Елена Паленова
Нити судьбы
Глава 5
– Гарол давно уже пускает слюни, мечтая стать хозяином Риона.
– Это я уже понял, – кивнул Нэйджел, поправляя седло на спине своего коня.
– Но хозяин не хочет, чтобы земли достались ему…
Тогард выдавал информацию мелкими порциями, наблюдая за реакцией молодого лорда. Поначалу он отнёсся к гостям с большим недоверием, полагающимся ему по статусу начальника замковой стражи, но лорд Нэйджел казался ему куда более подходящим кандидатом на роль будущего господина.
– Похоже, ты прекрасно осведомлён обо всём, что здесь творится, – усмехнулся Нэйджел. – Скажи-ка, а ваша госпожа всегда такая буйная?
– Она не буйная, – Тогард нахмурился, отчего его исчерченное старыми шрамами лицо приняло ещё более свирепый вид. – Она добрая и очень любит старого лорда. Если вы на ней женитесь…
– О, ты и об этом знаешь! Прекрасно!
– Почему вы злитесь? Если вы приехали сюда, значит, приняли предложение моего господина. Или это не так?
– Я не знаю, – честно признался Нэйджел. – Правда, не знаю.
– Тогда вам лучше уехать. Мой лорд не отдал бы госпожу тому, кто не знает, нужна она ему или нет.
– Я тоже так считаю, хотя мой отец склонен думать иначе. Не переживай, мы уедем, как только ваша госпожа изволит нас отпустить. Так действительно будет лучше для всех.
Тогард тяжело вздохнул. Он знал, какие надежды лорд Бавор возлагал на этот союз. Его господин верил, что покровительство Латернона защитит Рион и леди Алимею от посягательств со стороны Чарси Гарола и ему подобных.
Только Тогарду было известно, сколько предложений о браке отклонил старый лорд, сколько возможных женихов остались ни с чем. Только он знал, чего господину стоило убедить короля Хелигарга в преимуществах такого союза с Латерноном. Сколько времени было потрачено на визиты в Гоотарн, прежде чем на брачный договор легла королевская печать. Знал потому, что был предан лорду Бавору всей душой, а господин платил ему за эту преданность полным доверием.
Старый лорд хорошо подготовился и хотел порадовать леди Алимею тем, что наконец-то нашёл для неё достойного супруга, да только вот, выходит, ошибся.
– Пойдёмте, госпожа уже, наверное, ждёт вас.
– Да, – согласился Нэйджел и направился в сторону широкой лестницы, ведущей со двора в главный зал замка.
Тогард зашагал следом – мрачный, суровый, готовый собственноручно придушить любого, кто сейчас подвернётся ему под руку. И желательно, чтобы первым подвернулся мерзкий Чарси Гарол, от которого господам были одни только неприятности.
– Это подделка! Король не мог заверить такой документ! Он обещал Рион мне!
Чарси брызгал слюной и потрясал кулаками, извиваясь в руках двух дюжих стражников, которые держали его, не позволяя подобраться к лорду Саржеру. Тогард, решив, что молодой латернонский господин никуда не денется, поспешил на выручку своим подчинённым, лица которых выражали неуверенность в том, что они всё делают правильно.
– Что здесь происходит?
– Тогард, вели им отпустить меня! Немедленно! И схватите этих мошенников! Они подделали бумаги, чтобы незаконно захватить Рион!
– Это не подделка. Я своими глазами видел, как король Хелигарг ставил свою печать под подписью нашего лорда.
– Ты с ними заодно! Король не мог так поступить!
– Хватит! – звонкий голос Мэй прозвенел где-то у бокового входа в зал и эхом отразился от стен.
– А-а-а… Явилась, подлая тварь!
Чарси явно окончательно потерял над собой контроль, поэтому Тогард решил успокоить его не слишком сильным ударом по наглой физиономии и удовлетворённо крякнул, когда стражники опустили обмякшее тело на холодный камень пола.
