Ева Никольская
Магическая академия. Ведьма по обмену
– Дорогие пассажиры, – перебил его вопли невозмутимый женский голос из проклятущего мухомора, с которого я сдуру сняла шляпу, – с переходом на ночной режим произошла активация нашей уникальной системы отдыха «Назад к природе». Приятных вам сновидений!
– А-а-а! – продолжал завывать рыжий.
– Свет! – гаркнула я.
Увы, со светом лучше не стало. Я лишь обнаружила, что, действительно, по самые ноздри бултыхаюсь в какой-то мутной жиже, в которую превратился нормальный матрас. Скосив глаза, убедилась, что сосед пребывает в том же состоянии – у него тоже над водой лишь часть лица торчала. Да ещё над макушкой кувшинка плавала, а в ногах стремительно вырастал камыш.
Да они тут издеваются, что ли?
– Досрочная деактивация ночного режима невозможна, – сообщил мухомор. – Расчётное время деактивации запланировано на 6.30 утра.
Точно издеваются! А если мне, простите, приспичит с природой пообщаться? Мне прямо в эту их «природу» лужу сделать?
– Если дорогих пассажиров чем-то не устраивает наша уникальная система, возможен переход на стандартный режим.
– Слава небу! – выдохнула я, но… рано обрадовалась!
– Чтобы отключить режим «Назад к природе», опустите серебряную монету в специальное отверстие, расположенное сбоку от изголовья, и наслаждайтесь привычным вариантом отдыха! Компания «Кикиморский экспресс» желает вам приятных снов!
Со стороны соседа тут же звякнуло, и раздался полный облегчения вздох.
А я… я была вынуждена наступить на горло своей гордости и взмолиться:
– Слушай, Ураганов, будь человеком, а? Дай монетку!
Видимо, правду говорят, что общий враг сближает! Серебрушку мне просто дали!
Молча! Без вопросов, подколок и требований вернуть. Более того, парень лично закинул её в прожорливую пасть вагона-вымогателя. А я поняла, что как минимум до Ветрова рыжик дорос. И вообще…
– Тебя как зовут? – спросила, садясь на матрасе. Обычном! А счастье-то, оказывается, в мелочах.
– Чего? – с опаской приземляясь обратно на свою койку, спросил созидатель.
– Имя, говорю, какое у тебя? А то ведь так и буду по фамилии звать.
– Святозар, – буркнул студент.
– Свят, значит.
– Зар!
Чуть не икнула от неожиданности. Среди моих знакомых один Зар уже был – муж Кати. Только у него это было сокращение не имени, а фамилии Сальдозар. И сходства между блондинистым полудемоном-полувасилиском и рыжим недотёпой-магом не набралось бы и на четверть медяшки.
– Как пожелаешь, – пошла на уступки я. – Меня Эллисандрой зовут. Или просто Эллис.
– Знаю. Тебя все в АРиС знают после истории с ректором. Думаю, даже те, кто только планирует туда поступать, – усмехнулся он.
А я поняла, что не вся популярность во благо. Моя уж точно. До Кикимории, подозреваю, эти слухи тоже долетят… причём быстрее, чем доедет наш жадный до денег экспресс.
ГЛАВА 4
В глаза ударил яркий свет, сразу после громкого хлопка резко открытой двери.
– Какого лешего?! – воскликнула я, бултыхнувшись в очередной «природной» луже, в которую опять превратилась полка.
Да как они это делают? Иллюзия вроде, а по ощущениям, будто настоящая вязкая топь. Пока верхняя часть туловища выползает из неё, прилагая усилия (должны же пассажиры до кошельков как-то дотягиваться), нижнюю, наоборот, на дно тянет.
Сесть не удалось, зато, проморгавшись, я сумела различить незваных гостей – на пороге купе маячили двое: толстый и стройный. А за ними возвышалась ещё пара морд.
– Она? – спросил грузный леший в форме с погонами, на которых вместо звёзд росли поганки.
– Она! – шагнув внутрь, подтвердил беловолосый сероглазый тип, из-за которого я разбила коленку. – А это, очевидно, её сообщник, – прошипел он, посмотрев на перепуганного Святозара, который тоже очнулся в болотной ловушке, и теперь отчаянно шарил в поисках серебрушки.
Очередной! Услуга по отмене услуги оказалась ограниченной по времени. Два часа на нормальном матрасе и тони опять. Или доплачивай! Кикиморское обслуживание во всей красе.
– Встань, – потребовал белобрысый визитёр, обращаясь ко мне. И я, правда, попыталась это сделать – не из трясины же его нахрен посылать, захлёбываясь «природной» благодатью, но… увы.
