Елена Райдос
Игра в Реальность. Всё по закону
Глава 10
Щёку внезапно обожгло, что-то горячее и шершавое прошлось по ней словно наждаком. Ощущение было не из приятных, но всё же не тот кошмар, что довелось испытать Вертеру в последние минуты своей жизни. Впрочем, последнее, что он запомнил, прежде чем провалился в черноту, было вовсе не ощущение, а мысль, чёткая и острая, как бритва, мысль о том, что нужно срочно убираться из пятимерной Реальности, если он хочет снова воплотиться после смерти. О том, что случится, если смерть застанет его в этом кошмарном мире, даже думать не хотелось, в лучшем случае ему светило зависнуть в здешней Реальности посмертия, а в худшем – вообще развоплотиться.
Судя по тому, что Вертера больше не мучали тошнота и боль, извечные спутники пятимерной Реальности, ему всё-таки удалось вырваться, правда, пока неясно куда, но сам факт, что он оказался в трёхмерном мире, принёс ему несказанное облегчение. Отсутствие болевых ощущений явно свидетельствовало в пользу того, что это была Реальность посмертия, ведь в проявленном мире он сейчас должен был бы корчиться от боли из-за многочисленных весьма тяжёлых ран, настолько тяжёлых, что шансов выжить не было от слова совсем. Однако во всём этом была одна странность – Вертер без всяких сомнений ощущал себя той же личностью, иначе говоря, собой, а ведь смерть должна была уничтожить его ум вместе с памятью. Так что же это за игры разума?
Загробные рассуждения Вертера были прерваны самым беспардонным образом, что-то мокрое и холодное ткнулось ему в шею, а следом за этим до его ушей донёсся очень знакомый голос.
– Прекрати его тормошить, серый,– с укором произнёс Антон. – Да, мы знаем, что твой хозяин уже очнулся, просто дай ему немного времени, чтобы прийти в себя.
Голос друга прозвучал для Вертера словно райская музыка, он подскочил на месте так резво, что у него закружилась голова.
– Эй, притормози, вояка,– со смехом одёрнул его Сабин,– ты потерял слишком много жизненных сил, тебя ведь пришлось собирать буквально по частям. Мы же с братом не волшебники, для полного восстановления без помощи Лисы никак не обойтись.
Вертер помотал головой, пытаясь навести фокус, но в это время откуда-то сбоку вынырнула чёрная мохнатая тень и снова уронила его на землю. Волк улёгся лапами на грудь своего хозяина и принялся старательно вылизывать его лицо.
– Нет, ну что за воспитание? – возмутился Сабин. – Вер, ты совсем разбаловал свою собачку.
При упоминании о собачке Волк обернулся к насмешнику и рыкнул для острастки, а потом как ни в чём ни бывало вернулся к своему увлекательному занятию.
– Хорош, серый,– отдал мысленный приказ Вертер,– я уже понял, что жив. Слезь с меня и посиди чуток спокойно.
Волк послушно убрал лапы с груди своего хозяина и степенно уселся рядом. Когда Вертер кряхтя поднялся, Антон со смехом протянул ему влажную салфетку. Умывшись, Защитник осмотрелся и совсем не удивился, обнаружив, что вся их тёплая компания расположилась на давно облюбованной вершине холма, где они частенько собирались, чтобы обсудить насущные дела. Влажная салфетка исчезла, а вместо неё Антон протянул другу кружку с горячим сладким чаем и шоколадку. Вертер не стал капризничать и принялся за угощение, сейчас это было для него лучшее средство, чтобы немного восстановить энергетический баланс.
– Санни, значит, ты всё-таки подглядывал,– ухмыльнулся он, прихлёбывая чай,– а ведь договаривались, что уберёшься восвояси.
– Сам же говорил, что место Демиурга в зрительном зале,– не растерялся Сабин. – Но должен тебя разочаровать, я бы не успел, это братишка подсуетился, словно что-то почувствовал, а ведь даже не знал, что ты собираешься драться с Радвилой.
– Спасибо, Тоха,– Вертер крепко обнял друга,– я так и знал, что ты умеешь видеть будущее.
