Елена Геннадьевна Кутузова
Мое личное Чудовище

Значит, магия направлена не на неё?

Я вернулась в кабинет, хотя обычно заходила туда только для уборки или чтобы дать интервью – в кухне работалось плодотворнее, и было не так страшно.

Роза стояла на столе, и, казалось, впитала в себя темный цвет мебели. Я, не прикасаясь, осмотрела её со всех сторон. Ничего необычного, если не считать того, что цветок выглядел свежо, словно его только-только срезали. Хотя сейчас растения пичкают таким количеством консервантов, что он мог простоять и неделю! Правда, тогда цветы пахнут отвратно, эдакой смесью неестественной свежести, зелени и химии.

Моя же роза благоухала парфюмом.

Сосредоточиться не получалось, пришлось чуть-чуть приподнять краешки глаз пальцами, как делают близорукие люди, если забыли очки. «Картинка» тут же смазалась, но одновременно я стала видеть четче.

Почти все предметы окружала окантовка. У мебели она выглядела, как светлая линия, словно на плохо обработанных в фотошопе коллажах. А вот вокруг розы клубился невесомый туман, напоминающий завитки сигаретного дыма. Тонкие полоски покачивались, сплетались в узоры, расходились… На чарующий танец можно было смотреть вечно, как на текущую воду или языки пламени.

А еще от них веяло опасностью!

Я взглянула на телефон, намереваясь еще раз позвонить подруге: вдруг что-то не учла, недоглядела, не поняла? Палец уже потянулся к кнопке, как экран засветился: звонил редактор.

Съемки прошли успешно, передача поставлена в вечерний эфир. А послезавтра меня ждала встреча с читателями.

Я хлопнула себя по лбу: как можно было забыть об этом мероприятии? Точно сошла с ума! Заверив редактора, что приду обязательно, в хорошем настроении и с боевым настроем, решила поспать. Все-таки вторые сутки на ногах, и они выдались нелегкими.

Тяжелые шторы создали полумрак. На стенах висели постеры – затейливые символы в темных рамах. Дизайнер все удивлялась моему решению повесить их в здесь, предлагая переместить в гостиную. Откуда ей было знать, что это – обереги, защищающие от призраков, демонов и прочей нечисти. В прошлом мне хватило одной встречи, чтобы судьба повернулась на сто восемьдесят градусов, окончательно испоганив жизнь. Иногда я до боли, до крика завидовала простым женщинам, толкающимся в маршрутках, бегающим по магазинам в поисках «красных ценников», чтобы купить продукты подешевле, и ругающих правительство. Они не видели того же, что и я. И могли нормально спать, прижавшись к храпящему мужу, не зная ни о его изменах, ни о мыслях, в которых жены занимали далеко не первую позицию.

Самой мне с кавалерами не везло. Попадались или «папины сыночки», ошалевшие от вседозволенности и не воспринимающие слово «нет», или карьеристы, желающие использовать меня как ступеньку к будущей «красивой жизни». И даже самодостаточным, на первый взгляд, мужчинам было что-то нужно, кроме меня самой: рекламы, пиара, ощущения власти и собственной крутости оттого, что смог, сумел подчинить эту «сильную женщину», которая на деле оказалась «обыкновенной бабой, мечтающей о мужике».

У некоторых хватало ума скрывать свои мысли. Но со мной это не прокатывало: рано или поздно приходили Сны. В них я бежала от чего-то жуткого, и не могла ускользнуть, а между могильных крестов струился туман. И из него потоком лились все чаяния моих мужчин.

Сперва я не верила, но раз за разом убеждалась, что это не плод воображения, не игры разума, не горячечный бред, потому что рано или поздно они все прокалывались, выпуская наружу сокровенное.

Эти сны заканчивались одинаково: под ногу попадал камень или ком земли, и я летела в пустоту, прямо в разверстую пасть свежевыкопанной могилы. Дна не достигала никогда, просыпалась с криком и в холодном поту, после чего кавалер отправлялся восвояси. Наверное, я мечтала, чтобы они возмутились, стали доказывать, что «не такие». Но в итоге признавались все. Одни спокойно, другие – на нервах, поливая грязью. «Шалава» – самое мягкое, что я от них слышала.

