Елена Княжина
Дикая магия. Проклятье «Черного тюльпана» – 2
Было неловко признаться, что я и так чуть не померла этой ночью от страха и тревоги. И отравление дурно сваренным кофе станет верхом несправедливости. Поэтому я выкупалась, переоделась и принялась послушно вливать в себя заботливо приготовленный токсичный напиток.
Глава 2. Избранная жертвой
Первым я победила желание броситься ему на шею, вторым – стремление хорошенько дать по бледной физиономии за прогулку по Румынским Дебрям. Моей внутренней борьбы, впрочем, никто не заметил. Карпов умиротворенно спал под мерцающим восстанавливающим куполом, умело распахнутым Мари.
Протиснувшись в стрекочущее энергетическое поле, я провела ладонью по небритой щеке. Нужно было убедиться… Теплый. Дышащий. Живой. Мужчина шевельнулся, и я не придумала ничего лучше, чем одернуть руку, выскочить из-под купола и со слоновьим топотом вылететь из больничного отделения.
За завтраком выяснилось, что доблестный профессор Карпов на выходных повздорил с каким-то старым знакомым и получил «колотое ножевое» заклятье в живот. Чем встреча закончилась для второго парня, не уточнили. Зато учеников попросили проявить терпение и пережить несколько дней без всеми любимых дисциплин. Студенты заглушили речь крестного восторженными проявлениями «сожаления».
Со мной о произошедшем никто не говорил. Только Артур выписал освобождение от сегодняшних занятий, но в Пункт Связи пойти запретил. Объяснять не стал, но я догадалась, что дело в залитой кровью лестнице.
Мари обнаружила меня в коридоре второго этажа, молча наклонила к себе, ласково клюнула в макушку и сунула в карман крошечный аметист. Джен бы этого не одобрила. Единственная посвященная, рыжая язва больно пихнула меня за обедом и заявила, что за такой «излишний энтузиазм» надо наказывать и отправлять драить подвалы.
***
– То есть твоя идея ломануться в заброшенное имение была лучше моей? – сиплым баритоном кудахтал крестный. – Залезть в гущу Румынских Дебрей? Рисковать жизнью? Напороться на клык лавасилиска?
Заглянула в дверную щель: Артур нависал над профессором и возмущенно махал руками. Я снова оказалась в ненужном месте в ненужное время!
– Лавасилиск был позже… Решил побродить вокруг, мало ли… В самом поместье пусто и пыльно. Если Кристиан что-то там и хранил, то давно.
– Почему не пошел в Академию?
– Интуиция, – хрипло пробурчал Карпов. – Не хотел, чтобы братья вспомнили, что я тоже бывал в прежней усадьбе Расковых… Мы слишком отстаем от них, Артур. Даже крошечная тайна теперь преимущество.
– У нас есть способ их догнать. И сегодня понедельник.
– Ты меня видел?
Демон красноречиво поморщился, окинув взглядом перевязанный живот. Он уже не казался таким бледным, как утром. Или дело было в рыжем закатном освещении.
– Ничего, к четвергу Мари поставит тебя на ноги. Не то что бегать, танцевать сможешь! Ты согласен?
– Да.
Под ребрами больно кольнуло. Я не знала, что придумал крестный, но вдруг отчетливо поняла, что мне это тоже не понравится.
***
Во вторник от занятий меня никто не освободил, и я, придирчиво осмотрев себя, горемычную, в зеркале, медленно поплелась к лестнице. Может, бешеный водопад на голове никто и не заметит…
– Это акция протеста? – съехидничал Пит Кавендиш, ткнув пухлым пальцем в мои волосы. – Карамзина упадет в обморок. Я хочу это видеть! У тебя ведь тоже сейчас «Практическая магия»?
– Она самая… – проворчала я и надменно обошла болтливого приятеля.
Ладно, допустим, кто-нибудь заметит.
– Мисс Дэлориан, на минуту, – окрикнул меня густой, властный голос.
Спина Карпова неспешно поднималась в его кабинет.
– Как вы себя чувствуете? – спросила, нагнав преподавателя.
Он шел медленно и осторожно, было понятно, что рана еще причиняет боль.
– Снадобья госпожи Пламберри творят чудеса, – уклончиво ответил Карпов. – Завтра вернусь к работе.
– Вот студенты порадуются!
