Елена Дмитриевна Булганова
Девочка, которая ждет
Глава вторая
Тело в лесу
Так мы проболтали минут пятнадцать, а потом одновременно пришел Ванька с двумя пакетами и сверху сбежала оживленная и румяная Бриджит.
– Ну, как тебе класс? – спросил я первым делом.
– Они очень дружелюбные, – заверила меня девочка. – Только все время спрашивали одно и то же, даже надоело отвечать.
– Дай угадаю, – встрял Васильев. – Почему ты уехала из своей Америки и как сумела так хорошо выучить русский язык. В точку?
– Ага!
В этот самый момент завибрировал, зарыкал телефон у меня в кармане. Я отошел от ребят, ответил, не глядя на экран, и услышал взбудораженный голос Иолы:
– Привет, а я только что прилетела в Питер!
– Ну, класс, – отреагировал я как-то вяло, видимо, слишком много случилось всего за одно только школьное утро. – Э-э-э, приехать за тобой в аэропорт?
– Вот еще! Сейчас на такси доберусь до центра, а оттуда пойду в лагерь. Просто решила тебя предупредить.
– Ага, спасибо, молодец, что набрала. Тогда я того… тоже в лагерь сейчас двину.
– Как хочешь. – Голос у Иолы заметно похолодел. – Все, пока!
Тут я собрался с мыслями и затараторил в трубку:
– Хотя, слушай, мы тут сейчас все вместе, уроки только закончились. Может, завалимся в кафе, отметим твое возвращение, первый школьный день, ну и вообще?
– Хорошо, – сразу согласилась Иоланта и вроде как оттаяла. – Куда мне ехать?
– Давай в «Часах», это как раз в центре. Мы там тебя подождем.
– Ладно, скоро буду, – проговорила Иола и отключилась. Я вернулся к ребятам и вкратце передал им суть разговора. Конечно, мою инициативу все одобрили, только Ванька немедленно из посиневшего – с мороза – сделался багровым. Он потоптался на месте и предложил:
– Слушайте, может, того, мне сеструху туда вызвонить? Они ж типа подружки. Иолка обрадуется…
Я чуть не подпрыгнул до потолка от такого предложения, заорал на весь первый этаж:
– Конечно, давай звони ей прямо сейчас!
И немедленно поймал на себе изумленные взгляды Димки и Бриджит. Но на это мне было плевать.
Да, я смертельно скучал по Тасе. Мы не виделись с того самого дня, точнее сказать, ночи, когда выбрались из Черных Пещер на поверхность земли. Я часами простаивал на балконе в надежде разглядеть хотя бы призрачный силуэт за окнами ее квартиры. Но почему-то эти окна теперь всегда бывали темны, вернее, на кухне и в комнате родителей свет горел, а в Тасиной комнате – нет. Если я звонил на домашний телефон, то трубку брал Иван, и приходилось на ходу сочинять причину звонка или бросать трубку. А на мобильник позвонить никак не решался.
Конечно, ничего в этом странного не было, наверняка уехала куда-то на остаток каникул, обычное дело. Но позвонить-то можно было! И расстались мы вовсе не в ссоре. Так что я даже малость опасался нашей встречи, хоть и мечтал о ней ежесекундно. Но будет намного лучше, если мы встретимся в компании, так легче пережить первые минуты неловкости. А там уж я найду возможность прояснить, что сейчас между нами происходит.
В общем, мы дружно покинули школу, немного побродили по городу, нагуливая аппетит, а потом заняли отличный угловой стол в кафе «Часы» на пересечении городской пешеходки и улицы Красной. И только официант раздал нам меню, как в зал вошла Тася.
Я едва не бросился к ней: показалось, мы не виделись целый год. И мне никак не удавалось понять, что в Тасе изменилось с последней нашей встречи. Вроде прежняя девчонка с примятыми под шапкой кудряшками, которые она на ходу пыталась причесать пятерней, со школьной сумкой через плечо, улыбается виновато, будто чувствует себя незваной гостьей. Она втиснулась рядом с братом на диванчик напротив меня – а я-то надеялся, место держал – и сразу уткнулась взглядом в меню, которое ей придвинул Димка.
