bannerbannerbanner
Девушка с медовыми глазами

Elian Julz
Девушка с медовыми глазами

Полная версия

Сны более чем реальны, когда мы в них находимся, и, только проснувшись, осознаем, насколько они необычны!

Фильм «Начало»

Плейлист

Whitney Houston – I will always love you

Nautilus Pompilius – Я хочу быть с тобой

Nautilus Pompilius – Крылья

Nautilus Pompilius – Жажда

Ария – Потерянный рай

Баллада «Шут и королева»

Антонио Вивальди – Времена года

Celine Dion – All the way

Arctic Monkeys – I wanna be yours

Two Feet – BBY

Two Feet – Call me, I still love you

James Bay – Let it go

James Bay – Pink lemonade

Sia – I go to sleep

Sting – Shape of me heart

Saint Chaos – Ain't no sunshine

Saint Chaos – Parachute

David Garrett – Summer

Joy Williams – If you wanna go

Clem Leek – Bless those tired eyes

The XX – Unfold

Lady Antebellum – Need you now

Lewis Capaldi – Someone you loved

Enya – May it be

Пролог

Прическа влияет на то, как складывается день, а в итоге и жизнь.

Софи Лорен

С малолетства мама учила меня любовному этикету. Десять заповедей для настоящей леди.

Не звони, не пиши, не заговаривай первой.

Ни одним жестом не выдавай чувств.

Не плачь на людях.

Выгляди на все сто всегда.

Давай чуть меньше, чем берёшь.

Не глупи всерьёз, но умей включать дурочку.

Не верь словам мужчины, лишь делам.

Не прыгай в его койку, пока не станешь женой.

Не давай вторых шансов. Никогда.

Мужчин много, ты у себя одна.

Я нарушила все десять, и вот что из этого вышло.

Разве может краска для волос повлиять на судьбу? Особенно, если тебе шестнадцать, и вся жизнь впереди. Ещё как может. В последний день августа накануне десятого класса я покрасила свои золотисто-русые волосы в вишнёвый цвет. Мама разрешила, ведь каждая женщина знает: когда хочется изменить жизнь, первым делом мы, девочки, меняем прическу.

Чушь, да? Но вот я лежу на ледяном кафельном полу в ужасе от подступающей смерти, не в силах доползти до телефона и попросить о помощи и вспоминаю, что с неё-то, краски для волос, и началась эта история. Крошечные действия вызывают такой хаос, при котором никто не в силах угадать, что произойдет дальше. В конце концов, даже необъятная Вселенная состоит из незаметных, мельчайших частиц.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. МЕДНЫЙ САМОРОДОК?

Но мужчина, которого я любила, разлюбил меня. И это разбило мне сердце. И если появлялась возможность вновь быть любимой, я бежала от неё. Я перестала верить людям. Я боялась, что мое сердце вновь разобьют.

Из фильма «Один дома-2»

Лика

Новый дом, новая (собственная!) комната, новый учебный год, но старый класс. От коттеджного городка, в который мы переехали летом, всего-то три остановки до моей школы, решила не переводиться в новую. Мало ли. Прошлая смена класса показалась чистилищем – кто бы мог подумать, что второклашки бывают такими извергами: сначала просто бойкотировали, не разговаривали, а потом три заводилы поджидали за углом школы после уроков. В возрасте восьми лет я поняла, что самые болючие удары – кулаком в нос и коленом в живот. До сих пор инстинктивно рука так и тянется к носу, когда мне неловко, неуютно с человеком, а пресс прикрываю школьной сумкой во время разговоров. Двух новеньких девочек, которые пришли в класс до меня, родители со скандалом тут же перевели в школу через дорогу, а я так и осталась, стирала алые пятна на новенькой джинсовой куртке в школьном туалете, искала новые тропинки до дома и угощала новых одноклассников бабушкиными яблоками и пирожками. Но от этих-то хотя бы знаю, чего ожидать, да и поутихли они малость, а в новой школе может оказаться хуже.