– Правда, дополнительное занятие лучше перенести на пятницу, если вы не против… Есть кое-какие неотложные вопросы.
– Не волнуйтесь, я не успела по вам соскучиться, – буркнула я.
Не стала добавлять, что после подслушанного разговора еще трижды навещала Демона в больничном отделении, пока он спал.
– А я по вам успел, – то ли всерьез, то ли шутя заявил мужчина. – Вы собираетесь пойти к Карамзиной в таком виде?
И этот туда же! Ну и что с того, что волосы самым безобразным образом растрепаны по плечам и топорщатся потревоженными змеями? Такие нынче чудовищные моды.
– Она выставит вас из аудитории.
– Ну и пусть.
Не могла я сегодня убрать волосы – ни наверх, ни куда-нибудь еще. Мы дошли до его кабинета, и Карпов жестом пригласил войти. Детектива решила не включать и просто послушалась.
– Встаньте у окна и дайте мне минуту.
Профессор отошел к серванту и принялся что-то там искать. Я присела на подоконник, а затем соскочила с него ужаленной кошкой и переместилась на стол. К счастью, Карпов моего акробатического этюда не заметил.
В углу под оконной рамой, одиноко брошенная, но не выкинутая, лежала она. Перламутровая, округлая, на серебристой ножке. От моей блузки! Я вернулась за оторванной пуговицей в оранжерею на следующий день. Думала, пришью и забуду. Но не нашла – ни на каменном полу, ни в контейнерах с цветами. Решила, под столы закатилась… А она аж до демонического подоконника допрыгала!
Пока я недоумевала, Карпов выудил из серванта крошечную бутылочку с золотой маслянистой жидкостью и вернулся ко мне. Аккуратно убрал волосы с левого плеча, перекинув на правое. Обнажилась шея, а вместе с ней, уж понятно, и целая плеяда желто-фиолетовых кровоподтеков, уходящая под низкий кружевной воротник. Карпов провел пальцем вдоль синяков, всем видом выражая сожаление. Не стала мешать его чувству вины наглым заявлением, что «вообще-то было даже приятно».
Затем он принялся расстегивать блузку.
Дернуться я бы не смогла, даже если бы захотела, – настолько оторопела от раздевания средь бела дня. Остановившись на середине, сдвинул воротник влево. Композицию из синяков завершало багрово-синее пятно с отметинами зубов по краям. Знаю, красавица, хоть сейчас замуж выдавать.
Карпов открыл пузырек, плеснул несколько капель себе на ладонь и легкими, поглаживающими движениями стал втирать в поврежденную кожу. Ну вот, приехали…
Прикусив язык, губу и все остальное, что попалось под зубы, я постаралась не дышать. И заодно не думать о том, как приятно теплые пальцы скользят по шее. Получилось слабо, но от блаженных стонов удалось воздержаться.
Запах сандала и незнакомых цветов волновал и кружил голову. Я чуть не заорала, чтобы он немедленно прекратил это издевательство. А потом испугалась – вдруг правда прекратит?
– Достаточно, – удовлетворенно сказал Карпов через пару минут, вернул на место воротник и педантично застегнул все пуговицы. Склянка с маслом опустела наполовину. – Идите. Карамзина вас ждать не будет.
Выйдя из кабинета, я, наконец, смогла сделать нормальный, полноценный вдох. Прислонилась к перилам, пытаясь оправиться от странного ощущения. Внутренности скрутило морским узлом, сердце беспокойно скреблось о ребра. Ну и что, скажите на милость, со мной происходит?
…Перед уроком забежала в уборную и встала перед зеркалом. Медленно убрала волосы назад, отодвинула воротник… С сияющей поверхности на меня смотрела идеально чистая кожа – ни синяков, ни укуса. Даже разгладилась да разрумянилась от волнения.
Иногда дружить с чудовищами полезно. И, что себя обманывать, приятно.
***
Всю Практику сражения Рашель и Кристина недовольно пыхтели. Мол, госпоже Пламберри стоило приберечь свои быстродействующие снадобья для более незаменимой персоны. Я же облегченно выдохнула, заметив, что Демон двигается в разы свободнее, чем вчера, и уже не морщится при поворотах. Моя наставница, и впрямь, мастер на чудеса.
Потом вспомнила, что мне тоже полагалось бы пыхтеть, возмущаться и закатывать глаза… В какой именно момент все пошло под откос, я так и не поняла. Но изменения тревожили.
