Елена Безрукова
Девочка, я тебя присвою

13.

Пришлось собираться и в часы посещений ехать в больницу, куда угодила Кристина. Извиняться очень не хотелось, да и представляю, как сильно она мне будет “рада” после всего, что случилось, но деваться некуда – сделать это в самом деле необходимо, а за свои поступки я привык отвечать.

Пока бензина в тачке хватало, и я поехал на ней.

Рулил и думал всё о девчонке, о том, что случилось тем вечером, об интернате… Такой расклад мне совсем не нравится. Надо как-то донести ей, что я козёл, но такой козёл, который всё понял, сильно извиняется и обещает, что больше так не будет…

– Бред какой-то, – озвучил я свои мысли, сворачивая к книжному магазину.

Как-то идти с пустыми руками неприлично, есть ей многое нельзя сейчас, наверное, да и не знаю я, что она любит, а время коротать наверняка скучно. Решил ей купить почитать что-нибудь. Надеюсь, она умеет…

Выбрал пару книг, на случай, если одна из них совсем не угодит, оплатил, положил их в фирменный пакет и отправился в другой магазин: купил для Кристины симпатичную чашку, ложку, пачку хорошего тростникового сахара и один из своих любимых чаёв – пирамидки с запахом шоколада. Под такой чай читать книги довольно прикольно.

Когда покупки были сделаны и лежали на переднем сиденье авто, я направился уже в больницу.

Машину пришлось оставить на парковке и идти до приёмного покоя пешком.

С пакетом для Кристины я подошёл к стойке с администратором.

– Здравствуйте, – сказал я. – Как мне увидеть Кристину Калистратову? Вот данные.

– Здравствуйте, – отозвалась девушка и забрала из моих рук стикер с информацией о Кристине. Затем она подняла снова глаза и окинула меня взглядом с головы до ног. Оценивающим. Наверное, считала в уме, сколько может стоить моя куртка и белые кроссы. – Вам нужно пройти на третий этаж, палата триста семь. Только наденьте бахилы. Чистые есть в боксе на входе.

– Хорошо, спасибо, – ответил я и вернулся ко входу, чтобы взять пару бахил, которые затем натянул на кроссовки.

Поднялся на третий этаж и нашёл нужную палату. Замер у двери, не решаясь постучаться. Она меня сразу пошлёт, интересно, или ещё ведро мусорное на голову наденет?

Да и мне её видеть радости нет никакой – из-за неё столько всего свалилось мне на голову. Лучше бы она вообще не появлялась на этой вечеринке чёртовой… Принесла ведь не лёгкая. А ещё эта белобрысая коза мне не ответила на смс. Вообще офигела… В кои-то веки сам пишу девчонке, а она со мной в динамо играет…

Ну ладно, что тут – до ночи стоять? Надо идти, стелиться перед ней. Иначе отец меня разнесёт в пух и прах.

– Да, – услышал я с той стороны двери, когда всё-таки постучал.

Я получил разрешение и вошёл в палату.

Крис так и замерла с телефоном в руках. Я остановился на пороге, и наши глаза встретились. Да, радости в её взгляде не было вообще, что неудивительно. Сначала она смотрела ошарашенно, широко распахнув голубые глаза в обрамлении светлых длинных ресниц, потом недовольно поджала губы и опустила глаза на свои руки.

– Привет, – сказал я единственное логичное, что можно было сказать в этой ситуации.

И она промолчала.

Коза. Бесит. Неужели так сложно ответить на приветствие или я не заслуживаю даже этого? Или может, её не учили, что из вежливости стоит отвечать, раз уж с тобой поздоровались?

– Слушай, я… – заговорил тогда я сам. Мне всё равно надо как-то это всё решать, даже если она всё время решила играть в молчанку. Надеюсь, что она только немая, а не глухая к тому же, и слышит меня. – Я понимаю, что ты меня не очень рада видеть, и всё такое… Но я хотел извиниться.

Она снова уставилась на меня голубыми глазищами. С недоверием. Ещё бы, я бы такому как я тоже не доверял после бассейна…

– Я был не прав. Извини. Я не хотел, чтобы все кончилось вот так, и чтобы кто-то болел по моей вине.

– Как ты узнал где я лежу? – спросила она после паузы. Снова изучала меня на предмет искренности слов. Ну, они искренние. Я на самом деле жалею о своём поступке. Он был всё-таки максимально скотский.