– Тась, ты куда-то уезжала на каникулы? – не выдержал я. На всегда бледных щеках вспыхнул неровный румянец, меню выпало у нее из рук.
– Нет, почему ты решил?..
– Ну, во дворе тебя не видно, – ответил я расплывчато. Не признаваться же при всех, что я каждый час мониторю окно ее комнаты.
Поскольку Тася молчала и прятала от меня глаза, Ванька решил вступиться за сестру, в своем духе конечно:
– Дрыхла она все каникулы, а что, имеет право! Чего дурацкие вопросы задаешь?
Хотел еще что-то добавить, но так и замер с открытым ртом и вытаращенными глазами, как будто за моей спиной возник призрак или всадник Апокалипсиса. А затем вскочил на ноги, чуть не опрокинув стол и скинув с него все, что могло упасть. Я обреченно обернулся: через зал к нам шагала Иола.
Наверное, у меня глаза полезли на лоб: всего за несколько дней она изменилась так, что узнать было нереально. Волосы, обычно напоминавшие те мотки ниток, что так любила распутывать моя бабушка, теперь лежали по плечам идеально прямыми прядями и блестели, словно присыпанные бриллиантовой пыльцой. Широкие брови превратились в изящные росчерки. Сияли глаза, победно улыбались блестящие губы. Шерстяное красное платье как-то так ловко облегало ее фигуру, что у меня вдобавок пересохло во рту. Похоже, они с матерью зря времени не теряли.
– Что у вас новенького? Как школа? От Эрика Ильича нет вестей?
Вопросы сыпались такой лавиной, будто мы не виделись, как минимум, год. Но у нас и за это время накопилось, что ей рассказать. Мы с Димкой, перебивая друг друга, живописали историю уничтожения верхней одежды и наши попытки найти вредителя. Бридж рассказала о школьных впечатлениях, Тася – что-то о музыкалке. Помалкивал только Ванька.
Вернее, он то и дело открывал рот, напрягал шею, выпучивал глаза – но всякий раз запаздывал со своей репликой. И мне его было искренне жаль.
Потом у Таси зазвонил телефон, и она ответила почти шепотом, сильно смущаясь:
– Да… уже закончились… иду, я скоро.
И полезла искать под столом сумку, хотя свой чай только раз отхлебнула.
– Куда ты? – насторожился я.
– Мама звонила, волнуется. Я пообещала, что сейчас приду.
Ванька остался сидеть на месте с таким видом, будто мать Таси не имела к нему ни малейшего отношения. А может, пялился на Иолу и в самом деле ничего вокруг не замечал. Я же рванул следом за девочкой.
Догнал у самого выхода, где Тася неловко влезала в свою слишком тесную куртку.
– Я провожу, ладно?
Она решительно замотала головой:
– Нет, не нужно! Возвращайся к ребятам.
– Почему не сказала матери, что ты в кафе с друзьями?
– Потому что ей это не понравилось бы. Начались бы вопросы: какие друзья, откуда у меня деньги…
– Но ты же с братом!
– Поверь, это маму бы нисколько не успокоило.
– Ты бегаешь от меня, что ли? – спросил я напрямик. – Не звонишь, на улицу не выходишь. Я что, обидел тебя? Не припоминаю…
– Алеша, ну не надо! – Тася попыталась обойти меня и прорваться к выходу.
– Что – не надо?
– Нам нужно поменьше общаться друг с другом.
– Еще чего! – возмутился я. – Теперь-то нам уж ничто не мешает встречаться без лишних глаз. Так что ты от меня не отделаешься.
Тася мотнула головой так отчаянно, что вязаная пушистая шапка сползла на глаза. Я хотел поправить, но девочка шарахнулась в сторону. Гардеробщица перегнулась через стойку и впилась в нас подозрительным взглядом. Тася, заметив это, выскочила за дверь, я – за ней.
– Но в чем дело-то? Родители запрещают общаться со мной? Раньше тебя это не особо смущало.