– Только когда оно предопределено на сто процентов,– пожал плечами Антон. – Вообще-то, шансов у тебя почти не было, не уверен, что смог бы вытащить тебя в одиночку, хорошо, что Бустер за тобой следил и вовремя появился на месте боя.
– Да, этот Радвила оказался крепким орешком,– Вертер судорожно вздохнул, вспоминая недавний поединок. – Я хотя бы его прикончил?
– Можешь не сомневаться,– оживился Сабин. – Теперь у нас есть время, чтобы спасти Талас от разрушения.
– Мне очень не хочется вас обламывать, заговорщики,– Антон печально улыбнулся,– но убийство этого типа было совершенно бесполезно. Он вернётся.
– Ну не скажи,– покачал головой Сабин,– отсрочка для Таласа сейчас жизненно необходима. Пока Радвила перевоплотится, пока родится и вырастет, мы уже успеем раздолбать этот Орден к чёртовой бабушке.
– Братишка, тебе не приходилось пока перевоплощаться в пятимерной Реальности,– вздохнул Создатель,– поэтому твоя ошибка вполне объяснима.
– Вот чувствовало моё сердце, что убийство Радвилы ничего не даст,– Вертер сгоряча хлопнул ладонью по спине Сабина. – Что не так, Тоха?
– Во-первых, в пятимерной Реальности никто не рождается,– начал загибать пальцы Антон,– там этого механизма перевоплощения нет, как нет и разделения Игроков на женщин и мужчин.
– Да, про отсутствие полов я знаю,– подтвердил Сабин,– но я думал, что Игроки просто временно создают себе женское тело, чтобы родить потомство. Разве не так?
– Нет, Бустер, не так,– Антон снисходительно усмехнулся,– в нашем мире перевоплощение осуществляется осознанно. Это в трёхмерной Реальности необходимо полностью автоматизировать процесс перевоплощения, так как трёхмерный ум созревает очень медленно, а пятимерный ум позволяет сохранять осознанность в любой ситуации, даже в посмертии.
– Но ведь сознание в момент смерти уничтожает ум,– возразил Вертер. – Мне кажется, пятимерный ум должен созревать даже дольше, чем трёхмерный.
– Возможно, ты был бы прав,– Антон одобрительно кивнул другу,– вот только в пятимерном посмертии сознанию нет смысла уничтожать ум, оно его просто блокирует на время, чтобы не мешал соединиться с единым сознанием. Это похоже на летаргический сон без сновидений, ум сохраняется, но бездействует. Конечно, для восстановления энергетической структуры сознания в этом случае требуется больше времени, чем когда ум полностью отсутствует, но это всё равно не годы, а дни, ну, в крайнем случае, недели. И главное, после восстановления Игрок возвращает свой старый ум и свою личность, ему не требуется взращивать новый ум с нуля, поэтому нет периода внутриутробного развития и младенчества.
– Постой-ка,– Вертер поднял руку в протестующем жесте,– получается, мы рождаемся младенцами из-за несовершенства ума. Но как же тогда Создатели создают своих Игроков? Вот, к примеру, сколько лет было малышам-веннам, когда ты их создавал?
– Всё верно,– Антон ничуть не смутился,– автоматический процесс перерождения выталкивает сознание в новое воплощение раньше, чем ум успевает созреть до полноценного, так сказать, взрослого состояния, которое примерно соответствует семилетнему возрасту, поэтому сознанию Игрока и требуется щадящий режим младенчества. Видишь ли, механизм перевоплощения рассчитан на первоначально сотворённое сознание, которое обычно соответствует возрасту двух-пяти лет, старше не получается, по крайней мере, у меня.
– Ангел, ты хочешь сказать, что наши сознания, пройдя через цикл воплощения, становятся слабее, чем при первом сотворении? – удивился Сабин.
– Увы, так оно и есть,– Антон грустно улыбнулся,– кармические механизмы не дремлют. И чем больше перевоплощений, тем больше сознание слабеет, хотя и накапливает значительный опыт. Разумеется, это я имею ввиду только тех Игроков, которые живут неосознанно, как бы на автомате.
