Елена Александрова
Я – Саша!
2
Буквально через полгода после выписки из больницы, у отца случился второй инсульт, после которого отнялась левая рука. Соответственно, по состоянию здоровья ему пришлось уйти с работы и оформить инвалидность. Отец не представлял свою жизнь без работы, ведь он с 16 лет начал зарабатывать деньги. Сложившаяся ситуация сильно надломила его, но отец конечно держался ради меня. Какое-то время мы жили на пенсию и сбережения папы, но накопленных средств становилось все меньше, а одной пенсии нам не хватало, тогда я принял решение устроиться на работу, ведь мне удалось в то время сдать все экзамены и получить диплом о полном среднем образовании. Хоть папа и хотел, чтоб я продолжил учебу и поступил в институт, но я понимал, что трудоустроиться было важнее. Болезнь моя себя больше не проявляла, но внутри что-то еще беспокоило меня и терзало. «А вдруг приступ начнется прям на работе?» – думал я – «Или вовремя собеседования, в дороге…» ужасные мысли. Но приступы не начинались, но и работу найти я не мог. Работодатели все кривили лицом, мол без опыта, 11 классов образования. Прямо никто об этом не говорил, но и так все было ясно. Я и звонил по объявлениям в газетах, и искал на сайтах в интернете, и что уж говорить, я начал заходить в магазины, кафе, спрашивать, есть ли вакансии, но после информации о том, сколько мне лет, я получал только отказы.
3
В очередной раз, возвращаясь с собеседования, я проходил мимо той клиники, где проводил гипноз доктор Л.В.. Я остановился напротив входа и просто смотрел на эти стены. Буквально несколько лет назад в этом месте изменили всю мою жизнь. А что было бы, если этого бы не произошло? Возможно, доктор был бы до сих пор жив, а отец был бы здоров. Вот она плата за мое исцеление. Эти величественные стены теперь будто жалели меня, но в то же время посмеивались над моим одиночеством. Листва деревьев так шелестела под силой ветра, словно перешептывалась между собой. Как бы я хотел раствориться в этих стенах, в этой листве. Они беззаботны. Рождаются весной, купаются в дожде, загорают на солнце, а осенью их забирает холод. Нет ни боли, ни страха, ни разочарования. В эту минуту меня посетила мысль, что здесь недалеко похоронен Л.В., а ведь я так ни разу не приходил к нему с момента его смерти. Ни теряя ни минуты, я чуть ли не бегом отправился на могилу своего доктора. Кладбище находилось позади территории больницы, немного в глубине леса. Я не знал, сколько времени у меня уйдет на поиски могилы, но на тот момент для меня это было неважно, я горел желанием поговорить со своим другом.
Я оказался на территории кладбища. Тихо. Слишком тихо. Дорожка вперед, уводящая в лес, а справа и слева могильные плиты, памятники, кресты. Но я должен найти именно ту могилу, к которой шел. Пекарня? В носу проступил аромат выпечки. Да нет… это точно не пекарня, это он зовет меня, как звал во сне, как звал на помощь моему отцу. И я пошел на этот зов. Я проходил участок за участком, смерть за смертью. Мне не было страшно. Я был не один, я был с другом. Павлов Артем Викторович, 1917-1985; Маркина Антонина Сергеевна, 1953-1998; Светина Екатерина Викторовна, 1989-1995; Володина Мария Александровна, 1991-1995; Сердце сжималось, многие ушли из жизни совсем молодыми, некоторые ушли, когда и жизнь то ещё не успела начаться. Ведь я тоже потерял сестру, когда она была совсем малышкой и маму я потерял. Как я мог забыть об этом? Почему я их совсем не помню? Было бы нормальным, если слезы начали бы сдавливать глотку; боль, сожаление накрыли бы меня с головой, но нет. Я почти ничего не чувствовал. Просто родились эти мысли о существовании моей семьи и больше ничего. Сладость аромата усиливалась, значит я движусь в верном направлении. Я уже видел край кладбища, и он был совсем близко. Но нужной мне фамилии пока что я не нашел. Немного правее от моего пути, я заметил молодого парня, сидевшего на лавочке возле могилки. Такой знакомый образ. Эти лохматые кудряшки на голове, эта болотного цвета куртка… я решил подойти поближе. Этот человек точно мне знаком. В моей памяти мелькали картинками люди, среди которых мог оказаться «посетитель могилки», но я не мог вспомнить ни места нашего знакомства, ни его имени. Я не мог понять, мой ли это знакомый или приятель моего врача. Я застыл примерно в пару метрах от могильного участка. Знакомый незнакомец сидел, склоня голову; я оставался незамеченным.
