Елизавета Соболянская
Драгоценный подарок

Глава 6

Мужчины удалились, забрав с собой мечущую злобные взгляды домоправительницу, лекарь ушел следом, а девушка осталась одна в просторной красивой комнате, отделанной голубым шелком. Легкая изящная мебель, несколько симпатичных безделушек на туалетном столике, забытая в кресле книга – все говорило о том, что в этой комнате жили, возможно даже, совсем недавно. Девушка не решилась нарушать порядок, просто тихонько прошла внутрь и осторожно присела в кресло у холодного камина. В двери тихонько постучали, затем вошла немолодая женщина в длинном темном платье и простом полотняном переднике:

– Доброго вечера, лиэль, лорд Жером прислал меня помочь вам приготовиться ко сну.

– Спасибо, – девушка посмотрела на крепкую фигуру служанки, в очередной раз подивившись, какие тут все сильные. Даже тощая домоправительница подняла ее одной рукой, на что же способна эта женщина? – Меня зовут Марина, – решила представиться она, – а вас?

– Кринесса, – буркнула служанка, пробираясь к камину.

– Очень приятно, Кринесса, – сказала девушка и замолчала.

Она хотела о многом расспросить горничную, но не решалась, очень уж суровый у той был вид. Гремя ведром, служанка выгребла из камина остывшую золу, почистила куриным крылышком блестящую окантовку, уложила красивым колодцем дрова из прихваченной с собой корзинки и разожгла огонь. Марина зябко протянула руки к теплу. Служанка бурчала что-то себе под нос, только девушка ничего не могла разобрать, похоже, все местные обитатели имели слух куда тоньше человеческого.

После камина служанка занялась всей комнатой – протерла пыль, смела кое-где паутину, перетряхнула постель, собрала влажные простыни, забрала ведро и, продолжая что-то ворчать себе под нос, вышла.

Греясь у огня, Марина наконец-то смогла поразмыслить спокойно над своим будущим. Ее не отпустят. Таинственный калека обрел имя: лорд Грей. Интересно, как он отреагирует на появление потенциальной матери его ребенка?

Девушка посмаковала эти слова «мать его ребенка». Ей хотелось верить доброму лекарю. К сожалению, после пройденных многочисленных врачей она не верила даже в призрачную возможность зачатия. Зато теперь в ее жизни появится мужчина. От этой мысли горячая волна залила её бледные щёки. Конечно, ненадолго… Всего на пару месяцев. Интересно, каков он будет? И чем обернется для нее первая связь? Она слабая, боящаяся боли девушка, а здесь, судя по всему, даже младенец крепче и здоровее её.

Страхи, почерпнутые из выпусков новостей, полезли в голову, стены закачались, словно собрались сомкнуться над головой невезучей попаданки. Марина решительно встала – нельзя позволить себе растекаться и тонуть в слезах. Сколько времени понадобится мужчинам, чтобы убедиться, что она не та, кто им нужен? Месяца три? Вполне достаточный срок для того, чтобы освоить какую-нибудь местную профессию, научиться, например, ткать или прясть, а может, плести кружева? Сейчас в моде хендмейд. Работу она, конечно, потеряет, зато научится новому. В таком случае можно счесть этот провал в другой мир просто… творческой командировкой! Боже, какой бред! Марина схватилась за горящие щёки… Ну, а почему бы и нет?

Ей уже приходилось ездить в глубинку, выполняя задания отдела контроля. Чужие подозрительные взгляды, удивление, пренебрежение, тайные слезы в номере дешевой гостиницы и ощущение, что попала на другую планету со своими законами, правилами жизни и смерти. Что ж, будем думать, что это командировка! Очень здравая и спасительная для разума мысль. Да-да, надо думать именно так.

Куда, кстати, подевали ее сумку?

Вспомнив про сумку, девушка вспомнила и про одежду. Так что, когда служанка, все еще ворча себе под нос, вернулась в комнату, Марина спросила ее о вещах.

– Лиэль Сиянца приказала все сжечь, – равнодушно ответила служанка.

Девушка не смогла сдержать слёз.

– Не плачьте, лиэль, – смягчилась женщина и, вздохнув, добавила: – Илис все спрятала внизу. Сейчас принесу, если уж для вас это так важно.

Марина отыскала в спальне кувшин с водой, поплескала в лицо, чтобы остановить непрошеные слезы – ей очень не хотелось прослыть плаксой. Потом рассмотрела, с чем приходила служанка – на постели стоял маленький поднос с лекарством, молоком и печеньем. Рядом лежала длинная теплая рубашка весьма консервативного вида. Не тончайший шелк и кружева, а плотная теплая фланель, глухой ворот и длинные рукава. Как своевременно. В таком одеянии она точно не замерзнет холодной ночью!