На душе потом долго лежал поганый налет, и на помощь снова пришла Гелла. Ей было все равно, что о ней говорили, а слухи о ругани воспринимались как пиар, пусть и черный.

Сегодня я снова летела в яму, но проснувшись, не могла понять – почему. Мужчины сейчас не было, да и туман, из которого обычно доносился свистящий шепот, тихо плыл между покрытыми искусственными цветами холмиками могил.

Лежать, пялясь в потолок, я не могла, растерянность требовала движения. Кофе, беговая дорожка и то ли поздний завтрак, то ли ранний обед… Я жевала любимый круассан с шоколадом и не чувствовала вкуса. В душе проснулось сожаление: зря только разрешила себе поблажку, никакого удовольствия!

Экран ноутбука мягко светился. Проверять почту желания не было, и я сразу открыла рабочий файл. Пробежала глазами последние строчки и ринулась в бой.

Но слова отказывались складываться в предложения. Мысли буксовали, цеплялись друг за друга, и неизменно возвращались к одинокому цветку в запертом кабинете. Я принюхалась, ожидая почувствовать сладковатый аромат, однако защита оказалась надежной: ворожба Ворона не смогла её преодолеть.

А вот желание увидеть цветок становилось невыносимым. И я сдалась: зачем оттягивать неизбежное?

Кабинет пропитался запахом розовой воды. Я сдвинула жалюзи и распахнула окно. В комнату ворвался шум никогда не спящей улицы: гул голосов, сигналы машин. Где-то залаяла собака.

В воздухе витали ароматы пыли, жары и выхлопных газов, но это было лучше того, что источала роза. Переставив её на подоконник, я снова всмотрелась в туманный танец её ауры. Что-то не давало мне покоя.

Цвет! Бледно-серый, с легким оттенком холодного голубого. Заговор не был активирован!

Перед глазами встал окровавленный шип. Почему Воронов им не воспользовался? Но это давало надежду на то, что все закончится хорошо. Нужно только уничтожить цветок! Но сначала – очистить.

Струйки ауры осторожно коснулись ладоней. Я прислушалась к ощущениям: ничего. Ни холода, ни тепла, ни даже покалываний. Но не вступив в контакт с предметом, я не смогу воздействовать! Нужно было искать собственную ауру розы, заготовка наверняка привязана к ней!

Пустота. На миг показалось, что струйки тумана обзавелись крохотными треугольными головками, и из раскрытых ртов высовываются раздвоенные язычки. Слишком тонкие и слишком быстрые, чтобы их заметить. Легкие уколы в ладонь – укусы. Но хоть что-то! Хоть какие-то ощущения! Есть контакт!

И все же Воронов оказался сильнее. Нащупать начальную ниточку заклинания не получалось. Оставалось одно: уничтожить сам цветок.

Это требовало подготовки.

Все необходимое находилось тут же, в кабинете, в специальном шкафу. Огнеупорная плита – тяжелая, но надежная. Она легла на пол с тихим стуком. Вокруг, в определенном порядке, встали свечи. Оставалось соединить их вязью рисунка, чтобы закончить узор. Цветные мелки пачкали пальцы, я вытирала их о пижамные штаны и продолжала чертить. Руны сами всплывали в памяти, не приходилось даже напрягаться или лезть в специальные книги: этот дар я обрела тогда, на жертвеннике… И за это те сволочи еще заплатят, вот только найду способ сделать это красиво и без последствий для себя!

Наконец, все было готово. Роза легла на серый камень, органично вписавшись в композицию: эстетика – немаловажная часть магии, ворожить тоже надо красиво.

На кончиках витых свечей заплясало пламя. Слова наговора слетали с губ, и нарисованные линии замерцали. Они огненными нитями окружили цветок, сомкнулись в кольцо, обняли, окутали синим огнем… Он рос, креп, питаясь моей магией, вытягивал силы из подставленных пальцев, а когда я закричала, произнося последние слова, взметнулся на уровень моего роста. Лицо опалило жаром, запах гари ударил в нос. А потом все исчезло.

