Елена Владимировна Новаженина
Вормхилл
Конана положили в комнату, где лежал Леон.
Джорджия сама вынула пулю, сама обработала рану. Ей скоро должно было исполниться пятнадцать лет. По сути, ещё ребёнок эта девушка столько насмотрелась крови, что местный врач уже давно доверял ей тяжело раненных. Часами стояла она на коленях у постели больных и молилась, молилась. Не только за близких, но и за незнакомых женщин, чьи дети остались лежать на поле боя и не важно, друзья эти погибшие или враги. Смерть примирила всех.
Глава10
Новый друг и другие перемены
Как – то раз Бирну доложили, что Джорджия ходит по холму среди убитых, а с нею Гертруда и Шон.
– Что вы здесь делаете? Вас же могут подстрелить, как куропаток! – В голосе Бирна что то дрогнуло.
– Мы хороним убитых. Всех в одну могилу. На каждого крестов не хватит,– объяснила Джорджия.
– Хорошо, я позабочусь об этом! Только уйдёмте поскорее домой!
Бирн успокоился, только когда женщины были в безопасном месте.
– Девочка моя, ты меня напугала.– Бирн нежно прижал к себе Джорджию.
– Я каждый день за тебя переживаю. Будь проклята эта война! Она обрывает молодые жизни, она делает детей взрослыми, а взрослых стариками. Если бы я мог увезти тебя далеко – далеко отсюда. Но я не могу.
– Я знаю. Ты не можешь всех их бросить, и я не смогу. Мы им нужны, как и они нам. Наши близкие – это всё что у нас осталось.
– Да, Джорджия. У нас могут отнять жизнь, дом, землю, но никто не может отнять у человека любовь к тем, кто ему дорог.
– Да, папа Бирн, чуть не забыла! Там молоденький англичанин, он ещё дышит. Разреши забрать его в дом. Я буду лечить и его тоже.
– Это наши враги Джорджия.
– Господь учит любить своих врагов.
– Но они убивают нас. Не жалеют даже стариков и детей!
– Но Господь говорит: – Прощайте и прощены будете. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
– Леон и Конан нуждаются в твоей помощи. И другим раненным нужно внимание.
– Я справлюсь. Гертруда мне поможет.
– У тебя доброе сердце, дитя моё. Поступай, как знаешь. Бирн улыбнулся.
Обычно война ожесточает людей. Но граф Коннел был старой закалки, дух рыцарского благородства ещё жил в нём.
– Поверженный враг уже не опасен. И, возможно, он станет другом. Ты молодчина, Джорджия.
По неизвестной причине англичане ушли. Был ли это хитрый манёвр или что – то случилось, в Вормхилле не знали. Несколько дней о захватчиках не было слуху.
Вскоре с башни заметили двух людей поднимающихся по холму к замку.
Это были Рордан и Гаррет. Отважные моряки возвращались домой после долгой разлуки.
– Как же долго я тебя не видела! – Джорджия со слезами обнимала брата.
– Ты похудел, вытянулся. Ты стал взрослым и таким серьёзным, братик мой.
Затем Джорджия подошла к Гаретту.
– Гаррет, друг детства, и тебя изменила война. Добро пожаловать домой, морские бродяги! Слава Богу, вы живы!
Больше года Леон не видел сына. С возвращением Рордана Кэрролл – старший повеселел, ему явно полегчало.
Джорджия крутилась возле брата, то брала его за руку, то обнимала, и всё старалась заглянуть ему в глаза. Она то и дело приговаривала:
– Наконец – то ты дома. Слава Богу!
Вечером у камина собралась вся семья.
– А как твоя библиотека, папа? И вообще, не тянет на родное пепелище? – Спросил Рордан отца.
– Вот именно, пепелище. Уцелевшие книги, мой телескоп, портрет твоей мамы и всё что осталось ценного перевезли сюда, в Вормхилл. Теперь это мой дом. Дом – это не стены. Дом там, где находятся твои близкие.
– Если бы ты знал, Рордан каких трудов стоило мне увести папу из нашего дома.
– В этом старинном родовом гнезде выросло не одно поколение Кэрроллов. В нём прошло не только ваше детство, но и моё,– отвечал Леон. – Ваша мама любила этот дом не меньше меня. Ах, Эвелин, хорошо, что ты не видишь, что стало с ним!
Леон посмотрел на большой портрет жены, висевший теперь в другом доме, ставшим убежищем семье Кэрролл.
