Елена Гурьянова
Хакер всея Руси
Глава 15: Карта судьбы – детдом
Сережка с некоторым внутренним недоверием отнесся к тому, что в детском доме кормят четыре раза в день. Никак не мог привыкнуть и неосознанно ждал, что завтра все это кончится. Не кончалось. Может, кормили не так вкусно, как у тети Маши, но тоже, сколько хочешь, с добавкой. А если проголодался, всегда можно было пойти на кухню. Там никто не кричал на тебя, и всегда охотно давали пирожок, или булочку, или бутерброд…
Такое обилие еды в детдоме примирило с ним Сережку. В первые дни ему было тошно оттого, что вокруг так много других детей. Он подумывал сбежать к тете Маше. Но понимал, что ей будет тяжело все время кормить его и одевать – он ведь пока не зарабатывал. А в детдоме еду давали бесплатно. И одежду тоже. И было тут намного теплее, чем в родном доме, хотя на дворе к концу сентября сильно похолодало. Правда, Сережа иногда ревниво думал, что с новой печкой и дома стало бы тепло. Но ни печки, ни дома у него больше не было…
Помимо еды, с детдомом Сережку примиряли еще кое-что.
Библиотека – она была здесь довольно, о чем Сережка даже не догадывался, хилая, но по сравнению с книжным шкафом тети Маши – несоизмеримо богаче.
Сережка в первый же свой день в детдоме появился в библиотеке. Мальчика приветливо встретила библиотекарша – милая, веселая девчонка, не поступившая в институт и устроившаяся сюда, на символическую зарплату, всего на годик, до будущих экзаменов. Сережка сразу стал читателем номер один, и юная библиотекарша то и дело обнаруживала его – в самое неподходящее время, например, когда шли уроки, – в углу крошечного читального зала. Здесь мальчишке было хорошо. Здесь он был почти один – как привык дома. Иногда библиотекарша сердилась и пыталась погнать его учиться, но чаще смеялась и говорила:
– Сиди-сиди, до перемены. Все равно придет твоя учительница и отведет в класс…
Учительница, к Сережкиному сожалению, приходила обязательно. И если сначала при его пропаже она думала, что, может, он заболел, что, может, лежит с температурой, то уже через неделю таких прогулов просто шла на перемене в библиотеку и молча отводила мальчика за руку в класс. Следующим утром он сбегал снова.
Если бы библиотекарша была постарше, да еще со специальным образованием, она непременно подсказала бы Сереже, что надо читать, в каком порядке. Однако библиотекарша была слишком юной, чтобы что-то советовать, а мальчишка великолепно обходился без таких советов. Он читал все подряд – и ладно еще, в библиотеке была в основном классика, да чуть-чуть современной литературы. Была и приличная фантастика – Беляев, Азимов, Саймак, Булычев, даже несколько книжек Стругацких затесались, подарок от кого-то сиротам…
Еще одно обстоятельство, примирявшее Сережку с детдомом, – «увольнительные». Каждое воскресенье мальчик ездил домой – к тете Маше. Она специально договорилась об этом с педагогами, и оставляла им деньги для Сережки – на дорогу.
Он никогда не приезжал к тете с пустыми руками. Каждое воскресное утро в детдоме давали праздничный десерт – пирожное, или сладкую булочку с изюмом, или грушу… Сережа привозил этот десерт тете. Она неизменно сердилась и отчитывала его: у нее в доме много еды! Потом они делили десерт пополам и съедали. Сережка мог иногда покапризничать, сказать, что невкусно. Хотя вообще-то он ел практически все – кормить такого мальчишку было одно удовольствие. Для тети Маши десерт от Сережи всегда был очень, очень вкусным. Даже если мальчик приносил приторно сладкое пирожное, которое она очень не любила и никогда сама не покупала, она все равно съедала свою половинку, подбирала и отправляла в рот крошки, и говорила:
– Спасибо, мой хороший! Чудо, как вкусно…
Тетя Маша понимала, что такие подарки ей от мальчика – единственное, чем он может ее отблагодарить.
Когда она бывала в городе, в гостях у дочери и рассказывала ей про Сережку, дочка порой хохотала до слез и говорила:
– Мама, ты его любишь больше, чем меня. Больше, чем своих родных внуков…
Но друг на друга за такие слова мама и дочь никогда не обижались. Потому что хорошо понимали, что родные их дети – внуки – они ухоженные, накормленные, согретые. У них есть мама и папа, дяди и тети, бабушки, дедушка… А у Сережки, кроме тети Маши, никого нет. И, собственно говоря, никогда не было.