На горячей плитке лежала роза, а вокруг прозрачными змейками извивались струйки заклятья.

***

Я протянула к ним руку. Пальцы дрожали, а голова кружилась из-за слабости. Но оставить все как есть я теперь не могла. Похоже, моя ворожба запустила то, ради чего роза и оказалась у меня: аура медленно меняла цвет. Синева исчезала, уступая место другому оттенку. Он густел, набирал силу и вскоре вокруг лепестков изгибались под ударами невидимого ветерка розовые струйки.

Ольга! Холод пробрался в душу, испугал до икоты. На шипе осталась её кровь! Если ничего не предпринять…

Но против этого заговора я была бессильна и даже не понимала, что это такое: проклятье или просто очень мощный приворот! А как поможешь, не зная?

Оставался один выход: перекинуть эту гадость на себя. С той самой ночи ко мне не цеплялось ни одно проклятье, даже гипнотизеры оказывались бесполезны. Если сейчас получится, у меня будет время понять и исправить то, что не смогла остановить.

Снова мелки пачкали руки. Свечи отразились в зеркалах, а заклинание стало длиннее и сложнее. Только теперь я не отрывала взгляда от розы, наблюдая, как струйки переплетаются в затейливые узлы, похожие то ли китайские, то ли на кельтские. Вскоре стало казаться, что собственно эти узоры и есть – магия и что стоит понять, как именно они завязываются, как я смогу разгадать задачку Ворона.

Но догорели свечи, и поблек рисунок на плитке – мел словно стерли сухой тряпкой, оставив легкие штрихи, а решение так и не пришло. Я даже не понимала, подействовала ли моя магия, получилось ли зациклить то, что несла роза, на себе, и не было способов узнать это. Бледные струйки пробивались между лепестками, и запах улицы уже не мог заглушить сладкий аромат.

Оставалось ждать.

Я закрыла окно и дверь, прошептала запирающий заговор и пальцем начертила поддерживающую его руну. Этому я тоже не училась. Вернее, поняв, что там, на кладбище, со мной случилось что-то пострашнее смерти, я обложилась книгами по магическим практикам, но чем больше читала, тем яснее понимала, что все это – чушь. Авторы, выдающие себя за ведьм, колдунов, ведуний и знахарей всего лишь пересказывали общеизвестное своими словами, слегка разбавив выдумками, чтобы лучше выглядело. Почему-то я сразу чувствовала ложь и знала, как правильно, и зачем, хотя буквы на страницах старались убедить в обратном.

На телефоне запиликала напоминалка – через несколько минут должны начаться передача. Я давно приучила себя смотреть все: со стороны хорошо проявлялось то, что можно упустить в зеркале: поведение, манера речи, даже макияж. Образ Геллы должен быть безупречен, и тем безупречнее, чем дальше он находился от настоящей меня!

Знакомый интерьер выглядел антуражно, как раз так, как, по мнению многих пользователей соцсети, и должен выглядеть кабинет популярного автора, работающего в жанре хоррора. Даже роза оказалась в тему, но когда ведущая о ней заговорила, я почувствовала тревогу и не сразу поняла, почему. Пришлось искать в сети, благо все, что выходило на этом канале, моментально оказывалось на их сайте.

И только прокрутив передачу трижды, заметила, как меняется взгляд ведущей, когда она смотрит на цветок. Проклятье! И это неактивированный! Или…

Телефон запиликал, сбивая с мысли. Думая, что это редактор, я не глядя провела по экрану и поднесла трубку к уху. Но вместо знакомого голоса оттуда долетел низкий, чувственный смешок:

– Так роза понравилась, что ты отняла её у подруги?

Я едва не отбросила телефон подальше, но удержала себя в руках:

– Кто говорит?

Снова смешок и тихое:

– Ты знаешь.

Руки не слушались, когда я проводила по экрану, сбрасывая звонок. Этого показалось мало, и пальцы лихорадочно вскрывали корпус. Батарея полетела на диван, а сам телефон отправился в стол, под ворох чистых записных книжек.