– Замечательный портрет. Эвелин на нём, как живая, – заметил Бирн.– Бесстрашная была малышка. Помню я подошёл к ней близко, а ей было лет около десяти, а она стоит и смотрит прямо мне в глаза. Я спрашиваю: «Ты меня не боишься?». А она так звонко мне отвечает: «Нет, все большие – добрые». Прямо так и ответила. Тогда я подхватил её на руки и закружил. А потом стал подбрасывать в воздух. Я думал, что она заплачет, а она смеялась и кричала: «Ещё! Ещё!».
– Удивительно, что Эвелин О Нелл выбрала меня. – Сказал Леон – Правда я был тогда юн и отчаян, и обладал копной русых кудрей. Да-да, это сейчас вы видите седого наполовину лысого старика, а тогда девушки заглядывались на меня. К Эвелин сватались многие, даже лорд Ардан Кейси. Она ему сказала, что трудно выбрать среди достойных претендентов лучшего и ей надо подумать.
Мы с Гаем О Муром подъехали к дому О Неллов одновременно. Он вошёл первым и Эвелин ему отказала. О Мур до сих пор не может мне этого простить, хотя давно имеет свою семью. Я, не надеясь на успех, вошёл после. Эвелин ответила, что подумает.
– Бедненький папочка, как ты страдал! – Сказала Джорджия.
– Не беспокойся, доченька, страдать мне пришлось не долго. Уже через две недели мы были помолвлены, а через два месяца женаты. В стране, где много лет идёт война, влюблённые не тянут долго со свадьбой, потому что в любой момент одного из них могут убить. Когда лорд Кейси приехал к Эвелин, что бы ещё раз просить её руки, мы уже были женаты. Бедолага так огорчился, что провалялся больной две недели. Да-да, две недели! Что, право эта красавица нашла во мне? А ведь она меня действительно любила!
– Значит, было за что, – весело ответила Джорджия.
– Художнику удалось передать внешнее сходство, но на картине не видно благородства души! А её грация, походка, манеры, речь! Эвелин была чудо, как хороша! Когда у нас были тяжёлые времена, О Мур предлагал мне продать этот портрет. Он обещал за него заплатить золотом. Но я не согласился.
– И правильно сделал. Мамы нет, зато есть этот замечательный портрет. Сказал Рордан.
– Да, только не надо тебе, папочка, долго с ним разговаривать. – Смеясь, добавила Джорджия.
– Что? Я с ним разговариваю? Ну, да, было как то. Но любоваться то на него можно?
– Сколько угодно, дорогой! – Ответила Джорджия и все засмеялись.
От Рордана стало известно, почему ушли англичане. При переправе через Шанон, на вражескую часть, идущую на подкрепление осаждающим Вормхилл, напал отряд повстанцев, скрывавшийся в прибрежных зарослях. Противнику нанесли немалый урон, и англичане вынуждены были отступить к югу. Тем более что на захваченной территории то тут, то там вспыхивали восстания.
Конан быстро шёл на поправку. Молодой организм и любящая забота Джоржии делали своё дело.
Молоденький англичанин тоже выздоравливал. Джорджия ухаживала за ним, не хуже, чем за «своими» раненными.
Его звали Чарльз Кларк. Он был бастардом, сыном лорда Томаса Кларка. Пользуясь войной, жена его отца отправила ненавистного юношу подальше от себя и законного наследника.
– Как вы добры ко мне, Джорджия! Только женщина может быть милосердна с врагом. Мужчины развязывают войны, потому что не носят дитя под сердцем, а убивая врагов, не думают о горе их матерей.
Юноша вздохнул.
– Вы спасаете мне жизнь, Джорджия, а я не знаю, что с ней делать. Дома меня не ждут, девушки у меня нет, и врагов теперь тоже нет, вернее есть друзья, которых мои соотечественники никогда таковыми не признают.
– На этой земле много страданий. Раз вы остались живы, значит, так угодно Богу. Вы среди друзей. Пусть не каждый пока так думает, но в этом доме вы в безопасности.
Джорджия положила ладонь на лоб юноши. Температура уже спала.
– Скоро вы совсем поправитесь, Чарльз. Джорджия приветливо улыбнулась и вышла к Конану.
– Ты устала, дорогая. Я не ревную, но ты слишком много времени проводишь у его постели. Рейд кивнул в сторону комнаты, где лежал Чарльз.