Служанка вернулась с медным тазом в руках. Марина устремилась к нему и с недоумением уставилась на разворошенную кучу белья, бумаг из сумочки и лоскуты шарфика.

– Дети поиграли, – хмуро пояснила служанка. – Что успела, то забрала.

Девушке стало больно. Эти лоскуты и бумаги были последней ее связью с привычным и уютным миром. Молча закусив губу, она стала разбирать неопрятную кучу, стараясь не разрыдаться. Помаду явно кто-то кусал, многие бумаги оказались надорванными, белье тоже пострадало, но больше всего досталось сапожкам на изящных каблучках и нежной офисной блузке. Слезы сами собой закапали на тонкий шелк. К счастью, служанка вышла до того, как Марина увидела самое главное – ее телефон был разбит на мелкие кусочки – на серебристом пластике тоже явственно отпечатались чьи-то острые зубы.

Разложив свои вещи на две кучки: то, что годилось только в мусор и то, что уцелело, Марина пришла к выводу, что одежду надо постирать, высушить и сохранить. Во-первых, такого белья здесь все равно нет, а во-вторых, у нее появится шанс на большую самостоятельность и мобильность.

Вот почему она раньше презрительно относилась к литературе жанра фэнтези? Прочла бы пару томов, запомнила, чем попаданка может поразить аборигенов, и применила. Глядишь, и от роли инкубатора на ножках удалось бы отвертеться. К сожалению, в ее случае поражать было нечем. Она тяжело вздохнула. Стекло здесь явно было известно, бумага тоже, а собирать автомат Калашникова на коленке Марина точно не умела. Горестно размышляя, она продолжила разбирать то, что когда-то было её вещами.

Частично уцелела куртка, и почти не пострадала вязаная шапка… Зато офисный брючный костюм разорван по всем швам, как и блузка. А вот мягкие шелковистые трусики и бюстгальтер оказались в порядке, скорее всего, местные жители просто не поняли, как это правильно надевать. Стопка грязных, мятых и местами изорванных бумаг. Жалко документы… Косметика. Была. То, что осталось, выглядит подобранным на помойке. Маникюрный наборчик. Футляр, конечно, не в лучшем состоянии, но зато инструменты, кажется, целые. Почти. Она тяжело вздохнула. Вот, в общем, и все. Не завалялась в сумочке всемирная энциклопедия, не было и адронного коллайдера. Да и сама сумочка больше напоминала котомку бомжа. Какое-то время Марина сидела, поглаживая до боли родные предметы…

Потом встала с ковра, на котором рассматривала свои сокровища, не дрогнувшей рукой сложила обрывки и обломки в таз. Пусть служанка выбросит или сожжет эту память о прошлом. А она сейчас ляжет под тяжелое одеяло, набитое чьей-то шерстью, согреется и уснет. В сон можно убежать от любого кошмара. А завтра будет новый день. И новая жизнь.

Дверь тихонько стукнула – снова пришла суровая служанка. Выслушала распоряжение, забрала таз, напомнила про лекарство.

– Хорошо, Кринесса, сейчас выпью, – сдаваясь, ответила Марина.

Глоток лекарства, глоток молока, печенье и снова лекарство. Одолев оба кубка, девушка забралась под одеяло и, откинувшись на подушки, закрыла глаза. Кринесса забрала посуду и, уходя, задула свечи. Огонь потрескивал в камине, наполняя комнату блаженным теплом, а за окнами громко «пел» ветер, и Марине вдруг стало так уютно, что она уснула с улыбкой на губах.

Глава 7

Граф Грей прятался в своих покоях с того самого дня, как пришел в себя после магической ловушки. Он сразу понял, что не слышит отклика своего зверя. Поначалу лекарь, успокаивая непростого пациента, сказал, что такое случается при сильном истощении:

– Ничего страшного, милорд, вы – сильный альфа. Думаю, что восстановитесь. А сейчас вам лучше спать.

Несколько недель лорд Адарис плавал в зыбком тумане забытья и звал своего зверя, но ответом ему была тишина, а точнее, выжженная пустыня. Лекарь предположил, что зверь отдал все силы на то, чтобы выжило человеческое тело графа.