– Чертов Ворон!

Кажется, я заблуждалась, отказывая ему в праве так называться.

Но если он позвонил…

Ромашковый чай помог успокоиться и привести мысли в порядок. Ворон действительно позвонил. Где достал номер – дело десятое, не о том надо думать. Получалось, моя ворожба удалась!

На экране застыла ведущая с затуманенным взглядом. Проклятье! Все выкладки летели в тартарары: это розу сегодня увидело масса народу, вполне вероятно, что и Воронов – тоже. И как тогда понять, получилось у меня или нет?

Ясно было только одно: звезда телеэкранов, любимец женской части аудитории, экстрасенс по прозвищу Ворон на самом деле обладал магическим даром. Неважно, позвонил ли он потому, что почувствовал мое вмешательство или просто увидел цветок по телевизору. Его же еще узнать надо было!

Захлопнув ноутбук, я закрыла глаза. Дыхательная гимнастика всегда выручала, заодно приводя в порядок энергетические потоки.

Черт бы побрал этих сектантов! Из-за них я вижу всю эту дьявольщину, и хотя стараюсь не развивать, помогает мало. И вместо того, чтобы спокойно жить, приходится с головой бросаться в этот омут!

Аккумулятор встал на место. Только одно сообщение о пропущенном звонке – от Ольги. Я набрала номер:

– Привет, подруга!

Её интервью привело в восторг. Особенно то, что я исподволь и о ней упомянула в связи с розой и в тысячный раз, наверное, похвалила интерьер кабинета:

– Фаня, Гелла – божественна! Вот так смотришь и понимаешь: ты и она – совершенно разные люди!

– Ну, спасибо за диагноз, – хохотнула в трубку.

Проболтали мы с полчаса. И только под конец я вспомнила, зачем перезвонила:

– Оль, ты можешь еще одно приглашение на «Повелители магии» достать? Очень надо!

– Ворон заинтересовал? – послышалось лукавое.

Я перевела дух: она на самом деле не сердится! Значит, приворот не подействовал. Если, конечно, это был приворот.

А ночью я снова бежала среди могил, и мертвые руки, высунувшись из-под земли, пытались уцепиться за ноги. Воздуха не хватало даже для дыхания, не то что для крика, и распахнутую пасть могилы в этот раз я встретила чуть ли не со слезами радости: после падения всегда следовало пробуждение.

Подушка промокла от пота. Пижама неприятно липла к телу. Я сдернула её еще по дороге в ванную и, стоя под душем, не могла отойти ото сна.

Почему опять? И эта тишина, какой никогда не бывает на настоящих кладбищах? Там или сверчки, или ночные птицы, или еще что… А во сне – то, что называется тишиной мертвой, гробовой…

Понять не выходило, а сонникам я не верила, так же как всем остальным «методичкам». Оставалось бросить карты. Я сделала это, даже не одеваясь – кого стесняться, когда ты одна в огромной квартире?

Они тоже молчали. И руны. И бобы. Выглядел это так, словно кто-то стер меня из Книги Бытия. Или…

Догадка заставила меня покрыться холодным потом, хоть опять в душ иди. Но доползла я только до кухни. Стакан ледяной воды, еще один… я глотала, не чувствуя, как сводит горло, как от холода немеют губы… А потом спустилась на первый этаж.

Ламинат казался теплым, босые ступни легко скользили по нему, как по льду. В собственном доме я кралась, как вор, и даже не зажигала свет. Обереги и заклятья узнавали меня и пропускали. Даже то, которым я оградила дверь в кабинет.

Портьеры не впускали даже свет уличных фонарей, но он мне был и не нужен: на столе, в окружении дымки мерцала роза.

В темноте она выглядела волшебно. Хотелось любоваться и любоваться, но я сосредоточилась на искрящихся струйках тумана, на их переплетениях. Нужно было понять… понять, чего бы это ни стоило.