– Я проявляю к нему милосердие. Он одинок и нуждается в заботе. Тебя же, Конан, я люблю как единственного мужчину на свете.
– Мы сможем обвенчаться, как только я смогу встать. Рордан говорит, что англичане ещё не скоро вернутся сюда. Не хочу терять время. Никто не знает, что нас ждёт впереди. Молодой человек нежно обхватил лицо любимой руками и прошептал:
– Береги себя, Джорджия, ты всё, что у меня есть. Конан взял руки девушки и прижал к своему лицу.
Джорджия поцеловала его в лоб.
– Всё в руках Божьих, дорогой.
Чарльз каждый раз смотрел на Джорджию с благодарностью. Они всё больше понимали друг друга. Однажды он откровенно разговорился.
– Я чувствую, что здоров и должен вернуться. Теперь у вас будет надёжный друг в стане врага.
– Но что вы скажете им.
– Скажу правду. У меня нет другого выбора. Я хочу вам помочь. Вы мне стали дороги, Джорджия. Но я не питаю надежды. Мы не сможем быть вместе. Джорджия…. Для меня теперь это имя звучит, как музыка. Почему вас так назвали? Это не ирландское имя.
– Мама с папой договорились, когда ждали моего появления на свет, что если родится девочка, то имя даёт папа, а если мальчик, то мама. В то время папа увлёкся чтением о житии святых и читал про святого Джорджа. Вот и назвал меня Джорджией. Уна сначала запротестовала, говоря, что этот святой покровительствует Англии. Но папа ответил, что Господь, наш небесный Отец, покровительствует каждому, кто Его любит и живёт по Его закону. А святые, только показывали пример, какими должны быть христиане. Потом все привыкли к моему имени, и оно уже не казалось странным. А мама даже нашла его красивым.
– Да, имя у вас красивое, и голос и руки и глаза. Вы вся как будто соткана из лунного света и мечты.
– Вы говорите, как поэт Чарльз. Вы не пишете стихи?
– Пишу, но никому не показываю.
– А мне почитаете? Если хотите, конечно. А знаете что, Чарльз, давайте перейдём на «ты». Мы ведь друзья?
– Называйте меня, как хотите, но мне легче называть вас на «вы». Я хочу, чтобы между нами была некая символическая дистанция, чтобы не питать надежду на более близкие отношения.
– Как желаешь, Чарльз.
Наступил день расставания. Молодой англичанин долго смотрел на девушку с нежной улыбкой.
– Прощайте, Джорджия! Я вас никогда не забуду.
Чарльз Кларк покинул Вормхилл.
А в поместье жизнь потекла как в мирное время. Рордан чинил свой корабль на берегу. Джорджия и Конан готовились к свадьбе. Леон и Бирн часто проводили время вместе. Их можно было видеть расхаживающих по двору и оживленно что то обсуждающих. Все живущие в поместье занялись своими привычными делами.
Пять лет прошло с тех пор. В Ирландии всё ещё шла война, но в Вормхилле пока всё было спокойно. Ковали оружие для повстанцев, шили одежду, принимали обездоленных. Может потому, милость Божья ещё не покидала это место. Люди понимали, что мир не может продолжаться вечно. И они спешили жить и радоваться жизни, не забывая о защитниках отечества.
Глава 11
Жизнь продолжается
У Джоржии и Конана родились дети. Первым появился на свет мальчик. Его назвали Леоном. Потом, через два года девочка – Района. Супруги Рейд по – прежнему жили в Вормхилле, где двое дедушек помогали воспитывать детишек.
Бирн считал детей Джорджии внучатами, любил их как родных позволял им буквально садиться себе на шею. Леон тоже не отставал от него.
Джорджия смеялась, наблюдая как два взрослых мужчины становились детьми, изображая лошадок, собачек и другое, лишь бы угодить её ребятишкам.
Рордан под видом рыбной ловли вывозил на судне оружие и продовольствие для повстанцев. Гаррет неотлучно был с ним. Конану пришлось вернуться в свою роту армии народного ополчения. Но он регулярно навещал семью и привозил свежие новости с фронтов. Командующий многим был обязан Бирну и потому отпускал Рейда беспрепятственно.
Но мирное время для Вормхилла всё же заканчивалось. Ирландская армия терпела поражение за поражением, и фронт продвигался к северу быстрыми темпами.
Глядя на детей Джорджия думала:
– Не хотела бы я, что бы вам пришлось пережить то же, что и мне.