– Мой отец – депутат, – решил не лгать я. Заодно и достать из рукава козырь, раз к слову пришлось. Пусть знает, с кем связывается. – Он кого хочешь найдёт и из-под земли досье нароет на любого.

– А, понятно, – отозвалась она. – Так это папочка тебя пригнал сюда?

Теперь на неё уставился я. Откуда она знает? У меня это на лбу написано, что ли?

– С чего ты взяла, что отец тут участвовал? – пожал я плечами, словно бы равнодушно. – Я в самом деле сожалею о своём поступке.

– Я в курсе, что врачи сообщили в полицию, – сказал Снегурочка. – Те наверняка дозвонились твоему отцу, а то уже прищемил хвост тебе. Потому что – репутация и всё такое.

Я поджал губы, еле сдерживаясь, чтобы не наговорить лишнего и не усугубить своё положение.

Коза!

А главное, ведь угадала. Точнее, сделала логичные выводы. С мозгами у этой мелкой засранки всё в полном порядке.

– Слушай, это неважно, – снова посмотрел я на неё, когда смог немного успокоиться и взять себя в руки. – Главное, что я действительно считаю, что мой поступок был гадким, и просто прошу меня простить.

– Ну, на самом деле, чтобы попросить прощения – нужны смелость и характер, – заметила она, поглядывая на меня искоса. – Хорошо, я не буду держать на тебя зла. Всё?

Выгоняет меня? Можно подумать, мне прямо очень хочется тут с ней находиться и ползать возле её ног! Но я ещё не закончил.

– Тебе нужна помощь? Лекарства, например? – спросил я, проигнорировал её вопрос.

– Нет, мне ничего не нужно, – ответила она. – Спасибо. Мы справимся сами.

– Может, палату оплатить тебе? В отдельной будешь, с телеком. Я могу попросить отца, он оплатит.

Пока Кристина была в палате одна – ещё две кровати пустовали, но как часто в таких заведениях бывает, очень скоро у неё появятся соседки, и не факт, что такая компания будет приятной.

– Ничего не нужно мне от вашей семейки, – отрезала она и отвернулась к окну. – Я спать хочу.

Ладно, я понял. Второй раз уже гонит, что тут тогда с ней пытаться размазывать слова.

– Ты, пожалуйста, заявление не пиши на меня, ладно? – попросил я, испытывая просто дикое чувство унижения. Почему от этой мерзкой девчонки вдруг стало зависеть моё будущее? Одна ситуация, одна неудачная шутка одним вечером может стоит мне очень-очень дорого, так дорого, что вовек не расплатиться.

Кристина снова посмотрела на меня. О чём-то подумала, потом ответила:

– Я не буду ничего писать.

– Спасибо, – выдохнул я. Интернат мне больше не грозит.

– Мне не нужны проблемы с таким, как ты и твой папочка, – добавила она.

– Какие? – изогнул бровь я и сосредоточил взгляд на её лице. Такая красивая, а такая стерва…

– Те самые, что проблемы могут мне устроить. Ты выйдешь сухим из воды, потому что папин сынок, а мы потом проблем не оберемся. Так что можешь не бояться – я ничего писать в полицию не стану. Просто исчезни из моей жизни, ок`ей?

– Ок`ей, – передразнил я её, оставил пакет у двери и вышел.

Я тоже искренне надеюсь, что тебя, белобрысая коза, больше никогда не увижу.

Не кашляй, и чаем моим не подавись! Если, конечно, она его вообще не выкинет…

14.

КРИСТИНА.

Он ушел, и я заметила пакет, который он не забрал с собой.

Он его мне принес, что ли?

Закусила нижнюю губу от разобравшего меня любопытства.

Встала и пошла к двери. Подхватила пакет и пошла обратно к кровати – долго ходить у меня пока не получается, температура всё ещё поднимается, общее состояние оставляет желать лучшего: и сильная слабость, и голова кружится.

Тяжелый какой… Чего он такого принёс?

Залезла на кровать с ногами и открыла пакет. Заглянула внутрь.

Две книги, явно новые, кружка, ложка, сахар и чай.

– Хм… – рассматривала я презенты. – Чай с запахом шоколада… Интересно.

Кружка тоже оказалась довольно милой. Я поставила её, сахар и чай на тумбочку у кровати. Попробовать хочется, чая у меня тут нет… Мама привезла вещи, а вот про кружку и чай я и забыла. Архип словно знал, чего мне не хватает на моём вынужденном отдыхе…

Взяла в руки одну из книг и стала изучать её.

