Елена Безрукова
Девочка, я тебя присвою

ПРОЛОГ.

По дороге в свою комнату я столкнулась нос к носу с Архипом. Сначала мы оба застыли, глядя друг на друга. Этого я и боялась… Сейчас обязательно прицепится. Смотрел, словно голодный злой тигр перед прыжком.

Я попыталась быстро обойти его и скрыться в своей спальне, но он перегородил мне дорогу и начал наступать. Мне не осталось ничего кроме как пятиться, пока я не врезалась спиной в стену – дальше отступать было некуда.

– Ай… – пискнула я и снова застыла.

От него так и веяло тихой яростью. Он оказался так близко, что я ощущала запах его туалетной воды, тепло, исходящее от него.

Сердце стучало быстро-быстро, дышать получалось с трудом и только короткими вдохами, а язык вообще словно к нёбу приклеился…

– Снегурочка, ты что тут делаешь? – спросил он, поймав меня в капкан. По обе стороны от меня были его огромные ладони, он заблокировал меня у стены. Между нами остались считанные сантиметры воздуха, и я ощущала себя птичкой в лапах огромного кота.

– У меня есть имя, – заявила я. – Меня зовут Кристина.

– Да плевать, Снегурочка. Я спросил: что ты тут делаешь? Ты понимаешь, куда ты влезла?

– Куда?

– В мою жизнь. Ты и в класс со мной один пойдёшь?

– Это не моя идея. Так решила моя мама. Отстань! – пихнула я его в грудь. – Не прикасайся. Мне с тобой говорить не о чем!

– Нет, послушай, – мягко, но крепко он взял пальцами мой подбородок и поднял голову вверх так, чтобы мои глаза оказались ровно напротив его. – Мне все равно, кто и что за тебя решил, но раз ты уже влезла в мою жизнь, куда тебя никто не звал, ты не должна попадаться мне на глаза. Поняла?

– Но…

– Иначе тебе будет здесь очень плохо. Я предупредил.

Он опустил глаза на мои губы и задержал взгляд на несколько секунд. Стало совсем неуютно, по спине пробежала волна мурашек… На пару мгновений мы словно застыли оба и потерялись по времени, растворились в глазах друг друга…

– Убери лапы! – повторила я, и уже ощутимее ударила по его рукам.

– Да кому ты нужна? – ответил он с брезгливым выражением и отошёл на шаг в сторону. – Пойду, руки помою… И насчёт машины мы с тобой не договорили.

1.

Кристина.

– Так, ещё одну серию, и за уроки…

Смотрела уже пятую по счёту серию, вместо того чтобы готовиться к экзаменам. Ну никак не оторваться – такой, зараза, интересный!

Посоветовала же на мою голову этот сериал Лёлька! Теперь меня за уши не оттащить от планшета.

А ведь готовиться нужно. Десятый класс заканчивается, ответственный год впереди, и довольно много дисциплин необходимо сдать хорошо, чтобы перевели в одиннадцатый класс, но вместо этого я смотрю сериалы…

– Привет, дочь! – услышала я голос мамы после хлопка входной двери и подскочила с кровати, едва не уронив устройство.

– Привет, – почесала я задумчиво в затылке.

Блин, так ведь и не села заниматься… Шла седьмая серия, Кристина обо всём на свете забыла.

– Как ты? – спросила мама, когда дошла до моей комнаты. – Пакеты поможешь разобрать? И ужин приготовить.

– Да, конечно, мам, – ответила я.

Кто же, как не я, ей поможет в этом большом и страшном мире? Мы с ней вдвоём – сила. Хотя за последние полгода у мамы точно кто-то появился. Мужчина. Она с кем-то ходит на свидания и иногда даже ездит с ночевками на турбазу. Но я её ухажера никогда не видела, впрочем.

– А уроки сделала? – задала вопрос она, пока мы распаковывали и раскладывали по местам продукты из магазина.