– Боюсь, милорд, вашей второй сущности больше нет, – предположил лекарь. – И ваша внешность…

Адарис никогда не считал себя красавцем, но рыдающая невеста не скрывала своего ужаса и презрения к его потере. Тогда он попросил зеркало. Лекарь осторожно протянул маленькое зеркальце из дорогого светлого стекла. Мужчина уставился в него, изучая свое лицо. Ожоги. Красные, вспухшие рубцы стянутой нитками кожи, светлое крошево на месте черных бровей, опухшие нездоровые холмы, в центре которых с трудом проглядывали щелочки зрачков. Стало понятно, отчего рыдала его невеста.

Странно, но почему-то он не мог вспомнить ее имени, в голове так и отложилось: «невеста». Что ж, эта должность в его замке теперь вакантна. Долгие месяцы лорд восстанавливался – растягивал стянутую заживлением кожу, наращивал усохшие за время лихорадки мышцы, а потом вышел к своим людям, чтобы каждый миг мучиться своей неполноценностью. Теперь он не видел в темноте, не чуял мышей в подполье, не знал по запаху, кто заглядывал в его комнату. Приходилось напрягаться, чтобы услышать негромкий доклад, различить шаги брата или прислуги.

Лорд старался. Записывал, уговаривал, объяснял. Постепенно все привыкли к его ущербности. Только он не привык. Сторонился близких, виделся с подданными лишь за обедом, все важные вопросы решал в своем кабинете, чтобы лишний раз не демонстрировать свою слабость окружающим.

Самым любимым его временем стала ночь перед рассветом. Оборотни – сумеречные звери, после заката жизнь в их домах только оживляется. Жители поют песни, рукодельничают, готовят еду и выполняют ту работу, которую можно сделать по дому. И так до рассвета. Лишь к восходу солнца оборотни расходятся по кроватям и спят потом до полудня, не желая покидать уютные логова при солнце.

Именно на рассвете, когда все готовились ко сну, Адарис выходил из своего добровольного затвора. Заточения. Медленно шел по замку, слушал тишину слабыми человеческими ушами. Ощущал камни древнего строения и видел то, что его соплеменники готовы были утаить от всевидящего ока лорда. Благодаря этим утренним вылазкам граф Грей все еще оставался главой своего клана.

В их мире плохо относились к калекам и слабым. В некоторых кланах все еще действовал жестокий древний обычай – оставлять на скрещении дорог слабых и нежизнеспособных младенцев. В клане Грей это правило было запрещено еще дедом лорда Адариса. Старик считал, что каждому нужен шанс, и находил работу слабым заставляя их работать головой. Именно в клане Грей появилась первая библиотека оборотней, а потом и маленькая школа для детей. Отец графа был не только сильным, но и умным оборотнем. Он отправлял своих детей учиться в другие кланы и даже к людям, надеясь, что сыновья узнают силу разума.

К сожалению, все образование лорда Адариса не помогло ему удержать Зверя. Прошел слух о слабости Альфы и другие кланы зашевелились.

Поначалу, от захвата другими кланами Греев спасало присутствие уцелевшего наследного принца. Затем братья загорелись идеей рождения нового альфы и принялись разъезжать по кланам в поисках другой невесты. От этого окружающим казалось, что альфа пошел на поправку, но граф Грей не питал иллюзий. Его волк мертв. Он лишь половинка себя прежнего. Безжизненная тень. Ни одна волчица не снизойдет к нему, чтобы устроить игры под волчьей луной!

Получая бесчисленные отказы, братья не нашли лучшего выхода как заплатить деревенским девушкам – крепким и здоровым, способным зачать от лорда здоровое дитя. Но тут уже воспротивился сам лорд Адарис – ему виделась жалость в глазах крестьянок, и это было больнее, чем высокомерные отказы аристократок. Жестко запретив приводить в свою спальню женщин, он запер покои магическим замком, превратив некогда просторные и уютные комнаты главы рода в мужскую берлогу – чистую, опрятную, но холодную и неуютную, как и его одинокая душа.

Последнее время ему показалось, что братья успокоились. Смирились с тем, что скоро клан захватит один из ближайших альф, либо король подарит место главы одному из своих многочисленных родственников. Он уже прощался со старым замком, с людьми, живущими рядом с ним много лет, он даже написал завещание, распорядившись уложить ему гроб верный меч! И вдруг в одну из ночей, как всегда обходя пока еще свой замок, граф Грей услышал плач. Показалось? Или у кого-то из малышей режутся зубки?

Обойдя коридоры, в которых жили семейные слуги, Адарис не услышал ни одного постороннего звука. В семьях его воинов детей не было, их супруги жили в отдельном крыле, и последние пять лет у них не родилось ни одного ребенка, ведь слабый альфа не может дать сил своим самцам!

