Елена Паленова
Жизнь за жизнь

Глава 2

Яна позвонила утром. Мать уже ушла на работу, поэтому Юля могла разговаривать открыто, не боясь очередного скандала из-за упоминания колдовства и всего, что с ним связано.

– Привет! – сходу затараторила Турина. – Извини, вчера не было возможности перезвонить. У нас тут немножко очередной переезд намечается. Лёва вроде бы всё разрулил, и мы возвращаемся домой.

– В свой дом? – уточнила Юля и тоже поздоровалась, пусть и с запозданием. – Привет.

– Ну да. Без проблем, конечно, не обойдётся, потому что по документам Андрей вроде как умер, и теперь надо всё восстанавливать. И с конторой его тоже придётся пободаться, они там уже неустоек накрутили больше суммы сделки. Я же в наследство вступать сейчас должна и вторую половину дома им продать по обязательству. Достали. Чуть ли не каждый день названивают и что-то требуют. Ой, ты бы слышала реакцию их директора, когда Андрей не выдержал и сам на звонок ответил. Ещё и громкую связь включил. Я двумя руками рот зажимала, чтобы не заржать. Там такое было… Ладно, я тебе потом расскажу всё, когда приедем. Ты что-то хотела или просто поболтать звонила вчера?

– Вы когда возвращаетесь? – ответила Юля вопросом на вопрос.

– Да через пару дней, – сообщила Яна. – Ринат машину из сервиса заберёт, и сразу вернёмся.

– Сыщик всё ещё с вами? – удивилась Юля. – Ты же вроде говорила, что у него здесь работа, и он уехал.

– Уехал, поработал и вернулся. Это тоже не телефонный разговор, потом объясню. И он не сыщик, а частный детектив.

– Ладно, пусть детектив, – согласилась девушка. – Андрей как себя чувствует?

– Нормально, – сразу же отозвалась Яна. – На поправку идёт гораздо быстрее, чем в прошлый раз. Уже сам по квартире передвигается. Устаёт, правда, быстро, но в целом уже намного лучше, чем две недели назад. Кстати, у него способности восстанавливаться начали. Пару дней назад сказал, что ты всё правильно сделала. Проклятия на мне больше нет. Я тебе сразу позвонить хотела, но замоталась с этими переездами туда-сюда. Вещей немного, а суеты…

– Мне с ним поговорить нужно, – невесело сообщила Юля.

– Что-то случилось? – сразу же насторожилась Турина. – Сейчас я его разбужу.

– Не надо, – остановила её девушка. – За пару дней всё равно ничего не изменится, поэтому я лучше вашего приезда дождусь. С глазу на глаз проще будет всё объяснить.

– Я тебе позвоню сразу же, когда приедем, – пообещала Яна.

Юля поблагодарила её, попрощалась и нажала на экране своего смартфона кнопку завершения звонка. Представила, как Андрей отреагирует на вид своего раскуроченного призраком кабинета и валяющихся повсюду дохлых мышей, и вздохнула. Два месяца прошло. Предприимчивые сотрудники агентства недвижимости уже наверняка заморочились на то, чтобы привести дом в пригодное для продажи состояние. Источник неприятного запаха, который отпугивал потенциальных покупателей, обнаружен и, скорее всего, уже устранён. Паркет заменили на что-нибудь попроще. Дом-то хороший, его быстро купили бы, если бы Яна вступила в наследство и завершила сделку. Вполне вероятно, что и покупатель уже нашёлся, поэтому риелторы и названивают Туриным каждый день – поторапливают. А теперь эту проблему придётся решать Андрею, раз уж он собирается официально воскреснуть из мёртвых. И деньги возвращать, которые Яна авансом получила.

После всего случившегося Юля с Андреем не общалась ни разу, поскольку он сам не изъявлял такого желания. В его мысли он тоже не заглядывала – опасалась, что Турин почувствует её вмешательство и обидится. Яна передавала приветы от брата и рассказывала о его состоянии – этого Юле было достаточно. Как-то незаметно женщина, которая на семнадцать лет старше, стала для Юли единственной близкой подругой. С ней можно было разговаривать на любые темы, и она не лезла с советами. Но живого общения всё равно не хватало. Так одиноко, как в последнее время, Юля себя ещё никогда не чувствовала. А теперь Турины возвращаются, и можно будет изредка наведываться к ним в гости – одно это подняло настроение Юли настолько, что к обеду она справилась со всей запланированной на день работой.