Глава 16: Ректор института
Ректор сидел за своим столом мрачный и злой.
Просторный кабинет был выдержан в современном стиле: мало мебели, много света, полка с научными трудами хозяина, полка с подаренными книгами, полки с бесчисленными кубками и призами институту… На большом столе – идеальная чистота. Пара красивых папочек в углу, модерновый письменный набор, в скромной рамочке – фотография жены и детей. На боковом столике – навороченный компьютер…
Мягко зазвонил внутренний телефон. Ректор злобно зыркнул на него, но трубку взял.
– К вам главбух, – почти неслышно прошелестел референт.
Ректор скривился и молча швырнул трубку.
В дверь осторожно постучали, и в кабинет нерешительно вошел молодой мужчина в строгом костюме, модной рубашке с непременным красивым галстуком, дорогих башмаках. Не доходя метров трех до стола ректора, главбух остановился.
– Ну? – мрачно буркнул ректор, не глядя на посетителя.
– Министерство перечислило на счет нашего института 87 миллионов 26 тысяч 243 рубля 18 с половиной копеек, – доложил, нервно сглотнув, главбух.
– И что? – поднял глаза ректор. – Есть заявки моей кафедры, перечисляй…
– Э-э-э, – замялся главбух.
– Их утвердили на совете, как первоочередные, – отрубил ректор. – Чего еще надо?
– Нет-нет, я не об этом, – поспешно сказал главбух. – Только… Просто… Видите ли, – он опять сглотнул. – Это какое-то странное перечисление. Может быть, по ошибке?
– По ошибке? – насторожился ректор. – Не трогай эти деньги. Иди, звони в министерство и выясняй – кому, сколько, на что. Не забудь сказать, что наш совет утвердил первоочередные заявки…
Глава 17: Ректор университета
Ректор сидел в мягком кресле за низеньким чайным столиком. Этот седовласый, с буйной шевелюрой мужчина лет шестидесяти, элегантно одетый, все равно больше походил на фермера, чем на профессора и академика, кем являлся на самом деле. Прихлебывая из огромной кружки обжигающий черный кофе, ректор листал докторскую диссертацию своего ученика.
Большой стол – «официальный», как именовал его сам ректор, или «нагоняйный», как его окрестили преподаватели, был завален папками, книгами, всевозможными бланками, какими-то длинными, закручивающимися листами… Ректора такой беспорядок ничуть не беспокоил. За долгие годы в главном университетском кресле он понял, что с бумажным потоком, в последние годы превратившимся в стабильный девятый вал, бороться бесполезно. Надо просто выуживать основное. Остальное – само собой отлежится, пройдет через процесс усушки-утряски и попадет в корзину. А если по нечаянности что-то важное пропустишь, напомнят авторы послания. А не напомнят – значит, было не так уж и важно…
На стене за официальным столом прикреплен широкий и длинный, в полтора человеческих роста, свиток, весь исписанный вкривь и вкось разноцветными фломастерами, многие записи перечеркнуты. Вверху и внизу свиток заворачивался трубочкой. Ректор признавал только такой еженедельник: все на виду, ничего не упустишь.
Раздался тихий стук, огромная дверь, недовольно поскрипывая, отворилась, и в кабинете материализовался маленький, сухонький, предельно аккуратный старичок лет восьмидесяти с тоненькой блестящей черной папкой под мышкой – главбух вуза:
– Добрый день!
– Привет, Палыч! Садись. Кофейку?
– Вы знаете, что я не пью этот крайне вредный напиток. Тем более гигантскими кружками.
– Ну а я пью. Знаешь, голова начинает лучше соображать. Нам ведь с тобой надо хорошо соображать, так? Говори, с чем пожаловал? Какой неоплаченный счет нам опять выставили?
– Сегодня утром министерство перечислило нашему вузу 87 миллионов 260 тысяч рублей.
– Хе! – изумился ректор. – С чего бы? Но все равно приятно. Когда у нас там совет? На той неделе? Решим, как потратить.
Главбух откашлялся. Ректор удивленно посмотрел на него:
– Что с тобой, Палыч? Простудился?
– Я здоров. Но я обязан вас предупредить, что перечисленные деньги – по некоторым замеченным мною признакам – крайне сомнительные. Я полагаю, что их перечислили нам по ошибке.
– Вот как?! – ректор задумался, потом, кряхтя, поднялся с кресла и направился к своему официальному столу. Покопавшись в верхнем ящике, выудил оттуда совершенно замызганный и помятый листок бумаги с каким-то списком. Примерно треть строк в нем была жирно и неряшливо перечеркнута. Прихватив ручку, ректор вернулся к столику.