Тася глотнула ледяной воздух и заговорила почти спокойно:
– Не в этом дело, Алеша. Просто я долго пробыла в одной пещере с Расколотой. И я теперь много всего знаю об атлантах, о вашей природе и связи между половинками. Мне точно нет места в вашей компании…
Вот тут я по-настоящему испугался и заорал:
– Есть! Что за чушь, ты же знаешь, что Иола мне совсем даже не нравится! Как девушка, я имею в виду. Конечно, мы с ней друзья и все такое. Но на этом и все.
– Сам знаешь, что это не так. Вы с ней связаны навсегда, вы – две половинки. О чем тут вообще говорить?
– Да нет же, ты ошибаешься! – Я был уже на грани паники. – Мы с ней – аномалия, вот и все. Рождаются же сиамские близнецы, к примеру. Так вот, мы – сиамцы наоборот: да, связаны от рождения, но на самом деле – порознь. И вообще, где сказано, что атлантские пары обязательно должны жениться? – Меня наверняка даже перекосило на этих словах. – Мы просто будем жить каждый своей жизнью, вот и все. Иолке я нужен еще меньше, чем она – мне. Что, не веришь?
– Это не так, – упрямо произнесла Тася.
– Что – не так?
– Иола любит тебя.
– Да чушь!
– Не чушь. Просто она ужасно гордая. Никогда не покажет своих чувств. Если она будет видеть нас вместе, то однажды просто исчезнет, потому что решит, что этим даст тебе свободу…
– Ну и исчезнет. В конце концов, никто не обязан страдать, если его кто-то любит. Ее проблема.
– Нет, Леша. Однажды ты тоже осознаешь, что не можешь жить без Иолы, потому что от природы не убежать. И тебе, может, придется обойти весь мир, чтобы ее найти.
Почему-то от этих слов у меня мороз пробежал по коже. Я передернул плечами, отвернулся, и Тася воспользовалась случаем, чтобы смыться. А я стоял и думал, думал… А потом заскочил внутрь за своей, точнее, Ванькиной курткой, которую гардеробщица специально долго искала, давая Тасе фору, и покинул кафе. Побрел в никуда. Брел и думал: нужно обязательно найти способ доказать Тасе, что все не так… не может быть так. Мы с Иолой – не такие атланты, как все прочие. Мы – аномалия, и мы свободны друг от друга.
На рассвете меня разбудил звонок стационарного телефона в гостиной. Полежал с подушкой на ухе, злясь на свой не в меру обострившийся слух, а потом вспомнил, что родители собирались с утра в Питер, и сполз с кровати. Телефон терпеливо названивал, пока я выпутывался из одеяла и нашаривал ногой тапки, так что пришлось все же подойти. Я снял трубку и услышал звонкий от раздражения голос сестры:
– Леша, ты? А где папа с мамой, почему им не дозвониться на мобилки?
– Наверное, они в машине и не слышат твоих звонков.
– Ясно… Пока.
– Стой, Кира, погоди! – заорал я. – Поговори со мной!
– Ну, чего тебе? – Беседа со мной явно не входила в сестрицыны планы.
– Хочу спросить, почему ты столько времени не приходишь домой. Родителям мало, знаешь ли, только звонков, они тут с ума сходят!
Пауза. Потом Кира нехотя процедила:
– Вот потому и не прихожу. Начнут давить, чтобы возвращалась. Под замок, может, и не посадят, но нервы помотают и вообще…
Тут я ее перебил:
– А если честно им все рассказать? Я бы тебя поддержал.
– Эй, ты серьезно? – натужно засмеялась сестра. – Хочешь спровадить родителей в дурдом?
– А тебе не приходило в голову, что кто-то из них должен быть таким же, как мы?
Кира примолкла. Потом протянула чуточку потеплевшим голосом:
– Слу-ушай, а ведь верно. Хотя даже вообразить такое странно. Не в курсе, кто именно?
– В курсе. Отец.
– Да ладно! Точно знаешь? Я бы на маму подумала, с ее вечными психами. Но как… Где же тогда его пара?
– Наверное, с ней что-то случилось. Или они просто упустили момент, чтобы соединиться. Связь распалась.