Я с опаской глянула на неё. С этой женщиной шутки плохи! Она ещё и учитель в моей же школе. Правда ведёт она географию, которую в десятом классе уже не изучают, так что мы почти не пересекаемся в школе, но вот дома…Тотальный контроль над домашними заданиями и оценками. Впрочем, я всё равно стараюсь всё сдавать на пятёрки – очень хочу поступить на юридический факультет и получить высшее образование.

– Не всё ещё, – соврала на белом глазу я. Не говорить же ей, что даже и не начинала, в сериал втыкала? Тогда я получу по заднице прямо вот этой тушкой курицы…

– Не всё – или не притрагивалась даже? – заметила проницательная мама, но я и бровью не повела. Оборону надо держать, раз уж принялась врать.

– Не всё.

– И сколько ещё осталось заданий? Алгебра?

– Она, родимая, – вздохнула я.

Вот уж что мне давалось очень непросто, так это алгебра. Все эти формулы не для меня. Мне больше нравились гуманитарные науки: география, обществознание, история… Творчество совершенно не моё, пою я как пьяный медведь, которому по ушам несколько раз проехались гусеницей трактора, а танцую ещё хуже… Я тот самый танцор от бога, которому абсолютно всё мешает. В общем, творческой жилки во мне точно не зародилось. Я была самым обычным тинейджером, который ничем не выделялся среди сверстников кроме цвета волос натуральной блондинки. Вот так нас с мамой одарила природа – мы две беляночки: белые волосы, ресницы, брови.

– Так ты с ней до ночи сейчас бодаться будешь, – утешила меня всегда понимающая мать. – Иди тогда, занимайся. Курицу я сама поставлю. Странно, что ты до сих пор ещё не справилась с уравнениями, время уже семь… Эти педсоветы перед выпуском малышей меня добивают…

– Ладно, – ответила я, вытаскивая последние продукты из пакета. – Сейчас пойду… Только посмотрю, что ещё ты купила… Ого! – подняла я глаза на неё.

– Икорка? Креветки?

– Ну да. А что? – пожала плечами мама.

– Ты получила зарплату и всю её потратила на деликатесы? – спросила я.

– Нет…

– Опять этот твой тебя спонсирует?

– Володя, а не этот твой, – посмотрела на меня мама. – И что плохого, что он хочет накормить вкуснее свою женщину? У него есть для этого возможности.

– Не знаю, – теперь пожала плечами я. – Наверное, действительно, ничего. Было бы куда хуже, если бы он сам приходил к нам доедать нашу гречку с курицей.

– Вот именно, – поправила мама волосы, которые она теперь красит в дорогом салоне. – Володя – умница, он нас с тобой из нищеты вытащит. Но я его люблю не за это.

– Да знаю, – отмахнулась я.

Моя мама никогда не была охотницей за деньгами – это правда. Мы всегда жили скромно и по средствам, но в последнее время наша жизнь в самом деле довольно лихо изменилась. В доме появились продукты более высокого качества, дорогие деликатесы, новые кухонные приборы. У мамы появились красивые наряды и деньги на походы в салон красоты. Я к этому была совершенно равнодушна даже в свои семнадцать – слава богу, волосы здоровые, я их не крашу, и им достаточно обычного ухода дома, а у мамы уже бывают седые волоски, и она подкрашивает волосы в салоне. А ещё делает разные процедуры для них, что тоже, недешёвое удовольствие, и раньше на зарплату учителя такого себе позволить она, естественно, не могла. Так что “Володя”, как ласково зовёт своего ухажера мама, в самом деле её жизнь украсил, что, конечно, хорошо. Отца я никогда не видела, и мама всю жизнь и молодость отдала мне. Теперь же, когда я уже выросла, она решила наконец пожить и для себя.

– Иди делай алгебру, – забрала из моих рук продукты мама.

Я молча потопала в направлении своей комнаты и нехотя разложила учебники.