Тем временем главбух, брезгливо отодвинув кружку с кофе на край столика и протерев его не слишком чистой ректорской салфеткой, положил свою папочку, осторожно расстегнул молнию и вытащил свой идеально ровный листок с таким же списком. Те строки, которые в ректорской бумаге были перечеркнуты, у главбуха были отмечены аккуратными галочками.
– Ну, давай глядеть, – предложил ректор, усаживаясь в кресло и беря в руку свою кружку. – На это оборудование мы еще сто лет не потянем, – вздохнул он, ткнув пальцем в первые строки. Надо бы, надо, но где взять золотишко? Так… Физики тоже много просят. Нет пока. Может, после Нового года? А вот это пойдет. Смотри, химикам надо 87 миллионов на какую-то там хреновину! Тик так, сколько просят – столько нам прислали. Это судьба! Беги и перечисляй им, – он достал из кармана ручку и с удовольствием жирно перечеркнул строку.
– Остается еще 260 тысяч, – скептически поджал губы главбух, ставя галочку в своем списке.
Ректор скользнул взглядом на последнюю строку:
– Студенческому клубу. Давно просят ребята…
– Они просят 50 тысяч, а у нас здесь 260.
– Так перечисли им все 260.
– Потратят! – с некоторым неудовольствием выпрямился в своем кресле главбух.
– А ты чего предлагаешь? Засолить рублики? – удивился ректор. – Не жмись, перечисли. Молодо-зелено, погулять хочется. Пусть на вузовском конкурсе художественной самодеятельности премии дадут своим талантам. Найдут, куда потратить.
– Они найдут, – с неодобрением подтвердил главбух, ставя еще одну аккуратную галочку на своей бумаге.
– Поторопись, – уже серьезно сказал ректор. – Чтобы через час на этом счету осталось две копейки, не больше.
Главбух сложил свой листочек в папочку, застегнул молнию, поднялся, поправил кресло и сухо заявил:
– Должен вас официально предупредить, что в данном случае мы обязаны перезвонить в министерство и уточнить возникшие по перечисленным нам средствам вопросы.
– Только попробуй! – погрозил пальцем ректор. – Впрочем, пожалуйста. Сначала перечисли деньги, куда решили, а потом звони, сколько душе угодно…
Глава 18: Карта судьбы – путь к сети
В ноябрьский предпраздничный вечер первоклассник Сережка, одетый в белую нарядную рубашку и новые штаны, в одиночестве бродил по детскому дому. Он бы непременно смылся совсем, но по праздникам тетя Маша уехала в город, к дочери.
В светлых коридорах было пусто и тихо. Все собрались в большом зале, на спектакль и концерт, которые по традиции подготовили к 4 ноября воспитанники. С концерта Сережка, разумеется, удрал. Его бы вернули в зал, если бы кто заметил это бегство. Но воспитателям было не до того – они смотрели веселую самодеятельную постановку «Кот в сапогах» и переживали за юных актеров, очень старающихся сыграть хорошо…
Забредя на первый этаж, поближе к выходу, Сережка услышал какой-то треск, шум и мужские голоса. Он очень удивился – в детдоме работали почти одни женщины. Разве что слесарь?.. Пойдя на звуки, мальчик вскоре обнаружил, что раздаются они из директорского кабинета. Заглянув туда, Сережа увидел двух парней, которые, чертыхаясь, распечатывали большой картонный ящик. Еще один, поменьше и уже пустой, валялся в углу. Сережка поискал глазами и обнаружил его содержимое: плоский железный предмет с кнопками, уверенно водруженный на неприкасаемый стол директора.
Сережка тогда еще не знал, что предмет этот называется компьютер, о котором он, впрочем, уже слышал по телевизору.
Компьютер к празднику детдому подарил – вместе с традиционными коробками сладостей и фруктов – директор частной фирмы «Электроник АВС». Его коллеги недоуменно пожимали плечами, услышав про решение отдать хороший комп детдому: зачем? Но директор, молодой доктор наук, не раз побывавший в последние годы на научных конференциях за границей, увидел там то, что пока не осознали его сотрудники: в мир компьютеров надо привлекать молодых. С университетской скамьи. Еще лучше – со школьной. Еще лучше – с дошкольной…
Воодушевленный идеей приобщения нового поколения к современным технологиям, Никита решил отдать одну машину в детдом – самым обделенным ребятишкам. Ведь иначе детдомовцам рассчитывать не на что, вовек не увидят компьютера, не то, чтобы поработать на нем.