Вечером я попыталась отвлечься на свое заброшенное расследование. Даже достала из-под подушки блокнот и снова пробежалась по нераскрытым тайнам. Можно дополнить графу о мифической войне сведениями от Карпова – о его друге Кристиане, потерянных рукописях, тайном братстве и крестном, коллекционирующем древние ритуалы…
Но вместо этого уставилась на цветастую Аврору, погрузилась в неуместные воспоминания, пропитанные ароматами крови и виски, и принялась машинально карябать блокнот карандашом. Спустя полчаса с белого листа на меня глядели два черных внимательных круга.
***
Дикий вопль ранил уши. Звуки суеты, падающих одеял, прыжков по кроватям и торопливых шагов заполонили пространство. Казалось, зашевелился огромный муравейник.
Но нет, это была все та же комната на семерых девиц. Правда, теперь я в ней осталась в единственном экземпляре. Судя по визгу из-за двери, мои соседки столпились в коридоре. По инерции я было двинулась за ними, но нервный возглас заставил замереть.
– Стойте, мисс Дэлориан! Не ступайте на пол!
Кричала Карамзина. Она маячила у порога с обеспокоенным лицом, заспанным и слегка помятым.
Кто-то запустил в потолок десяток белых шаров, и мрак отступил. В мерцающем свете проявилась темная лужа: она облизывала широкими краями мою кровать и тянулась до самого выхода. Потолок будто баллончиками изрисовали – какие-то корявые символы нависали прямо над головой.
Подруги, видимо, прыгали с кровати на кровать, пробираясь к выходу. Моя же койка стояла особняком у окна, метрах в трех от ближайших соседок. На такой прыжок с места рассчитывать не приходилось.
Газ в световых шарах разгорался все ярче, комната проступала все четче… И лужа, и символы оказались красными. Я не удивилась, потому что по запаху давно поняла, что окружена кровью.
Сознание принялось брыкаться, надеясь оторваться от тела и улететь в мирные, спокойные дали… Но напоследок адская комнатка преподнесла ему еще один сюрприз. На моем одеяле в неестественной позе лежало животное. Когда-то шерсть кошки была белой, а глаза голубыми. Сейчас же вокруг горла расползалось розовое пятно, а взгляд остекленел. Ногам было липко и холодно. Судя по степени оцепенения, кошка давно истекла кровью… прямо на мои ступни.
Дальше все было как в бредовом тумане. Посмотрела влево – увидела на полу мертвую крысу. Вправо – там валялась убитая курица. Позади меня, на подоконнике, с распростертыми крыльями лежал ворон. Ужас сковал тело. Я наконец-то собралась закричать, но рот больше не повиновался. Губы задрожали, и все вокруг поплыло.
Где-то далеко, полностью расфокусированные, мелькали силуэты. Сознание услужливо описывало происходящее, но разум отказывался вникать в детали. Вроде бы в комнату заглянул Валенвайд, но с озверевшим видом отшатнулся, пробормотав «Мне тут нельзя находиться. Прости, Ксения».
В проеме возник Осворт, шумно втянул воздух и подтвердил опасения Карамзиной: «Свиная… Идеально для зачарования. Не пускай никого. Надо проверить на проклятья. Потерпите, Анна, еще немного». Прошаркал по коридору старик Эйвери, озабоченно кряхтя и опрашивая соседок.
А я просто сидела, парализованная страхом. Стоило сбросить с ног это жуткое одеяло… Но мысль о том, что ждет под ним, пугала сильнее. Руки и плечи окоченели. Сколько прошло с предупреждения Карамзиной – пятнадцать минут или полчаса? На мне была тонкая трикотажная майка и такие же пижамные шорты, но сейчас бы я не отказалась от свитера и шерстяных носков.
Где-то вдалеке шел оживленный спор, разрываемый негодующими возгласами. Потом на мгновенье гул стих, а секундой позже тишину прорезал истеричный крик Карамзиной:
– Андрей, ты что творишь? Кровь может быть проклята!
Но непослушный темный силуэт стремительно пересек комнату, смачно ступая ботинками прямо по луже, и остановился возле моей кровати.
– Не задалась у вас ночка, да?
«И не только эта… У меня с «ночками» вообще проблемы…» – хотела ответить я, но губы открылись и закрылись молча.