Два первых учебных дня пропустила. Традиция у меня такая – начинать учебный год только третьего сентября. Отсрочить. Да, да, знаю, что образ послушной девочки не вяжется с прогулами. Все убеждены, что мы обожаем учёбу и ждем не дождемся уроков. Это не так. По крайней мере не для меня. Школу я любила только в первом классе, когда учительница первая моя, молодая и красивая Татьяна Геннадьевна, пила чай на кухне с моей мамой, когда на большой перемене мы играли всем-всем классом в вышибалы и «Цепи кованые», делили с соседкой по парте яблоко линейкой, когда получала записи в дневнике о том, что болтала на уроках.

Сегодня в гости пришли подруги. Хотя подруга ли мне та, в которую влюбился мой бывший парень, с которой танцевал на выпускном в девятом классе прямо на моих глазах. И после всего этого Эми меня никуда не звала всё лето. Они с Максом до сих пор общаются, их мамы дружат с юности. Остается делать вид, что мне это безразлично (вовсе нет). Жадно хватаю любое случайное упоминание о нём. Забрал документы из школы, ушёл в колледж, болел, попал в инфекционку и провалялся там целых три недели лета. Мысленно уже представляю себя под окном его палаты, как он машет рукой, бросает мне записку, а в ней умоляет о прощении, хочет меня вернуть.

– Ого, что с волосами? Кто похитил нашу стесняшку Лику с длинной косой и детскими розовыми невидимками, – с такими словами к нам присоединяется опоздавшая Соня.

Смеюсь. И стесняюсь. Новый цвет волос мне нравится. Чувствую себя увереннее что ли. Мой домашний наряд вызывает смех у подружек. Я в папином огромном мохнатом свитере болотного цвета советских времен. Неужели наряды в стиле йети были модны в восьмидесятых годах? Чёрные спортивные штаны с начесом. Тоже папины. Вся одежда на три размера больше моей. В доме холодно – комнаты слишком большие.

Горжусь нашим жилищем. Его построил отец. Двухэтажный дом с мансардой, благоухающим садом и качелями – мамина мечта. И пусть у нас пока старая мебель, а некоторые комнаты и вовсе пустуют, зато у меня собственная спальня. Скрипучий бабушкин диван-книжку, на котором сплю, папа обещал вскоре заменить. Как же волшебно, что можно качаться на качелях хоть до рассвета и не бояться, ведь ты на своей защищенной территории. Мама до темноты копается в саду, каких только цветов не посадила: розы, ромашки, малиновые и белые петунии, сиреневые сентябрины, оранжевая календула, желтые и фиолетовые анютины глазки. С мятой, мелиссой и смородиновыми листьями из сада вечерами завариваем ароматный чай.

Большинство одноклассников даже не знают, где я живу. Родители раньше не особенно поощряли визиты моих друзей домой. Но это одинокое лето изменило не одну меня.

Соня хвастается новой сиреневой кофточкой, которую связала крючком за лето. На мой день рождения подруга подарила брошь ручной работы в форме цветка мака, тоже сама смастерила. Эмилии больше по душе спорт, она часто играет во дворе с соседскими мальчишками в футбол, баскетбол и настольный теннис, потому такая загорелая, а мы с Соней даже после летних каникул остались бледнокожими.

– Лика, а у нас новый мальчик в классе, – говорит Соня.

– Ну как новенький… новенький старенький, – смеётся Эми. – Он в девятом учился в другой школе, а до этого – в нашей, но только с «б»-шниками.

– В твоем вкусе. – Игриво подмигивает мне Соня.

А какой у меня собственно вкус? Если посмотреть на парней, которые нравились, то можно понять, что между ними нет ничего общего. Ни-че-го. Никого из них я не выбрала по внешнему виду или как-то сознательно. Скорее, вначале я им понравилась, причем упорно не замечала этого долгое время.

Неужели же Соня лучше меня знает, кто в моем вкусе? Или он похож на Макса Богатырева, моего бывшего. Тогда я – пас.

– Как зовут? – Спрашиваю так, будто его имя что-то скажет мне.

– Тим, – одновременно произносят девчонки и от этого хихикают.

– Что за имя такое? Возомнил себя американ-бой? – шучу я.