– Спасибо, Тогард, но это было лишним, – девушка с укором посмотрела на воина, который удивлённо моргал, искренне не понимая, чем огорчил хозяйку. Не желая обижать доброго друга, Мэй пояснила: – Этот негодяй может пожаловаться, что в нашем доме на него напали. Насколько я поняла, сейчас он пользуется благосклонностью короля, поэтому могут возникнуть проблемы, – она на несколько мгновений умолкла, размышляя, а затем решительно приказала: – Вышвырните его за ворота, пусть катится отсюда на все четыре стороны. С проблемами будем разбираться по мере их поступления. Господа, простите, что заставила ждать. Не представляйтесь, мне известны ваши имена. О каких бумагах здесь шла речь?
Девушка успела переодеться и привести себя в порядок. Облегающий узкие бёдра и грудь костюм из оленьей кожи исчез, уступив место простому, но элегантному платью из мягкого голубого шёлка. Длинные вьющиеся волосы были тщательно расчёсаны и заплетены в толстую косу, перевязанную лентой в тон платью. Если бы не царапины на лице и руках, ничто не напоминало бы в этой изящной девушке то взбалмошное создание, которое накануне едва не свалилось с обрыва, а совсем недавно готово было с кулаками броситься на гостей.
Глядя на перемены во внешности воспитанницы лорда Бавора, Нэйджел почему-то почувствовал разочарование. Она совершенно не нравилась ему растрёпанной и вопящей, а такой вот милой и благопристойной стала нравиться ещё меньше.
Одного её многозначительного взгляда на слуг хватило, чтобы те перестали шептаться по углам и занялись своими непосредственными обязанностями. Стражники тоже исчезли из виду, повинуясь простому короткому жесту тонкой руки. Всего через минуту после её появления в зале остались только латернонские лорды, верный Тогард, толстый чёрный кот и его хозяйка, внимательно изучающая документы, переданные ей лордом Саржером.
Гадая, какие ещё неожиданности может преподнести ему возможная будущая супруга, Нэйджел с интересом следил за тем, как по мере чтения эмоции на её лице сменяют друг друга. Сначала девушка сосредоточенно хмурилась, потом сосредоточенность сменилась удивлением, но хмурая складка так и осталась лежать между её тонких бровей. А затем её брови изумлённо поползли вверх.
– Вы же понимаете, что таким образом фактически открываете королю Хелигаргу беспрепятственный доступ на свои земли? – спросила она сразу у обоих гостей. – Вы получите право только управлять Рионом, но эта земля останется за Иллиафией. Живущие здесь люди будут не вашими подданными, а Хелигарга. Заключая этот союз, вы впускаете в свой дом чужаков, чего так долго избегали. Зачем вам это?
– А вы проницательны, – ухмыльнулся лорд Саржер, бросив короткий самодовольный взгляд на сына. – Нэйджел тоже всё время задаёт мне этот вопрос. Видите ли, дорогая, в Латерноне и так полно шпионов из Иллиафии и других королевств. Они постоянно приходят под видом торговцев, но всегда уходят ни с чем. Я бы очень хотел, чтобы таких людей на нашей земле стало меньше, потому что со временем начинаешь видеть предателей даже в честных людях, а это ужасно раздражает. Если мы перенесём всю торговлю на этот берег реки Таор, то таким образом избавимся от необходимости принимать купцов на своей земле.
– Да, но при этом вы возьмёте под своё покровительство тех, кто будет жить по эту сторону реки. В случае пожара или нападения они будут искать защиты на том берегу, и вы не сможете отказать им в помощи. Вы уверены что среди них не окажется того, кто в благодарность вонзит вам клинок в спину?
– Я не уверен даже в том, что этого сейчас не сделаете вы или кто-нибудь из ваших людей. Вот этот здоровяк, например… – лорд кивнул в сторону Тогарда, у которого от такой вопиющей несправедливости отвисла челюсть и пропал дар речи. – Нельзя предусмотреть всего и от всего защититься. Я просто хочу сделать для своего народа чуть больше, чем могу сделать сейчас.
– Хорошо, допустим, я соглашусь хотя бы ради того, чтобы избавиться от Чарси Гарола, хотя от него, кажется, избавиться невозможно. Не знаю, о чём думал лорд Бавор, когда затеял всё это, а спросить у него не могу, поэтому спрошу у вас. Как вы себе представляете этот брак? Муж там, я здесь…
– Нет, вы поедете в Латернон.