Конечно, директор прекрасно понимал, что дорогую машину, скорее всего, запрут где-нибудь подальше, и уж детей-то к ней точно не подпустят. Но Никита рассчитывал, что молодые сотрудники его фирмы согласятся, тем более поощренные материально, вести занятия с ребятишками. Скажем, после Нового года. Хотя бы раз в неделю… Им необременительно, детям – полезно. Пусть ребятишки увидят, что это такое – современный компьютер. Чтобы не оказаться – по сравнению, скажем, с американскими детьми – совсем уж дремучими… А когда в очередной раз сотрудники фирмы поедут за границу, можно будет рассказать об этом подарке детдому. Там такие вещи любят, и к фирмам, занимающимся благотворительностью, относятся, как правило, благосклонно…
…Сережка проскользнул в директорский кабинет и во все глаза уставился на не распакованный еще картонный ящик.
– Не путайся под ногами! – недовольно буркнул один из парней.
Может, кого другого он бы испугал… Но пацаненок из семьи алкоголиков столь мягкое обращение воспринял не как приказ сматываться, а буквально – «не путаться», и просто отодвинулся подальше от ящика, в угол.
Когда, пощелкав огромными ножницами и оторвав, наконец, медные скрепы, парни открыли ящик, в нем обнаружился заботливо упакованный в пенопласт телевизор. Немного подумав и соединив в голове этот телевизор с железным ящиком на столе, Сережа, наконец, сообразил: компьютер. Теперь из этого кабинета мальчишку никто не смог бы выгнать даже палками.
Но его и не собирались выгонять. Парни не знали местных порядков, не понимали, что в директорском кабинете без приглашения директора воспитаннику делать нечего. Просвещать их на эту тему Сережа отнюдь не собирался. К тому же мастерам вообще было не до него – они торопились закончить работу, слегка недовольные тем, что начальник заставил их вкалывать в предпраздничный вечер.
Замерев в своем углу и сделавшись совсем незаметным, Сережка со странным волнением наблюдал, как спецы соединяют проводами разные части компьютера, как ищут среди выкинутого пенопласта какой-то затерявшийся провод, как мудрят с неподходящей розеткой…
– Все, давай включаемся, по-быстрому проверяемся, и по домам, – сказал, наконец, один из специалистов.
Он небрежно пододвинул к столу самый главный в детдоме директорский стул, нажал клавишу на плоском ящике… Сережка мигом переместился в другой угол, лицом к двери и к экрану, – чтобы видеть, что будет там, в этом странном телевизоре… Монитор засветился, побежали какие-то незнакомые удивительные буквы, цифры, появилась синяя таблица, разделенная на две части…
– Ворд проверь – работает?
На экране появилась пустая белая страница с непонятными значками вверху. Парень за столом, посмеиваясь, отпечатал крупно:
ВСЕ В ПОРЯДКЕ!
ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОМПЬЮТЕРИЗАЦИЯ ДЕТСКОГО ДОМА №2!
УРА!!!
– О-о-о… – изумился в своем углу Сережка.
– Тебя как зовут? – обернулся к нему сидящий за компьютером парень.
– Эт-то… Э-э-э… Сережка… Сергей то есть.
Парень повернулся к экрану и, стуча по клавишам, добавил к написанному:
ДА ЗДРАВСТВУЕТ СЕРГЕЙ, ПЕРВЫЙ КОМПЬЮТЕРЩИК ДЕТСКОГО ДОМА №2!
Разинув рот, Сережа смотрел на экран…
– Ты ему игрушки покажи, – рассмеялся второй парень при виде такой реакции пацаненка на современную технику.
– Как прикажете, сэр!
И по экрану забегали, пожирая пространство, удивительные монстры…
Глядя на этот волшебный экран, Сережка выбрал свое будущее – и профессию, и Судьбу.
Глава 19: Никита – игра без вариантов
Весьма обозленный на карикатуру, на Сережку, на весь мир, Никита сидел в своем кабинете и – в который уже раз – втихомолку проклинал себя. Ну какого черта решил когда-то давно, наивненьким выпускником, открыть свою фирму и стать чуть ли не Биллом Гейтсом… Никита тогда просто не знал, что это такое – руководить большой фирмой. Казалось – о-о, шикарный кабинет, шикарный автомобиль, почет и уважение… Ну-ну… Кабинет и авто, оно конечно. Но к этому – сплошная нервотрепка, с утра до ночи, без выходных. Не передохнуть, не расслабиться. Попробуй, расслабься – тут же или конкуренты слопают, или чиновники…
Правы были родители – после университета следовало идти в вуз на преподавание. Все равно сейчас преподает, но – между делом, то есть между нескончаемыми делами своей фирмы. А так – вел бы, как доктор наук, три занятия в неделю. А остальное время валял бы дурака. Денег, разумеется, было бы куда меньше, но ведь и дел тоже…
Никита хорошо помнил, как в тот памятный день выскочил из родной родительской квартиры, изо всех сил шарахнув дверью. А всего-то и было, что он объявил родителям:
– Я отказался от НИИ.