– Ужас какой, – выдохнула сестра. – Как же он живет так всю жизнь?
– Ты тоже жила себе много лет без пары и дальше бы отлично прожила. Если бы не этот тип.
– Прекрати, или я бросаю трубку! – В голосе Киры привычно зазвенел металл. – Даже не смей ничего говорить мне про Игоря!
Но меня уже было не остановить. Слишком много нервов мне попортил этот ее мерзкий Игорь.
– Кира, но он же гад, каких поискать! Ты же знаешь, что он хотел сделать со мной и Тасей! И с ребятами! А пара, которую он разрушил? Да ведь это в разы хуже, чем убийство! А наш Данко?
– Хватит причитать, как девчонка! – заорала сестра. – Я все это знаю! И еще много чего.
– И как же ты?..
– Молчи! Ты видишь лишь фрагмент картины, а я знаю всю правду. Игорь действует, борется. Да, иногда ему приходится поступать жестко, ничего не поделаешь. А ваш добренький директор просто морочит вам головы.
– Че-го?
– Того. Очень скоро ты поймешь, как ловко он использует вас в своих целях. А вы, дурачки, всему верите! Разумеется, мы с Игорем сделаем все возможное, чтобы спасти тебя. Но готовься к о-очень большому разочарованию!
Короткие гудки. Пару минут я простоял, испепеляя взглядом телефон. Не, ну ясное дело, Игорь дурит сестру. Что еще ему остается? Но хотелось бы знать, что именно он ей наговорил.
За ночь сильно потеплело, к коже липла влажная взвесь, сугробы оплыли и покрылись слюдяной коркой. За углом школы я наткнулся на Васильева – он поспешно очищал одежду от снега, наверняка несся через лес на предельной скорости. В ближайший сугроб воткнуты лыжи, поскольку наутро намечался лыжный марафон между нашим классом и параллельным, в котором учились теперь наши девочки.
– Марафон накрылся, похоже? – сказал я, держась подальше от летевших во все стороны капель.
Васильев поднял на меня настороженный взгляд:
– Не, в лесу нормалек, погоняем. Ты куда вчера подевался?
– Да так, дело одно образовалось, – проговорил я равнодушным голосом, давая понять, что обсуждать тут нечего.
– Дело? Ага. А мы тебя ждали сначала в кафе, потом в лагере. Звонили…
– Телефон разрядился.
Так оно примерно и было, после их сто первого звонка.
– Ты, чел, круто Иолку подставил, – рубанул с плеча мой товарищ. – Она, ясное дело, и виду не подала, но это как-то неправильно…
– Что неправильно?! – взвился я. – Я что, подписывался от Иолы ни на шаг не отходить? Да кто она мне?! Дурдом какой-то, честное слово!
Васильев выпучил глаза, потер уши, словно засомневался в их нормальном функционировании. Открыл рот… и промолчал. Сгреб лыжи и зашагал в сторону школы, я – следом. Когда с шумного проспекта мы уже свернули на аллею, ведущую к школьному зданию, я спросил убитым голосом:
– Слушай, Дим, тебе вообще нравятся девчонки?
– Конечно, – с готовностью отозвался Васильев. – Мне Миленка нравится, Иола…
– Да я не о наших! Обычные девчонки, на улице или там в телике какие-нибудь?
– А, ну, ясное дело, еще как. Я же не этот, как его там… не евнух.
– Значит, получается, ты и влюбиться мог бы в такую, что особенно круто понравится?
– А ты мог бы напиться из этой лужи? – Васильев свирепо топнул ногой по раскисшему сугробу, щедро окропив мне лицо и одежду. По его лицу я усек, что брякнул что-то не то. И пробормотал:
– Ну, нет, не мог.
– Еще как мог бы! Если б загибался от жажды. Обыкновенные люди так и рождаются с этой жаждой внутри себя: найти другого, создать пару. А у нас этой жажды быть не может, на то мы и атланты, ясно? Против природы не попрешь.
Я хотел признаться, что с моей природой что-то не в порядке, но Димка, похоже, был доволен тем, как четко мне все растолковал. Повеселел и заторопился в направлении школьной спортплощадки.
