Елена Петрова
Шурочка и Александра
Часть 2
Глава 1
Санька открыла глаза. Белый потолок – белые стены – белые простыни. Трубки в руке, мерно гудящие приборы. Окно. Что это? Где я? А кто я? На кровати лежала чья-то голова
– Кто вы?
Голова отреагировала неожиданно-шумно:
– Очнулась! Наконец-то очнулась! Доктора!
"Сам в белом халате, а зовет доктора. Странно".
Помещение быстро наполнилось людьми в белых халатах. Ее трогали, щупали, что-то записывали.
– Как вас зовут? В каком городе вы живете? Какой сейчас год?
Санька молчала. Она не знала, как ответить на все эти вопросы. Она ничего не помнила. В палате повисло слово "амнезия".
– Но речь есть, все функции в норме, память может вернуться. Будем работать. Все ушли, осталась только голова:
– Александра, ты меня помнишь?
– Меня зовут Александра? – она проигнорировала вопрос.
– Тебя зовут Александра. Я тебе помогу все вспомнить. А сейчас тебе нужно отдыхать. Спи, укол скоро подействует.
Укол подействовал, Санька уснула.
Илья Александрович ликовал: все складывается как нельзя лучше. Санька очнулась, все процессы в норме, кроме одного: она потеряла память. Однако это было на руку Илье. План оформился в голове моментально. Он достал телефон и набрал номер Санькиной матери.
– Наталья Юрьевна? Это Илья. Санька пришла в себя. Приезжайте, нам нужно поговорить.
Илья понимал, что без участия Натальи Юрьевны его план обречен, поэтому выискивал такие доводы, которые должны были убедить женщину встать на его сторону.
– Наталья Юрьевна, пока Санька спит, я хотел бы поговорить с вами. Вероятно, вы знаете о моих чувствах к вашей дочери. Я ее люблю. Люблю давно, еще со школьных лет. Вероятно, я однолюб, потому и не женился до сих пор. Санька же всегда воспринимала меня как друга. И только. Ваша дочь, Наталья Юрьевна, всегда вела довольно беспорядочную жизнь, чем доставляла вам много хлопот. Так я предполагаю. Этот образ жизни довел ее до того, что мы имеем сейчас. То, что она выжила, – это чудо. Зачем-то оно произошло. Я убежден, что судьба посылает вашей дочери шанс начать все с чистого листа, остепениться, остановиться, забыть об адреналиновой жизни, перестать доставлять вам тревоги и хлопоты. Разве я не прав?
– Конечно, Илюша, ты прав. Если бы ты знал, сколько бессонных ночей я провела, не зная, где она и что с ней. Если бы ты знал, сколько слез я выплакала, пока не махнула рукой. Вот и сейчас. Знаешь, я была готова ко всему. Я уже смирилась с неизбежным. Ты прав, но боюсь, ничего изменить мы не в силах. Санька такая, какая она есть.
– Наталья Юрьевна, дайте мне шанс, дайте мне возможность, и я все изменю. Наталья Юрьевна внимательно посмотрела на Илью.
– Я врач. Я знаю, что память может не вернуться. Пациент просто поверит в то, что родственники скажут ему о прошлой жизни, и будет жить дальше. Я предлагаю вычеркнуть сумасбродство из Санькиной биографии, дать возможность получить другую жизнь, спокойную, размеренную, счастливую.
– С тобой? – Уточнила Наталья Юрьевна.
– Я хороший врач, зарабатываю приличные деньги. У меня большой дом на Медном озере и квартира в Озерках. У меня есть средства и возможность существенно улучшить вашу жизнь.
Илья замолчал. Молчала Санькина мать.
– И потом, Наталья Юрьевна, ей будет нужна очень серьезная реабилитация. А это недешевое удовольствие. Поверьте мне.
Искушение было сильным. Согласись – все проблемы решены разом: непокорная дочь превратится в милую кошечку, рядом будет домашний доктор, глядишь, долгожданные внуки появятся. Нужно было решиться, но что-то останавливало.
– Илюша, дай мне время поразмышлять до утра. Я завтра приеду к Саньке, и мы поговорим.
– Я понимаю, Наталья Юрьевна. Оставим решение до утра.
