Евгения Ивановна Хамуляк
Не, любить татарина
Пес ответить не мог. Но его инстинкты пастора, а порода называлась именно так – турецкий пастор, звали спасти старшего брата (или сестру), голос которого немощно продолжал звать на помощь, и только чувствительные уши могли услышать сквозь непроходимую воющую метель этот отчаянный крик, пробудивший древние инстинкты.
Нико и Талгат прибежали тогда, когда первый приступ отчаяния уже охватил Ольгу Васильевну, обнаружившую, что коварство этого дня еще не закончилось, когда в своей сумочке она не нашла сотового телефона, ясно вспомнив, что оставила аппарат дома на трельяже.
И увидев в метели бегущего Нико, похожего на демоническую собаку Баскервилей, впервые в жизни обрадовалась животному, почему-то инстинктивно ощущая, что оно бежит на помощь ей. Николлини тут же принялся оттягивать жертву ДТП с проезжей части.
Подбежавший Талгат, догадавшись о случившемся, стал помогать собаке и принялся осматривать Ольгу Васильевну, лучезарно улыбающуюся теперь не только давней фобии животных, но и незнакомцев. В суете бабушка Ани вряд ли рассмотрела признак третьей своей ненависти – национальную принадлежность человеческого спасителя, ибо черные, как смоль, глаза сливались с чернотой вечера.
– Точно перелом! Надо ехать в больницу! – быстро сориентировался стюард-международник, понимающий не только в переломах, но могущий принять роды, если надо, согласно инструкции: в воздухе, на земле и даже на снегу.
– МЧС предупреждает, что на дорогах опасно… – вспомнила устаревшее предупреждение Ольга Васильевна. – Может, скорую вызвать?
– Пока она доедет – окоченеем, – серьезно отозвался Талгат. – Где ключи от машины?
Ольга Васильевна послушно отдала ключи.
– Вы не волнуйтесь, я с шестнадцати лет умею машину водить. Отец научил.
– А сейчас тебе сколько? – оперлась на плечо спасителя Ольга Васильевна.
– Двадцать три, – тащил норковую ношу Талгат в красный рено.
– Прям как моей внучке, ей двадцать один с половиной, – продолжала светский разговор Ольга Васильевна, забывая про разбросанные пирожки, которых Нико успел слопать штук десять, пока происходила эвакуация их изготовительницы.
Талгат водил машину так, будто вез самый ценный груз в своей жизни, совсем не подозревая, что на самом деле так и было. Он вез свое счастье в лице храброй Ольги Васильевны, почти не хныкающей, берегшей силы для врачей.
Дело в том, что Анечка, как и положено восточной женщине, тонкой и хитрой, в целях особых предостережений не только не знакомила родных, но даже не показывала им их издалека и на всякий случай не держала фотографий. Чтоб если б встреча и произошла, а она вполне могла состояться из-за небольшой вместимости городка, никто бы никого не узнал, а значит, не подал вида. Поэтому Талгату и не приходило в голову, что в красном рено на скоростях, допустимых, чтоб довезти быстро, но аккуратно, он вез свою будущую родственницу.
Ольге Васильевне не приходило в голову рассмотреть Талгата поближе, потому что дознание национальности спасителя в данном случае, где боль на снежных кочках перевешивала любопытство, было неуместным.
Итак, без проволочек они долетели до больницы, где Ольгу Васильевну и еще с десяток таких непослушных горожан бережливо переложили на каталки и увезли к травматологу.
– Мальчик, запиши мой номер телефона, и потом моя дочка или внучка заберут ключи от машины, – на прощанье попросила бабушка.
– Мы с Нико, который остался караулить возле больницы, дождемся результатов, – сухо ответил Талгат, желая знать, открытый или закрытый перелом у этой декабрьской предновогодней истории. – Мы не торопимся.
И пока с Ольгой Васильевной проделывали все нужные процедуры, Талгат позвонил домой, вкратце объяснил ситуацию, его задержка к ужину была одобрена, и они с собакой остались ждать результатов, которые последовали незамедлительно.
К счастью всех, была слегка повреждена малая берцовая кость, на которую тут же наложили внушительный гипс, прописали полнейший покой в течение двух недель, а дальше физиотерапию. И уже к весне обещали Ольге Васильевне, что она сможет вытанцовывать хоть на свадьбе, если захочет. Но аккуратно, без выкрутасов, прислушиваясь отныне к советам врачей и метеорологических служб.
