Евгения Ивановна Хамуляк
В счастье-горе минус сорок
Одним словом, всякие были: и русские, и немцы, и американцы, только тайцев с ожирением не пришло.
–– Оно и понятно, – подумала Валентина, глянув на рисовое поле, усеянное тонкими трудолюбивыми спинами.
Наконец, очередь дошла до нее.
– А у вас какая мотивация к похудению? – спросил очкарик, его перевела Анечка, и вся группа уставилась на Валентину.
– А мне деньги на путевку муж и родители подарили, – не зная, что ответить, выпалила женщина.
– Деньги подарили, чтоб вы похудели? – переглядывались собеседницы.
– А вам что не дарили? – непонимающе переспросила Валентина.
Оказалось, что многие собирали деньги несколько месяцев и даже лет, а Гретта взяла кредит на это дело.
Валентина очень удивилась. Даже молодая женщина из США вдвое толще русской пенсионерки и та приехала сюда, скопив деньги на подработке няней во внеурочные часы кассирши в супермаркете.
–– Да я-то что! – продолжала всех восхищать Валентина. – Вот у меня сватья, так ей с работы на подарок скидывались. И дети, наши общие дети, Сашка с Ленкой деньги подарили. Лишь бы она счастливая, молодая и здоровая была! А она знаете какая? Вот такая хорошая женщина! – показывала кулак с большим пальцем вверх Валентина. – Я б и сама ей скинулась, да в тот момент денег не было, – уже тихо, чтоб никто не слышал, соврала Валентина Гретте.
Та ее поняла. Они с Греттой вообще друг друга понимали с пары взглядов и жестов. Особенно помогли международным отношениям ранее враждебных государств смузи, к которым все-таки привык организм, наладив твердый стул на их проникновение.
На четвертый день группу слегка сбавивших в весе дам повезли на экскурсию, после которой Валя загрустила по дому. А дело было так.
Слоновья фабрика находилась в двух часах езды от бунгал худеющих и молодеющих. Перед дорогой все жахнули по смузью, организм уже поокреп за дни голодухи, йоги, разговоров разных и крепкого сна, потому никто не жаловался, хотя делали четыре остановки. Одним словом, семь килограмм как ни бывало. Едут, песни поют, каждый по очереди, кто какую знает и помнит, чтоб веселее дорога с пальмами и мусором смотрелась.
Когда до Вали очередь дошла, она из всего репертуара от начала до конца только гимн СССР помнила, ибо его наизусть с пеленок знали все. Зарядила по-зыкински, с чувством и расстановкой, по Пушкину, прослезилась даже Гретта, приобняв Валю, как родную. А взамен спела какую-то фривольную немецкую польку про Ганса и Гретту.
– Ганс-то, небось, ждет тебя-не дождется? – после спросила Валя Гретту, и та покраснела.
– Через полтора месяца свадьба, – объяснила женщина на пальцах.
– Молодец! – похвалила Валентина, – никогда не поздно счастливым стать.
Гретта позвала Валю на церемонию, пенсионерка отнекивалась, ссылаясь на огород и внуков, но Гретта настаивала: приезжай, мол, с внуками. Уместимся. Валя обещала подумать.
Их двоих, как подруг, посадили на общую слониху со смешным именем Таксин, которая должна была битый час гулять по каучуковому лесу, показывать, как собирают тайский каучук, из которого потом Вале шьют русские галоши.
Женщины хихикали и восхищались ровно до того момента, пока Таксин, тоже видать на диете, очумела от голода и, завидев первые кусты, рванула с хоженой тропы пообедать в дебри. Укротитель, что сидел у нее на голове, поначалу упрашивал, потом кричал, стал тыкать ей в ухо палочкой, но голодная слониха еще быстрее устремилась в чащу.
Гретта вскрикнула от страха, Валя молча перекрестилась,. Таксин, зависнув над пропастью, в которую почти грохнулся укротитель, чудом повиснув на лямке поводья, уплетала траву, опасно растущую на обрыве.
Первой в себя пришла Валя, которая всю жизнь держала коров и только выйдя на пенсию стала покупать молоко у соседей.
– Такси, девочка, миленькая моя. Давай пастуха твоего спасем, – говорила ласково Валентина, теребя слоновье ухо и оттаскивая его от пропасти. – У него, юродивого, небось, семеро по лавкам. Кто их кормить станет, если он сгинет?
Слониха сделала шаг назад, медленно пережевывая зелень. Укротитель при помощи женщин вскарабкался вновь на слониху и хотел было треснуть ее по морде за такие выкрутасы, но его остановила грозная Валентина:
–– Морете голодом несчастных животных, а потом требуете повиновения? А ну пшел отсюдова, морда! – выгнала Валентина укротителя прочь. А Гретта добавила пару немецких вслед.
– Кушай, кушай, девочка. Мы, чай, не торопимся. Мы, чай, тебя понимаем, – поддерживала Валентина коллегу по голоданию из животного мира, а сама осматривалась вокруг.
– Хорошо живут здесь крестьяне. Смотри, Гретточка, как буйно растет здесь природа, не то, что в России и на Неметчине. Палку воткни – на следующий год груши с коленку!
Гретта тоже была восхищена экзотической природой. И когда Таксин наелась, они в свободном порядке оглядели лес, где у каждого дерева стояли ведерки, куда капал каучук.
Укротителю досталось по самые уши. Еще пришлось за него заступаться, чтоб не погнали с работы. Но самое удивительное: целый день Валя не думала о еде, а приключения на слонах сбавили на весах целых 3,5 кило. Валентина предполагала, что то был вес не только ушедшего жира, но и нервов и седых волос.
Выходило десять к пятому дню.
Этим результатом можно было б гордиться: Валя схуднула, подтянулась, подзагорела, целыми днями беседовала с товарками по здоровью на разные темы. Интересовала жизнь в США: почем мясо, как справляют Пасху. Хороши ли мужики в постели иль в работе? Но… через какое-то время Валя стала замечать тоску по дому. Вес уходил, а вместе с ним и радость.
Организаторы похудительного тура, будто предвидя такой поворот дел, уложили всю группу в бассейн, уходящий далеко-далеко и обрывающийся небом. Вложили в руки каждой по бокалу смузи, впрыснув туда по паре капель алкоголя, и после купания всех погнали на обертывание шоколадом, что рос в местных лесах буйным цветом.