К врачу в этот день она так и не пошла – решила, что несколько дней погоды не сделают. Надеялась на то, что Андрей не увидит никаких проблем со здоровьем ребёнка, и рассчитывала на разрешение психиатра пообщаться с Сашей. Сварила щи из свежего щавеля и молодой крапивы, которыми накануне вечером поделилась соседка. Нажарила котлет. Поела. Хотела занять себя ещё чем-нибудь, чтобы отвлечься от назойливых мыслей о бывшем женихе, и даже начала читать какую-то книгу, но перед мысленным взором постоянно мелькал образ Светланы Борисовны в медицинской униформе. В итоге Юля оделась и поехала на городское кладбище. Зачем? Она и сама не знала. Просто подумала, что там можно найти хоть что-нибудь, что прольёт свет на Сашино нежелание жить.

Погода испортилась ещё ночью. Весеннее небо подёрнулось сплошной серой дымкой облаков, которые непрерывно сочились мелким дождиком. Заметно потеплело, и утих ветер, что в совокупности создавало атмосферу парника. Вчерашней свежести как не бывало – на улице царила духота, которую усугублял ставший густым и тяжёлым аромат цветущих растений. Если раньше обострившееся из-за беременности обоняние ещё мирилось с мимолётными майскими запахами, то теперь Юля буквально задыхалась. А ещё её в автобусе начало тошнить от смеси разного парфюма пассажиров. Девять недель – поздновато для токсикоза, но у каждой беременной ведь индивидуальная реакция на окружение. У неё вот такая, и с этим ничего не поделаешь.

Из автобуса Юля не вышла, а практически выпала, опасаясь грохнуться в обморок прямо на остановке. Посидела немного на скамейке, чтобы прийти в себя. Посмотрела в сторону кладбищенской ограды, со стороны которой буквально веяло скорбью и тоской. Это неприятное ощущение вряд ли можно было приписать токсикозу, и девушка решила, что организм как-то подсознательно бунтует против её намерений. Но она ведь не собиралась делать ничего сверхъестественного, просто хотела найти могилу Сашиной мамы, чтобы понять, связана ли смерть Светланы Борисовны с его состоянием.

– Девушка, вам плохо? – участливо поинтересовалась старушка, пришедшая на остановку со стороны кладбища.

– Душно, – призналась Юля.

– Да, погодка сегодня подкачала, – вздохнула бабулечка. – Водички дать?

Девушка кивнула и сделала глубокий вдох, чтобы справиться с тошнотой. Не помогло. Перед носом замаячило горлышко пластиковой бутылки, и Юля протянула к ней руку, нечаянно коснувшись вздутых суставов на тонких старушечьих пальцах. Ведьмовское наследие немедленно напомнило о себе яркой вспышкой совершенно ненужного знания, и неожиданно для самой себя Юля чётко произнесла:

– Мёртвые не забирают на ту сторону болезни живых.

Старушка уронила бутылку и перекрестилась, сурово сдвинув брови.

– Это ты к чему?

– К тому, что вам не на кладбище помощь искать надо, а в поликлинике, – пояснила девушка, с тоской глядя на растекающуся по влажному асфальту лужицу минеральной воды.

– Ведьма! – охнула незнакомка.

– Угу, – обречённо кивнула Юля. – Только я не ищу у мертвецов решения своих проблем, поэтому можно поспорить, кто из нас двоих большая ведьма. Детскую присказку знаете? Кто обзывается, тот сам так называется.