Илья не ожидал согласия, он приготовил кучу доводов, но сумел остановиться и дать возможность матери пережить с этой новостью ночь. Утро вечера мудренее.
*****
Наталья Юрьевна достала альбом с детскими фотографиями Саньки. Не Саньки – Шурочки. Очаровательный пухлощекий младенец с пробивающимся пушком. Настоящий ангелочек. Никакого крика по ночам, никаких капризов с едой. Ребенок-мечта. А вот фото из садика. Это Новый год. Шурочка – звездочка. Кудряшки собраны в хвостики, платьице все в блестках. Малышка так радовала окружающих: и стихи читала, и танцевала, и рисовала лучше всех. Воспитательницы не могли нахвалиться. Такая прелестная, такая чудесная, ласковая, послушная. Всегда со всеми ладила, всех жалела, никого не обижала. Когда же все изменилось? Какой вирус вселился в программу Шурочкиной жизни? Наталья Юрьевна закрыла глаза и увидела совсем другую картину.
Саньке двадцать лет. Она так и не поступила в театральный, не стала ни моделью, ни актрисой и работала официанткой в кафе. Работала много, хотела поступить платно и постоянно бегала по каким-то кастингам. Санька шла по жизни легко, ко всему относилась просто, о высоких материях не помышляла и искренне радовалась тому, что есть. Наталья Юрьевна не разделяла богемных интересов дочери, но изменить ничего не могла. Тогда еще она пыталась наладить собственную личную жизнь, и проблемы дочери не воспринимала всерьез. Кавалеры у Саньки не переводились. Влюблялась она постоянно и с нравственными вопросами не заморачивалась. Тогда-то в ее жизни вновь возник Костя, который когда-то стал первым Санькиным парнем, первой ее любовью. Первая любовь, какая бы она ни была, остается в душе навсегда. Одним словом, Наталья Юрьевна знала о новом появлении Кости. Санька не скрывала его от матери. Он приходил к ним в дом, иногда оставался на ночь. Наталья Юрьевна смотрела неодобрительно, но прочь не гнала: ночь уже взрослая. Немного напрягало, что у Кости были ключи от их квартиры. Но так решила Санька.
Было воскресенье. Выходные Наталья Юрьевна проводила у приятеля. Она знала, что у Саньки дневная смена в кафе, а потому домой не спешила: пустая квартира не радовала. Подходя к парадной, женщина заметила свет в окнах. Закралась тревога. Распахнула дверь квартиры – вещи раскиданы, мебель разгромлена. Воры? Обокрали?
– Санька! Костя! Кто дома?
Квартира ответила тишиной. Наталья Юрьевна стала обследовать квартиру и заглянула в ванную Там в луже крови она нашла бесчувственную Саньку. А дальше – туман: скорая, больница, реанимация, реабилитация, психушка. " Да я люблю его, мама, по-настоящему люблю! А он с девкой в моей постели! Как жить-то после такого?"
Она вытаскивала дочь из депрессии почти год. А потом понеслась карусель: пьянки-гулянки, уходы-возвращения. И постоянная тревога: жива ли?
Наталья Юрьевна вернулась в реальность. Илья предлагает перезагрузку программы. Написать жизнь заново, с чистого листа. Дать ей возможность побыть другой. Такой, какой она обещала быть в детстве, доброй, милой, ласковой. Ведь такой должна быть ее жизнь. " Решено. Я дам тебе шанс. Поверну твою судьбу в другую сторону. Может, там тебе встретится счастье?"
*****
– Илья, я согласна. Какую версию ты предлагаешь озвучить? – вот так, без лишних вступлений. начала Наталья Юрьевна, придя утром в больницу.
Илья Александрович с ответом не торопился. Он понимал, что сейчас решается многое. Наталья Юрьевна была необходима ему в качестве надежного союзника, чтобы план сработал.
– Наталья Юрьевна, вы знаете свою дочь как никто другой. Что вы предлагаете?
– Выкинуть из Санькиной жизни эксцентричность и богемность – значит лишить ее воспоминаний почти пятнадцати лет. Считай, со школьных времен. Чем это заполнить?
– Тихой, спокойной жизнью с любимым человеком. И никакой Саньки. Только Александра.