Там собрались почти в полном составе два восьмых класса. Я поразился, обнаружив среди ребят Иолу, – не думал, что она примет участие в марафоне в свой первый же школьный день. И что врать – всячески оттягивал встречу с ней. Но она уже надела лыжные ботинки, а рядом, присев на корточки, Ванька Разин возился с ее креплениями и что-то объяснял, бурно жестикулируя. Я вспомнил, что Иола никогда в жизни не стояла на лыжах: вот и хорошо, нашелся добровольный наставник. Спрятался за чью-то спину и побрел в школьную пристройку за своим снаряжением.
Когда вернулся на прежнюю позицию, мне почудилось, будто атмосфера лыжных сборов здорово переменилась: болтовня и крики смолкли, никто больше не бегал и не швырялся снежками. Ага, понятно, пожаловал новый тренер. Черт его знает, как он умел так напрягать всех одним своим видом. В своих неизменных очках, хотя солнца не было и в помине, он уже толкал речь:
– В лесопарке размечены два маршрута, красные флажки и стрелки – для класса «А», оранжевые для класса «Б». Ваша задача: добраться до деревни Старая Мыза, отметиться там у моего помощника и прежним маршрутом вернуться к школе, где буду я. Класс-победитель будет определен по количеству человек, вошедших в первую десятку на обоих пунктах…
Ну и что-то еще говорил, я уже не слушал особо. Ко мне подкатил Васильев, исполненный веселья и азарта, гаркнул в ухо:
– Ну что, покажем класс?
– Каким образом? – поинтересовался я достаточно кисло, наблюдая, как к нам направляются, болтая и поддерживая друг дружку, Иола и Бридж.
– Можно смотаться туда-сюда пару раз и четыре раза отметиться!
Я закатил глаза – и этот человек вчера взывал к моей осторожности!
– Понял, перебор, – вздохнул Димка. – Тогда предлагаю устроить личные соревнования между нами и девочками. С условием, что Соединившиеся бегут в нашем темпе.
– Не пойдет, – сказал я, очень довольный, что удалось кивком как бы между делом поздороваться с Иолой. – Девочки первый раз стоят на лыжах.
– Тогда ты с Бридж, я с Иолой…
– Да прекращай уже! В лесу даже по утрам полно народу, кто-то обязательно увидит, как мы носимся.
Васильев помрачнел и сердито уставился на свои лыжи.
– И что предлагаешь, перестраховщик? Тащиться, как лохи, в конце колонны?
– Ну, зайдем в лес позади всех, где-нибудь на полянке поучим девочек лыжной технике. Потом догоним, отметимся.
Так мы и сделали. Углубились в лес, нашли подходящую поляну с возвышением. Конечно же обучение много времени не заняло, и, понятное дело, учил Димка. Я только делал вид, что все это знаю едва ли не с пеленок, – и усердно мотал на ус.
В общем, через полчаса мы все могли претендовать на участие в очередной зимней Олимпиаде. Пора было догонять группу, пока наше отсутствие не бросилось в глаза. Расставаться не хотелось, поэтому шли по пламенеющим на фоне снега сочно-апельсиновым указателям нашего класса. Как вдруг летящая впереди нас всех Иола резко затормозила и взметнула вверх руку.
– Что?! – подлетел к нам Димка, до того петлявший между деревьями.
– Я слышала крики, – озадаченно отозвалась девочка, прислушиваясь.
– И что с того? Ликуют ребятишки.
– Но звали на помощь.
– Ты слышал? – перевел на меня озадаченный взгляд Димка.
Я неопределенно мотнул головой, потому что за секунду до остановки думал совсем о другом. Вроде был какой-то шум. Но сейчас все стихло.
Все-таки мы добавили скорости и уже через минуту впереди увидели весь наш класс. Они сгрудились на небольшой полянке, стояли плотно, плечо к плечу, рассматривали что-то на снегу.
