Елизавета Водовозова
Василий Иванович Водовозов
«Как мне нужно с Вами переговорить, Василий Иванович! Но при теперешних порядках это совершенно немыслимо, между тем я более чем кто-нибудь нуждаюсь в Вашем совете. Боже, какое множество „проклятых вопросов“ осаждает мою бедную голову, заставляет напролет проводить ночи без сна! Более всего пугает меня следующее: несмотря на то что я бесконечное число раз перечитала „Евгения Онегина“ и „Героя нашего времени“, несмотря на то что я вполне поняла и совершенно согласна, но согласна только умом, с оценкою, данною Вами этим героям, мое сердце не подчиняется никаким благоразумным внушениям, ни своим собственным, ни даже Вашим. Все герои, как Печорин и Онегин, имеют для меня неотразимую прелесть. Вместо того чтобы возбудить презрение к себе своею пустотою, своими жестокими, часто даже бесчеловечными поступками, они привлекают меня своим каким-то гордым, таинственным величием, своим презрением к жизни и к людскому мнению, одним словом, они имеют надо мной непобедимую власть и силу. Я чувствую, я вполне уверена, если бы я встретилась с личностью вроде Онегина, и тем более Печорина, я с наслаждением записалась бы в число его жертв, лишь бы только он, хотя на одну минуту, остановил на мне свое внимание. Из этого Вы видите, как глубоко я безнравственна, какая я жалкая и несчастная. Вы всегда указываете на труд как на лучшее средство против всех нравственных недугов. Вы как-то упоминали, что это лучшее лекарство против сентиментальных фантазий, – я думаю, что и в этом случае Вы подвели бы мои думы под ту же категорию. Что же мне делать, чтобы не предаваться таким безнравственным бредням? Клянусь Вам, я готова работать и день и ночь, укажите только, над чем и как работать, чтобы быть полезной и себе и другим. Вы как-то говорили, что у Вас есть воскресная школа; позвольте же мне, Василий Иванович, после окончания курса разделить в ней Ваш труд. Объясните только, что мне следует почитать, над чем поработать для того, чтобы приносить в этой школе действительную пользу. Но все же этого для меня еще слишком мало, чтобы совсем заглушить, вырвать с корнем мои омерзительные думы. Для этого, я полагаю, нужно приискать тяжелую, большую, большую работу. Прошу Вас, добрый, хороший Василий Иванович, составить мне программу на целый год, имея в виду 12 часов в день работы в продолжение шести дней, воскресенье же я буду проводить в Вашей школе и только вечером посещать подруг, которых очень люблю. Для моей пошленькой натуры необходим целый день тяжелого труда, иначе я совсем погибну.