– Хорошо. Пусть так и будет. Вы вместе создаете фундамент будущего счастья. А авария?
– Такси. Она попала в аварию, когда ехала в такси.
Они углубились в детали, которые должны были предъявить Саньке после ее пробуждения.
Глава 2
Просыпаться не хотелось. Дрема была легкой и приятной, а явь пугала неизвестностью и тревожила. Александра не хотела тревожиться и глаз не открывала. Услышала скрип двери и чьи-то шаги… Придется пробудиться.
– Александра, доченька, ты не спишь? – мягкие руки прикасались к телу, гладили лицо. Девушка ощутило влажное соленое прикосновение губ. Она открыла глаза и увидела склонившуюся над ней красивую плачущую женщину.
– Александра, ты помнишь меня? Я твоя мама. Доченька, как же ты меня напугала, – новая порция слез.
«Вот такая у меня мама, красивая и … нелепая. Я же должна ее помнить. Что я ей скажу?
– Наталья Юрьевна, не будет расстраивать Александру. Она обязательно все вспомнит, а сейчас пусть ее осмотрят врачи.
«А этот мужчина был вчера. Он тоже мой знакомый?»
– А вы кто? – она осмелилась на вопрос.
–Александра, я твой муж, Илья.
– Муж?
– И дети есть?
– Детей пока нет, но мы просто еще не успели.
« Как странно. Я его тоже не помню. Муж, мама.. А кажется, совсем чужие люди.»
Начался долгий врачебный осмотр, по окончании которого было разрешено перевезти пациентку в клинику к Илье Александровичу под его личную ответственность.
*****
Прошло три месяца с тех пор, как муж привез Александру в этот дом. Который был для нее совершенно чужим. За окном усердствовала зима. Она старалась вовсю: белоснежной скатертью накрыла землю, спрятав кочки и ухабы дорог; развесила пушистые накидки на деревьях, превратив их в сказочных великанов. Мороз открыл оконце солнышку, лучи которого высветили тысячи сияющих бриллиантов на снегу. Александра стояла на балконе и любовалась. « Как прекрасен мир вокруг! Почему же я чувствую себя так паршиво?» Все было для нее чужим: вещи, одежда, мебель. Да и муж был совершенно незнакомым человеком. Хуже того, когда он прикасался, ее передергивало от отвращения. Каждое прикосновение было испытанием. « Что со мной не так? Пусть мой мозг не помнит этого человека, но ведь тело должно откликаться на его ласки?» Они еще не спали вместе, и Александра с ужасом думала об этом, как о неизбежной пытке. Однако Илья ни на чем не настаивал. Он окружил девушку заботой, нанял помощницу по хозяйству, тренера по лечебной физкультуре, чтобы Александра восстанавливалась не торопясь, медленно, шаг за шагом возвращаясь к прежней жизни.
Дни не отличались разнообразием, были похожи один на другой. Утром Илья уезжал на работу, а она, проснувшись и позавтракав, занималась лечебной физкультурой и смотрела телевизор. Илья возвращался вечером, они ужинали и ложились спать. Каждый в свою комнату. Иногда по выходным приезжала Наталья Юрьевна, преувеличенно громко восторгалась успехами дочери и уезжала, оставив Александру в недоумении. Затворничество надоело, хотелось что-то делать, куда-то бежать, а не сидеть на одном месте, бесцельно слоняясь из комнаты в комнату. Но Илья говорил, что еще слишком рано покидать дом.
– Илюша, – Александра запнулась,– а я тебя так называла?
– Ты что-то вспомнила? – Илья с тревогой посмотрел на девушку.
– Нет, но я почему-то назвала тебя « Илюша». Мне показалось это каким-то прежним, забытым.
– Нет, ты не называла. Но так называла меня моя мама. А ты ее очень любила, как и она тебя. Она умерла.
– Как ее звали?
– Лариса Павловна.
– Лариса Павловна… – Александра напряглась, но в памяти ничего не возникло.
– Илья, мне кажется, я физически окрепла, вполне здорова.
– А Ольга что говорит?
– Говорит, что все хорошо, ее работа закончена.
– Вот и прекрасно.