Это напоминало наузы – узлы, призванные охранить человека или, напротив, намертво привязать к нему неудачу. Но что сулили они мне? Их было слишком много и разных: затейливых и простых, плоских и объемных, из двух, четырех, восьми прядей… В самом сложном удалось насчитать тридцать шесть. Несомненно, наговор делал мастер, соперничать с ним казалось безумием. Но выхода не было: Ворон покусился на Ольгу, единственную мою подругу, самого близкого человека, который один и остался рядом, когда… Взмахом головы я попыталась отогнать воспоминания. Хвост, в который были собраны волосы, качнулся, и дымка тут же ответила на колебания воздуха, сложившись в странный, затягивающий, гипнотический узор.

Вот оно! Я рассмеялась от облегчения. Аура цветка не реагировала ни на что, даже сквозняк не мог заставить её изменить рисунок. А на меня отреагировала! Я тихонько подула, проверяя. Розовые струйки вздрогнули, отклоняясь.

– Значит, получилось!

У меня были все причины гордиться.

Заперев кабинет, я проверила заклинания. Голова кружилась, как у пьяной. И тело сладко заныло. Я даже остановилась: такое редко бывало и только, когда рядом появлялся любимый мужчина.

– Проклятье!

Все-таки приворот! И он подействовал. Нет, нужно познакомиться с этим Вороном поближе.

Ругаясь, на чем свет стоит, я отправилась в душ. Ледяная вода немного пригасила желание, и я смогла заснуть.

***

Пробуждение было неприятным. Тело, не получи свое, ныло. Основные гадостные ощущения сосредоточились внизу живота. Я чувствовала себя развалиной, и лекарство было одно: хороший секс!

– Приехали! – бурчала, на полную открывая ледяную воду. – Еще чуть-чуть, и на мужиков кидаться начну!

В том, что ощущения были вызваны магией, я даже не сомневалась: все случилось слишком внезапно и слишком сильно.

– Ну уж дудки! – рука сама потянулась к душу.

Рычажок двигался плавно и легко, переключаясь из одного режима в другой. Теперь из лейки вместо дождика вырывалась струя воды. Я настроила температуру, сделав погорячее, и облокотилась на прохладный кафель стены. На коже тут же появились пупырышки озноба, но они быстро исчезли – душевая кабина наполнилась теплым паром.

От предвкушения напряглись соски. Они ощущались под ладонью твердыми горошинами, и прикосновение к ним вызвало новый спазм желания. Я тут же направила струю воды в промежность и едва сдержала стон, когда она ударила о клитор. Хотелось поиграть, растягивая ощущения, полностью насладиться происходящим, но именно этого нельзя позволить: поддайся я желанию и устрой в душе романтическое свидание сама с собой… Ворон выиграет.

Я содрогнулась. Разрядка не принесла ожидаемого удовольствия, просто напряжение схлынуло, и тело снова мне повиновалось.

– Мужика надо найти! – пробормотала зеркалу и опять переключила воду.

Но на этом мои страдания не закончились. Струя теплого воздуха, вырвавшись из фена, скользнула по груди, и только что усмиренное желание вспыхнуло с новой силой. Волосы я досушивала, сжав зубы. Так вот что значила та пляска розовой ауры!

Я замерла перед дверью, не смея войти. Но оставить все как есть – нельзя, я должна знать, что происходит.

Дымка вокруг цветка стала ярче, хотя, возможно, виной тому был солнечный свет, который я впустила в комнату. Но аромат усилился, в этом сомнений не было. К нему прибавились пряные нотки, но даже они не смогли перебить вонь, доносящуюся сквозь полтора десятилетия.

Покончить с ней можно было одним способом:

– Оля, ты не забыла о моей просьбе?

В трубке раздался смешок:

– Эк тебя зацепило, раз с самого утра напоминаешь! Помню-помню, но ничего не обещаю!

– Ты на встречу-то придешь?

– Постараюсь!

Ольга никогда не пропускала такие мероприятия:

– Я свою капельку славы урвать просто обязана!

И я соглашалась. Если бы не её поддержка… Не было бы ни Геллы, ни тем более Туровой Епифании. Хотя вторая бы, может, и была… где-нибудь в подворотне, в компании алкоголиков. Жесткая рука подруги удерживала от безумия… и направляла пиар-компанию. Такой деловой хватки у меня отродясь не было, я даже завидовала. К счастью, Ольге этот грех был неведом:

– Ты – гениальный писатель. А я – руководитель, каких поискать. Каждый звездит на своем месте!