Ведомый любопытством граф продолжил обход своих владений. На кухне пусто и темно, в купальне остывают нагретые камни…Лорд вернулся на хозяйский этаж и снова услышал плач, но откуда? Эх, вот если бы у него был его прежний нюх, он бы сразу различил запах больного или раненого сородича. Побродив по этажу, лорд с тяжелым сердцем ушел спать, а вечером его ждал сюрприз – страшно довольные братья объявили, что нашли ему… НЕВЕСТУ!

Глава 8

– Невесту?.. Какую невесту? Зачем? – лорду не давал покоя плач на этаже, поэтому он слушал Жерома довольно рассеянно.

– Девушку с сильной кровью, которую указал венец невесты.

Тут лорд что-то заподозрил. Близнецы всегда отличались некоторой безбашенностью. Еще в детстве они умудрялись находить себе приключения: провалиться в старый колодец, сесть на необъезженного коня, сбежать в Дикий лес, надеясь отыскать клад в русалочью ночь. При этом именно Жером умудрялся первым вляпаться в самые серьезные неприятности. Смущенный вид Дилана подсказывал старшему брату, что злоключения только начинаются.

– Где же вы раздобыли такое чудо? – саркастически поинтересовался Грей, сверля братьев мрачным взглядом.

– Эээ… Н-ну мы выслушали предсказание той старой ворожеи, что была тут месяц назад. Она была довольно точна, так что мы отправились искать по приметам, которые она указала, – выкрутился Жером.

Несмотря на отсутствие волчьего нюха, лорд до сих пор отлично чувствовал ложь.

– А где вы взяли венец невесты? – вкрадчиво спросил Адарис, сузив глаза и посмотрев на Дилана.

Второй близнец побледнел и нервно сглотнул. Может, старший брат и потерял вторую ипостась, но сила духа все еще была при нем.

– В сокровищнице, – обреченно понурился Жером. – Но ты бы все равно его не дал! – тут же принялся оправдываться он, – а теперь она уже здесь!

– Кто она? – как-то устало спросил лорд, понимая, что братья вновь втравили его в идиотскую историю.

– Миритиэль или Элариэль, мы еще не определились, – буркнул Жером, подозревая, что брат не простит такого внимания к своей личной жизни.

– Так их двое?! – едва ли не с ужасом спросил лорд.

– Нет, одна, просто мы ее имя выговорить не можем. Мари-на… Спросили, что означает, сказала «морская», вот и выбирали вариант, удобный для нашего языка, – добавил Дилан.

– Идиоты, – выдохнул Адарис, понимая, что братья отнеслись к незнакомой ему девушке, точно к домашней зверушке. Интересно, если он принесет извинения, леди простит его? Или разгневанные родичи уже стучат в ворота замка? – Где она? – спросил граф, поднимаясь из-за стола медленно и страшно, словно грозовая туча, сползающая в долину.

– Вчера ее твоя домоправительница в каморку запихнула, в холодном крыле. Так что лиэль простудилась, пришлось лекаря вызвать. Сейчас уже спит, наверное… в маминой комнате, – пробормотал Жером и понял, что сказал лишнее.

– Что? В маминой комнате? – холодом в словах лорда можно было заморозить целый сад.

– Куда ее еще денешь? – заступился за брата Дилан. – Она мерзнет, человечка же, а мамины покои самые теплые.

Адарис откинул голову на спинку кресла и мысленно возопил богам:

«За что? Ну за что они послали ему таких идиотов в ближайшие родичи?»

* * *

Марина давно крепко спала, уткнувшись лицом в разорванный шарфик, когда дверь ее спальни бесшумно приоткрылась. Если бы девушка бодрствовала, то широкоплечий мужчина, прошедший в дверь боком, мог бы ее напугать. Он был мрачен, а выражением его лица можно было пугать маленьких детей.

К счастью, сон девушки был безмятежен, и она не видела, что следом за незнакомым ей пугающим мужчиной в комнату проникли и близнецы. На фоне высоких, сильных и гибких братьев граф Грей казался кряжистым дубом. Он был несколько ниже Жерома и Дилана, но зато значительно шире в плечах, да еще старательно маскировал свое тело одеждой, ведь шрамы были не только на лице.

Подойдя к огню, лорд подложил дров, раздувая яркое, светлое пламя. Вскоре теплый свет залил комнату, позволяя ему рассмотреть девушку человеческими глазами. Сделать это было довольно сложно – спасаясь от холода, который в любое время года источали каменные стены, пленница укуталась в одеяло до самого носа. Увидеть можно было лишь кусочек бархатистой щеки, длинные темные ресницы закрытых глаз и блестящую копну волос, раскинутых по подушке.