Мы тут же поскидывали лыжи, пробились сквозь толпу и увидели лежащего на снегу человека. Средних лет дядька, грузный, без верхней одежды. И еще он был страшно избит, нет, изранен, так что даже снежный настил вокруг него порозовел, напитался кровью. Лежал на спине, в одной байковой рубахе, трениках и грязно-белых носках. Можно было принять его за мертвого, но раз в пару секунд он дергался, издавал что-то вроде икания – и тогда на его губах вспучивалась кровавая пена.
– «Скорую», блин, вызвали?! – заорал Васильев.
От его крика все малость пришли в себя, заговорили хором:
– Да, звонили… они свяжутся со спасателями… те будут еще нам звонить и согласовывать маршрут.
– Велели согреть и поддерживать в сознании до их появления, – сказала насморочным голосом Настя Хаваева, девочка крайне исполнительная и дотошная. – Но его даже касаться-то страшно.
Димка сорвал с себя куртку, перешагнул сугроб, накрыл грудь и шею бедолаги. Его примеру последовали другие парни. А Бридж, без всякого страха присев рядом на корточки, осторожно обхватила руками голову мужчины, чуточку приподняла и повернула набок. Кровь потекла из угла рта тонкой струйкой, икать мужчина перестал.
– А ведь ты можешь его спасти.
Рядом со мной стояла Иола, глядела неотрывно на потерпевшего.
– Иначе не факт, что он вообще дотянет до больницы.
Конечно, я понял, что она имеет в виду. Мне ничего не стоило подхватить мужчину на руки и минут за десять или даже быстрее доставить его в приемный покой нашей городской больницы. Со спасателями это займет в лучшем случае час.
– Спалюсь разом.
– А если бы это был твой отец?
Я даже вздрогнул от такого вопроса. Понятно, будь это отец, я бы уже к больнице подбегал. И у этого мужика наверняка есть семья, любящие его люди. Но как же не хочется все себе портить из-за чужого!
– Я сама все сделаю! – отчеканила Иоланта, окатив меня презрительным взглядом. – А потом просто исчезну, чтобы некому было задавать вопросы. Ничего, буду заниматься в лагере, как и раньше.
Этого я не мог допустить, знал ведь, как мечтала Иола впервые в жизни по-настоящему учиться в школе. И надо же, в самый первый день! Я не знал, что сказать, поэтому просто схватил Иолу за руку. Рука оказалась неожиданно горячей, девочка возмущенно дернулась, стараясь освободиться. А я тем временем крутил головой, выискивая Диму и Бриджит, надеялся с ними вместе как-то решить проблему. Но ребят на поляне почему-то не оказалось.
А потом из чащи леса до меня донесся жуткий визг, будто кого-то разрывали на части. Я рванулся туда – показалось, что кричит Бридж. Но теперь уже Иола перехватила мою руку со словами:
– Стой на месте! Ребята что-то придумали.
В чаще затрещало, потом грохнуло, снова раздался девичий крик. Я увидел, как верхушка высоченной сосны, которая возвышалась над более чахлыми и малорослыми сестрами, вдруг отломилась и с оглушительным треском начала падать. А потом из-за деревьев вылетел древний валун размером с овчарку и ухнул в снег в самом сердце полянки. Я ощутил, как дрогнула земля.
Мои одноклассники шарахнулись в разные стороны, настолько перепуганные, что даже кричать не могли. А камни продолжали лететь, уже не такие огромные, но все равно каждый не меньше футбольного меча. Из-за деревьев выскочил Димка с выпученными глазами и закушенной губой – видимо, именно так он представлял себе гримасу ужаса. Заорал:
– Уходите все в лес! Бегите! Там что-то движется прямо сюда!
И замахал лихорадочно руками. Этого оказалось достаточно, чтобы все, кто был на поляне, устремились наутек, подальше от треска и грохота, забыв про истекающего кровью бедолагу. Я подскочил к Димке:
– Это что такое было?
Тот отдувался с довольным видом:
– Порядочек, Леха. Повезло, что Борька и Милена как раз в киношку намылились, иначе не дозвонился бы. А так они мигом примчались и устроили весь этот цирк. Сейчас Борис отнесет этого типа в больницу. А нам надо бежать за ребятами, проследить, чтобы никто и носа обратно не высунул.