Логика была железной, но именно благодаря ей мы оставались подругами уже больше шестнадцати лет.

– Не забудь в салон записаться! – напомнила Ольга перед тем, как отключиться.

Но об этом я и сама не забывала. Укладка, макияж, маникюр… На встречу с читателями Гелла явилась во всеоружии.

Народу, как всегда, было немало. Я улыбнулась: это хорошо. Читатели – это не только деньги. Это – живая энергия, которая так необходима для творчества. Именно она позволяла мне кидаться в самую гущу событий, ввязываться в самые жуткие авантюры… наподобие вчерашней. А теперь, когда я задумала новую, «подпитка» была нужна как воздух.

– Потрясно выглядишь! – Ольга вручила мне букет. Я вздрогнула, увидев среди белых лилий алую розу. К счастью, она пахла химией и ничем не угрожала.

Пока собирались желающие пообщаться с автором, мы еще успели выпить по чашечке кофе из автомата. Я выбрала черный без сахара: жесткая диета обязывала, тем более что свою «поблажку» я уже истратила на круассан.

Наконец, пришло время выступления. Больше часа я рассказывала о творческих планах, вспоминала уже написанное и отвечала на вопросы. А потом, глядя на цепочку потянувшихся за книгами людей, поняла, что раньше, чем через пару часов, не освобожусь. С одной стороны, я устала: общение всегда отнимало много сил. С другой, меня переполняла радость: читают! Любят! Значит, не совсем пропащий я человек, могу еще что-то сделать в этой жизни! И эта поддержка окрыляла. Да еще Ольга перед уходом протянула конверт:

– Держи, это на завтрашнюю схемку. И не спрашивай, кому я продала душу, все равно не скажу!

Все-таки хорошая у меня подруга! И я – счастливица!

Читатели шли и шли. Я спрашивала имя и писала несколько приятных слов на форзаце. Гора цветов рядом со мной росла, кто-то принес ведро с водой, чтобы они не вяли. А меня мутило от запаха химической зелени и хотелось вышвырнуть букеты в окно. Ну, или хотя бы унести в соседнюю комнату. Что-то подсказывало, что смотреть в сторону цветов я еще долго не захочу.

Но очередная читательница, назвав свое имя, вдруг протянула бархатную коробочку для украшений. Мне часто дарили мягкие игрушки и что-то, сделанное своими руками, обычно это были браслеты в стиле «Пандоры» или что-то из бисера. Но в этот раз на алой подушечке, зажатый специальными держателями, лежал золотой кулон. Мне даже пробу искать не пришлось, металл обладал мощнейшей аурой, от которой покалывало кончики пальцев.

– Простите, я не могу… – подняла глаза на женщину, лихорадочно соображая, как смягчить отказ.

Подарок на самом деле был жутко дорогой, антиквариат… Я не могла определить век, но кулон явно сделали еще до революции.

– Пожалуйста, не отказывайтесь! – мягкая рука легла поверх моей, не позволяя вернуть коробку.

– Но это же… фамильная драгоценность?

Женщина покачала головой. Спокойная улыбка осветила лицо:

– Нет. Вернее, он на самом деле очень старый, но не фамильный. Если посмотрите в каталоге, то найдете еще с полсотни точно таких же. Поэтому очень прошу – примите его. Он защитит вас… в ваших мирах.

Женщина казалась искренней, и мне оставалось только поблагодарить её за подарок. До конца автограф-сессии коробочка пролежала на краю стола, а потом я кинула её в сумочку. Цветы оставила в магазине – забирать их было выше моих сил. Администратор и продавцы заверили, что букеты не отправятся на помойку, а украсят квартиры. Я представила, как эти женщины радостно спешат домой, и загрустила: меня никто не ждал. Только роза…

Она заставила меня вернуться. Нужно было как можно скорее распутать все узелки и решить все задачки: заклятье начало действовать, и я уже опасалась за свой рассудок. Тело требовало мужчину так, что голова кружилась, не помогли даже занятия на беговой дорожке и ледяной душ. В результате я весь вечер просидела в кабинете, наблюдая за аурой цветка. Попытки воздействовать были безуспешны.