– На самом деле, она ничего, – прошептал Жером, ловя взгляд брата, – тощенькая правда, но доктор обещал откормить.

– Доктор? – лорд все еще сердился на братьев, но важные моменты не упускал.

– Она сначала сказала, что не может иметь детей, – отвел глаза Дилан, – мы Холмквиста позвали…

– И? – в интонации лорда все же прорвалось бешенство. Неужели его братья притащили в замок женщину, не узнав о ней ничего? Такие вещи невозможно было удержать в секрете!

– Все в порядке, – поспешил уверить его Дилан. – Холм пообещал вылечить ее за месяц, сказал, что, то же самое было у нашей матери, – торопливо добавил близнец.

– Значит, месяц, – прошептал лорд, разглядывая незнакомку.

Он еще ни разу не назвал ее по имени, толком не разглядел ни лица, ни тела, но каким-то непостижимым образом догадался, что она нежная, чувствительная и хрупкая, словно одна из статуэток, стоящих на камине. Мужчина боялся протянуть к ней ладонь и в то же время жаждал коснуться ее нежной кожи. Он осторожно отогнул край одеяла. На лице девушки все еще блестели дорожки слез. Что она оплакивала? Или кого? Зная братьев, можно было не сомневаться: они украли «невесту», не спросив, есть ли у нее жених. Может быть, она плачет потому, что любит кого-то? Грей не заметил, как сжал кулаки, и его верхняя губа сама собой поднялась над белыми зубами, а из глубины горла родился низкий вибрирующий рык. Близнецы подпрыгнули на месте, не веря своим ушам, однако тут же склонили головы, подчиняясь приказу альфы.

– Брат… – недоверчиво прошептал Жером.

Адарис очнулся, оглядел комнату: девушка мерзнет, значит, тепла ей надо больше. Завтра он прикажет принести сюда грелку для ног, которой часто пользовалась его мать, а еще и жаровню, из тех, что привез его дед из похода в южные земли.

– Уходим, – коротко приказал он братьям.

Те немедля вышли несколько смущенными. Волк брата не проявился четко, но этот рык был сигналом остальным волкам: «мое». Услышав его, Жером понял, почему ему пришла идея поселить похищенную девушку в комнатах покойной графини. Не только потому, что это были самые теплые покои в замке. А в силу того, что эта человеческая девушка пахла так же тонко и нежно, как прежняя графиня Грей. Его волчий нюх ни капли не раздражало ее присутствие среди любимых вещей матери. И это было странно.

Выйдя в коридор, сердитый граф велел близнецам отправляться к себе. Чувствуя, что брат и вправду зол, они без разговоров свернули к своим комнатам. Две спальни в хозяйском крыле соединяла общая гостиная. Там они с удовольствием упали в кресла, чтобы выпить по рюмочке бренди под вяленую оленину и обсудить произошедшее.

– По-моему, она Адарису не понравилась, – поморщившись, проговорил Дилан. – Он так разозлился, что едва не кинулся на нас!

– А мне кажется, все наоборот, – не согласился Жером. – Он разжег огонь, чтобы посмотреть на нее, значит, не так уж она ему безразлична. Разве ты станешь рассматривать девушку, с которой не собираешься даже поговорить? К тому же он так зарычал! На миг мне даже показалось, что его волк вернулся!

– Может, ты и прав. Да только Грей всегда себе на уме, – Дилан вытянул ноги к огню, радуясь, что может позволить себе никуда не бежать. Последний месяц, посвященный поискам предполагаемой невесты, изрядно его вымотал. – Оставит девчонку жить в покоях, а через месяц выгонит, что тогда делать нам?

– Что делать? Дразнить Грея и тем самым разбудить его интерес, – задумчиво проговорил Жером, ставя полную рюмку обратно на поднос. – Нужно доказать ему, что эта девушка привлекательна, что ею интересуются мужчины. Знаешь, после того, как брат увидел ее, он снова стал походить на себя прежнего. Теперь я верю, что именно она сможет родить ему ребенка.

– Не знаю, что ты в ней нашел, – зевнул Дилан, потом лениво отмахнулся: – Делай, что хочешь, а я ложусь спать!

Младший близнец ушел. Жером еще довольно долгое время сидел один, разрабатывая план под названием «Как заинтересовать лорда Адариса скромной чужачкой, да еще и человеком».