– Нет уж, дудки! Я не оставлю лорда Бавора одного.
– Мы можем забрать его с собой.
– В таком состоянии? Не думаю, что он переживёт этот путь.
– Здесь меньше полудня пути…
– Вы что, торгуетесь? Вы же сами понимаете, что из этого ничего не выйдет. Я должна выйти замуж за человека, который останется здесь вместе со мной, чтобы после смерти моего лорда править рионскими землями. Вам же нужна невеста, которая поедет к мужу в Латернон.
– Не волнуйтесь, Рионом вполне успешно можно править и из Латернона.
– Да неужели? – в голосе Мэй зазвучал откровенный сарказм. – И, кстати, почему мой вероятный будущий супруг до сих пор не раскрыл рта? Он вообще хочет жениться или это только вам нужно, лорд Саржер?
– Не хочу, – признался Нэйджел раньше, чем отец успел что-либо возразить.
– Спасибо за честность, я так и думала. В общем, так, господа… Я подпишу этот договор на двух условиях. Первое – я остаюсь в Рионе, независимо от вашего мнения по данному поводу.
– Но…
– Меня это вполне устраивает! – снова перебил Нэйджел отца и победно ухмыльнулся, услышав, как родитель скрипнул зубами от злости.
– Замечательно! Значит, этот вопрос решён. Ну и второе… – девушка уставилась своими большими карими глазами в серые глаза Нэйджела. – Я не буду делить с тобой постель.
– Прекрасно… – лицо Нэйджела расплылось в широкой и донельзя довольной улыбке.
– Нет-нет-нет! – запротестовал лорд Саржер. – Дети, так не пойдёт! Так нельзя!
– Послушайте, лорд Саржер… – Мэй начала злиться. Ей и так было неприятно, что дед решил её будущее без её участия, так ещё и эти господа явно принимали её за безмозглую курицу. – Вы правда думаете, что в Сальсирии есть хоть один человек, который не знает, что все до единой жёны латернонских лордов умерли в родах? Или считаете, что лорд Бавор обрёк бы меня на такую судьбу ради того, чтобы насолить королю Хелигаргу, отдав вам Рион? Уверена, что у дедушки был какой-то свой план относительно того, как сохранить мою жизнь после свадьбы долгой и счастливой. Так ведь? Да, Тогард? Отвечай, раз уж ты тоже приложил к этому делу свою руку.
– Господин хотел, чтобы вы после свадьбы принимали настойку, которая не даёт женщинам забеременеть, – пробубнил Тогард в свою рыжую бороду и густо покраснел. – Он бы всё вам рассказал, когда заручился бы согласием этих господ на этот брак.
Лицо лорда Саржера покрылось пунцовыми пятнами, а Нэйджел прикрыл рот кулаком, чтобы не рассмеяться, но всё же сначала тихонько хмыкнул, а потом не выдержал и расхохотался в голос.
Мэй сложила бумаги аккуратной стопочкой и отодвинула их на тот край стола, где сидели её гости.
– Уезжайте. Вы зря проделали этот путь и потратили своё и моё время. Этот брак не имеет смысла. Хотите перенести торговлю на рионские земли? Пообещайте Хелигаргу солидный куш, он не откажется.
– Но вы же хотите защитить свой дом от Чарси Гарола? – неуверенно выдавил из себя лорд Саржер, не желая признавать поражение.
– А вы готовы лишить свой род наследника и поставить под удар Латернон только ради того, чтобы защитить Рион от Чарси и ему подобных? Уезжайте, прошу вас.
Лорд Саржер окончательно сник. Все его чаяния пошли прахом. Зато Нэйджел определённо был счастлив. Он широко улыбнулся Мэй и накрыл её пальцы своей горячей ладонью:
– Спасибо тебе, Алимея Рионская! Ты только что избавила меня от груза, с которым мне пришлось бы жить долгие годы, не окажись ты столь умной женщиной.
– В каком смысле? – Мэй нахмурилась и отдёрнула руку.
– Я тоже не собирался с тобой спать, вот только сказать об этом хотел уже после свадьбы.