Они, конечно, сначала просто не поверили, ведь сына приглашали в престижнейший институт. Попал он туда не потому, что был из элитной семьи: отец – профессор-физик, мать – профессор-филолог. Никита учился так, что красный диплом и выбор места будущей работы были само собой разумеющимся. И вообще вся дорога в будущее была ясна: защита кандидатской, потом докторской, потом – отец, читая курсовые работы и диплом сына, твердо в это верил, – член-коррство и, быть может, звание академика… И нате вам…
Сначала Никита пытался спокойно объяснить своим ученым родителям, что времена изменились, страна изменилась, что защититься он сможет и сам, что сейчас главное – начать свое дело.
Мама и папа не понимали – не принимали – эти объяснения ни в какую.
– Сын профессора станет торгашом? – изумлялся отец, все еще надеясь, что это просто шутка.
– Торговать компьютерами – престижно, – пробовал доказать родителям свою точку зрения сын. – Это техника завтрашнего дня. Посмотрите, какими темпами она развивается и как уже сегодня используется. Да мы отстали от Запада на полсотни лет! Компьютеры – это вообще ростки новой жизни!
– Прополют, – констатировала склонная к пессимизму мама. – А в НИИ у тебя будет отличная, интереснейшая работа.
– Мне интересно другое. Я хочу создать свою фирму.
Этот разговор тогда закончился ссорой – разозленный донельзя Никита выскочил из квартиры, изо всех сил хлопнув дверью. А стукнуло тогда Никите – представить только! – всего 22 года. Родители были чуть постарше его сегодняшнего…
Проявляя упрямый характер, Никита поселился у друга – Николая. Они и еще один их однокурсник Виктор твердо решили создать свою компьютерную фирму. Работы было сверх головы. Смотаться в Москву, закупить составляющие, собрать компьютеры, найти клиентов, продать, опять смотаться в Москву… Порой все это казалось совершенно пустым, бессмысленным занятием. С красным вузовским дипломом – и работать более всего отверткой?.. Поневоле в голову заползали коварные мысли о том, что в НИИ он бы сейчас выбрал для кандидатской отличную тему, листал неторопливо научные журналы, спорил о теореме Ферма…
У друга Никита прожил всего полтора месяца. Больше мама не выдержала: категорически потребовала, чтобы сын вернулся домой – и пусть занимается, чем хочет, хоть идет в дворники… Никита не знал, какую работу мама провела среди папы, но тот тоже не выступал более на тему о торгашеских замашках молодых талантов, променявших научную карьеру на дикий рынок.
Фирму «Электроник АВС» Никита и его друзья сразу построили на трех китах. Их фирменные компьютеры должны быть лучшими в области и, желательно, в стране – раз. Обслуживание фирма брала на себя – два. Ребята оперативно устраняли неполадки, а на первых порах – чаще просто обучали неумелых клиентов правильно обращаться – и общаться – с машиной. Три – и это главное, на что делал ставку Никита, – был аккуратный, продуманный подбор клиентуры.
Никита часто говорил друзьям:
– Мы же не хотим, чтобы наша фирма оказалась однодневкой. Значит, надо создавать свою клиентуру. Если человек к нам пришел хотя бы один раз, он должен остаться с нами навсегда. Он должен понять, что раз он с нами, у него не будет проблем с компьютером…
«Наш клиент – главный в нашей фирме!» – этот лозунг стал основным. Покупателю подбирали машину по его вкусу, его потребностям, его кошельку. Ставили нужные программы. Отыскивали самые современные, самые потрясающие игрушки. Сделали несколько удобных и понятных курсов по обучению работе с компьютерами. Предоставляли возможность индивидуального обучения…
Деньги на компьютеры – для себя, но более для своих детей – были тогда, в основном, у больших начальников. Они и становились клиентами фирмы – и оставались с ней навсегда. Связи фирмы – и лично Никиты – во властных структурах области, пожалуй, можно было назвать всеобъемлющими…
Через пять фирма Никиты стала самой известной, самой мощной компьютерной фирмой в области. Как ее руководитель, Никита давно перестал бегать с отверткой по квартирам. Хотя иногда брал в руки этот первобытный инструмент – чтобы держать себя в форме.