Чуть склонившись надо мной, блондин протянул руку, видимо, чтобы помочь, однако его раскрытая ладонь с длинными бледными пальцами, на которых были надеты серебряные кольца, украшенные рунами, зависла над моей не вовремя всплывшей грудью, в ложбинке которой притаилась кувшинка.
– Гм… – произнёс он, сжимая пальцы в кулак. Думала, отвалит, но нет, этот хмырь болотный, прикинувшись воспитанным, опять попытался мне помочь – на сей раз примеряясь к шее. Потом, вероятно, решил, что вытаскивать ведьму за горло из «кроватки» в присутствии свидетелей – плохая идея, и, отступив, выразительно посмотрел на лешего.
– Секундочку, лорд Вудвич, – залебезил… надо думать, тот самый неуловимый начальник поезда, за грузной фигурой которого стояли два зелёных огра в форме железнодорожного патруля.
Они, понятное дело, в наше купе не влезли. Да и сам господин Боровик тоже завис в дверях, и только беловолосый грубиян распоряжался тут, как у себя дома. Лорд же! Аристократ демонов!
Вудвич… ха! Водомутович он. Явно ведь из водяных – по глазам видно. Мутит себе что-то, а я крайняя.
– Я не с ней! Мы просто соседи! – воскликнул Сквозняков, едва выбрался из «болотной» западни, которую отключил начальник поезда, возвращая полкам нормальный вид.
Предатель рыжий!
– Выясним, – буркнул один из огров угрожающе.
О да! Эти выяснят. В лучших традициях кикиморского экспресса вытрясут последние деньги и повесят на нас всех собак. А с меня и вытрясать нечего. Разве что… нет, только не коллекцию ядов! Чёрт! Не отдам!
– А что, собственно, случилось? – медленно садясь, поинтересовалась я. – Почему вы, господа, вламываетесь без стука в купе добропорядочных граждан?
– Добропорядочных? – усмешка лорда пугала. – Это ты-то добропорядочная?
Он опять наклонился, а я невольно начала заваливаться назад, увеличивая дистанцию. Потом сообразила, что делаю, и тоже подалась вперёд, отчего наши лица оказались ближе, чем допускают приличия. Мы смотрели друг на друга, пока остальные молча взирали на нас. Глаза в глаза! Мои прищуренные от злости зелёные, и его – водянисто-серые, полные холодного бешенства.
Едрить твою налево! Я его любимый камзол испортила в том злополучном коридоре? Или ему полночи снились мои якобы кривые ножки, мешая отдыхать? Чего он так взъярился-то?!
– Верни, что взяла, девочка, – прошипел маг, отступая. – Тогда, быть может, тебе удастся избежать тюрьмы.
Ничего себе заява! Я даже за руку себя ущипнула – вдруг кошмар снится на почве возврата к природе. Вдруг у них эти матрасы ядовитые болотные газы производят, а не только камыши с кувшинками выращивают.
– Но что я у вас взяла?!
– Ты знаешь.
Сердце вряд ли похитила, судя по его поведению. Что тогда? Кошелёк, часы, булавку, зачарованную от насморка? Ну не салфетку же из кармана спёрла, верно?
Ещё есть вариант с похищением совести, но… Вряд ли она у этого типа хоть когда-то была!
– Страхова-а-а, – простонал Ураганов, хватаясь за голову и невольно опровергая собственное заявление, что мы тут просто мимо проходили, а вовсе не вместе едем. – Что ты опять натворила?
– Да ничего я не творила! – вскочив на ноги, поморщилась, ибо боль опять стрельнула в коленку. – Выражайтесь яснее, сударь! – пошла я в наступление на обнаглевшего в край визитёра. Попятились все… кроме него. – Озвучьте чётко и ясно свои претензии или покиньте уже наше купе. Ночь на дворе.
– Верни артефакт, ведьма, – потребовал маг, скрестив на груди руки.
– Ась? – Я аж отпрянула от таких новостей. – Какой еще артефакт?
– Не прикидывайся дурой, Эллисандра. – О как! Он уже и имя моё выяснил. Проклятые кикиморы, чую, сдали ему меня с потрохами и с огромнейшим удовольствием. – Сама отдашь или поискать?
Сказала бы «поищите» в другой ситуации, но у меня же тут безбилетники. Кстати, где они?
– Ничего я у вас не брала, – повторила, хмурясь.
– Приступайте к обыску, – махнул рукой этот гадский гад, и в без того тесное купе всё-таки втиснулся огр, загораживая освещение. Он закрепил на стене переносной расширитель пространства, после чего вошёл и второй патрульный.