– Я хочу спросить: а что я делала раньше, пока ты был на работе? Я работала? Может, я где-то училась? Чем я занималась?
– Ты готовилась стать матерью.
– В каком смысле?
– В том смысле, что ты много читала, посещала музеи, очень любила концерты в филармонии, балет, оперу. Даже покупала абонементы в общество «знание».
– И зачем я это делала?
– Мы решили, что, когда появятся дети, их воспитанием и образованием будешь заниматься ты. Ты должна их направлять по нужному нам пути. А для этого нужно самой быть очень разносторонним человеком.
Александра слушала мужа с сомнением.
– А еще?
– Еще ты изучала языки, потому что мы много путешествовали-
– Какие?
– Английский, итальянский, испанский.
– Но я ничего этого не помню, – на глазах девушки появились слезы. Илья приобнял ее и продолжал:
– Думаю, когда ты опять начнешь заниматься, все знания вернутся сами собой.
– А если нет?
– Тогда научишься всему заново. Я поддержу тебя во всем.
– Спасибо, Илья, – Александра благодарно посмотрела на мужа. Почему-то она чувствовала себя обязанной ему.
– Мы справимся с трудностями, поверь мне. И еще нам нужен отдых и смена обстановки. Мы поедем в Венецию и проведем там неделю. Вылет – через пять дней. Готовься.
На следующий день в дом Стрижовых приехала Наталья Юрьевна с девушкой – визажистом.
– Доченька, мы подберем тебе подходящий макияж и прическу. Ты всегда любили что-то очень нежное, легкое, романтическое.
Визажист открыла необъятный кофр, и женщины начали колдовать над косметикой. Голубая подводка , бледно-розовый тон помады, пудра цвета слоновой кости. В зеркало смотрела кукла Барби.
– Мама, неужели мне это нравилось? Я выгляжу… как-то странно.
– Ты выглядишь прелестно, словно и не было жуткой аварии. Смотри, и волосы отросли. Сейчас Настя оформит голову, и все будет, как раньше.
Александра вздохнула. «Может, это в самом деле хорошо, если мне нравилось быть Барби».
– Мама, а я любили Илью?
– Почему ты спрашиваешь? Он тебя обижает?
– Нет, конечно. Он носится со мной, как с хрупкой вазой. А я не могу ничем его отблагодарить. И я его вообще не помню.
– А меня?
– Тоже не помню, но чувствую, что ты мне родной человек. Мне нравятся твои прикосновения, твой запах. А он.. Он мне неприятен.
– Физически?
– Да.
– Он мужчина, ты просто не готова к сексу. Вот и все. Он тебя торопит?
– Нет, мы и не спим вместе.
– Не спеши, дочка, всему свое время.
– А почему у нас не было свадьбы? Мы просто съехались и стали жить вместе?
– Ну, сначала у вас не было денег, а потом, когда они появились, вы решили, что штамп в паспорте ничего не изменит, вы и так друг друга любите. Ты говорила, что если свадьба, что шикарная, где-нибудь на экзотическом острове, а другая тебе не нужна. Твой муж не зарабатывает столько денег, хоть он и не бедный человек.
Все звучало очень убедительно и логично. В разговор вмешалась косметолог:
– Александра, давайте высветлим волосы совершенно.
– Нет, оставьте цвет, как есть.
Наталья Юрьевна включилась:
– Оформите голову поаккуратней. Длина – до плеч, стригите лесенкой.
Косметолог закончила и уехала, а женщины перешли на кухню готовить ужин. Наталья Юрьевна приехала с ночевкой, потому что следующий день решено было посвятить шопингу.
Илья Александрович остался очень доволен новым обликом жены:
– Ты возвращаешься, моя Александра. Теперь я чувствую: все будет прекрасно.
*****
Ближайший торговый центр «Мега» находился в получасе езды от Медного озера, где жили Стрижовы, туда и повезла Наталья Юрьевна свою дочь.
Гул людских голосов, многообразие витрин и вещей вначале смутили Александру. Но потом возбуждение матери передалось ей. Они вместе выбирали вещи, несли в примерочную и откладывали те, которые одобрила Наталья Юрьевна. Александра не понимала, нравится ей это или нет, но полагалась на мнение матери, потому что чувствовала себя не очень уверенно в отличие от нее. В результате гардероб был собран. Все светлое, пастельных тонов, с обилием каких-то замысловатых шарфиков и рюшей: пальто, платья, блузы. Туфли и сапоги – только на каблуке. Джинсы? Только классические брюки!
