бросилась ему на шею.
– Поздравляю, – проговорил он , обняв за талию.
Держал он меня так несколько минут. А я наслаждалась солнцем, успехом у преподавателей и тем, что через руки Атея по моему телу растекалось тепло.
Опустив меня на нашу грешную землю, сказал:
– Праздновать будем?
– Конечно!– радостно ответила ему.– Но где и с кем?
– С нами,– улыбнулся в ответ.
Вечером мы с нашим десятком, к которому меня прикрепили , сидели в приятном кафе в Зеленогорске на берегу залива. Было очень весело. Ребята рассказывали смешные истории ,которые с ними происходили во время службы, заменяя слова " демон", "вампир" и тому подобное, на более привычное "нарушитель", "преступник".
Зданимир, само собой с лёгкой подачи моей мамы, разрешил нам немного развеяться. В баре работал свой человек и поэтому, что бы не смущать посетителей , нам приносили в графинах вместо водки воду, коньяком был чай, а вино – виноградный сок. Полковник разрешил отлучиться на вечер, а потом снова служба.
Когда все были навеселе просто от того, что провели время в замечательной компании, Атей , глядя на часы , сказал:
– Сворачиваемся.
Все расселись по машинам и поехали на базу. Мне было так хорошо, так весело, что я даже не сообразила, как плюхнулась не на заднее сидение, а на пассажирское. Прямо рядом с Атеем.
– Ничего не перепутала?– с издёвкой в голосе поинтересовался он.
–Неа. Не хочу сидеть сзади в такой прекрасный вечер.
По лицу Атея пробежала тень улыбки и он завёл машину. Мы ехали по вечернему шоссе и слушали музыку. Он никогда не включал в машине ее потому, что мог пропустить какой-то подозрительный шум. Не может он расслабиться ни в какой ситуации. Это же ужасно.
Я протянула руку, что бы переключить радиостанцию, и натолкнулась на руку Атея. От моих пальцев к его руке пошли электрические разряды и он немного руку одёрнул и сжал в кулак.
Тогда я положила свою руку в его и сказала:
– Давай хотя бы оставшиеся пол часа пути побудем нормальными людьми.
Улыбнулся , как пятиклашка, которого поцеловала девочка при всех в щёку, но руку мою сжал сильнее. Тепло от его руки, музыка, машина, покачивающаяся от езды.....
Глава 18. Тэкла.
Я резко дёрнулась и проснулась. Мы всё ещё сидели в машине и Атей сжимал мою руку.
– Я долго спала? Ты чего меня не разбудил, когда приехали?