– Тоха, я вот чего не понимаю,– Вертер снова нахмурился,– как же тогда твой папочка умудрился сотворить тебя двенадцатилетним подростком, если даже у такого крутого Создателя, как ты сам, получаются максимум пятилетки?
– Для меня это тоже загадка,– пожал плечами Антон,– я просто не представляю, сколько энергии ему пришлось в меня влить, чтобы сделать сразу подростком. Видимо, поэтому он меня так любил.
– Ага, прямо-таки до смерти,– фыркнул Сабин. – Ты лучше вот что скажи, как же тебе удалось избежать общей участи насобирать кармических отпечатков, чтобы прямо в первом воплощении стать Создателем? Мне вот не удалось, хотя росли мы вместе, и отец уделял моему воспитанию гораздо больше внимания.
– Ты же не мог стать осознанным существом в пять лет,– пояснил Антон,– а я практически с первой минуты существования начал контролировать свой ум. Если честно, я даже не представлял, что может быть иначе, думал, что все так делают. Когда узнал правду, это стало для меня настоящим откровением, но заложенные навыки было уже не истребить, даже при последующих перевоплощениях. Суть в том, что моё сознание исходно должно было быть очень мощным, так как ему нужно было сотворить себе зрелый ум, иначе получился бы дебил с умом младенца. Не знаю, каким образом, но отцу этот финт удался.
– Повезло тебе,– улыбнулся Сабин,– что отцу для его эксперимента понадобился подросток.
– Что-то мы отвлеклись,– Вертер решительно вернул обсуждение к исходной теме. – Итак, Радвиле для восстановления энергетической структуры своего сознания потребуется всего несколько дней. А что потом? Он сможет вернуться в воплощённую Реальность?
– По идее, сможет,– Антон согласно кивнул,– хотя, обычно, адаптация всё-таки требуется, но это опять же не годы, а дни.
– А у тебя сколько времени ушло на адаптацию? – хмуро поинтересовался Сабин.
– Чуть больше месяца,– ответил Антон,– но я не показатель. Во-первых, для меня это был первый опыт перевоплощения в пятимерной Реальности, и к тому же мне совершенно не хотелось там воплощаться, так что я оттягивал этот момент вполне сознательно. У вашего Радвилы таких резонов не будет. Я думаю, следует ждать его возвращения уже через пару недель, и он будет не просто зол, а очень зол.
– И ещё осторожен,– добавил Вертер,– теперь отловить его будет непросто.
– Он не сможет напрямую вселиться в чьё-то тело,– возразил Сабин,– для начала ему придётся проявиться в мире Таласа в качестве проекции, а это я смогу отследить.
– Думаешь, Радвила не предусмотрел запасного варианта носителя? – Антон с сомнением покачал головой. – Из всего, что я знаю об этих паразитах, следует, что они чрезвычайно расчётливые и прагматичные ребята. Готов поспорить, что внутри Ордена существует дублёр нашего Магистра, а может быть, и не один.
– Значит, придётся загнать в ловушку Орден целиком,– резюмировал Сабин. – Ничего другого за несколько дней нам не придумать.
– Ого, да у тебя прямо-таки грандиозные планы, Санни,– Вертер снисходительно усмехнулся. – И как же ты собираешься это сделать?
– У нас же есть Магистр,– Сабин хитро подмигнул,– вот пусть он и позаботится об аресте всех своих братков, в смысле, братьев по Ордену.
– Бустер, а подобный шаг разве не является вмешательством в жизни твоих Игроков? – с невинным видом поинтересовался Антон.
– Так я сам и не буду этим заниматься,– Сабин пожал плечами,– у меня для подобных дел есть целых трое оперативников.
– Ну как же я сразу не догадался? – в голосе Вертера явно слышалась досада. – Я, вообще-то, рассчитывал на небольшой отпуск после того, как едва не помер с твоей лёгкой руки, Санни. Между прочим, я по Лике соскучился.
– Вер, пацаны без тебя не справятся,– начал уговаривать Демиург. – Это не займёт много времени, только загоните Орден в ловушку, и можешь лететь к своей Лике.