– Да тьфу на тебя! Помогай вот таким…

Старушка исчезла из поля зрения. Кажется, решила прогуляться пешком до следующей остановки, чтобы не ждать автобус в неприятном обществе. Юля не слишком огорчилась, поскольку испытывала в отношении этой женщины странную смесь жалости и раздражения. А ещё она злилась на саму себя – ей категорически не нравились такие вот вспышки. Казалось, в эти моменты магическая часть её сути подавляет разум. Как тогда, когда Юля сняла проклятие с Яны Туриной – она ведь не собиралась делать ничего подобного, но внутренняя «ведьма» сделала всё сама, а ей осталось только наслаждаться последствиями в виде отката. Раздвоение личности? Вряд ли. Скорее всего, ей нужно было просто принять свои новые способности, а не пытаться забыть об их существовании. Два месяца удавалось быть нормальным человеком, а теперь вот опять началось.

На остановке возле кладбища Юля просидела довольно долго. Очень хотелось плюнуть на всё и вернуться домой, но ведь она сама решила приехать сюда, никто её не заставлял. И даже непокорное магическое Я не имело к этому решению никакого отношения.

– Ладно… – наконец-то вздохнула она, встала и пошла в направлении кладбищенских ворот.

Тратить время на поиски могилы не хотелось, поэтому девушка постучалось в дверь сторожки и поинтересовалась у выглянувшего мужичка, где можно получить информацию о месте захоронения.

– Да у меня и можно, я тут всех знаю. Все как родные, – зевнул сторож. – Кто нужен-то?

– Щупова Светлана Борисовна. Её в конце октября прошлого года похоронили.

В глазах мужчины промелькнула тень удивления. Юля чувствовала себя настолько отвратительно, что даже угрызения совести не почувствовала, когда залезла в его мысли – это, как выяснилось, самый простой и быстрый способ получения нужной информации, так почему бы не пользоваться тем, что природой дано от рождения?

– Это в восьмом квартале, вы сами долго искать будете, – сообщил сторож. – Я покажу.

– Спасибо, – кивнула Юля.

Именно этот сторож спас Сашу. Именно он вызвал «скорую». А незадолго до этого он пил с молодым человеком и, кажется, чувствовал себя виноватым в том, что пьяными нравоучениями перегнул палку.

– А вы родственница? – осторожно поинтересовался мужичок у Юли, ведя её узкими аллеями к нужной могиле.

– Нет, – отозвалась она и решила, что немножко лжи не повредит. – Я журналистка. Пишу статьи о психологии семейных отношений.

– Интервью у покойницы брать будете? – усмехнулся сторож.

– Нет, хочу могилу сфотографировать и дерево, на котором её сын повеситься собирался. А интервью взяла бы у человека, который вовремя вмешался. Это, случайно, не вы?

– Я, – охотно кивнул мужчина. – Только я ничего не знаю и имени своего называть не буду. Моё дело ворота вечером запирать, а утром открывать, и порядок на территории поддерживать. Чего этот дурак в петлю полез, мне неведомо.

– Он часто здесь бывал?

– Да почти каждый день. Зимой, бывало, мороз такой, что струя на лету замерзает… Простите, – смутился сторож.

– Да ничего, – махнула рукой Юля. – И что же? Всю зиму каждый день приходил?

– Не каждый, но через день точно бывал. Сядет в снег у могилки и пьёт.

– И вы с ним за компанию, – кивнула девушка.

– Я?! – возмутился мужичок. – Мне в рабочее время не положено, знаете ли. Мне этого дурня по-человечески жалко было. Молодой ведь, а в голове чёрт знает что творится.

– А откуда вы знаете, что у него в голове творится, если не общались? – усмехнулась Юля.

– Э, не-е-ет, – помахал сторож пальцем у неё перед носом. – Вы мне вот это вот не надо. Ишь, хитрая какая! Я сказал, что не пил с ним, а вы всё вон как перевернули. Не скажу ничего больше, а то эдак вы меня ещё и виноватым сделаете.

Юле большего и не надо было. Саша после похорон матери буквально поселился на кладбище, а мёртвые этого не любят. Мёртвым покой нужен.

Сама она действительно долго искала бы могилу Светланы Борисовны, поскольку участки семейного захоронения располагались в старой части кладбища, а не в новой. Здесь были похоронены Борис и Пелагея Даниловы – Сашины дед с бабкой. Рядом с нужной Юле могилой имелось свободное место для ещё одного покойника, и девушка почему-то очень живо представила на этом месте памятник с фотографией Саши. Но она ничего не почувствовала. Совсем ничего. Могильный холм почти не просел, фотография в чёрной рамке выцвела, а облезшие за зиму похоронные венки убрать никто не удосужился. Если бы Саша не угодил в больницу, он наверняка перед Пасхой навёл бы здесь порядок, а Петру Васильевичу, это, судя по всему, было неинтересно.