Новенькая, переплёт так и хрустнул в моих руках.

Закрыла глаза и втянула полными легкими этот аромат…

О, этот божественный запах свежей бумаги и новой книги… Его ни с чем не сравнить и не спутать. Один из лучших запахов мира.

Это прям особенно удовольствие купить новую книгу в магазине, принести домой, раскрыть и как понюхать!

М-м…

Улёт просто!

Повертела одну из них, почитала аннотацию. Что-то про вампиров в современном мире… Не особенно такое люблю, но почитаю, пожалуй. Когда голова не будет так трещать…

Вторая книга оказалась легким романом с юмором о подростках.

– Мама, я мальчика люблю, – прочла вслух я название. – С чего он взял, что мне именно это понравится?

Впрочем, этот роман я тоже решила почитать на досуге.

Отложила книги в сторону и пошла за кипятком в коридоре, где стоял один на всех электрический чайник.

– Эй, куда это мы гуляем? – тут же нарисовалась возле меня медсестра. – Тебе нужно лежать.

– Я чая хочу, – сказала я, остановившись с кружкой в руках.

– Я налью, – протянула руку к кружке сестра. – А то ты, не дай бог, ещё упадёшь с кипятком. Иди, сейчас принесу.

Я пошла в палату обратно. Ходить после такой температуры и впрямь сложно, как бы я ещё шла с кружкой кипятка – не знаю.

Едва я заняла место на своей кровати, полусидя на подушке, как вернулась медсестра с моей кружкой.

– Где у тебя чай? – спросила она. – Вот этот, на тумбочке?

– Ага, – ответила я.

Она раскрыла упаковку, вынула один пакетик в виде пирамидки и опустила её в кипяток.

– Сахар положить?

– Да, пожалуйста. Два кусочка.

– Сластёна? – улыбнулась сестра, бросила в кружку пару кусочков коричневого рафинада и заботливо размешала сахар ложечкой.

– Да, – улыбнулась я в ответ. – Горький чай не перевариваю.

– Я тоже, – сказала она и потянула носом. – Хотя вот этот можно, наверное, и без сахара. Слушай, так пахнет вкусно. Шоколадкой. Ну-ка что за марка такая?

Медсестра с именем “Юлия Александровна” на бейдже поставила кружку на тумбочке возле меня, а сама взяла в руки пачку с чаем.

– Интересный какой, – сказала она. – Я таких марок в магазине не видела. Дорогой, наверное. Парень принёс, что ли?

Разве? Ну я вроде тоже такой не встречала на полках обычных супермаркетов, но подумала, что могла просто не замечать его. Мы с мамой обычно брали более массовые и недорогие марки чая. Но выходит, Архип покупал его для меня в каком-то специализированном магазине? Для меня лично? Зачем?

Неужели его так гложет чувство вины или это папочка постарался? Заодно продемонстрировал свой достаток…

– Ну да, – пожала я плечами. – Знакомый.

– Понятно, – посмотрела на меня Юлия. – Парень к тебе явно не равнодушен и не считает тебя простой знакомой, раз такие подарки носит. Книжки сейчас тоже недешевое удовольствие. Ой-ёй, тысячу триста за одну книгу.

Она поставила чай на место, затем взяла одну из книг и перевернула – на обороте была приклеена наклейка с ценой. Ну да, не дешёвая… Сейчас книги удовольствие в принципе не дешёвое.

– У-у… И вторая не меньше… – медсестра хитро глянула на меня. – Женихается точно он к тебе!

Вот ведь сплетница. Я даже смутилась и покраснела.

Нет уж, только не Архип ко мне будет “женихаться”. Впрочем, спасибо ему всё же стоит сказать. Меня так мама воспитала – на добро надо ответить добром.

– Да нет, просто знакомый, – ответила я. – Спасибо вам за помощь.

– Да всегда пожалуйста. Как спадет температура можешь и сама ходить чай наливать, а пока мне говори лучше, или тому, кто на посту будет. Хорошо?

– Хорошо.

– Кстати, к тебе соседку скоро приведут, – заметила сестра перед самым выходом из палаты. – Так что если скучала – не долго страдать осталось!

И она, посмеиваясь, вышла из палаты.

Я же вздохнула. Одной, конечно, спокойнее мне, но я же прекрасно понимаю, что я здесь не на курорте…

Протянула руку и взяла кружку с чаем. Сначала принюхалась – в самом деле, запах очень приятный. Отпила немного чая и прислушалась к его вкусу. И на вкус ничего, не как обычно: пахнет здорово, а на вкус словно самый дешевый некачественный чай. Этот не подкачал по всем пунктам.