– «Сергей!?» – непроизвольно вскрикнул я. Молодой человек сразу распрямился и посмотрел в мою сторону. А я даже не понял, почему это имя вырвалось из моего рта.
– «Извините, а мы знакомы?» – с оттенком сомнения и подозрения спросил молодой человек. Я не знал, что ответить, потому что был уверен, что не мог нигде встречаться с ним. Мое окружение состояло всего из нескольких человек, а сейчас их стало еще меньше. А с другой стороны он мне казался таким знакомым, таким родным. Я не ответил на заданный мне вопрос. Не спеша подошел к нему и сел рядом. «Я – Саша. Я был пациентом Леонида Васильевича.» – тихо произнес я. После моих слов, я увидел боковым зрением, как мой собеседник отпрянул в сторону. Я не ожидал такой реакции, повернул голову, чтобы посмотреть в лицо Сергею. Оно было одновременно удивленным и радостным.
– «Я очень много про Вас слышал, но честно говоря совсем не ожидал встретить, тем более здесь. И все же откуда Вы знаете мое имя?» – в смятении спросил парень.
Стоило ли мне вести откровенные беседы с Сергеем?! Друг ли он мне или враг? Зачем Л.В. привел меня к нему? Но врят ли недоброжелатель стал бы приходить на могилу к покойнику. Рациональное мышление взяло вверх над моими опасениями, но в таком месте я не хотел делиться своей историей, поэтому предложил Сергею сменить обстановку, где бы я все смог рассказать. После чего Сергей предложил пойти к нему домой, так как он недалеко живет. Я согласился. Дорога у нас заняла совсем немного времени, может быть чуть больше 10-ти минут езды на машине. Мы остановились в новом микрорайоне города, не до конца достроенном. Здесь красовались крадущие небо высотки. Квартира, в которой проживал Сергей находилась на 16 этаже одного из этих домов. Какой же вид должно быть открывался на такой высоте.
Мы с Сергеем расположились у него на кухне, просто необыкновенным чаем он меня угостил, со вкусом меда и мяты, а для себя достал из холодильника бутылку пива. Сергей и мне предложил, но я отказался, так как побоялся действия алкоголя на свой не так давно вылеченный разум. Открывая бутылку пива, Сергей сказал, что у него дома всегда был алкоголь, его папа хоть немного, но каждый день выпивал, так как по-другому в его работе просто было нельзя.
– «А кем работал твой папа?» – спросил я.
– «Саш, Леонид Васильевич и есть мой отец». – ответил Сергей, делая глоток хмельного напитка. Я обалдел, услышав эти слова. Сидел молча и пил свой чай. Сергей проникся моим состоянием и начал сам мне все рассказывать, а я только слушал.
– «Мне 28 лет, переехал к отцу лет 5 назад, до этого я жил у бабушки, там же и учился. А после окончания института приехал к отцу, он и помог мне трудоустроиться в эту клинику, где и сам работал. Я был его помощником. Но папа был не просто врачом психиатром, гипнологом. Он обладал неким даром забирать человеческие недуги, беспокойства, тревоги. Поэтому лечение его пациентов давало такие результаты. Их больная сторона переселялась к нему. После каждого нового пациента, отцу начинали сниться всё новые и новые кошмары; эти паразиты сжирали его изнутри. Он становился все слабже и слабже. Лишь алкоголь периодически глушил эти голоса, эту боль, но и то, только на время. Я умолял его уйти из клиники, умолял уехать жить в деревню, где нет людей, но он считал, что это его призвание и отказаться от него он просто не имел права. Он и без погружения в гипноз чувствовал боль находящихся рядом людей, слышал их страдания, принимал их на себя. Откуда у него эта способность, никто не знает, даже он сам не знает. Она будто появилась из ниоткуда. Он знал, что возможно ты будешь его последним пациентом, он чувствовал, что его погибель совсем рядом, но и тогда не смог отказаться, потому что не мог допустить, что эта черная дыра поглотит твое сознание.»
Первая бутылка пива закончилась, Сергей открыл еще одну, продолжил выпивать и снова задал вопрос, откуда же я знаю его имя.
– «Я не знаю, откуда» – отпустив взгляд в чашку с выпитым чаем, ответил я – «Я не знаю». Я боялся сказать Сергею правду. Я же уже понимал, что какая-то часть его отца живет во мне, но мне было так страшно передать эту тайну еще кому-нибудь, кроме себя. Я идиот. Меня сдавливало чувство вины за то, что я не рассказал правду. Подавленный я вернулся домой, отец уже спал. Он в последнее время очень много спал, мне было так жаль его. Он не заслужил всего этого. Будто заключил сделку с дьяволом. А во мне всё сильней проявлялись оттенки Л.В., порой я даже не понимал, кто «у руля», я или мой доктор и повторял себе «Я – Саша!»