Если Андрей Турин мог видеть потустороннее, то у Юли всё было на уровне ощущений. Конкретно в этом месте ощущение появилось только одно – желание уйти. Она ожидала чего-то большего. Сделала несколько фотоснимков на телефон, чтобы поддержать легенду о своей карьере журналистки, и попросила сторожа показать дерево, с которого он снял Александра.

– Да вон оно, – махнул мужичок рукой в сторону росшей неподалёку разлапистой ели. – Отсюда метров десять, но пока по снегу мимо всех этих оградок доберёшься… Думал, что не успею.

Ель выглядела роскошно – высокая, пушистая. В ответ на эту мысль подсознание охотно выдало информацию о том, что елям на кладбище самое место. Во-первых, в тени под толстым слоем опавшей хвои плохо растут сорняки, и поэтому уборка могилок в таких местах не требует особых усилий. А во-вторых, эти деревья обладают потрясающим свойством впитывать в себя негативную энергию. Придёт человек на кладбище в глубокой печали, сядет под ёлочку возле последнего пристанища близкого человека, посидит немного и уйдёт уже со светлой грустью, потому что дерево заберёт у него всё лишнее. Одна беда – накопительный ресурс этого аккумулятора не безграничен. Копится негатив в ёлочке, копится, а потом она сбрасывает излишки на землю вместе с шишками и старой хвоей. Хорошо, если в лесу растёт или вот так вот – на кладбище. Вокруг ведь земля под ногами. Всё лишнее сгниёт и в землю уйдёт. А вот возле дома ёлки сажать не стоит, потому что жильё с землёй фундаментом связано, и вся пакость обратно выбирается. Ссоры и болезни от такой красоты намного чаще случаются, чем по естественным причинам. В городах ели вообще сажать нельзя, но по неверию и незнанию люди постоянно совершают эту ошибку.

Пока Юля усваивала новый объём информации, сторож успел добраться до дерева и похлопал ладонью по одной из нижних веток.

– Вот здесь он шарф свой и затянул. Вон, шерстинки красные до сих пор остались.

– Там? – Юля удивлённо вскинула брови и посмотрела на старую яблоню с толстыми ветками, которая росла рядом с могилами стариков Даниловых. – Мне сказали, что он на ближайшем дереве…

– Ну мне-то лучше знать, откуда я его на себе по сугробам тащил, – поморщился мужичок.

– Хм… Странно, – нахмурилась девушка и подошла ближе.

Она остановилась в паре метров от сторожа и посмотрела мужчине под ноги с твёрдой уверенностью, что он топчется по чьей-то могиле, но оказалось, что мужичок стоит на тротуарной плитке аккуратной дорожки. Ошиблась? Нет. Она даже шаг вперёд сделать не рискнула бы, потому что внутренний голос буквально вопил о том, что в этом месте под дорожкой лежит неупокоенный мертвец. Давно лежит. Очень давно.

– А сколько лет этому кладбищу? – хмуро поинтересовалась она.

– Ой, мно-о-ого, – протянул сторож. – В западной части ещё позапрошлого века памятники найти можно, если знать, где искать.

– Позапрошлого? – недоверчиво покосилась на него Юля. – Это ещё до основания города что ли?

– Ну да, – кивнул мужичок. – Город-то на месте посёлка вырос. Посёлок при Советах строили. А до того здесь деревня была. И усадьба, на месте которой сейчас цементный завод находится. Вы не местная, да? Хотя, какая разница? У нас и местные-то не все историю родного города знают. Молодёжи так вообще на всё чихать с колокольни.