Взгляд снова упал на книги, подаренные мне Ветровым. Я стянула с тумбочки свой телефон и зашла в меню сообщений.

Открыла ту смс, которую получила ещё вчера, но отвечать не стала.

“Спасибо за книги и чай. Кристина” – набрала я и отправила на тот номер, с которого приходила ранее смс-сообщение от Архипа.

15.

АРХИП.

– Как думаешь, десять футболок мне хватит? – спросил я, разглядывая ровные стопки на кровати.

Пришло время собирать чемодан. Летний лагерь остался в силе, и уже завтра мы выдвигаемся в путь. Вечер перед отъездом мы с Питерским решили провести вместе за сбором вещей. Точнее, я их собирал, а Ромыч наблюдал за качеством моей работы.

– Десять? – поднял он брови, раскачиваясь в моём навороченном компьютерном кресле. – Хочешь перещеголять девчонок нарядами?

– А что? – пожал я плечами. – Это далеко не все… У меня их штук пятьдесят. А едем мы надолго.

– Ну да, всю неделю можно разные надевать, и ещё три дня. А со следующей уже никто их не вспомнит, – ржал он. – Ты всё-таки хочешь быть модником даже среди девчонок!

– Каких девчонок? – постучал я кулаком по голове себе. – Динка и мне оторвет и узлом завяжет что-нибудь, и безвинные девчонки без глаз останутся.

– Ну, посмотреть-то им можно, – заявил Питерский. – Глаза-то у людей есть.

– Лучше не злить её… – покачал я головой, укладывая футболки на дно чемодана. – Мало того, что она вынесет мозг мне, потом отцу, а её отец – моему, а мой вынесет мне. В общем, не стоит…

– Сложно всё у вас… – вздохнул Роман.

– Ну, как уж вышло.

– Хорошо, что я свободный от этих всех…”любовей”. Никто мне мозги не насилует…

Я искоса глянул на него, но промолчал.

Роман тоже мне кое-что не договаривает. Но это его личное дело, и я, в общем-то не лезу, но ведь не слепой же. Как сказал ранее сам Ромыч – “Глаза-то у людей есть.”

Про “свободный от “любовей” Питер сейчас заливает…

Я прекрасно вижу, как он сохнет по нашей однокласснице-заучке, рыжей Катьке Романовой. Но безответно. Рыжая его боится и ненавидит, и над этим он сам постарался. В данном случае, ему мозг никто не насилует – то правда. В роли насильника мозга Рыжей он сам…

Пару раз я пытался намекнуть ему, что может, стоит как-то поласковее с девчонкой-то. Цветочки там, киношка, мороженко… Но в ответ на меня всегда рычали. Проблема Романа явно не в том, что по части любовных дел он полный валенок, но гораздо глубже. Наверное, он считал, что девчонка, которая попала в нашу школу по гранту год назад и родилась в небогатой семье, воспитывалась одной бабушкой в возрасте, недостойна находиться рядом с нами. Ну, тут он не прав – но не мне его учить не быть снобом. Со мной он себя всегда вёл нормально, а вот к людям не его круга относится высокомерно. Но раз уж мы друзья, я принимаю его таким, какой он есть. Наверняка и в моей голове полно таракашек, которых понять Роману тоже нелегко.

Впрочем, я тоже далеко не все рассказываю. О моих проблемах с отцом Роман не знает всего… Для посторонних у нас идеальные отношения.

– Подрастёшь – узнаешь, – подколол я его.

– Ой, мля… – закатил глаза Питерский. – Взрослый, блин…

– Ну у меня, типа, невеста есть уже, – хохотнул я. – Конечно, взрослый.

– Которой шестнадцать лет?

– Ну, когда-то будет больше.

– Она тебе реально нравится хоть? – спросил он вдруг и вгляделся в моё лицо.

Я даже замер над чемоданом от его вопроса. Мы дружим давно, но всё же делимся не всем… И такие личные вопросы задаем друг другу редко. Но почему сейчас его такой простой вопрос ввёл в ступор?

– Ну да, нравится, – ответил я. – А что?

– И ты хочешь жениться через два года? Тебе только двадцать будет.

– Да я как-то к этой мысли привык, ты знаешь… Не вижу тут ничего криминального. Динка отличная подруга на самом деле. А там видно будет. Кто знает, что может случиться в течение этих двух лет? Я не отказывался. Но не соглашался.