Она часто говорила отцу:
– Зачем англичане пришли уничтожить наш народ и лишить нас Родины! Неужели им дома работы мало или места не хватает? Папа, что же с нами будет. Я знаю, что счастье на этой земле не может длиться вечно, но я не хочу, чтобы люди страдали. Я так не хочу войны!
– Кто же здесь её хочет, доченька?! Но человек такое алчное существо, ему всегда чего то не достаёт, то власти, то денег. Если бы все думали как мы, то в Мире давно уже не было бы войн.
Бирн смастерил пушку облегченной конструкции с высокой дальностью полёта ядра. Вдвоём с Шоном кузнецом они ковали и отливали детали, готовя к обороне оружие, которое пока ещё не было знакомо противнику. Леон помогал им, строя чертежи.
Граф Кэрролл поправился, но не сосем, иногда сердечные боли беспокоили его. Но Леон переносил их на ногах, не смотря на протесты Джорджии. Он считал, что грех отлёживаться, когда все в поместье заняты подготовкой к обороне.
Однажды в замке появился всадник. Это был Чарльз Кларк. Он привёз недобрые вести.
– Джорджия, вам нужно бежать вместе с детьми. Армия захватчиков подтягивает силы. Почти вся Ирландия лежит в руинах. Я приехал, что бы обговорить с вами детали отбытия.
– Благодарю, Чарльз! Я останусь здесь.
Джорджия не могла представить, как она оставит родных, когда каждый человек может быть полезен.
– Через два, максимум три месяца здесь развернутся военные действия. Не хочу вас пугать, но рассудите сами; только этот клочок земли ещё не завоёван англичанами. Военное судно «Виктория», которое принадлежит Джеймсу Стюарту, через полтора месяца уходит в Дувр. Там приняв груз из Лондона, корабль направится во Францию.
Чарльз старался говорить убедительно, но Джорджия отрицательно качала головой.
– Я договорился с нужными людьми. Вас доставят в порт Кале. Затем в карете вы уедете в Льеж. Там вы сможете укрыться у друзей моей сестры. Если захотите вас переправят в Пруссию. У вашего отца там были друзья, насколько я знаю. В любом случае вам нужно уезжать и чем скорее, тем лучше. Боюсь, такой возможности не представится, и я не смогу вам помочь. Поймите, я давал присягу и не могу сражаться на вашей стороне, как бы не любил вас. Да и много ли от меня одного помощи. Даже сотня солдат не поможет. Вормхилл обречён, поверьте. Осада не может длиться долго, силы не равны. Вы не сможете получить подкрепление. От ирландской армии остались жалкие остатки. Преимущество противника очевидно. Я знаю, что говорю, поймите же вы, наконец, Джорджия!
Кларк обнял рыдающую девушку и тихо добавил глядя ей в глаза:
– Подумайте о ваших детях. Обещаю, что сделаю всё что возможно, только бы не участвовать в штурме Вормхилла.
Всё что говорил Чарльз, было действительно так. Джорджия понимала, что он чувствует, но не могла решиться на его предложение.
– Видимо, мне придётся поговорить с вашим отцом, – сказал молодой человек и быстро вышел.
В этот же день домой вернулся Конан Рейд. Он был удручён. Дела обстояли скверно. Конан подтвердил слова Чарльза.
Родные решили, во что бы то ни стало, отправить Джорджию с детьми в безопасное место и воспользоваться услугой Кларка. Другой возможности спасти их не было.
Джорджия проводила Чарльза до ворот.
– Молитесь, чтобы мне поручили плыть на «Виктории». Тогда я смогу провожать вас до конца путешествия. Спокойней будет и мне и вашим родным, если в далёком и небезопасном путешествии у вас будет надёжный спутник. С вами поедет ещё кто-нибудь?
– Гертруда, её дети и ещё один мальчик сирота из южной провинции. Мы с Конаном решили его усыновить. Остальных детей решено отправить в деревню с Уной и Дариной. Сможешь ли ты перевезти такое количество людей?
– Я перевез бы всех, если бы на судне хватило места. Капитан «Виктории» мой должник и доверяет мне всецело.
– А хозяин корабля, этот Стюарт? Он знает?
– Стюарт знает то, Джорджия, чего вы пока не знаете. А когда узнаете, то очень удивитесь.
– Не пойму о чём это ты?
– Не буду торопить события. Всему своё время. Идите, Джорджия. Вас уже заждались. Прощайте!