– Ещё и клептоманка, – опять начал нудеть Сквозняков, прикрыв ладонями лицо. – За что мне это всё?
– Тебе за что? – вызверилась я на него, ибо на остальных было рискованно наезжать. – А мне это всё за что? Я ничего плохого не делала, не крала, и господина этого, – ткнула пальцем в грудь лорда, – второй раз в жизни вижу.
– Третий.
– Второй!
– В ресторане из-за тебя меня киселём облили.
Так вот кто там возмущался…
Жаль, супницей по лбу ему не прилетело!
– Вы… вы… – Меня так и распирало сказать этой морде аристократической всё, что я о нём думаю, но, отфильтровав большую часть претензий во избежание новых проблем, я выпалила: – Вы же сильный маг! Как так-то? Сами прохлопали артефакт, а теперь козла отпущения ищите?
– Во-первых, козу. – Лорд не только не разозлился, а, казалось даже, наоборот, остывать начал. – Во-вторых, как ты поняла, что я маг? Собирала досье? Или заказчик тебя обеспечил всей необходимой информацией?
– Да на вас заклинаний защитных больше, чем на мне одежды! – выпалила я, отчего все посмотрели на меня… и на мою одежду. Внимательно так.
Тьфу ты! Одно слово – мужики!
Дальнейший разговор напоминал диалог слепого с глухим. В конце концов, я плюнула, устав доказывать свою невиновность тому, кто УЖЕ меня приговорил. Обыск продолжался, как и охи-вздохи Святозара, раздражавшие даже больше возмутительного поведения беловолосого хмыря, возомнившего себя тут начальником. Настоящий же начальник прикинулся валенком, и что был он тут, что его не было бы – одна фигня.
Орсизов, как ни странно, не обнаружили – наверное, они отправились побродить по вагонам, пока я спала. Зато огры вытащили из пространственного кармана моей волшебной сумки, подаренной бабушкой, кучу книг и прочих нужных вещей, окончательно захламив купе. Но, главное, они достали оттуда сундучок, при виде которого глаза лорда алчно сверкнули, а мои расширились от удивления.
Впрочем, радовался вредный маг недолго – сундук оказался не его. И не мой, хотя я заверила всех в обратном. Эту большую резную шкатулку с храносферами, похожими на полупрозрачные цветные шарики с объёмными сюжетами внутри, мне умудрились подложить друзья-орсизы. И ладно бы только его!
На дне сундука, под слоем волшебных шариков обнаружился еще один пушистик, только белый. Зверь Неписец! Но в отличие от деятельной парочки, этот, как медведь зимой, находился в глубокой спячке. Я грешным делом подумала, что мне сейчас новый штраф выпишут за очередного безбилетника, но недалекие огры приняли его за плюшевую игрушку, а я не стала их разубеждать. Лорд же… просто промолчал. Удивительно даже!
И когда только прохвосты разноцветные успели свой сундук из лесу принести? Я и не знала, что они в логово бывшего хозяина наведывались. Орсизы еще и запас кактусовки тихой сапой в мою сумку пихнули. Даже не знаю: спиться решили в Кикимории или споить кого? Например, декана моего нового и всех преподов заодно, чтобы были ко мне благосклонней!
После долгих разъяснений и одной демонстрации самой короткой сказочки, которую огры слушали с умилением, а злобный лорд, откровенно зевая от скуки, патрульные принялись потрошить тюк с травами, а я суетиться вокруг, без конца выкрикивая:
– Осторожно, не сломайте стебли – чихать до утра будете. Понежнее с цветочками, а то куриная слепота нам всем на неделю обеспечена… К этому вообще не прикасайтесь, ради вашего же блага! Тот пучок ядовитый, от этого бутона крапивница высыпает… – и так далее и тому подобное.
Запарилась спасать зелёных громил от них самих!
– Не девушка, а змея, – со смешком резюмировал Вудвич. – Среди вещей сплошные яды и ингредиенты к ним.
– Вот именно, лорд, – буркнула я, бросив на него мрачный взгляд. – Как бы не отравился кто.
Накаркала!
Когда закончили проверять мое «сено», как обозвал бережно собранную коллекцию трав грубиян-маг, я, наконец, выдохнула. Но не тут-то было! Эти вандалы криворукие сломали сундучок с двойным дном, примостившийся на столике, уронили синий флакон с ядовитой настойкой и конфисковали чешую левиафана, обозвав контрабандой. А потом дружно вырубились, потому что пролитый эликсир подействовал, как снотворное, причем исключительно на зеленокожих. Один огр, падая, меня чуть не зашиб, а второй удачно снёс мухомор-вещатель и придавил нытика Ураганова.
Пустячок, а приятно!