В кровать отправилась далеко за полночь. Простыни казались горячими, а подушки – комковатыми. Я знала причину – хотелось секса, и от отсутствия мужчины меня начало потряхивать. Можно было, конечно, повторить утренний подвиг или вообще воспользоваться вибратором, но это означало уступить снова, а мне хотелось покончить с этой гадостью как можно скорее. Медитация немного успокоила, и я смогла провалиться в беспокойный сон.

Сегодня туман между могильными плитами казался пропитанным кровью – совсем как аура розы. Но по-прежнему из темноты не доносилось ни звука, даже мои шаги оставались беззвучными. А потом я почувствовала движение: в полной тишине из зыбкого марева выступили закутанные в балахоны фигуры. Ноги тут же стали ватными: я их узнала, именно эти люди едва не убили меня пятнадцать лет назад. Собрав в кулак всю волю, я кинулась прочь, перескакивая через могилы и с трудом избегая столкновения с надгробиями.

Фигуры двинулись следом. Бросая короткие взгляды назад, я видела, как они не торопясь плывут в кровавой дымке, и казалось, они и сами – призраки. В какой-то момент я сама в это поверила и отвернулась, чтобы не смотреть, не видеть, забыть… И тут же вышедшая из-за облаков луна отразилась в глазах поджидающего впереди существа. Те призраки гнали меня прямо на это чудовище! Поняв, что засада не удалась, оно заревело, и лунные отблески заплясали на влажных клыках.

Но я ничего не услышала, вокруг все так же стояла мертвая тишина. Только что-то ударило в грудь, сшибая с ног. Миг – и я лечу в пустоту, радуясь знакомой могиле. Только почему-то дна все не было.

Проснулась от собственного крика. За окнами занимался рассвет.

Пластиковый стул на балконе промок от росы, но я не обратила на это внимания: мысли занимали ночные кошмары. Что-то слишком часто они приходят. Неужели роза – привет из прошлого? Кладбищенская вонь, маскирующаяся за сладким ароматом, прямо на это указывает. С другой стороны, цветок подарили Ольге…

Холодная рука сжала сердце так, что оно забыло, как биться. Я вспомнила, кто помешал ритуалу, кто поднял панику и привел взрослых.

Теперь сердце колотилось, как сумасшедшее. Оградить подругу, спасти, отвести беду… Но сделать я это могла, только пройдя весь предназначенный мне путь. Все, что оставалось, – надежда на то, что я успею разгадать намерения врага раньше, чем он нанесет последний удар.

***

На съемочную площадку я заявилась во всеоружии: прическа, макияж, темная одежда. Гелла умела себя преподнести, так что меня узнали. Слух о неожиданной гостье пронесся ураганом, и вскоре работа группы была почти парализована. Даже ведущая попросила сделать селфи.

Пока она настраивала телефон, выбирая ракурс поэффектнее, я вгляделась в картинку – гаджеты часто служили хорошими проводниками. Умеючи, через них можно было навести и приворот, и порчу, а уж сглазить… И я не ошиблась: аура девушки, что строила рожицы в камеру рядом со мной, походила на решето. Серьезных проблем такие «пробоины» не вызывали, организм сам с ними справлялся, но при таких количествах бесследно они не проходили.

– Спина болит? – участливо поинтересовалась, когда фотография была отправлена в соцсеть.

– Да, а как вы узнали? – взгляд синих глаз был безмятежен, ведущая хорошо знала, чего стоят знахари, и совершенно не верила в потустороннее.

– И с молодым человеком поссорились. Не волнуйтесь, все образуется. Он появится еще до вечера. С цветами.

Незаметно затянуть парочку «дырок» и усилить связь с бойфрендом не представляло для меня никакой сложности. Даже голова не закружилась, только руки похолодели на несколько минут.