– Какая же скучная муть… – вздыхала я, переписывая пример уравнения, которое затем следовало решить…

Когда почти всё было сделано, за окном уже стемнело. Поток мыслей сбил звонок телефона. Лёлька – ну естественно, она не ляжет спать, если не поговорит со мной на ночь.

– Привет, – услышала я, когда приняла вызов и приложила смартфон к уху.

– Привет, – ответила я.

– Чего ты такая строгая? Занята чем?

– Ты мне мешаешь грызть гранит науки.

– А чё там? Алгебра?

– Ага… Моя любимая.

– А, да брось ты каку, – сказалаЛёлька. На самом деле зовут её Ольга, но она предпочитает несколько другое имя… – Я уже всё сделала. Завтра дам списать. Приходи пораньше, чтоб скатать успела.

– А ты уже всё-всё сделала? – завистливо спросила я.

Вот везёт ей! Мозги не в ж… Не в жёсткой прокрастинации. А там где надо и как надо работают. Лёлька эти примеры щёлкает как семечки! А я бьюсь над ними вечерами.

– Да, говорю же: дам списать завтра. Расслабься! Ты мне скажи лучше вот что: ты со мной пойдёшь завтра к Соломатиной?

Соломатина – какая-то знакомая Ольги, девочка из золотой молодёжи. Намечается вечеринка в её загородном доме, пока родители улетели на отдых – классика жанра.

– Да не знаю я, – вздохнула я. – Что мне там делать? Я ни с кем из этой “Илиты” не знакома.

– Вот и познакомишься! – заявила Олька. А потом вдруг принялась канючить: – Ну, пожалуйста-пожалуйста! Там будут Питерский и Ветров. Я очень-очень хочу с ними познакомиться.

– И кто это? – изогнула я бровь. Лично мне эти фамилии совершенно ни о чём не говорили. Наверняка какие-то гадкие мажоры, известные своими гадостями, иначе Лёлька не мечтала бы увидеть их воочию. – Плейбои местного розлива?

– Почти, – усмехнулась она. – Ну, добрая половина девчонок с ними бы, конечно, пообщаться были не против.

– Тогда точно мне неинтересно, – сморщила я нос, словно мне под самые ноздри мерзость какая попала и смердела.

– Ну ради меня, зай, – Лёлька сменила тон и стала теперь сюсюкать со мной. – Пожалуйста.

– Ради тебя… – протянула я. – Это надо подумать.

– Так, Калистратова, – применила тактику кнута вместо пряника Ольга. – Я тебе скатать завтра ничего не дам, если ты меня не поддержишь как подруга.

– Ладно-ладно, стопэ, – тут же дала заднюю я. – Сходим мы к твоей Соломатиной, сходим.

– Вот так-то лучше, – победно заявила подруга.

– Шантажистка!

– Ещё какая! Тогда до завтра, Крис.

– До завтра, шантажистка! – повесила я трубку под её смех. – Вот ведь… среди бела дня шантажируют! – сказала я сама себе. – То есть, это… Среди ночи, конечно. Уже почти десять. Соломатина эта… Я б лучше сериал посмотрела завтра.

Только и осталось, что грустно вздыхать. Ведь не даст мне больше Ольховская скатать алгебру, если я её так грубо предам и не пойду с ней пялиться на плейбоев доморощенных и “илитных”!

Придётся идти.

2.

АРХИП.

– Опять эти ваши устрицы… – недовольно ковырял я вилкой ужин из ресторана.

Готовить мама не любила. А есть устриц – очень даже. Вот и едим… Для кого-то это деликатес желанный, который редко появляется на столе, а меня этот деликатес порядком задрал уже. Хочется просто пюрешки с котлеткой…

– Милый, ну прекрати, – высказалась мать. – Это же вкусно.