В его глазах плясали весёлые искорки, но Мэй было не до веселья. Дед хотел использовать её в каких-то своих целях, и это было весьма печальным открытием. Не мог же он и в самом деле думать, что она согласится пойти на такой жестокий обман? А если он действительно так думал, то очень плохо знал свою «любимую девочку». Ещё и этот холёный лорд туда же…
– Да уж, забавная бы из нас получилась семейка, – Мэй натянуто улыбнулась Нэйджелу и встала из-за стола. – Простите, господа, что лорд Бавор втянул вас в эту бесчестную авантюру. Я действительно не понимаю, зачем ему это понадобилось. Надеюсь, вы не станете держать зла на старика. Мне нужно идти. Ну а вы можете оставаться гостями Риона сколько пожелаете.
– Нет уж, мы поедем, – хмуро отозвался лорд Саржер и тоже встал, демонстрируя намерение покинуть этот дом как можно скорее.
– Хорошо, как скажете. Тогард, проводи гостей. Я поднимусь к деду. И, Нэйджел… – она задержала долгий взгляд на лице несостоявшегося супруга. – Спасибо за честность. Её в последнее время вокруг как-то всё меньше и меньше.
* * *
– Потрясающая женщина! – двумя часами позже, подъезжая к каменному мосту торгового тракта, служившему единственной законной переправой между берегами реки Таор, Нэйджел всё ещё продолжал восхищаться тем, как ловко и непринуждённо Мэй поставила на место его отца. – Если бы не наше драгоценное фамильное проклятие, о другой жене я бы и не мечтал!
– Чему ты радуешься, болван? – сердито покосился на него лорд Саржер. – Нас обвели вокруг пальца, а ты потешаешься.
– Я говорил тебе, что этот брак – плохая затея. Лорд Рионский слишком сильно любит свою воспитанницу, чтобы отдавать её нам на растерзание ради защиты своих земель. Сомнительной защиты, к слову сказать. Во всём этом сразу чувствовался какой-то подвох, и об этом я тебе тоже говорил. Твоё желание заполучить наследника для Латернона делает тебя слепым, глухим и лишает остатков разума.
– Но нам нужен наследник!
– Я знаю. И чем больше я об этом слышу, тем меньше мне хочется выполнять долг рода Хараган. Успокойся, отец, пожалуйста. Остановись, дай мне, в конце концов, смириться с неизбежным. Обещаю, что наследник у Латернона будет, просто дай мне немного времени.
– У тебя было целых шесть лет.
– Именно! Целых шесть лет бесконечного брюзжания и напоминаний о том, что я племенной жеребец, от которого только и требуется, что сделать сына. Ни одного дня не прошло, чтобы я не слышал о своём долге.
– Ну так выполни его! Ты будешь жить спокойно, я встречу старость с лёгкой душой, вся Сальсирия вздохнёт с облегчением! Думаешь мне было легко принимать наше фамильное бремя? Думаешь, мне всё это нравится? Просто чем раньше ты это сделаешь, тем легче тебе будет это пережить.
– Ладно, отец, не начинай всё сначала, пока мы опять не поссорились. Давай сделаем передышку, хорошо? Ты отстанешь от меня, скажем… до первого снега, а потом я женюсь на Талин. Она покладистая, тихая девушка, и даже не поймёт, что происходит.
– Ты хочешь опозорить наш род, взяв в жёны сумасшедшую прачку?
– Да всем плевать на то, кого я возьму в жёны! Это ты вбил себе в голову, что невеста должна быть непременно благородной крови.
– Это традиция! Честь рода! Какое потом отношение будет к лорду, рождённому больной на голову крестьянкой? Да это позор! Нет-нет, так не пойдёт. Ты женишься с началом зимы, но не на прачке, а на той девушке, которую я к тому времени подыщу.
– И ты не будешь донимать меня ежедневным брюзжанием.
– И я не буду донимать тебя… Я не брюзжу, а пытаюсь тебя вразумить.
– Называй это как хочешь. С сегодняшнего дня и до первого снега я слышать больше ничего не желаю о долге, браке, чести, наследниках, драконах и всём остальном. А потом я женюсь на ком хочешь, и покончим с этим.