– Пацаны? – Вертер удивлённо воззрился на своего оппонента. – Один из них, между прочим, полноценный Творец, а второй – Демиург-недоучка. Что вы оба из меня няньку делаете?
– Почему оба? – теперь уже Сабин с подозрением покосился на брата. – Ангел, ты тоже подкинул нашему Защитнику подопечного?
Антон смущённо отвёл глаза, а Вертер уже не скрывая злорадства расхохотался.
– Так ты ему ничего не сказал, Тоха,– сквозь смех промурлыкал он.
Пришлось Антону рассказать про визит Алекса и его намерение перебраться на Землю, чтобы вернуть себе свою бывшую возлюбленную. Он постарался по возможности тактично упредить претензии брата, для которого Рэйен, по странному стечению обстоятельств, стала единственным светом в окошке, однако усилия Антона пропали втуне, Сабин даже не сделал попытки возразить.
– Так даже лучше,– отрешённо произнёс он,– лучше ангел, чем демон.
Друзья недоумённо переглянулись, на их лицах явственно проступило сомнение в здоровье Демиургова рассудка.
– Расслабьтесь,– Сабин небрежно махнул рукой,– у меня с головой всё в порядке, просто у меня больше нет ни единого шанса. Кайден рассказал Рэй про мои художества в прошлом воплощении, в особенности, красочно живописал, как я сделал из Дэвики послушную марионетку. Рэй теперь ко мне на пушечный выстрел не приблизится, наверное, решила, что и сама едва ни стала очередной жертвой маньяка.
– Сочувствую,– кивнул Вертер. – А что это ты там про демона говорил?
– Она сейчас с Кайденом,– Сабин говорил спокойно, но его глаза выдавали душевную боль. – Боюсь, он просто играет чувствами девушки, в лучшем случае собирается её использовать, чтобы насолить мне, а в худшем – выполняет задание Ордена. Так что я только рад, что на пути Рэй появится ангелочек. Только давай отправим Алекса на Землю после того, как мы разберёмся с Таласом, хорошо?
– Настаиваешь, значит,– вздохнул Вертер.
– Ты Защитник или где? – Сабин ехидно осклабился. – Если для защиты Земли требуется немного поработать нянькой, чего ты кобенишься?
– Согласен, не всё же тебе мечом махать,– Антон похлопал друга по плечу,– начинай осваивать новые методы. Более мирные.
При упоминании о мече Вертера Сабин вскинулся, словно его ужалили, и растерянно поднял глаза на Защитника.
– Вер, прости,– промямлил он,– я, кажется, оставил твой меч на поле боя, как-то не до него было.
– Шутишь? – Вертер хитро подмигнул, поглаживая рукоятку меча, мирно лежащего в траве рядом с ним.
– Как он тут оказался? – Сабин вытаращил глаза. – Ангел тоже его вроде бы не забирал.
– Похоже, Вертеру не стоит беспокоиться о сохранности своего оружия,– усмехнулся Антон,– этот меч сам знает, где ему следует быть. Удобно, ничего не скажешь. Волка, кстати, тоже никто не звал, сам прилетел на холм буквально через пару минут после нас.
– Вер, как ты их дрессируешь? – со смехом поинтересовался Сабин.
– Это ты всех дрессируешь,– огрызнулся тот,– а я просто люблю.
Внезапно он вскинул голову и вскочил на ноги. Братья проследили за его взглядом и сразу же увидели на соседнем холме тоненькую фигурку в развевающемся лёгком платье. Лика заметила своего любимого и радостно помахала ему рукой.
– А она-то как узнала? – удивился Сабин.
– Обыкновенное чудо,– от улыбки в глазах Антона запрыгали весёлые искорки.
А Вертер с Волком уже наперегонки неслись вниз по склону навстречу Лике.
***
Солнце светило прямо в глаза, даже сквозь закрытые веки Ульрих ощущал его яростный напор, словно упрямое светило намеренно выталкивало сознание Магистра из блаженного небытия. За те несколько дней, что ему пришлось провести в полной изоляции от каких-либо раздражителей, Ульрих сумел примириться с потерей любимой и скорой неизбежной смертью. Собственно, именно эта неизбежность и давала ему силы для столь странного существования вне времени и пространства. Его мысли, которые поначалу метались словно стрижи перед грозой, постепенно успокоились, а затем и вовсе начали исчезать, растворяться в бесконечном ничто, где теперь обитало его сознание.