– На самом деле он – Тимофей. Просто полное имя ему кажется старомодным. – Пожала плечами Эми.

Она, кстати, тоже никакая ни Эми, а Эмилия. Всем нам хочется быть немножко не собой.

– Ты его точно раньше видела, но, наверное, не помнишь, – говорит Соня и старается описать его внешность.

Мне же кажется, что никогда не забуду того, другого. Всё представляю, что вот он повстречается с другими, жестокими, горделивыми девушками, а потом скажет сам себе: «Какой же я был дурак». И однажды Макс придёт проведать друзей, будет стоять, как в прошлом году, на школьном крыльце, увидит новую меня, уверенную, стильную, со смелым вишневым цветом волос и… Что же будет дальше? Не знаю, но дождусь этого дня.

Третье сентября

Встаю рано. Всю ночь спала на бигуди. Жутко вредные волосы. По-другому кудряшек не добиться. Знаю, что к обеду от них не останется и следа. Почему не родилась с волнистыми волосами.

Но решила же стать новым человеком, так что придется терпеть. Делаю макияж. В шестнадцать лет уже нет смысла краситься тайком от мамы в школьном туалете. Бордовая помада идеально лежит на губах. Тушь не нужна, ею пользуюсь только по праздникам. Черносмородиновые глаза подведены тёмно-синим карандашом. Всегда мечтала о голубых глазах, как у мамы, но доминантные гены отца решили по-своему – я кареглазая, даже можно сказать черноокая. Из троих детей в нашей семье ни одному не досталась голубая радужка.

Надеваю длинный мамин сюртук без пуговиц с закатанными рукавами, майку с люрексом, атласные брюки и огромные кроссы на платформе. Всё черное. Хорошее сочетание с вишневыми локонами, спадающими на лицо. Уже перед выходом хватаю тонкие атласные перчатки.

Учусь в самой обычной школе. Одаренные ребята ушли ещё в средних классах в гимназии и спецлицеи. И хотя у меня одни пятерки, менять школу побоялась. Бледно-персиковое двухэтажное здание советской постройки шестидесятых годов – таких «близнецов» в городе несколько десятков. Даже впервые оказавшись в любой из них, можно с закрытыми глазами найти столовую, актовый и спортивный зал.

 

Когда переступаю порог, некоторые странно на меня поглядывают. На улице только-только подул осенний ветерок, тепло, а я в перчатках. Но мне кажется, что в них есть особый шарм, индивидуальность. Помните, как эффектно Вивиан из фильма «Красотка» появляется в красном платье и с белыми длинными атласными перчатками? Мои, увы, не белые – всё-таки пересаливать не стоит. А зимой достану свою чёрную шляпку. Что? Я нелепо сочетаю вещи?

Подхожу к кабинету. Конечно же, он закрыт. Ещё пятнадцать минут до начала урока. Всегда прихожу слишком рано.

В дальней части холла только я и какой-то парень на расстоянии двух метров от меня. Заметила его боковым зрением, но приглядываться не стану.

Быстрее бы кто-то из знакомых пришел. Чувствую, как начинает напрягать ситуация, ладони предательски становятся влажными.

Блин, лишь бы не покраснеть. Независящий от меня механизм. Неважно, вышла к доске, пишу контрольную или услышала за спиной свою неприятную кличку – бац, лицо включает сигнальный красный цвет. Чья-то мама подшутила надо мной, сказав: «Щечки, как яблочки». Красные, как яблоки, и круглые, как у хомяка. Ненавижу себя на ежегодных фотографиях со всем классом.

Рассуждения о рыжеволосых рабынях

Я сказал, что с того дня началась моя страсть; я бы мог прибавить, что и страдания мои начались с того же самого дня.

И.Тургенев, «Первая любовь»

Тим

Стою и нагло разглядываю её. Она запомнилась мне совсем другой – в детском розовом свитере с Микки-Маусом, полосатых носках, лаковых туфлях с бантиками и неизменным ободком на голове. Эти неуклюже болтающиеся при ходьбе руки, плечи вечно тянулись к ушам то ли от застенчивости, то ли от привычки днями просиживать за уроками. Да у неё даже грудь ещё не выросла, когда уходил из этой школы, а это, между прочим, было в восьмом классе.