– Договорились, – согласился лорд Саржер и довольно улыбнулся, но уже через мгновение между его кустистых бровей залегла глубокая складка. – Зачем тебе столько времени? Сейчас же только середина лета!
– Я хочу забрать Лисандру в Латернон и посвятить это время ей.
– Но ты ничего мне об этом не говорил!
– А зачем? Чтобы опять услышать, что она дочь, а нужен сын? Я потому и отправил её к родственникам Мираны, чтобы она не чувствовала себя ненужной, постоянно слыша о том, как это печально, что она родилась девочкой. Но раз уж ты согласился предоставить мне немного свободы, думаю, пришло время вернуть мою малышку домой. Она и так уже живёт в Хейнорме почти два года и забыла, как выглядит родной отец.
– Если бы ты женился, когда…
– Опять? Мы же договорились!
– Ладно, молчу, – насупился лорд Саржер и сощурился, всматриваясь в даль. – О, а вот и мост! Гляди-ка, и нет никого… Интересно, чем таким важным заняты стражи, что наплевали на свои прямые обязанности?
Нэйджел тоже заметил отсутствие стражей на заставе и, почувствовав неладное, придержал своего коня.
– Отец, постой…
В тот же миг прямо у него перед носом с тихим свистом мелькнула длинная стрела и вонзилась в шею лорда Саржера.
– Отец!!!
Он скользнул на землю, чтобы подхватить начавшее заваливаться набок тело старого лорда, но тут же почувствовал один резкий удар в спину, второй… В глазах потемнело от боли. Медленно оседая на землю, Нэйджел ещё видел, как наконечник очередной стрелы вошёл в круп лошади отца, отчего животное испуганно взвилось на дыбы и сбросило со спины бездыханного седока. За спиной послышался шорох чьих-то шагов, а вслед за этим тело пронзила новая волна боли, которая принесла с собой тьму.
Глава 6
Мэй металась по комнате, нервно заламывая пальцы. После отъезда гостей она поднялась в покои лорда Бавора, чтобы почитать ему книгу, но через пару часов деду снова стало хуже. Сначала он просто лежал, изредка постанывая, а потом вдруг тело его выгнулось, забилось в конвульсиях, и он начал кричать так душераздирающе, что волосы на голове девушки поднялись дыбом.
Комнату немедленно наводнили слуги и лекари, из-за спин которых, то и дело вытирая полотняным платком вспотевшую лысину, выглядывал управляющий Ильвен.
Королевский лекарь и колдун, которых король Хелигарг отправил в Рион, должны были прибыть не раньше утра следующего дня, а Харс и Дира только сочувственно качали головами и разводили руками, советуя Мэй крепиться и готовиться к худшему.
Прошло немало времени, прежде чем лорд Бавор успокоился. Под действием снадобий он заснул, но во сне продолжал метаться по постели и издавать жуткие стоны, от которых у девушки болезненно сжималось сердце. Услышав очередной такой стон, Мэй остановилась и крепко зажмурилась, моля богов прекратить страдания деда.
«Нет, он пока не умрёт, но умрут другие, и каждая новая смерть будет причинять ему невыносимую боль…» – всплыли в памяти слова, сказанные несуществующей женщиной в несуществующем мире.
Всё ещё отказываясь верить этому, Мэй подошла к камину и внимательно вгляделась в висящее над ним полотно. Гобелен выглядел так же, как и раньше – старая, пыльная, утратившая свои краски ткань.
«Если это правда… Если страдания дедушки связаны с этими нитями, то чья смерть причинила ему сегодня столько боли?»
Она нерешительно протянула руку и коснулась обветшавшего полотна. Ей показалось, что тонкие нити под пальцами шевельнулись и начали светиться в сгущающихся сумерках бледным зеленоватым светом.
– Госпожа! – донёсся от двери взволнованный голос Тогарда. – Беда!
Она убрала руку – полотно было таким же, как и прежде, только в пальцах осталось неприятное ощущение лёгкого покалывания. Убедившись, что старый лорд крепко спит, Мэй велела прибежавшей вслед за начальником стражи служанке ни на миг не отходить постели господина и вышла в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь.