Слушать лекцию по истории родного города Юля точно не планировала, поэтому сфотографировала ель, поблагодарила сторожа за помощь и отправилась на остановку ждать автобус, который отвезёт её обратно в центр. Вроде бы и отошла от подозрительного места на приличное расстояние, но неприятное ощущение осталось. Аж мурашки по коже. И треклятый магический справочник бабки Зинаиды, как назло, заткнулся, наотрез отказываясь выдавать нужные подсказки. В прошлый раз, когда она возвращала на могилы неупокоенных взятую Андреем землю, такого не было. Тогда она точно знала, что вот здесь похоронен самоубийца, а вот тут лежит иноверец, но никаких посторонних ощущений при этом не испытывала. Единственное, что в тот раз заставило её волноваться – это полуразрушенный гранитный памятник прошлого века, куда её привёл осколок из коллекции Турина. Там – да, было почти так же неприятно. И находилось это жуткое надгробие на этом же самом городском кладбище, причём как раз в западной его части. А могила Сашиной мамы и роскошная ель – в северной, довольно далеко от захоронений даже прошлого столетия.

«Не пойду», – решительно сдвинула брови Юля и забралась в первую же подъехавшую маршрутку. Духота навалилась с новой силой, и девушка поняла, что её просто укачивает в общественном транспорте, откуда и плохое самочувствие. Пришлось смириться и терпеть, поскольку топать пешком до дома было далековато. И если насчёт могилки неизвестного неупокоенного магическое наследие предпочитало помалкивать, то рецептов травяных сборов от токсикоза оно выдало сразу десятка два – выбирай на вкус. Юля выбрала тот, названия ингредиентов для которого были ей знакомы. Зашла в аптеку возле дома, купила всё необходимое, но в подъезде спустила коробки с травами в мусоропровод, поскольку поняла, что запах отвара и неожиданное присутствие в кухне этих симпатичных коробочек сработает на Розу Антоновну как красная тряпка на быка. Пришлось идти в продуктовый магазин за лимоном – слабое подспорье при тошноте, зато безопасное с точки зрения потенциального морального ущерба от очередного скандала с матерью.

До возвращения Розы Антоновны с работы оставалось чуть больше часа, и Юля решила потратить это время на небольшой онлайн-экскурс в прошлое города, где её угораздило родиться. Исторической информации о нужном ей периоде в Интернете было мало – в основном выскакивали презентации и рефераты школьников. Википедия тоже практически ничем не помогла. Усадьба Ивенское до Революции, село Ивенское до Великой Отечественной войны, потом рабочий посёлок Ивнев, который за полвека разросся до масштабов небольшого провинциального города Ивнянска и долгое время славился производством отличных стройматериалов. В постперестроечный период почти все заводы оказались приватизированы, их владельцы со временем обанкротились, и теперь Ивнянск был ничем не примечательным захолустным городком. Даже население за последние годы прилично сократилось, потому что молодёжь искала более перспективные места для жизни.

Юля нашла древние фотографии усадьбы, от которой теперь даже фундамента не осталось. Накопала информацию о том, что в конце девятнадцатого столетия по этим местам прогулялась оспа. Умерших от страшной болезни хоронили на отдельном кладбище, но имелось упоминание о священнике, который отпевал их на свой страх и риск. В итоге этот священник заразился и тоже умер. Это она помнила ещё со школы – на уроке по истории родного края учительница рассказывала. Того кладбища уже давно нет, его сровняли с землёй в двадцатых годах прошлого века без перезахоронения. Теперь там стоят корпуса птицефабрики, на вонь от которых местные жители регулярно и безуспешно жалуются в областную администрацию. О том кладбище, которое стало центральным городским, Юля не нашла вообще ничего.

– Ох, Турин, как же ты мне сейчас нужен… – вздохнула она, закрывая одну за другой бесполезные вкладки в браузере.

Не прошло и минуты, как рядом с ноутбуком завибрировал поставленный на беззвучный режим смартфон, и на экранчике высветилось имя звонившего – Яна.

– Да? – приложила Юля аппарат к уху.

– Что у тебя случилось? – донёсся из динамика напряжённый голос Андрея, и девушка от неожиданности едва не выронила телефон.

– Ой, а я как раз о тебе сейчас думала, – пробормотала растерянно.

– Я слышал, – сообщил ей Турин.

– Слышал? – растерялась Юля.

– Отчётливо, – подтвердил Андрей, вогнав её в краску.

– Чёрт, надо как-то учиться это контролировать. Извини, пожалуйста.