Единственное, что поначалу расстраивало Ульриха – это невозможность полностью отключить то самое сознание, почему-то даже заснуть ему никак не удавалось, но со временем и это перестало его беспокоить. Хотя периодически он всё же выныривал из своей нирваны для того, чтобы посетовать на нерасторопность Радвилы, который до сих пор так и не покончил с Таласом, а заодно и со своим носителем, но эти пробуждения были кратковременны и случались всё реже.
Внезапно чувства вновь обрушились на Ульриха смертоносным цунами, оглушая и приводя в полное замешательство. Свет, звуки, запахи, ощущение своего тела, движение воздуха, вкус мятного чая на языке, всё смешалось в сумбурный клубок и закрутилось разноцветной каруселью. А ещё он сразу понял, что находится в своём теле один, Радвилы рядом не было. Однако несчастный узник даже не успел порадоваться освобождению, поскольку все прочие чувства заслонила собой острая боль в груди. Он попытался вздохнуть, но только издал какой-то жалобный хрип и, так и не сумев бросить прощальный взгляд на свой мир, снова погрузился в темноту.
– Похоже, Таласу пришёл конец,– молнией мелькнула мысль в гаснущем сознании Магистра,– Радвила всё-таки выполнил своё последнее обещание, прикончил носителя собственными руками.
Ульрих все свои последние воплощения искренне ненавидел подлого захватчика, но, как ни странно, умирая, испытывал к нему только благодарность, а ещё прямо-таки неимоверное облегчение от того, что всё наконец закончилось. Увы, яркое солнце, слепившее даже сквозь закрытые веки, напрочь разбило эту, как оказалось, несостоятельную иллюзию.
– А может быть, это тот самый божественный свет, о котором пишут в древних трактатах? – с надеждой подумал Ульрих, и эта соблазнительная мысль наконец вытолкнула его из транса.
Действительность, однако, не оправдала его ожиданий, вместо светозарного божества, он увидел три вполне материальные мужские физиономии, склонившиеся над его телом. Хотя, одного из троицы, пожалуй, всё же можно было бы отнести к ангельскому семейству, нормальные мужики никак не могли носить такие длинные вьющиеся волосы, напоминающие шёлковые нити, но остальные двое годились разве что в телохранители божественного посланца.
– С возвращением,– приветливо улыбнулся посланец. – Ты можешь подняться?
Ульрих давно уже не пользовался своим телом, поэтому движение невольно доставило ему чисто физическое удовольствие. Он осмотрелся и с удивлением обнаружил, что находится на опушке редкого соснового леса, переходящего в изумрудный лужок с сочной травой и полевыми цветами. Прямо под раскидистыми соснами он заметил небольшой бревенчатый дом с печной трубой и резными наличниками. К дому вела утоптанная тропинка, по краю которой рос кустарник с яркими розовыми цветами. Идиллическая картинка опять вызвала у воскресшего Магистра ассоциацию с загробным миром.
– А вдруг это всё-таки рай? – прикинул он. – Кто знает, откуда Талаские религии черпали своё вдохновение? Вполне может статься, что прототип где-то существует в действительности. Такой загробный мир меня бы вполне устроил, вот только почему я всё помню? Нет, так мы не договаривались.
Ульрих зажмурился от яркого солнца, с наслаждением вдыхая запахи разнотравья и сосновой смолы. Какая-то пичуга, усевшись на крыльце дома, принялась старательно выводить свои незамысловатые трели, стрёкот кузнечиков мягко вплетался в пернатое соло, рваным ритмом разбавляя плавную мелодию. Магистр погрузился в это море звуков и запахов и напрочь забыл о присутствии посторонних, поэтому мужской голос, внезапно раздавшийся за его спиной, заставил его вздрогнуть.