Карпов сдернул одеяло и отшвырнул на пол, дохлая кошка улетела тем же путем. Из моего рта вырвался жалобный стон. Голые ноги измазались в крови мертвого животного по колено.
– Смотрите на меня. Мы разберемся с этим, слышите? – голос был привычно резким и отрывистым, но теплые, бархатные нотки заставили поднять глаза. – Я с этим разберусь.
Необычно взволнованный, Карпов потянулся ко мне. Я горько улыбнулась: похоже, он решил исполнить свою давнюю угрозу. Я позволила подхватить себя и вытащить из постели. А потом в панике вцепилась когтями в черную рубашку и уткнулась лбом в горячую шею. И пусть думает, что хочет. Страшно мне. И холодно.
Демон протестовать на стал. Наоборот, теснее прижал к себе, наклонил голову к уху и пробормотал:
– Похоже, вы все-таки успели по мне соскучиться? Давайте-ка отсюда выбираться…
Снова прошлепав по кровавому озеру, профессор вынес меня в общий коридор. Свидетелей моего полета на демонических лапах было предостаточно: соседки, преподаватели, другие ученики. Все бесшумно и оцепенело толпились у двери. Видимо, ждали ректора Кроу, который почему-то не спешил спасать свою крестницу.
Увидев мои окровавленные ноги, Вика и Кристина вскрикнули и отшатнулись. Подумали, что я ранена. Но сил переубеждать их не было, а «пугаться иногда полезно». Я и сама была в ужасе: машинально скребла грудь профессора ногтями, дрожала и тихо всхлипывала в пахнущую полынью шею. Это был мой максимум продуктивных действий.
Мысль о том, что вот сейчас Карпов поставит меня на пол и пойдет совещаться с коллегами, невыносимым грузом плавала в желудке. Но план был другим.
– Я вернусь, – тихо бросил он в сторону Карамзиной и понес меня к лестнице.
– Что ты задумал? – подбежав, торопливо зашептала Ксения Игоревна.
– Здесь ей не место. Сказал же, вернусь.
– Пускай уносит, – прокряхтел откуда-то сзади Айзек Эйвери. – Мисс перепугана, толку с нее сейчас? Утром поговорим обстоятельно…
Дернув плечиками, Карамзина кивнула и выразительно опустила глаза. Демон проследил за ее взглядом и крепко выругался – пару раз я уже слышала в его исполнении нечто подобное. Либо ситуация была крайне нервозной, либо он очень любил свои туфли: за обувью через весь коридор тянулся кровавый след. Секунду поразмыслив, Карпов скинул ботинки.
Походка сразу стала мягкой и пружинящей. Если его и беспокоила рана, то виду профессор не подавал. Мыслей не было, только ощущение: мрак подступил совсем близко, но сейчас я в безопасности.
Мы поднялись на четвертый этаж и отправились в крыло для преподавателей. За одной из дверей обнаружилось темное помещение. В нос ударил аромат душистых трав и цветочного мыла. По влажному воздуху и мраморному глянцу стен догадалась, что это нечто вроде огромной ванной комнаты. Профессор зажег пару напольных ламп, мрак начал рассеиваться, оставляя сгустки тьмы в уголках купальни.
Ох, Аврора! Место было поистине роскошным… Стены и пол из белоснежного мрамора с серыми прожилками. В центре на постаменте – небольшой круглый бассейн, отделанный золотой мозаикой. По бокам – медные, деревянные и каменные купели со сложным оборудованием, какими-то бронзовыми трубками, вентилями, гибкими шлангами… Древние аналоги современных джакузи?
На стенах в позолоченных рамах висели картины, целомудренно изображавшие прелести банной жизни. Из ниш выглядывали стопки пушистых полотенец и стайки стеклянных пузырьков с мыльными растворами. Не будь я в истерике, пришла бы в восторг.
Подкинув меня и поудобнее перехватив, Карпов двинулся к одной из ванн. Он выбрал красивую чашу из коричневого мрамора, с широким плоским бортиком, и посадил меня на край купели. Окровавленные ноги перекинул внутрь и что-то пробормотал.
Страх по-прежнему застилал сознание, и я ничего не поняла. С языком жестов и выразительных взглядов получилось лучше, и до меня дошло. Впившиеся в смятую рубашку пальцы едва не разорвали ее на лоскуты.