– А есть разница?

– Колоссальная, – ответил я. – Я ведь нигде свои подписи пока не ставил. А о моих коротких курортных романах ей знать необязательно… И ты не говори.

Я строго глянул на него.

Да, я не идеал морали, и иногда мучу с другими девчонками. Что жизнь не казалась такой пресной. Это только Ромыч бережёт себя для рыжей принцессы, и другие его просто не интересуют.

– Да когда это я был треплом? – возмутился Питер.

– Никогда, – сказал я. – Но на всякий случай – если тебе дороги мои яй… Ну, короче, если тебе ещё нужен твой друг – не вплетает Динку в мои…небольшие грешки.

– Я и не собирался, – фыркнул тот. – Меня больше волнует, что у нас группа без репетиций останется, чем твоя насыщенная личная жизнь и гарем султана. У нас осенью фест, помнишь? Продуем же.

– Да, репетиции пока не получатся, – вздохнул я. – Но ведь у меня не основная партия, так что пока без меня потренируйтесь без меня. А я, кстати, беру с собой гитару. Скинете мне текст песни, ноты, я потренируюсь сам.

– Ну, как вариант, – задумался Роман. – Тем более что вариантов других всё равно нет. На безрыбье и рак – рыба.

– Ну, тогда пришлёте мне на почту инфу. Интернет и телефон у меня никто не отнимает.

– Слава богу!

Кстати, о нё

м. Надо бы поставить на зарядку смартфон. Пошарился по карманам, и нашёл свой телефон в одном из них.

– Собака, сел… – пробормотал я себе под нос в поисках зарядного устройства.

– А я вообще не понимаю, для чего тебе телефон, – сказал Ромка, и я непонимающе уставился на него. – Ты ж никогда не смотришь ни звонки, ни уровень зарядки не проверяешь. Скоро, чтобы до тебя достучаться, придётся пользоваться голубиной почтой.

– Ну, прям уж… – сказал я, подсоединяя аппарат к сети. – Не долетит. Его сожрут бомжи на подходе к посёлку.

– Тогда проверяй почту сам, и заряжай телефон.

– Постараюсь… – задумчиво ответил я, разглядывая полученное смс на включенном телефоне.

“Спасибо за книги и чай. Кристина”

Кристина? Ну, да, и подписан контакт “Снежинка”.

Значит, её подружка мне всё-таки верный номер дал. Просто эта белобрысая коза не захотела мне отвечать. Теперь же я не мог выбрать между тем, чтобы теперь продинамить козу и тем, чтобы ответить. Второе всё же пересилило.

“Я думал, ты всё выкинешь” – написал и отправил я ей.

– Э-э… Что ты сказал? – повернулся я к Ромке. Поймал себя на мысли, что совсем не слушал болтовню друга. Я думал о коротком послании Кристины. И ждал ответа…

– Ты в каких облаках витаешь? – спросил он и неожиданно выхватил мой телефон из рук. И прочёл вслух. – Нет, ведь чай и книги не виноваты, что ты придурок.

И заржал как конь, а я забрал свой смартфон обратно.

– Дай сюда!

– Это кто тебя так? – продолжал веселиться Питерский. – Мне уже она нравится. Не похожа что-то на твою подружку. Они обычно тебе такое не пишут.

– Это и не подружка, – хмуро отозвался я. Питерскому я так и не рассказал до сих пор об этой истории.

– А кто?

– Неважно.

– Она смеет звать тебя придурком! Конечно, важно. Хочу познакомиться с ней!

– Да не знаю я её, – отмахнулся я. – Так, пересеклись по одному делу. Но, видимо, на этом всё.

Я без сожаления удалил историю переписки, заблокировал экран смартфона и бросил его на кровати.

– Пошла она сама…

16.

– Так кто такая эта “Снежинка”? – упорствовал Питер.

– Слушай, отстань, а? – аж нервно бросил я кроссовки в чемодане. А хотел аккуратно положить. Всё Питер со своей Снежинкой виноваты! – Ну будь ты уже человеком, а?

– Не-а, – помотал лохматой головой Рома. – Мне ж интересно. Всё в этой истории максимально странно. Почему она подписана у тебя “Снежинка” , но при этом вы так общаетесь?

– Как?

– На ножах.

– А причём тут то, как она вбита в мою записную книжку в телефоне?

– Очень нежно звучит, – заржал Питер. – Как будто так ты вписал девушку, которая тебе нравится.