По-прежнему такая же умная зануда? Хотя… Что-то здесь не вяжется. Эти яркие волосы, огромные чёрные кроссы. Что ж, девочка похорошела. Но стоит с таким видом, будто её засунули в чужое тело.

Интересно, помнит ли меня? Вроде всего год здесь не появлялся. Не думал, что буду учиться вместе с ней. Десятый «А» класс. Всегда ненавидел "а"-шников. Выпендрёжники. Если б не мать, ноги моей здесь бы не было.

Что можно ожидать от третьего дня в школе? Учителя без конца куда-то выбегают. Информатику всю проржали. А теперь сижу в соседнем ряду позади неё. Она до прихода математички хихикает, болтает без умолку с подружкой, жестикулирует, то и дело выпучивает свои огромные глаза. Какая уморительная свиристелочка.

После второго урока большая перемена, а ещё и сдвоенное занятие. Алгебра. Но она почему-то осталась в классе. Одна.

– Привет. Анжелика? Твоё имя означает «ангельский», да?

Что? Что я такое несу?

– Вообще-то меня зовут Лия, – не говоря «привет», отвечает она резковато, хотя я всего лишь познакомиться подошёл. – Это означает «изнуренная, усталая», – характерно своему истинному имени на выдохе произносит одноклассница. Типа «чего ты прикопался ко мне».

Видимо, подобное недоразумение повторяется уже не впервые.

– А почему тогда Лика? Должно же быть короче, а получается длиннее, – не самый гениальный способ продолжить беседу, но сойдёт.

– Потому что Лия – библейский герой, вторая жена Иакова. Нелюбимая. Слабовидящая, – у нас что лекция по религиоведению? – Она делила его со своей родной сестрой. Хотя в отличие от неё, прожила с мужем дольше. Не хочу быть Лией, – да, всё же осталась занудой.

– Не хочешь быть второй? – надеюсь, что не получу сейчас линейкой по голове.

Лика

– Я Тим, кстати. Помнишь меня? – говорит новенький.

Значит, тот самый, из вчерашних наших разговоров. Надеюсь, скорое знакомство – не дело рук моих подруг?

– Нет, – отвечаю, делая вид, что ищу что-то жизненно важное в рюкзаке, подтягиваю его ближе к телу.

– А как же викторина по географии между шестыми классами? Мы ведь были капитанами разных команд, – предпочитаю промолчать, потому что в упор его не помню или не могу узнать. – Ладно, проехали. Тебе идёт новый цвет волос. Знаешь, в Древнеримской империи рыжеволосые рабы имели большую цену по сравнению с остальными.

– Надо же, какие глубокие познания в истории, – отвечаю я, и наконец смотрю на него из-под бровей. Тим теребит массивное серебряное кольцо на указательном пальце.

– Почитай-почитай про рыженьких, презабавные факты в истории, – подмигивает мне. Ишь, какой развязный. – Жаль, что у тебя не зелёные глаза. В одной из стран женщинам с зелёными глазами можно бесплатно летать на самолетах, – скачет с одного на другое: то про волосы, то про глаза. Никакой логической связи между предложениями.

На уровне моих глаз на ремне Тима болтается небольшой треугольный кожаный то ли брелок, то ли мешочек. Поднимаю взгляд выше, внимание привлекает пятно на его шее. Неужели это…

– Да бли-ин, каждый раз одно и то же, – недовольно ворчит парень. – Не засос это. Родимое пятно.

Тим замолчал, но не уходит и продолжает изучать меня бегающими глазками, туда-сюда по всему лицу. Мне становится неуютно. Интересно, сильно я изменилась с той викторины в шестом классе?

Македонский снова в седле

Когда ты прикасаешься ко мне пальцами, у меня сразу замирает дыхание. Пульс отдаётся биением в висках, и меня пробирает с головы до ног, и я не могу шевельнуться…

Н.Спаркс, «Дневник памяти»

Лика

Вот же первый школьный денёк выдался. В разговоре с мамой выдала о Тиме больше, чем планировала. И к тому же излишне эмоционально, потому что мама вдруг увидела в нём угрозу: «Смотри не влюбись».