Романтический обман продолжался.
– Пора угоститься пироженкой.– Я бы съела двойной бургер. Дешево и сытно, – Александра произнесла это, не задумываясь.
– Дочка, ты никогда не ела такую вредную пищу. Закажем салат, кофе и пироженку. Маленькую можно съесть.
Александра послушно согласилась. В общем-то, у нее не было другого выхода. Он не знала о себе ничего и должна была верить мужу и матери, заново выстраивая ту жизнь, которую подсказывали они.
Глава 3
Венеция околдовала Александру сразу. Сказочный город на воде. Дома-картинки, разноцветные, игрушечные, радовали взор.
– Илья, мне хочется петь и танцевать, – радостное возбуждение переполняло девушку.
– Поверь мне, у тебя будет такая возможность, – Илья загадочно улыбался.
От вокзала к отелю шли пешком. Весь багаж уместился в один чемодан на колесиках, поэтому ничто не мешало Александре любоваться- удивляться волшебством города. Начало февраля – время карнавала венецианских масок, и город был заполнен ими. Разноцветье шелков, перьев, изысканных нарядов, обилие стразов и камней, пылающих драгоценным блеском, – огорошило и вдохновило. Александра смотрела во все глаза и не могла насытиться увиденным. Блеск карнавала затмил необычность городских улиц и домов, стоящих на воде, вид гондольеров, бороздящих каналы, – Александра словно перенеслась в другую жизнь, где почувствовала себя очень естественно и комфортно. Впервые после пробуждения ей было так хорошо.
– А мы здесь бывали раньше? – спросила Александра.
– Нет, мы здесь впервые.
– А мне кажется, я здесь жила. Как будто в родное место вернулась.
– Просто Венеция – город особенный, такого больше нет. И ты ощутила его дух.
– Наверное, ты прав.
Отель, куда они направлялись, находился в районе Сан-Марко, в самом центре Венеции. Отель небольшой, но уютный, недавно отремонтированный. Они быстро зарегистрировались, получили ключи и на лифте поднялись на пятый этаж. Двухместный номер особой роскошью не отличался, но содержал все необходимое, а главное – их окна открывался потрясающий вид на Гранд – канал. Александра, увидев все это, бросилась на шею мужу. Илья засмеялся:
Ты еще не видела террасу на крыше. Там можно пить кофе и любоваться Венецией. Чем ты хочешь заняться?
– Хочу гулять по городу.
– Мне кажется, мы еще не готовы.
Александра посмотрела недоуменно:
– Почему?
– У нас нет костюмов. Ты же видела, все в масках. Сейчас время перевоплощений, и мы отправимся за покупками.
*****
Во время карнавала жизнь в Венеции не замирает ни днем, ни ночью. Все подчинено ритму волшебства. Маски можно было купить везде, но Александра хотела иметь настоящий карнавальный костюм Коломбины: яркое платье цвета фуксии с пышной юбкой и золотыми звездами – вставками. Девушке казалось, что она где-то видела такой наряд, а поэтому потащила Илью на поиски. Они обошли несколько магазинчиков, и наконец Александра воскликнула:
– Вот оно!
Примерка – оплата- счастливые глаза Александры. В подарок – шапочка и небольшая маска, закрывающая глаза.
– Илья, а как же ты? Мы не выбрали костюм для тебя.
– Я обойдусь маской.
– Какой?
– Давай выберем.
Они остановились на маске Арлекина.