– Может быть, поговорим за чашкой чая или чего покрепче? – предложил высокий крепко сбитый парень лет тридцати, делая приглашающий жест. – Кстати, меня зовут Вертер, а это Макс и Даня. Не возражаешь, если мы опустим твоё звание, и будем обращаться к тебе по имени?
Ульрих согласно кивнул и как сомнамбула поплёлся к дому. Голос Вертера прочистил ему мозги и наконец вернул на грешную землю. Разумеется, это место вовсе не было раем, да и вообще загробным миром. В сущности, Ульриху было глубоко наплевать, кто были эти парни, и куда они его затащили, в любом случае, он не собирался задерживаться в этом мирном местечке, да и вообще, на Таласе. Всё, что ему сейчас хотелось – это чтобы его оставили в покое. Пусть они делают, что задумали, и проваливают к чёрту, а его ждёт Агнес.
– Ули, ты нормально себя чувствуешь? – заботливо спросил тот, что назвался Вертером, протягивая подневольному гостю кружку с чаем. – Нам, знаешь ли, пришлось попотеть, чтобы вытащить тебя с того света.
– Вы напрасно старались,– равнодушно отозвался Ульрих,– меня вовсе не требовалось спасать, Радвила просто выполнил своё обещание. – Все трое недоумённо переглянулись, они явно не понимали сложившуюся ситуацию, поэтому Ульрих решил внести ясность, так, чисто из вежливости, всё-таки они старались спасти его никчёмную жизнь. – Радвила обещал меня убить, когда покончит с Таласом,– со вздохом пояснил он.
– Это такая награда за верную службу? – парень по имени Макс скептически поджал губы. – Вижу, у вас были высокие отношения.
– Так ты по доброй воле помогал ему разрушать свой мир, Ули? – глаза Вертера недобро сверкнули.
– Помогал,– Ульриху вдруг стало как-то не по себе, даже захотелось оправдаться, рассказать этим парням о том аде, который он называл жизнью последние восемьсот лет. Но какой в этом смысл? Пусть думают, что хотят, сам он всё равно очень скоро обо всём забудет.
– Но почему? – длинноволосый парень положил руку на плечо спасённому узнику и заглянул ему в глаза.
Удивительно, но в его взгляде вовсе не было осуждения, только искреннее сочувствие. Глаза незнакомца как будто заглядывали в самую душу, даря надежду на понимание и уверенность в том, что здесь тебя не осудят. И Ульрих не выдержал, с неожиданной даже для самого себя страстью он принялся живописать свою кошмарную жизнь, не жалея красок. О том, как поначалу пытался сопротивляться, про попытки самоубийства, про долгие дни, проведённые в так называемом карцере, а ещё про жителей Таласа, которым глубоко наплевать на свой мир. Вот только про Агнес он ничего не рассказал. Трое спасителей молча слушали его страстную речь, и их глаза наполнялись печалью, они действительно всё поняли. Ульрих замолк так же внезапно, как до этого разразился стенаниями на злую судьбу, до него вдруг дошло, что всё это уже не имеет никакого значения. Однако его собеседники так не думали.
– Прости, парень,– Вертер хлопнул Ульриха по плечу,– даже не представлял, что тебе пришлось вытерпеть. Но теперь всё позади, твоего Радвилы больше нет.
Эта самоуверенная фраза вызвала у Магистра снисходительную улыбку. Ну откуда этим парням было знать, что Радвила бессмертный? После уничтожения Таласа он как ни в чём ни бывало отправился уничтожать следующий мир, возможно даже, тот самый, куда эта троица затащила его бренное тело.
– Как погиб Талас? – после небольшой паузы спросил он, просто чтобы не молчать. На самом деле ему вовсе не хотелось знать подробности, но после бурного излияния чувств Ульриха всё ещё тянуло поговорить.
– Так ты же ничего не знаешь,– оживился Макс. – Твой Талас цел и невредим, пока, во всяком случае, а вот Радвила отправился на перевоплощение. И это вовсе не он пытался тебя убить, в тебя выстрелил орденский боевик.
– Увы, перевоплощение не займёт у твоего бывшего тюремщика много времени,– Даня сочувственно улыбнулся,– через несколько дней он вернётся, чтобы завершить свой план по уничтожению Таласа.