Когда через полтора часа на площадку заявился мужчина с охапкой цветов, съёмка едва не была сорвана. А ко мне потянулись любопытные.

Ловкость рук и никакого мошенничества! Я раскидывала карты тут же, на траве. Пару раз поводила руками… Мелкие бытовые неприятности решались на раз. Но у одного из группы намечались проблемы. Я отозвала его в сторону:

– С дочкой что?

Мужчина удивленно поднял бровь:

– Кашляет.

– Пульмонолог не поможет. Ведите сразу к онкологу и настаивайте на полном обследовании. Если протянете – упустите время.

Объяснять не стала, тем более что фургон с участниками уже подъехал. Все они знали свои роли, все действовали в соответствии с выбранными образами. Кроме Ворона. Тот постоянно ставил ведущую и режиссеров в тупик, предлагая свое видение окружающего.

– А вон та девушка, – заявил вдруг, – обладает огромным потенциалом! Только сама еще не догадывается!

Блестящий глаз камеры уставился прямо на меня. Губы режиссера шевельнулись: импровизируй! Относилось это к ведущей, но и мне было на руку:

– Ну почему же «не догадывается»? Здесь я любому могу фору дать!

– Стоп! Стоп! Стоп! – замахал руками режиссер. – Что происходит? Ворон, вы не читали сценарий?

Кир не ответил, буравя меня взглядом. Остальные экстрасенсы стояли, открыв рот, а потом возмущенно зафыркали.

– Хотите дуэль? – повернулась к ним.

Оператор, несмотря на команду, продолжал снимать. А режиссер полез за телефоном. Несколько звонков, разговор на повышенных тонах и долгожданное:

– Всем внимание! Сейчас снимаем полную импровизацию! Не скрывайте эмоций! А вы, – повернулся ко мне, – кто такая?

– Гелла, – вмешался Ворон. – Автор потрясающих романов. Неужели не читали? Пишет так, что кровь в жилах стынет!

В глазах режиссера зажглось любопытство:

– Та самая Гелла?

Через четверть часа мы уже вовсю договаривались с продюсером о моем участии в передаче. Из-за форс-мажора я согласилась сняться сегодня без договора. О том, что это и в моих интересах, никто, кроме Ворона, не подозревал.

– Хитрая, – его шепот напоминал урчание довольного кота.

– Умная, – парировала я. – А еще очень не люблю, когда задевают тех, кто мне дорог!

Ответная улыбка обещала многое. Я чуть не застонала: все-таки этот гад был убийственно красив! Темноволосый, в глазах – целая вселенная. А еще приворот, чтоб его черти побрали! Тело ныло и томилось при одной мысли о постели. Хотелось сорвать одежду сначала с себя, потом с него и прямо тут, на траве узнать, на что способен этот обольститель.

Но я не поддалась. Вернее, из последних сил продержалась до окончания съемки. И когда Ворон помахал рукой и попрощался, едва не взвыла: это его «до завтра» звучало одновременно издевательски и… обещающе.

В этот раз ледяного душа оказалось мало. Если так и дальше пойдет, придется отправляться в секс-шоп. Но я подозревала, что и этого будет мало: хотелось мужчину. Горячего, неутомимого, с темными глазами и пахнущей мускусом кожей… Ворона.

Впервые на меня подействовал заговор. Да еще таким образом. Это ужасно, и в то же время сладкая истома так приятна. Желание переполняет, выплескивается наружу, и малейшее прикосновение к коже вызывает стон. Но ничто не заставит меня свернуть с пути!

Заклятье такой силы явно не для Ольги предназначалось. Значит, цель – я? Он рассчитал все заранее? Подобное коварство приводило в восторг, как и умение плести заговоры. Захотелось ответить, вступить в борьбу, и понимание, что гораздо слабее, ничуть не помогало. Наоборот, чувство опасности только будоражило кровь.

Пора было сделать первый шаг.

Роза оставалось свежей. Не хватало только росы. Я исправила опущение, капнув на бархатистые лепестки воду. В сочетании с розоватой дымкой выглядело – волшебно. Хотелось взять камеру и фотографировать, фотографировать, чтобы запечатлеть нереальную красоту.