Я мысленно психанула. Как ей вообще такая мысль пришла в голову?

Учёные говорят, женское подсознание в первые же десять секунд сканирует мужчину и определяет для себя возможность дальнейших отношений. В таком случае мой сканер сразу же сказал «нет». У парня ни единого шанса.

Обсуждали мы всё это с мамой, пока мылись в тазиках прямо на кухне, без света, потому что ванная в доме ещё не готова. Летом-то принимали уличный душ, вода в баке за день нагревалась, а теперь слишком холодно.

Заверила маму, что уж в такого никогда не влюблюсь. Тим мне ни капли не понравился, раздражает его подкалывающий тон. Про внешность вообще молчу. С чего девчонки решили, что новый одноклассник в моем вкусе? На Макса он не похож. Долговязый, смуглый. Куртка-бомбер малинового цвета. Малинового! Для парня. На спине нашивка с числом двадцать восемь. Кстати, это совершенное число в математике – сумма собственных делителей (один, два, четыре, семь и четырнадцать) равна двадцати восьми. Но новичок вряд ли знает о таком понятии. У Тима побрякушки на запястье, какая-то безделушка на поясе. Цацки. Отращивает ногти, причем только на правой руке и какой-то странной формы, скошенной в одну сторону. Не маникюр, конечно, едва выступают поверх подушечек пальцев, но всё равно немужественно. Иссиня-чёрные волосы спадают косой чёлкой на лоб. И глаза, в которых из-за слишком тёмной радужки не видно зрачков, раскосые, похожие на чёрных аквариумных моллинезий. Кстати, это были мои первые рыбки, потому что недорогие. Позже мы совершили ошибку, завели сома, и он съел всех своих соседей. Настоящая трагедия, когда тебе двенадцать лет. Других питомцев (кошку, хомяка или попугая) мне не разрешили завести.

Тим

Забавная штучка по имени Л-и-я. Верчу редкое имя раз за разом: сначала кончик языка касается верхних зубов, а потом расслабленными губами без усилий раздаются певучие гласные. Пробую даже напеть на разные лады её имя, перебирая струны, пока уже самому не становится смешно.

Какой же азарт испытываю от игры, изучения новой персоны, когда ты снимаешь лепесток за лепестком, шелуху, добираешься до человеческого сердца, до самого его дна. Адреналин ударяет в голову, дурманящая химия.

Самый смак – начало знакомства, когда девчонка даже не догадывается, что скоро мы поменяемся ролями, она будет меня догонять, а я убегать.

Потом всё становится банально, утомительно, теряет свежесть и остроту. Бр-р-р. Передергиваюсь от сопливых сцен из подростковых мелодрам, пришедших на ум. Зачем убиваться по одной, если можно без обязательств и обещаний круто зажигать с несколькими. И никто не в обиде, пока не влюбится.

2 недели спустя

Четверть только началась, а уже умираю от скуки. Когда мама насильно забрала меня из лучшей школы города, посчитала, что дурака валяю, я был в отчаянии. Мне там нравилось.

Сразу чувствовалась колоссальная разница на уроках после обычной школы, где учителя равняются на середнячков. Несмотря на обилие фриков и снобов, каждый человек в той школе был сильной, яркой личностью. Кто-то литературный маньяк, кто-то сумасшедший юный профессор-испытатель, самые умные старшеклассники со всего города. И я ведь поступил туда, поступил сам. Кайфовал от атмосферы и чокнутых одноклассников, планирующих захватить мир после окончания школы. Не вылазил из учебного корпуса до самого вечера, но чтобы учиться там хотя бы на четверки, нужно быть сверхчеловеком. Поэтому каждый выбирал любимые предметы и направлял на них всю свою силу, а остальные закрывал на приемлемом уровне, чтобы не вылететь из школы.