– Но тебе нечего бояться, парень,– заверил Ульриха Вертер,– мы не позволим ему захватить твоё сознание.
– К сожалению, он имеет на это полное право,– Магистр обречённо покачал головой. – Я попался в ловушку. В очередной раз.
– Иметь право и иметь возможность – это совершенно разные вещи,– Даня хитро подмигнул своему недоверчивому собеседнику. – Ты уж поверь, здесь ему до тебя не добраться, так что твой Орден остался сиротой, без папочки.
– И всё же лучше лишить Радвилу даже гипотетической возможности управлять Орденом,– спокойно произнёс Ульрих,– пока жив носитель, вероятность того, что Магистр вернёт себе бразды правления остаётся.
– Это ты так витиевато предлагаешь нам тебя прикончить? – с усмешкой поинтересовался Вертер. – Похоже, ты, парень, совсем свихнулся.
– Извини, Ульрих, но пока рано думать о смерти,– Даня решительно прервал обвинительную речь отца,– нужно попытаться спасти Талас.
– Зачем я вам сдался? – с досадой откликнулся Магистр. – Моя жизнь – только помеха в вашей спасательной миссии.
– Мы полагаем, что у Радвилы может иметься твой дублёр среди братьев Ордена,– Макс неуверенно пожал плечами,– в смысле, есть ещё кто-то, готовый предоставить своё тело в его распоряжение, поэтому нам потребуется твоя помощь.
Теперь причина его волшебного спасения стала Ульриху понятна. Неясно, кем были эти добровольные спасители человечества, но им, как и Радвиле, требовался Магистр Ордена для претворения в жизнь своих планов. Очень заманчиво, но, избавившись от одного хозяина, Ульрих вовсе не собирался тут же обзавестись новыми, напротив, он был твердо намерен распорядиться своей жизнью по собственному разумению, и пусть этот мир немного поживёт без него.
– Не выйдет,– Ульрих решительно обвёл взглядом своих непрошенных спасителей,– я больше не хочу быть винтиком в этой игре высших сил, с меня довольно.
– Желаешь уйти в отставку и почивать на лаврах? – ехидно поинтересовался Вертер. – А тебе не кажется, что ты в долгу перед миром Таласа?
– Кажется,– покладисто согласился Ульрих,– но не тебе указывать, как и когда мне этот долг отдавать.
– Так чего же ты хочешь, Ули? – Вертер насмешливо усмехнулся.
– Я хочу всё забыть,– просто ответил Ульрих.
– Что ж, это можно устроить,– Вертер достал пистолет и приставил дуло к голове упрямого Магистра.
Неясно, чего он хотел добиться своим отчаянным жестом, возможно, рассчитывал вызвать ответную реакцию в виде испуга или попытки защититься от агрессии. Ведь одно дело говорить о смерти, и совсем другое – ощутить прикосновение холодного ствола к своему лбу. Однако ожидания Вертера не оправдались, Ульрих продолжал спокойно сидеть, даже не дёрнулся, и в его взгляде вовсе не было вызова, только усталость, а ещё благодарность потенциальному убийце за понимание. В этот момент Вертер осознал, что у них нет ни единого шанса уговорить этого парня поучаствовать в спасательной операции просто потому, что это был уже не человек, а живой труп.
– Слабак! – Защитник презрительно сплюнул и бросил пистолет на колени Ульриха. – Сам стреляйся, если так уж невмоготу жить.
Наверное, он рассчитывал на то, что тот оскорбится, вспылит, в общем, проявит свой характер, но опять ошибся. Вместо этого, Ульрих вежливо поблагодарил и спокойно, даже деловито проверил, заряжен ли пистолет. Убедившись, что оружие в порядке, он поднялся и нерешительно обвёл глазами притихшую аудиторию.
– Наверное, будет неправильно вышибить себе мозги у вас на глазах,– с сомнением произнёс он. – Я прогуляюсь в соседний лесок, не возражаете? – не дождавшись ответа, он повернулся и не спеша направился к выходу.