Тут к нам присоединилась Бридж, и мы вчетвером понеслись по следам ребят. Напрасно мы боялись, что кто-то затаится неподалеку от поляны, – нет, все забились в самую чащу и укрылись в овражке. Нас встретили тревожными взглядами и криками:
– Что там?!
– Кого вы видели?!
– Да мы сами прятались, – заверил всех Димка. – Но, кажется, теперь все тихо. Можете выползать оттуда.
Кажется, никто особо не стремился покинуть относительно безопасное место. Сообразительный отличник Женя Захаров предложил устроить перекличку, и уже через пару секунд тревожно зазвенели голоса:
– Алина где?
– Алинки нигде нету!
– Кто видел, куда она побежала?
Неприметная тихоня Алина Литт была в этом марафоне слабым звеном, как и я в недавнем времени. Всего час назад на школьном дворе я краем глаза заметил, как она натужно ковыляет в конце колонны, и задался вопросом, с какой части дистанции ее придется транспортировать назад. И вот теперь она пропала.
Ее исчезновение, кажется, прибавило мужества моим одноклассникам. Они разом полезли из оврага, готовые прочесать рощу и даже вернуться на поляну.
Я поймал взгляд Иолы, полный тревоги. Понятно, с девчонкой все в порядке, но вот вопрос: что она видела? Пока ребята разбрелись по роще, мы вчетвером первыми рванули к поляне. И наши худшие предположения оправдались…
Алину мы нашли сидящей на самом краешке поляны – она съежилась за стволом древнего дуба, обняла руками коленки. Дышала тяжело и часто, явно напуганная.
– Эй, ты как? – Димка плюхнулся рядом в снег, стараясь поймать ее взгляд.
– Кажется, ногу сломала, – свистящим шепотом отозвалась девочка. – Я побежала за всеми, а нога куда-то провалилась… между двумя стволами… и хрустнула вроде.
– Ребята, она здесь! – заорал за моей спиной Захаров, и я услышал, как ломятся сквозь деревья мои соученики.
– Ты что-то видела? – спешил выяснить всю глубину проблемы Димка.
– Ага, – слегка позеленела Алина. – Когда все убежали, из леса вышел парень. Такой… старше нас, темные волосы, смуглая кожа… В общем, он склонился над раненым, потом положил его на вытянутые руки, как манекен… – Она показала, как именно положил. – И побежал ужасно быстро, я никогда не видела, чтобы так бегали. А потом еще девушка была, с длинными волосами. Осмотрела поляну, меня не заметила и умчалась следом за парнем.
Конец этой истории слушал уже весь класс. Лица у всех ошарашенные, каждый счел своим долгом подойти к окровавленному сугробу и осмотреть его со всех сторон. Я уже представлял, какими версиями обрастет эта история к вечеру.
Наступать на поврежденную ногу Алина оказалась не в состоянии, к счастью, она была такой хрупкой и маленькой, что для ее транспортировки не требовались спасатели. Мы встали на лыжи и направились в сторону города, почти все парни по очереди тащили девочку. До больницы от границы леса рукой подать, и скоро пострадавшую уже увезли на рентген, а класс оккупировал все скамейки в коридоре травмпункта и привел в шоковое состояние уборщицу. Мы же вчетвером провели экстренное совещание в небольшом предбаннике.
– Заметили полицейскую машину у входа в главный корпус? – таинственным шепотом спросил Димка. – Наверняка приехали из-за избитого мужика.
Меня больше волновало другое.
– Алинка очень глазастая, наверняка даст точные описания наших ребят. Еще и фоторобот составит.
– Ерунда, – отмахнулся Васильев. – Ну, не походят Борис с Миленой пару дней в свою любимую киношку, все равно им скоро уезжать. Должны были отчалить сразу после каникул, но, ясный перец, Соболь попросил их присмотреть за нами. А вся история выглядит так, будто девчонка фильмов про вампиров насмотрелась.
– Пойдемте в лагерь, обсудим со всеми, – предложила, а точнее, скомандовала Иоланта. – Все равно как-то уже не до уроков.