– Что случилось, Тогард?
– Пришёл Брис Фид. Он весь в крови и говорит, что на латернонских лордов напали возле переправы. Лорд Саржер мёртв, а его сын тяжело ранен.
– О, боги! – Мэй в ужасе прикрыла рот рукой. – Как такое могло произойти?
Она заторопилась вниз, где в главном зале Тогард оставил отшельника. Брис действительно был весь с ног до головы перепачкан запёкшейся кровью, но его бледное морщинистое лицо не выражало ничего, кроме усталости. Кухарка Кристи успела усадить старика за длинный стол, снабдила его кружкой с холодным элем и теперь сердито кудахтала, отгоняя от него взволнованно гудящих слуг.
– Брис, как это произошло? – налетела на отшельника Мэй.
– А мне почём знать? – пожал плечами старик. – Я переходил тракт у заставы, а там… Парню бы лекаря, госпожа. Он совсем плох. Я дотащил его до своей норы, вынул стрелы и обработал раны, но он потерял много крови.
– Тогард, распорядись, чтобы Харс немедленно собирался в путь. Я тоже поеду. Брис, ты в состоянии сесть на лошадь? – получив в ответ не слишком уверенный, но утвердительный кивок, Мэй глубоко вдохнула и продолжила раздавать распоряжения: – Пусть седлают четырёх лошадей и готовят повозку. Мы привезём лорда Нэйджела сюда, если это будет возможно. Тогард, ты едешь с нами. И отправьте гонца в Латернон, нужно сообщить им о случившемся.
– Нужно было просто перетащить их на другой берег и оставить там, – подал голос управляющий, убедившись, что начальник стражи успел отойти на безопасное расстояние. – Теперь в нападении обвинят нас и…
– Ильвен, вы в своём уме?! – Мэй ошарашенно уставилась на управляющего, будто видела его впервые. – Какая разница, кого обвинят, когда речь идёт о жизни человека?
– Да, но вы ставите под угрозы наши жизни. Латернонцы не будут разбираться, имеем ли мы к этому отношение. Они просто выпустят нам всем кишки…
– Заткнитесь или я прикажу стражникам вас заткнуть! – зашипела на него Мэй и, услышав за спиной ропот слуг, повысила голос: – Лорд Нэйджел последний в роду Хараган. Мы просто обязаны его спасти, потому что иначе проснётся дракон Таорнага, который точно не будет ни в чём разбираться! Все меня поняли? Подготовьте комнату для лорда и возвращайтесь к своим обязанностям!
Её послушались, но по хмурым взволнованным лицам девушка поняла, что решение пришлось домочадцам не по душе.
– Тело старого лорда тоже надо забрать, пока до него не добрались волки, – напомнил Брис, поднимаясь на ноги. – Я оставил его на тракте, потому что спешил помочь тому, кому ещё нужна была помощь.
– А стражи на заставе? Брис, переправа же охраняется с обеих сторон…
– Они все мертвы, госпожа. Точнее, я думаю, что мертвы. Я проверил и этот берег, и тот, но даже следов борьбы не обнаружил, только один труп зацепился за корягу на той стороне недалеко от моста. Тот, кто это сделал, всё хорошо продумал. Славная получилась засада, м-да. Да ещё и господа путешествовали без личной охраны. И лошадей там не было, хотя следы от копыт имеются. М-да…
– Лошади готовы, леди Мэй, можно ехать, – сообщил запыхавшийся Тогард. – Вы бы переоделись…
– Ой, да, сейчас. Я быстро. Выезжайте, я вас догоню.
Она побежала в свою комнату, на ходу распуская шнуровку платья – в сложившейся ситуации не было времени на соблюдение приличий и прочие глупости. Поскольку Мэй любила много времени проводить в конюшне, в её гардеробе всегда имелся запас простой одежды. Юбок и блуз она не носила, предпочитая им удобные широкие брюки и лёгкие куртки. Стащив элегантное платье через голову, она небрежно швырнула его на постель и натянула на себя то, что считала наиболее подходящим для предстоящей поездки.