В сущности, Ульриху не было никакого дела до всех этих тонкостей, связанных со способом ухода из жизни. Где-то он, разумеется, слышал, что самоубийцы очень долго не воплощаются, но это его совершенно не тревожило, даже наоборот, длительное посмертие было в его случае весьма кстати и уж точно гарантировало, что в новом воплощении он никогда не вспомнит о своих прошлых жизнях и о тех мерзостях, что ему приходилось делать. Но главное, за несколько веков и о нём тоже все должны будут благополучно забыть, что надёжно изолировало новую инкарнацию Ульриха от дальнейших посягательств со стороны Радвилы и подобных ему уродов. Да, за прошлые прегрешения придётся расплатиться, это он отлично понимал и готов был платить по счетам. Но не сейчас.
Лес встретил самоубийцу прохладной тенью и терпким ароматом смолы, под ногами зашуршал ковёр из сухой сосновой хвои. Углубившись метров на пятьдесят от опушки, Ульрих решил, что правила вежливости соблюдены, и дальше идти не стоит. Прикосновение холодного дула к виску было даже приятным, мысль о покое, что вскорости окутает его сознание, заставила Ульриха улыбнуться. Он прикрыл глаза, и перед его внутренним взором послушно возник образ молодой женщины с волосами цвета старинной бронзы. То, что в свою последнюю минуту он подумал об Агнес, наверное, было совсем неудивительно, однако реакция Ульриха на воспоминания о любимой оказалась, прямо скажем, неадекватной. Вместо того, чтобы спустить курок, он вдруг отбросил от себя пистолет, как ядовитую змею, ему на миг показалось, что холодное дуло обожгло его висок расплавленной сталью. «Прощай, Ули. Ты только не опускай руки, борись.» – последние слова Агнес взорвались в его мозгу подобно гранате.
Вертер сидел за столом, хмуро уставившись на закрывшуюся дверь с таким видом, как будто это именно она была повинна в его неудачных переговорах. Даня и Макс с робкой надеждой поглядывали на своего неформального лидера, видимо, полагая, что он, как обычно, ловко и непринуждённо решит ещё одну неразрешимую задачку. Тот, конечно, чувствовал их взгляды, но игнорировал, поскольку у него не было решения, как заставить жить человека, который ничего не желает, кроме смерти. Первым вполне ожидаемо не выдержал Макс.
– Мы, что же, так и позволим этому парню застрелиться? – с вызовом спросил он.
– Это его право,– Даня неуверенно посмотрел на отца, как бы ища его поддержки. – Другой вопрос, что нам теперь делать. Будем отлавливать членов братства по одному? На это нескольких дней явно недостаточно.
– Нужно его остановить,– Макс решительно поднялся, не обращая внимания на скептическую усмешку на губах Вертера.
Он едва ли успел сделать пару шагов к двери, когда прозвучал пистолетный выстрел. Макс замер как вкопанный, а потом понуро вернулся обратно на своё место.
– Знаете, а Тоха предвидел, что у нас ничего не получится,– отрешённо произнёс Вертер,– правда, на подобный расклад я всё же не рассчитывал.
– Жаль парня,– вздохнул Даня.
Они сидели, не глядя друг на друга. Говорить не хотелось, каждый примерял судьбу злосчастного Магистра на себя и пытался ответить на один простой вопрос, а хватило бы у него силы духа, чтобы бороться до конца. Угрюмое молчание было внезапно нарушено шагами на ступеньках крыльца, скрипнула дверь, и в комнату решительно шагнул давешний самоубийца. Ульрих решительно прошёл к своему месту и положил на стол пистолет.
– Что нужно делать? – деловито осведомился он, опускаясь на стул.
– Передумал? – враз повеселевший Вертер ехидно усмехнулся.
– Нет, не передумал,– Ульрих спокойно посмотрел в глаза насмешнику,– просто ещё не время. Ты прав, Вертер, я задолжал этому миру и прежде, чем уйти, собираюсь расплатиться с долгами.
– А чего ж тогда палил из пистолета? – вспылил Макс. – Нас попугать?
– Извините, так получилось,– несостоявшийся самоубийца смущённо опустил глаза. – Я сгоряча запустил пистолет в кусты и попал в пенёк, вот он и выстрелил.