– Что у тебя случилось? – сердито повторил он вопрос.

Юля вздохнула и поморщилась.

– Давай поговорим, когда вы приедете? Это не горит, правда.

– Нет, говори сейчас.

Снова тяжёлый вздох. Она хотела как следует подготовиться к этому разговору, чтобы при встрече правильно всё сформулировать, а теперь в голове была жуткая каша.

– Ну если вкратце, то я уже была беременна, когда снимала с Яны проклятие, и теперь не уверена, что с ребёнком всё в порядке. А Саша в психушке, потому что пытался повеситься на дереве, под которым похоронен какой-то жуткий неупокоенный, у которого даже могилы нет.

– И какая связь между этими двумя фактами? – сухо уточнил Турин.

– Никакой, кроме того, что я жду вероятно изуродованного откатом ребёнка от человека, которого кто-то тащит на тот свет, подсовывая ему галлюцинации о покойной матери.

Теперь вздохнул Андрей.

– Весело.

– Да уж куда веселее, – снова поморщилась Юля. – Без всего этого как-то попроще жилось. Но я не хотела втягивать тебя, честно. Просто мне нужно знать, всё ли с ребёнком в порядке. Врачи настаивают на аборте…

– А ты хочешь рожать?

– Я ещё пока сама не знаю, чего хочу, – призналась девушка. Услышала звук открываемого замка на входной двери и поспешила закончить этот неожиданный диалог: – Извини, не могу сейчас говорить. Мама с работы пришла.

– Никуда больше не лезь и до моего приезда ничего не предпринимай, хорошо? – попросил Андрей. – Мы послезавтра будем дома. Приезжай вечером.

– Ладно, договорились, – поспешно согласилась Юля и завершила вызов.

В прихожей раздался глухой стук отброшенной в сторону обуви и недовольный голос Розы Антоновны:

– Что за мода разуваться посреди квартиры? Юля! Иди сюда!

– Привет, – высунулась девушка из своей комнаты, мысленно готовясь к очередной нервотрёпке, поскольку мать явно была не в духе.

– У тебя неделя, чтобы съехать отсюда, – заявила Роза Антоновна, снимая с ног полусапожки и не удостоив дочь даже взгляда.

– Куда съехать? – нахмурилась Юля.

– Куда хочешь. Я не собираюсь до конца жизни плакать по твоему скотине-папаше и не хочу, чтобы ты испортила мне ещё и эти отношения. Хватит, вы двое достаточно моей крови попили. Это моя квартира, и я буду жить здесь с мужчиной, которому на меня не наплевать, ясно? А где будешь жить ты, мне неинтересно. Большая уже девочка, хватит на моей шее сидеть.

– Мам, это уже явный перебор, – растерялась девушка.

– А меня твоё мнение не интересует, – с презрительной усмешкой посмотрела на неё мать. – Скажи спасибо, что прямо сейчас за порог не гоню. Но через неделю чтоб духу твоего здесь не было, поняла?

– Мам…

– Я всё сказала, – отрезала Роза Антоновна, сердито сдвинув брови. – Я свободная женщина и имею право на личную жизнь.

К этому откат от разрушившегося защитного колдовства уже не имел никакого отношения – это было отчаяние брошенной супругом женщины. Временная мера. Попытка заткнуть образовавшуюся пустоту кем-то другим. Отомстить. Доказать всем, что после развода жизнь не заканчивается, и всегда найдётся тот, кому ты нужен. Спорить бесполезно – только хуже будет. Единственное, что Юле оставалось в данной ситуации – это надеяться, что мать не приведёт в свой дом какое-нибудь чудовище, которое обнаглеет и начнёт вытирать об неё ноги.

– Хорошо, я съеду, – упавшим голосом согласилась она и закрылась в своей комнате, чтобы провести остаток вечера в размышлениях о том, как и где жить дальше.

Мало было проблем? Получи новые. О том, что принесёт завтрашний день, Юля старалась не думать – явно ничего хорошего. Но хотя бы скоро вернутся Турины, и можно будет напроситься пожить в той деревенской развалюхе, которую приобрела Яна. А чем не вариант? На другие-то денег всё равно нет.