– Вкусно? – поднял я брови вверх. – Резина какая-то…

– Вот когда будешь зарабатывать сам, тогда и будешь есть, что хочется, – вступил в диалог отец. – А сейчас ешь, что поставили. Перебирает он… В конце концов, многие бы тебе позавидовали. Вилка из серебра, устрицы на столе. А ты выделываешься! Где твоя благодарность?

Я молча поджал губы. Да, вилка серебряная, устрицы на фарфоровой тарелке в столовой на двадцать человек в огромном зале, именуемом “столовая”. Машина класса люкс, ведь мне восемнадцать исполнилось уже, а права я получил заранее. Брендовые шмотки, дорогие телефоны… Только я бы хотел пюрешку с котлетой. И право выбора.

Что есть. С кем дружить. Куда поступать учиться.

Я хотел пойти в музыкальное училище. Игра на гитаре и вокал мне очень нравятся, но отец запрещает. Говорит, что профессия несерьёзная и нестабильная… Он прав, наверное. Но от юриспруденции меня просто тошнит. Однако, сыну депутата не пристало “брынчать на балалайке” как говорит папа… Только солидная профессия, да и бизнес нужно передать кому-то. Сын у него один – я, потому и вся “любовь” тоже достаётся мне.

Друзей отец тоже отбирает. Не позволит общаться любыми путями, если выбранный друг его не устраивает. Одобрил только Питерского – среди своих Питер, и то – потому что его папа тоже чиновник.

Про то, кого любит, папочка тоже распорядился. Дочь Завьяловых Динка, из семьи ещё одного высокопоставленного лица, отец посчитал, что мне подходит. Нам было лет по двенадцать, когда отцы решили, что стоит нас поженить. Благо, что с Динкой бы классно общаемся, и мне она, в общем-то, нравится. Ей сейчас шестнадцать, скоро семнадцать, и до ее совершеннолетия у нас лишь платоническая любовь – иначе старший Завьялов мне кое-что оторвёт…

– Ладно, жуйте сами свою резину, – встал я из-за стола. – Я пойду бутербродов нарежу.

– Сухомятка? – в спину возмутилась мама, фанат правильно питания. Морковь – наше все. И устрицы, да.

– Мам, я ушёл, – отмахнулся я, направляясь в кухню. В животе урчал дикий голодный зверь. Какие нафиг устрицы? Есть у нас колбаса обычная, интересно? Сейчас проверим в холодильнике.

– Нет, ты это слышала, Аня? – говорил отец матери. – Жуйте сами свою резину… Хам малолетний…

– Да, за языком не следи, – подхватила она. – В приличном обществе нас не поймут.

Я закатил глаза. Они порой как два зомби – что скажут люди, что скажет общество, люди не нашего круга… Бла-бла-бла…

– Я его в лагерь на всё лето отправлю, – заявил отец. – Пусть там воспитывают.

Так. Стоп.

Аж чуть не врезался в косяк дверного проёма. Резко обернулся и пошёл назад. Отец опять всё решил за меня и без меня?!

– Что за лагерь? – нахмурился я. – Ты мне ничего не говорил.

– Спортивный, – поднял отец голову. – На море. Тебе понравится.

– С серебряными вилками?

– Да, очень хороший и дорогой, если ты об этом, – ответил отец, как ни в чем не бывало, выковыривая вилкой устрицу.

– А как ты меня туда определил, если мне есть восемнадцать уже? – спросил я.

– Это уж не твоя забота, – сказал папа. – Обо всём договорился. Экзамены сдашь и поедешь на все три смены.

– А как же репетиции?

– Ну… Между сменами.

– Но осенью у нас фестиваль…

– Успеете. Нас с мамой тоже часто не будет летом, нечего тебе тут без присмотра сидеть.

– Но…

– Ты не доволен лагерем на море, сын? – возмутился отец. – Ты уже вообще обалдел, что ли?

– Да нет, за это, конечно, спасибо, – ответил я. – Но не слишком ли долго?