Я посмотрел на него так, словно он кусок идиота. Просто редкий, клинический случай. Неизлечимый к тому же.

– Че-е-его? – протянул я. – Мне нравится? Эта белобрысая коза?! Не-е-е, я ещё не сошёл с ума, братан.

– А, значит, она – блондинка, – отметил Питерский, которому очевидно ну очень хотелось сунуть свой любопытный нос куда не просили.

– Бог ты мой, – покачал я головой, перекладывая кроссовки иначе – а то чемодан не закрывается. Столько вещей… Я как на зиму в полярный круг собрался. – Какой блестящий метод дедукции! Как сложно было догадаться об этом из названия контакта в телефоне, но ты, брат, справился с этим просто потрясающе.

– Ага, я такой, – ухмыльнулся он. – Так почему ты её так вписал, если она тебе не нравится?

– Вписал и вписал, – встал я с чемодана, когда всё же победил его, и молния застегнулась. – Какая разница тебе? Потому что белая она – снежинка.

– Ну, тогда лучше впиши её Белая Коза, – предложил Роман.

– Белая Коза? – теперь уже заржал я. Питер как всегда жжёт шутки на ходу. Кстати, мне вот такое прозвище для мерзкой Кристины в голову не пришло, а оно, между прочим, подходит ей очень хорошо.

– Да, – ответил Ромыч. – Потому что если твоя Отелло-Дина найдёт в твоё телефоне столь нежный контакт “Снежинка”, то ты рискуешь приехать с лагеря не весь, с большими физическими потерями.

Я встал поперёк дороги и задумался.

А, точно. Питер прав. Динке точно не понравится такой контакт, хотя она не лазит по моему телефону. Я бы вообще удалил бы её номер к чертям собачьим, но теперь я знаю, что она девушка инициативная, ещё – внезапная и резкая как понос. Вдруг Кристине приспичит сказать мне спасибо за что-нибудь ещё и она сделает это прямо при Дине? Она может просто сидеть рядом, а на экране смартфона появится всплывающее окно от контакта “Снежинка”. И ей в самом деле это не понравится. Пусть тогда будет записана – чтобы знать, от кого не брать трубки. Что-то удалять номер вовсе рука не поднялась…

– Нет, я лучше запишу её как-то нейтрально , – сказал я и действительно переименовал контакт.

Теперь Крис в моём телефоне зовут Антон. А заодно убрал функцию “показывать текст сообщения” когда смс поступает на телефон. Теперь, чтобы её прочесть, надо преодолеть пароль. Так будет надёжнее.

– Чтобы не вызывала подозрений?

– Да.

– А че ты его вовсе не удалишь? – спросил Роман. – Ведь всё равно не клеится общение.

Могу. Но почему-то не хочется…

Только Питеру об этом знать необязательно.

– Я ещё не все вопросы с ней решил, – ответил я. – Там отца касалось тоже.

– Расскажешь, может быть, всё-таки? – поднял брови Питерский.

Но у меня такого желания нет. Всё ещё стыдно. С другой стороны до него всё равно дойдёт. Странно, что пока ещё ему никто не рассказал из общих знакомых.

– Ну, в общем… – я коротко обрисовал ситуацию, которая сложилась между мной и Кристиной в тот вечер. Умолчал о некоторых моментах, которые касались только меня и её, но в целом картинку передал и свою вину признал и перед другом.

– Вот даёшь… – хмыкнул Питер. И серьёзно глянул на меня. – Это была очень неудачная шутка, друг. Надеюсь, ты это понимаешь?

– Понимаю, конечно, – ответил я. – И уже, как ты сам видел, огрёб не раз за эту ситуацию. Поэтому мы может больше её не мусолить? Мне неприятно говорить об этом. Теперь ты в курсе.

– Не вопрос, – пожал плечами Питерский. Он никогда не пилит меня и не ругает, когда махать кулаками после драки поздно уже, за что я всегда и ценил нашу дружбу.– Но если честно, на месте девушки, я бы тебя тоже послал.

– Ну, я извинился, – развёл я руками. – Моя совесть теперь чиста. Заявление она писать не стала, так что… Пусть сама теперь катится колбаской по малой Спасской. Так. Что я ещё забыл?

Я обвёл глазами комнату, проверяя, всё ли нужное я уложил в чемодан.

Кажется, да. Осталось только Питерского выпнуть под зад из комнаты, и всё готово.

Завтра мы отправимся на поезде к морю.