Маме этого не понять. Увидела трояк за четверть, и как ни умолял её, в десятом классе перевела обратно в старую школу. Сразу же пригрозил, что вообще не стану ходить на уроки и прилагать усилия. Уверен, в таком дерьмовом месте и без того дадут аттестат.

С первых же дней понял, что они только начали проходить ту программу, которую мы завершили ещё в начале прошлого года. Так что единственная причина визитов сюда – девчонки.

Самая вредная – Лика. Когда напускает на себя строгость, слегка наклоняет вниз лицо, её глаза смотрят на тебя из-под бровей, а по оттенку розовеньких щёк можно измерять температуру её кипения. Вот сейчас она громко растолковывает мне, что нельзя прятать её тетрадь и не отдавать назад весь урок. Так забавно наблюдать, как девчонка теряет самообладание и впадает в совершенную панику в такой пустяковой ситуации. Сущий ребёнок.

С мальчиками она говорит свысока. У Лики сложился стереотип, что все парни тупицы, их нужно поучать, читать нотации. Ну, на самом деле в её классе так и было всегда. С ней за одну парту сажали самых тормознутых типов, с которыми не могли совладать сами учителя. Лике поручали сделать из них людей. Она и стихи, и теоремы учила с двинутыми пацанами. Скука смертная, должно быть. Самый омерзительный случай произошёл, когда Лику заставили подготовить к рубежной контрольной одного двоечника. Иначе ей самой не поставили бы высший балл. Помню тот день. У наших параллельных классов был совместный урок. Пацан ее доводил, сломал карандаш (она его ещё ногтями точила, потому что ради забавы точилку никто не дал), пацан, видимо, ещё ехидничал, подзуживал (я не расслышал), после чего Лика взорвалась, покраснела и ударила его учебником по голове. А тот верзила на две головы выше её, нет, чтобы просто посмеяться, взял тряпку от доски и надавал ей по лицу. Лика в слезах выбежала в туалет.

Но, детка, на мой счёт ты явно ошиблась. Я далеко не дебил.

Наш класс дежурит в школе на этой неделе. Договорился со старостой, Эмилией, чтобы меня назначили с Ликой «отбывать срок» в столовой. Как ещё можно вынудить отличницу прогулять со мной все уроки? Только законным способом. Это же мисс «Я-соблюдаю-все-правила». Ей только пенсне на переносице не хватает.

Конечно, после этого поползут слухи, но это же отлично.

Лика

Захожу в класс и теряю дар речи, торможу у первого же стола, как перед рекой без моста. Что он делает за моей партой?

– Это моё место! – говорю чуть резче и громче, чем хотелось бы. Всё из-за волнения.

– Я по тебе тоже скучал. – Подмигивает мне Тим и ложится спиной сразу на два стула.

Что за дерзость? Оборачиваюсь. Соню нигде не вижу.

– Ой, поменяюсь с кем-нибудь местами, – отмахиваюсь, решая не воевать из-за пустяков, как в первом классе. Сейчас он мне ещё ответит: «Ты же не купила его». Или что-то в этом роде.

– Нет необходимости. Через пять минут жду тебя в столовой, – он всё ещё лежит на стульях, потягивается.

– Место за моей партой не продаётся за пирожки. Или тебе списать надо, и ты решил расплатиться едой? – Слова будто застревают в горле, а ещё ведь все в классе прислушиваются к импровизированному спектаклю.

– Нет, дятел, мы сегодня там дежурим. Да же, Эми? – Тим ловко вскакивает на ноги и вот уже прямо передо мной. – Вдвоё-ё-ём. Понимаешь? – Он изогнул бровь, а через секунду расхохотался во весь голос.

Вот подстава. У книжных девушек остроумные, колкие ответы всегда вовремя, я даже выписывала самые удачные из них в блокнот, но сама так и не научилась играть в словесный бадминтон, «воланчик» почти всегда приземляется на моей стороне. Ничего из сказанного ими сейчас не подходит. А Тим уже скрылся за дверью, пока я собиралась с мыслями.

 

Чувствую, что будет неловко с ним в столовой. Но не умолять же Эми отменить моё дежурство.