На улице уже порядком стемнело, и шумный замковый двор теперь освещали десятки факелов. Торопясь к оседланной Нежке, которую держали под уздцы двое мальчишек-конюших, Мэй бросила быстрый взгляд на слуг, готовящих повозку для раненого.
– Положите побольше сена и постелите пару одеял! – выкрикнула девушка, ни к кому конкретно не обращаясь, поскольку и так знала, что все её приказы будут в точности выполнены. – Поезжайте по лесной дороге в сторону Волчьей балки, возьмите оружие и собак, там могут быть волки!
Вскочив в седло, она немедленно пустила лошадь в галоп, не обращая внимания на бросившихся из-под копыт врассыпную, недовольно вопящих кур.
Всадники торопились, поэтому Мэй догнала их уже далеко за деревней, на полпути к торговому тракту, где их маленький отряд разделился – Тогард и Брис поскакали к месту трагедии, чтобы убедиться, что голодные хищники ещё не добрались до тела лорда Саржера. Там они должны были дождаться вторую повозку, погрузить в неё труп несчастного и отправить этот печальный груз в Латернон.
Мэй и лекарь Харс свернули на лесную дорогу, ведущую к северным пастбищам, откуда до Волчьей балки было рукой подать. Отправляясь в путь, Мэй не забыла вооружиться, поскольку понимала, что путешествие по ночному лесу может таить в себе немало опасностей, а вот Харс, измученный бдениями у постели лорда Бавора и поиском способов его исцелить, взял с собой только увесистую дорожную сумку, доверху набитую всевозможными инструментами и мазями для лечения боевых ран. Мэй надеялась, что в его сумке в случае необходимости найдётся нож или что-нибудь ещё острое, чем можно будет защититься.
Разбойников в Рионском лесу отродясь не было, потому что приграничная территория тщательно патрулировалась. Нападения можно было ожидать от волков, медведей или горных пум, но никак не от человека. Хотя, в свете последних событий, Мэй уже и в этом начала сомневаться.
Галопом промчавшись по наезженной телегами колее, всадники выехали на прибрежные пастбища и, круто повернув вправо, погнали лошадей по открытому пространству вдоль реки. Находившийся на выпасе табун увязался следом, наполнив тёплый вечерний воздух громким ржанием и топотом копыт.
Западный край пастбища был огорожен, поскольку дальше река Таор делала небольшой крюк и уходила вниз высоким шумным водопадом, а берег становился каменистым и труднопроходимым. Перемахнув через высокую ограду, Мэй придержала Нежку, чтобы убедиться, что Харс столь же успешно преодолел препятствие, а табун остался там, где ему и полагалось быть. Когда конь лекаря с лёгкостью перелетел через ограждение и нетерпеливо затоптался рядом, желая продолжить свой быстрый бег, а вожак увёл табун к реке, всадники изменили направление и углубились в лес.
Да, им пришлось сделать большой крюк, но Мэй посчитала, что галопом по открытой местности они должны добраться до нужного места раньше, чем если бы в самом начале, у тракта, свернули на узкую лесную тропу и пошли через лес шагом – им пришлось бы идти пешком никак не меньше пяти миль. А от края пастбища до скалистого пригорка, где в небольшой пещере Брис Фид обустроил своё жилище, нужно было пройти меньше полумили.
Тропа здесь была едва приметной и постоянно виляла из стороны в сторону. Освещая себе дорогу факелами, всадники проехали верхом почти половину пути, а потом спешились, поскольку тропинка нырнула в густой подлесок. Когда до пещеры оставалось проделать всего пару десятков шагов, лошади дружно упёрлись копытами в землю и наотрез отказались идти дальше.
– Тут недалеко волчье логово, – пояснила Мэй Харсу. – Они, должно быть, волков почуяли. Подержи факел, я привяжу лошадей.
Тогард как-то упоминал, что Харс долгое время служил полевым лекарем и повидал на своём веку немало сражений, но при упоминании о волках он начал заметно нервничать. В Рионе этот человек появился не слишком давно, поэтому Мэй мало знала о нём и не представляла, как помочь ему справиться с неожиданным приступом страха. В надежде, что это поможет, она отстегнула от пояса ножны, в которых покоился длинный тонкий меч, и вручила оружие Харсу, с трудом вытащив факел из его судорожно сжатых пальцев.