Основные события карнавала собирали людей на площади Сан-Марко, куда стекались все маски днем и ночью. Туда и направились новоиспеченные Коломбина Арлекин. Александра была веселой и обворожительной, на нее обращали внимание, а она в ответ хохотала и прятала искорки глаз за спасительной маской. Илья с тревогой наблюдал, как в нее возвращается Санька, которую он знал и любил,
Площадь была заполнена людьми. Театральные балаганы, цирковые представления, бесконечные конкурсы на импровизированных сценах. «Праздник клоунов и лицедеев»-, мелькнуло в голове – Илья не был любителем подобных мероприятий. Александра ликовала. Она окунулась в родную стихию: легкий флирт, быстрые взгляды, тайные мысли. А вокруг – сиянье огней, блеск нарядов, звучание скрипок. « Я хочу остаться здесь навсегда»,– подумалось вдруг. Но мысль убежала, и Александра уже весело отплясывала огненное танго с привлекательным кабальеро, Она собирала завистливые взгляды дам и обжигающие их спутников.. На миг она забыла про Илью, про болезнь, про память. Все сосредоточилось в этом танго – ее истинная страсть, ее пылающая натура, которая, подобно птице, мечтает вырваться наружу, скинув оперение – оболочку, такую лживую и обманчивую. Музыка остановилась, но огонь внутри разгорался. Илья оказался рядом и подхватил свою Коломбину, страстно желавшую продолжения. Танец разбудил обоих.
– Может, хватит на сегодня? Вернемся в отель?
Глаза Александры блистали жарким огнем.
– Я тоже об этом подумала.
Закрылась дверь номера, а музыка танго так и продолжала звучать. Неистовый ритм танца заставил Илью сорвать одежду Коломбины и овладеть девушкой быстро, без всяких прелюдий. Александра не сопротивлялась. Она тоже жаждала близости с мужчиной, слишком распалили ее чужие взгляды и прикосновения.. Но все произошло слишком быстро, и она почувствовала разочарование. А Илья ликовал: Все было не зря. Сильнейшее наслаждение, которого он напрасно искал последние годы, наконец-то наступило. Оно током прошло внутри, сладко разорвав тело на мелкие частицы, вырвавшись наружу страстной дрожью и первобытным криком счастья. Опомнившись, он начал ласкать тело девушки, понимая свою оплошность. Он целовал – вылизывал ее потаенные уголки, приближаясь губами и пальцами к заветной точке. Он чувствовал нарастающее напряжение Александры, возбуждающую упругость ее груди. А когда она выгнула спину, бесстыдно раздвинув бедра, вонзился в ее плоть резко и сильно.
Они уснули, благодарные друг другу, думая каждый о своем.
*****
– Илья, просыпайся, у нас осталось четыре дня. Некогда спать. Мы еще ничего не видели.
– Аля, ты же не хочешь гулять по музеям? Только не это!
– По музеям не хочу, а побывать на Мурано и Бурано я бы не отказалась. Ты раньше называл меня Алей?
– Тебе не нравится?
– Не знаю, непривычно как-то. Так что, поедем на Мурано? Я куплю там огромную вазу на лестницу. Я уже представляю, где ее поставить.
– Давай Мурано отложим на завтра, потому что сегодня нас ждет потрясающее зрелище – парад карнавальных гондол. Мы, конечно, можем смотреть из окна…
– Нет-нет, пойдем на парад. А покататься?
– Обязательно.
Гондолы, украшенные, разрисованные, нарядные, проплывали мимо восторженных зрителей, среди которых были Илья с Александрой.
– Вон та, смотри, золотисто-голубая, давай на ней прокатимся? Илья, пожалуйста.
– Запомнила ее? Мы найдет ее у причала. А сейчас предлагаю пообедать.
Время таяло. И снова вечер. Площадь Сан Марко. Костюмы. Маски. Лицедеи. Конкурсы. Танцы. Безудержный смех.
Праздник подходил к концу. Александра с грустью думала о возвращении домой.
– Как трудно будет жить без этого блеска и сияния, – сказала она Илье в их последнюю венецианскую ночь. – Сегодня ночь прощания. Мы снимем наши маски, смоем грим, и наступят скучные будни. Это грустно.
– Аля, праздник хорош только по сравнению с обыденностью. Мы будем работать и мечтать о новой поездке сюда.
– Правда? Мы приедем сюда в следующем году?
– Непременно. А еще летом я свожу тебя в Зальцбург, где проходит оперный фестиваль. Там тебе тоже понравится. Не грусти.
Но Александра грустила. И всю дорогу домой нет-нет, да и смахивала слезинку с глаз, не желая показывать всю силу своего разочарования.