– Боюсь, вам придется меня отпустить… на некоторое время, – наконец, расслышала я в вязком тумане голос Карпова.
Избавившись от цепких пальцев, профессор отошел к одной из ниш, и через минуту вернулся с лиловым пузырьком и полотенцем. Затем открыл несколько вентилей, и из отверстий на дне ванны стала подниматься теплая булькающая вода. От крови она тут же окрасилась в розовый цвет…
– Стойте! Вы куда собрались? – заворчал мужчина, подхватывая меня за пару секунд до падения на пол.
Откуда я знаю, куда? Туда… Сознание уплывало. На бортике хватило места для двоих. Ногам стало горячо, и я ненадолго пришла в себя. Гибким душевым шлангом с меня смывали остатки крови. Вот и славно. Они, действительно, стали чище, хотя мерзкий запах продолжал стоять в носу, а перед глазами прыгали красные пятна.
– Давайте я сама… – вяло предложила я, увидев, как Карпов открывает стеклянный пузырек и щедро поливает мылом голени. И тут же снова начала заваливаться на бок…
– Сами вы пока только падать можете, – буркнул Демон и провел теплой ладонью от левого колена до щиколотки, и дальше к пальцам, и по ступне…
В комнате запахло сиренью, лавандой и чем-то, похожим на шалфей. По коже, пополам с мурашками, заструилась мягкая лиловая пена. Я даже забыла, по какому жуткому поводу мы собрались в этом роскошном месте.
– Я же обещал, что разберусь с этим, – спокойно сказал Карпов, всем своим хладнокровным видом демонстрируя, что ничего необычного и внепрограммного не происходит. И принялся мучить нежными прикосновениями правую лодыжку. – Ваши ноги имеют неприличную длину, вы в курсе?
По моим ощущениям, на эту «банную процедуру» у него ушло никак не меньше пяти минут. Согнав водяной струей остатки мыльной пены, профессор критически осмотрел ступни и остался доволен результатом. Ноги стали чистыми и благоухающими, едва не блестели. Карпов перебросил их через бортик и развернул махровое полотенце. Способность удивляться у меня самоликвидировалась еще на предыдущем этапе, поэтому я послушно подставила ему мерзнущие на сквозняке пятки.
***
– Куда мы идем? – поинтересовалась, продолжив путешествие в демонических лапах.
– Иду здесь только я, – хмыкнул профессор, и туманно добавил: – Мы направляемся в самое безопасное место в Академии.
Двигались мы не к лестнице, значит, спускаться не планировали. Ладно, допустим, я догадалась. Теперь-то пора прийти в ужас? Но вместо паники испытала волнующее предвкушение. Через минуту со мной на руках Демон проскользнул в хорошо знакомый кабинет. А потом открыл следующую дверь – и мы оказались в смежной профессорской спальне.
– Страшно? – коварно усмехнулся Карпов.
– После дохлой кошки, кровавой лужи, клыка в вашем животе и подвала номер два? Не надейтесь, что вам удастся запугать меня сильнее…
Аккуратно опустив на постель, он быстро накинул на меня одеяло. Кровать была застелена слегка смятым, но еще хрустящим бельем черного цвета, что не слишком-то удивляло.
– А вы где планируете спать? – скептически поинтересовалась я.
Несмотря на ужасы «кровавой ночи», мозг пока способен был осознать волнительность ситуации.
– Имея в виду инцидент на третьем этаже… Не думаю, что мне сегодня повезет сомкнуть глаза, – спокойно, но без улыбки произнес профессор. – Так что располагайтесь… Здесь вас точно искать не станут, и до утра удастся избежать ненужных расспросов.
Присев на кровати, я поплотнее укуталась в одеяло. Тепло, уютно, почти даже не боязно… Только под ногтями откуда-то взялась свернувшаяся кровь.
– Это я сделала? – нервно выдавила из себя, обозревая растерзанную черную рубашку.
– Судя по всему, вид моей крови вас успокаивает, – съязвил Карпов и застегнул одежду.
Вспомнилась ночь на лестнице, которая тоже «не задалась». Успокаивает, не то слово… Сплю и вижу, как бы снова пальцы в чей-нибудь живот запустить.
– И ботинки вы свои испортили…
– Невосполнимая потеря! – с серьезным видом произнес преподаватель. – Придется вам это как-нибудь компенсировать… Потом придумаю, как.