Выбравшись из зарослей молоденьких осинок и сосен на поляну перед пещерой отшельника, девушка облегчённо вздохнула и обернулась, чтобы подбодрить спутника:
– Всё, мы на месте. Волков здесь нет.
– О-о-о-о, боги… – простонал лекарь и сел на землю, с ужасом уставившись на что-то у неё за спиной.
– У нас нет на это времени, вставай! Там человек умирает! – рассердилась она и решительно двинулась к пещере, но, не успев сделать и шагу, наткнулась на что-то большое, лохматое и тёплое.
– Медведь, – констатировала Мэй в густую шерсть и выронила факел. – Очень вовремя…
За спиной послышалось шуршание, потом треск ломаемых ветвей, конское ржание и удаляющийся шум. Понимая, что осталась на поляне совершенно одна, не считая медведя, Мэй медленно-медленно согнула в колене правую ногу, вытащила из-за голенища нож, крепко обхватила рукоять пальцами и прикинула, на какой высоте удар будет более смертоносным. Ударить нужно было первой, пока зверь не опомнился и не напал. Девушка уже даже отвела руку, но что-то в поведении зверя показалось ей странным. Он не шевелился и, казалось, даже не дышал.
Прикинув, что в одиночку с такой громадиной ей всё равно вряд ли удастся справиться, Мэй резко отпрыгнула назад и приготовилась отразить атаку, если таковая всё же последует. Это, конечно же, было невероятно глупо, но хотя бы давало возможность сориентироваться, куда бить в случае нападения.
Но зверь даже и не думал нападать. Он сидел на земле перед пещерой и с интересом наблюдал за прыгающим перед ним человечком, склонив большую косматую голову набок.
Стараясь не подходить слишком близко, Мэй осторожно подхватила с земли факел, который оставил Маркус, и принялась размахивать им перед собой, издавая громкие вопли и истерично топоча ногами – дед рассказывал, что медведи ужасно боятся шума и огня. Только этот медведь был какой-то неправильный. Вместо того, чтобы в панике убегать, он разлёгся перед пещерой, положил одну здоровенную лапу на другую и вывалил длинный тёмный язык.
– Ты не медведь, да? – девушке наконец надоело изображать из себя свихнувшийся фейерверк и она, тяжело дыша, остановилась на вроде бы безопасном расстоянии от зверя. – Почему ты не уходишь?
– Это фьораг,– раздался знакомый голос у входа в пещеру отшельника. – Он пришёл за мной.
Зверь радостно заколотил хвостом по траве, разбрасывая вокруг сухие веточки, мох и и хвою.
– Нэйджел? – Мэй удивлённо захлопала ресницами, уставившись на мускулистый торс мужчины. – Но ты же… Брис сказал, что ты смертельно ранен!
– Не смертельно, просто довольно сильно, – он повернулся к ней спиной и продемонстрировал свежие, будто бы только что затянувшиеся шрамы, вокруг которых всё ещё оставались бурые пятна засохшей крови. Два были короткими и бугристыми, как бывает, если приходится расширять рану, чтобы достать наконечник. Мэй раньше уже доводилось видеть такие рубцы у воинов Риона, часто тренировавшихся полураздетыми во дворе замка. Третий, кривой и ужасно безобразный, тянулся вдоль всей спины от правого плеча почти до поясницы, будто бы кто-то пытался топором разрубить Нэйджела напополам.
Девушка шагнула ближе, чтобы лучше разглядеть раны, но фьораг пригнул голову к земле и предупреждающе зарычал. Пришлось снова сделать шаг назад – такого размера псина могла запросто перекусить её пополам, совершенно при этом не напрягаясь.
– Как такое возможно? При таких ранах ты минимум месяц должен был валяться в постели!
– Маленький подарок от дракона роду Хараган, – горько усмехнулся Нэйджел. – Глубокие раны быстро заживают, но долго потом болят. Жаль, что смертельные не исцеляются…
– Твой отец…
– Да, я знаю, – в глазах молодого человека мелькнула боль, которая тут же сменилась мрачной решимостью.