С другой стороны, об этом ведь расскажут тому, кого каждый день мечтаю увидеть на школьном крыльце? Уверена, что если не Эми, так кто-то из пацанов ляпнет обо мне и Тиме.

Плетусь в столовую, мысли проносятся со скоростью Шанхайского поезда. Что, что говорить? Как себя вести?

На удивление полдня пролетает легко и незаметно. Посуда нас ждала не только в жестяных раковинах, но даже в ванне, а гигантская столовская мясорубка больше напоминала пулемёт. Её тоже пришлось мыть.

Тим другой без посторонних. Живой и настоящий. И даже не заигрывает со мной. Никаких идиотских выходок. Расслабилась, нахохоталась до болей в животе.

Ощущение, что говорю с подружкой, только это мальчик. Тим рассказывает про своего пса Рича, прежнюю школу, сумасшедших старших братьев. Мне не понять их отношений. В нашей семье я старший ребёнок. А он младший, наверное, всеобщий любимец. Так уверен в себе, похоже, с рождения привык получать то, что хочет, но говорит, что иногда получает и по башке от своих двоих братьев.

И собаки у меня нет. Боюсь их.

В конце ударной дежурной смены, перемыв вавилонские башни из грязных гигантских кастрюль и тазов из-под липкого дрожжевого теста, едим гороховый суп с булочками в пустой столовой. Мягкие рыжие лучи сентябрьского солнца падают через окна Тиму на лицо, но радужки его глаз ничуть не светлеют, остаются непроницаемыми, черными. Жарко. Тим встает, чтобы снять джинсовую рубашку, и пояс его брюк опять оказывается на уровне моего лица.

– Что за кожаный брелок у тебя на ремне? – осмеливаюсь спросить.

Он отстёгивает побрякушку, открывает металлическую заклёпку на ней и вытаскивает треугольник синего цвета с двумя закругленными углами. Протягивает мне. На нём надпись «Dunlop».

– Это медиатор, – говорит Тим. – Для акустической гитары. В чехле не потеряется и всегда с собой. Играю с братьями. Иногда выступаем на небольших мероприятиях.

Не скажу, что новичок стал для меня внешне привлекательнее, но с ним весело (что-что, а похохотать я люблю), невероятно легко и, кажется, он совсем не притворяется, не пытается произвести на меня впечатление.

Спустя неделю

Тим

Сегодня мой день рождения. Мама просто дала денег и всё. Хорошо хоть не забыла вовсе, как случалось прежде не раз.

У нас дома не приняты бурные объятия, семейные застолья и подарки. На Новый год мама готовит салаты (готовить много и вкусно – её маниакальная черта), а потом уходит к разведённой соседке. Отец читает книги, закрывшись в комнате, или смотрит телевизор. Не люблю праздники дома. Скукотень.

Соображаю, что же придумать на подаренные деньги, и через минуту уже звоню друзьям. Решаем идти в парк экстремальных аттракционов.

Может, и Лику позвать? Представляю, если карусель, как всегда, внезапно остановится в момент, когда все висят вниз головой на высоте пятнадцати метров от земли. Лика изо всех сил вцепится в поручни, а я буду рядом. Говорят, совместно пережитые опасные приключения сближают людей и разжигают симпатию. Что ж, проверим эту теорию.

Так и знал, она не сможет пойти – мама ждёт, домашние обязанности, уроки… бла-бла-бла. Неужели хоть разок нельзя отклониться от строгого распорядка дня? Значит, возьму рыжую Ритку.

Лика сильно удивилась, когда догнал её на улице после уроков и предложил присоединиться к моему празднику. С утра было пасмурно, Лика держала симпатичный белый зонтик-трость с деревянной ручкой. Ох уж, эти её странные вещички и аксессуары из гардероба герцогини, в двадцать первом-то веке. Не удержался, выхватил зонт и молниеносно дернул им, как клюшкой, за её лодыжку. Лика не была готова к фокусу и чуть не упала, но я подхватил её.

Ну, здравствуй, первый класс, последняя парта. И откуда только такие идеи в голове берутся? Осталось только за волосы подёргать.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33 
Рейтинг@Mail.ru