Он отошел к серванту, достал оттуда зеленый стеклянный сосуд, нацедил в стакан бордовой жидкости и протянул мне.
– Вот, выпейте немного. Поможет крепче заснуть.
– Что за снадобье? – спросила я, согревая руками стекло.
Жидкость пахла ароматно – цветами и фруктами. Я сделала глоток.
– Вредное успокоительное зелье… – с ехидной ухмылкой сказал Карпов, и со вздохом добавил: – Не вздумайте никому рассказывать, а то мне светит трибунал.
– А то он вам без "зелья" не светит…
Постояв с минуту в нерешительности, Демон наполнил второй стакан и, пригубив, уселся на край кровати.
– Ну и что все это может значить? – напряженно и озабоченно спросил он. – Есть мысли?
– Не похоже на злую шутку. Если кто-то хотел меня запугать, то не слишком ли хлопотно?
Представила себе жуткую картину, словно наяву, и очень порадовалась, что убралась из той спальни.
– Это не шутка, мисс Дэлориан, а что-то очень серьезное.
– Вы догадываетесь, что…
– Умеете читать по глазам?
– По вашим – да. Рассказывайте.
Я отхлебнула напиток, краем сознания отмечая, насколько все происходящее неправильно. Но всем видом демонстрируя, что готова внимательно слушать.
– Напоминает старинный темный ритуал «Жертва на дикой крови», – нехотя признался мужчина. – Его не практикуют уже лет сто. Инструкций в учебниках не найти. Но Академию на ночь защищают мощными заклятьями, и вторжение Эйвери сразу бы заметил, стало быть, это…
– …сделал кто-то из своих, – завершила я неприятную мысль. – Как такое возможно?! Для чего служил ритуал?
– Таким образом помечали избранную жертву, – Карпов поморщился. – Давали ей время приготовиться, очиститься и завершить свои дела, прежде чем…
– Договаривайте уже…
К горлу подкатила тошнота, так как все варианты ответов меня решительно не устраивали.
– …пустить ей кровь.
Токсичным облаком над нами повисла тишина. С нескрываемым волнением профессор заглядывал мне в глаза, готовый ко всему – к истерике, крикам, обмороку… Но явно не к последовавшей реакции.
– Хорошо, что они хотя бы предупредили, – я сглотнула едкий комок слез и запила его "вредным успокоительным зельем".
Тут же почувствовала себя вымотанной и сонной. По телу расползался хмель, и мысль о мягкой постели была единственно значимой. Вернув профессору стакан, я с блаженным стоном откинулась на подушку.
Мысли мягко укутал запах чистоты и летних трав, согретых солнцем. Поплотнее натянув на себя пушистое одеяло и разметав черные волосы по такой же наволочке, я слегка прикрыла глаза. Весь мой вид должен был сказать недоброжелателям, что перед принесением себя в жертву я планирую хорошенько выспаться.
Одарив очень странным взглядом, от которого внутри все разволновалось, Карпов медленно встал с кровати. Он еще немножко посмотрел в мою сторону, а затем, одобрительно хмыкнув, направился к двери.
Едва он отошел, в тело вернулись холод и страх, и чувство защищенности начало испаряться. Не хотелось оставаться одной и терять мрачного собеседника.
– Вы меня обманули, – мой возглас заставил его обернуться уже на выходе. – Это не самое безопасное место, сэр.
– И где же оно, по-вашему?
– Самое безопасное – рядом с вами.
Он едва заметно улыбнулся и вышел за дверь.
***
Ожидалось, что я засну через секунду, едва закрою глаза. Но не тут-то было. Странный взгляд, которым наградил меня напоследок профессор, не давал покоя. Я лежала в его постели, окутанная черным бельем и ароматом полыни, и мысленно сверлила дырку в темном потолке.
Мозг услужливо намекал, что, если уж и думать о чем-то, то о жутких символах в спальне на третьем этаже, о мертвых животных и о людях, желающих принести меня в жертву. Тем для размышления масса! Но нет, все мысли сконцентрировались на взгляде моего преподавателя.
Что, черт возьми, он означал?