– Нормально, – парировал папа. – Иди уже, ешь свои бутерброды, и закрыли тему. В лагерь ты едешь после экзамена. Дина, кстати, тоже.

Ну против Динки я никогда не был против. Веселее хоть будет. Ничего удивительного, что они нас вместе в один лагерь решили засунуть.

– Ладно, – ответил я. – Чего мне в самом деле тут с вами тереться… Лучше уж на море.

– И… Поосторожнее там, сын.

– Да знаю я.

Отец явно говорил о Дине. Но я всё прекрасно и сам помню. Можно не напоминать по тысяче раз – она неприкосновенная. Только смотреть, руками не трогать.

Я ушёл в кухню и нырнул с головой в огромный холодильник.

Так, колбаса и сыр есть – уже жить проще.

Надеюсь, вечеринка у Соломатиной будет веселее, чем устрицы…

3.

КРИСТИНА.

Остаток дня после занятий в школе я снова утонула в сериале. Мне кажется, я могла бы смотреть его всю свою жизнь, а экзамены пусть сдаёт Пушкин…

А вечером за мной примчалась Лёлька, видимо, рассудив, что я могу и сбежать с мероприятия. В принципе, так оно и было – я просто забыла про неё и вечеринку, и дверь открывала в домашних шортиках и маечке с дулькой на голове…

– О, привет! – попыталась я изобразить радость встречи с подругой. Но судя по её лицу понимала, что сейчас получу по первое число.

– Так, Калистратова, – прошипела она, втискиваясь в наш тесный коридорчик. – Ты чё – забыла, да? Или просто не собиралась идти со мной?

– Да я… – протянула я, совершенно не зная, что же ей соврать правдоподобное. – Сериал засмотрелась просто.

– Ты забыла про вечеринку?

– Нет, конечно, уже собираюсь!

– Списала алгебру и решила не идти? – грозно спросила подруга. – Надуть меня?

– Да нет же…

– Я ж тебе больше ни одного примера не дам скатать больше!

– Да собираюсь я! – ответила я ей не менее грозным взглядом. – Шантажистка.

– Давай-давай, – в шутку хлопнула она меня по попе. Ненавижу когда она так делает! Ну и дурацкая штука-привычка. – В темпе вальса. Чего там у тебя из приличного имеется в гардеробе?

И она принялась перетряхивать весь мой шкаф в поисках подходящих по её мнению вещей для вечеринке у золотых детей. На мой взгляд, что бы я ни надела, всё равно для элиты это будет низкосортный ширпотреб. Уж бренды они умеют отличать от подделок. Но с другой стороны – не идти же в трусах и лифчике, что-то придётся выбрать. Что там носит золотая молодёжь, я понятия не имею, поэтому сложила обязанность выбора гардероба на Ольгу. Я свои вещи одинаково люблю.

– Вот эти джинсы хороши, – сунула мне в руки “варёнки” Лёлька. – На вид приличные, я б сама носила. И вот эта футболка. Белая, классика.

– Ок`ей, – кивнула я и переоделась. – Сейчас подкрашусь ещё. Кстати, на чём мы поедем?

– Нас подвезут, – ответила она, наблюдая как я рисую стрелки на глазах подводкой.

– Кто?

– Договорилась Соломатина, знакомый парень нас подхватит, на остановку только дойдём.

– А ты не боишься так ехать? – посмотрела я на неё, оставив недорисованным глаз. – Ты его знаешь?

– Почему не знаю? – пожала плечами она. – Знаю, правда не очень близко. И там будем не только мы, он с девушкой своей. Чего нам бояться?

– Ну, тогда ладно. Поехали.

Я заплела на голове колоски, немного брызнула на кожу духов и мы с Ольгой спустились вниз. Возле подъезда застали мою маму, выходящую из дорогого внедорожника. У нас с Лёлькой так и упали на пол челюсти.