Со стороны выглядело так, будто Карпов только в этот момент разглядел всю картину целиком, и был слегка ошарашен… ну, «произведением искусства». Его спальня, смятая постель, а в ней – девушка, расстелившая длинные волосы по подушке. Эти черные глаза… Они сожалели, что вынуждены возвращаться к Карамзиной и расследовать вопиющий случай магического вандализма. Они желали остаться – здесь, со мной, в этой самой постели. Я это видела совершенно ясно. И вряд ли мужчину интересовали крепкий сон и разговоры по душам.
Повернувшись на бок, я поглубже закопалась щекой в подушку. Пожалуй, я бы не возражала, если бы он захотел остаться. Внезапная мысль и пугала, и волновала… Я бы даже не отказалась, чтобы он меня обнял и согрел своим теплом. Это подарило бы ощущение безопасности, которое улетучилось, едва Демон вышел за дверь.
Ладно, дело не только в безопасности. Вообще не в ней. В конце концов, мне известно, какими жаркими и нежными могут быть эти губы, когда им позволяют. И вот с этими неуместными мыслями я провалилась в сон…
…Сквозь туман дремы услышала тихие шаги. В панике заметалась по кровати, уверенная, что те, кто пришел, захотят вернуть меня в «кровавую спальню». Заставят лечь в постель с дохлой кошкой и принесут в жертву десятком изощренных способов. Наверное, я продолжала спать или начала бредить. Задыхаясь от ужаса и тихонько постанывая, я пыталась стряхнуть с себя жуткий кошмар… и не могла.
Голову накрыла теплая рука и стала ласково поглаживать по волосам. Это простое движение успокаивало, и через какое-то время я притихла и заснула. И больше мне не приснилось никаких ужасов.
***
Рассвет храбро продирался сквозь плотные черные шторы, но его старания были тщетны. Утром в спальне Карпова было почти так же темно, как ночью. Обычно я плохо спала на новых местах, но эта комната стала исключением. Я прилично выспалась, а открыв глаза, сразу поняла, где оказалась.
Ночью у меня был посетитель. На это красноречиво намекали тарелка с холодными сэндвичами и чашка с остывшим чаем. И мое бордовое платье, невероятным образом прилетевшее на спинку кровати. И черные лаковые туфли на полу. А еще – записка, сопровождавшая импровизированный завтрак:
«Не думаю, что вам захочется спускаться в общий зал. Там сейчас слишком людно, и все обсуждают ночное происшествие».
Ну, чем не Белль из «Красавицы и Чудовища»? Помню, ее тоже держали в замке взаперти, но стабильно подкармливали и снабжали модными нарядами. Правда, у Белль была компания, и мне сейчас очень не хватало говорящего канделябра.
Имелось и еще одно отличие между мной и сказочной красавицей. Ее чудовище в итоге превратилось в принца, мое же планировало остаться монстром на веки вечные.
Отщипывая от сэндвича кусок за куском, я восстанавливала в памяти события прошлой ночи. Воображение будоражили не столько кровавые сцены, сколько последующие приключения. Если трупы животных хоть как-то укладывались в мое представление о возможном, то все остальное… Меня носили на руках, мыли в ванной, вытирали полотенцем, поили "вредным зельем"… И в итоге я проснулась в постели малознакомого мужчины.
Подумаешь! Обычный вечер ученицы Санкт-Петербургской Академии… Рассказать бы Джен, да не поверит. Сразу отдаст в психиатрическую лечебницу.
С улыбкой я пропустила в голову умопомрачительную мысль: я провела ночь в спальне самого жуткого монстра Академии. И осталась в живых, хо-хо!
Надо сказать, что получить такой титул – при условии, что в состав преподавателей входят вервольф и вампир, – непревзойденное достижение. Карпов неустанно старался, поддерживая репутацию главного чудища. Если наружу просочится информация, что профессор кормит и одевает своих пленниц, его демонический образ даст серьезную трещину.
С аппетитом оголодавшего спаниэля я жевала холодный сэндвич, усыпая крошками черное белье. Уверена, когда Карпов вернется, он пожелает меня за это убить, чем сильно подпортит карты всем прочим недоброжелателям.
Сделав последний глоток чая, я кристально ясно осознала две вещи. Во-первых, меня планирует принести в жертву шайка старомодных волшебников. Во-вторых, я, кажется, влюбилась в самого скверного парня во вселенной. И неизвестно, что из этого хуже. Впрочем, оставался шанс, что первая проблема автоматически избавит меня от второй.