– Ну пока, дорогой, – сказала она мужчине, сидевшему на водительском месте черного, железного, глянцевого монстра.

Она захлопнула дверь, и внедорожник уехал. А мы проводили его взглядом и уставились на маму.

– Ничего себе у тебя поклонник, мам, – сказала я. – Он у тебя что – мэр города?

– Хорошая машина, – протянула Лёлька.

Та всегда во всех брендах разбиралась, даже в марках и классах автомобилей. Раз говорит, что хорошая, значит, неприлично дорогая. Кто же тогда этот мужчина? Уже как-то страшно за маму становится. Люди с деньгами и положением могут быть и опасны. Я вообще от этих богачей и повелителей жизни стараюсь быть подальше… Они могут раздавить нас, мелких мошек, совершенно без сожаления, если мы перестанем им быть удобными.

– Ну Володя политик, да, – ответила мама, растянув улыбку до ушей. – Кажется, настало время вас познакомить поближе. Потому что… Вот.

Она протянула руку, чтобы мне было видно её новое кольцо. “Володя” сделал ей предложение…

– Ты замуж собралась? – спросила я.

– Вау, поздравляю! – завопила Ольга, вцепившись в руку мамы. Уж она-то понимает стоимость этого кольца…

Я же её восхищения не разделяла. Растерялась даже. Это означает, что мама выйдет замуж, и наша жизнь изменится… И почему-то мне казалось, что для меня это ничего хорошего не сулит.

– Да, Володя сделал мне предложение! – Мама же просто сияла от счастья как начищенный самовар. – Так что скоро у нас с тобой, Кристиночка, появится любящая семья!

– Семья? – напряглась я. – Он что – не один?

– Нет, конечно, – ответила она. – Он же взрослый солидный мужчина. У него есть дочь, шестнадцать лет. Почти твоя ровесница. Вы подружитесь, я думаю. Скоро у меня будет муж, а у тебя появится сестрёнка!

Мы с Лёлькой переглянулись друг с другом.

Сводная сестра? Это что-то новенькое…

Она из той самой золотой молодёжи, я так полагаю. А значит, мы с ней далеки друг от друга как балерина от медведя, и очень вряд ли подружимся. Однако, с этим положением вещей нам обеим придётся смириться – родаки нас не спросят, поженятся, и всё.

– Поздравляю, мам, – попыталась я изобразить хоть какое-то подобие радости.

Всё-таки для неё это счастливое событие. Она так долго была одна, мне нужно хотя бы попытаться её понять несмотря на то, что мне даже страшно от того, что будет дальше.

– Спасибо, дорогая, – улыбнулась она мне. – Скоро будет ужин, где вы познакомитесь поближе.

– Э-э… Ладно. Познакомимся…

– А вы куда такие нарядные собрались-то? – оглядела нас мама, заметив за своим счастьем кого-то ещё…

– Да в гости, – сказала я, мягко пнув Лёльку, чтобы та про вечеринку молчала. – К однокласснице. Вечерком домой.

Мама такое не любит, начнёт сейчас читать лекции о вреде курения, алкоголя и незащищенных половых связях…

– Чтобы в десять дома была, – строго сказала она. – По темени не ходить. Тебе дать денег на такси?

– А есть?

– Да, мне Володя дал денег на расходы.

– Какой щедрый Володя… – пробурчала я, забирая из её рук тысячерублёвую купюру.

– Щедрый. Потом сама убедишься. Ну, хорошо вам погулять, девчонки! И помните – от курения раньше срока появляются морщины!

Она ушла в подъезд, а мы поспешили на остановку – совсем скоро должны подъехать ребята за нами.

– Да уж, – хмыкнула Ольга. – Кажется, твой новый отчим и вправду какой-то богач, раз ездит на такой крутой тачке и деньги легко раздаёт.

– Видимо, – пожала я плечами.

Только меня это скорее пугало, чем радовало.