Елена Александровна Ершова
Память сердца
Глава 3, о том, как возникает дружба
Кошка Баська
В домике дедушки-волшебника жила удивительная кошка, цвета кофе с молоком. Звали ее Баська.
– Васька?! – переспросила Маша дедушку, первый раз услышав ее кличку.
– Баська… – поправил ее дедушка. – Она у нас “барска”, барыня, мышей не ловит… Букву ”Р” Ванюша, внучок, не выговаривал… Вот и стала она Баськой…
– А у вас есть мыши? – продолжала вопросничать Маша.
– Мыши?! – чему-то удивился дедушка. – Когда-то были… давно. А как Баська появилась, все и разбежались…
– Но ведь она не ловит мышей! – воскликнула девочка. – Чего им бояться?
– Одного ее вида мыши боятся, – улыбаясь, заметил дедушка. – Ведь мыши не знают, что у Баськи на уме: а вдруг ей надоест нежиться и она для развлечения начнет их ловить?!
Кошка понравилась девочке с первого знакомства, но подружились они не сразу.
Когда Маша приходила к дедушке, Баська садилась рядом с ней и интригующе долго смотрела на нее.
Сначала Маша не понимала: почему?! Но потом догадалась: кошка просто ревновала ее к своему хозяину, доброму волшебнику.
«Может быть, она боится, что я заберу с собой дедушку?! – глядя на кошку, думала Маша. – Думает, что я буду ее обижать?!»
Но кошка молчала, продолжая очень внимательно смотреть на Машу, как будто изучая ее.
Большие, ярко-зеленые, как крыжовник, глаза кошки, завораживали девочку. Особенно ей нравился тоненький черный листок-лепесток, помещенный в середине каждого глаза у Баськи. Он назывался «зрачок».
– Благодаря зрачку и кошка, и человек, и любой зверь видят, – объяснил Маше дедушка. – Сквозь него в глаз на хрусталик попадает луч света, изображение…
Постепенно осторожная дедушкина кошка стала привыкать к Маше. И, если прежде она не играла с девочкой и не отзывалась на ее «кис-кис», а только пристально смотрела ей в глаза, то вскоре она уже разрешала Маше погладить ее по спинке, а порой требовательно тыкалась мордочкой в ее руки, как бы просила: «погладь еще!»
Но больше всего радовало девочку то, что дедушке можно было задавать любые вопросы, даже самые глупые и бестактные, как называла их мама, и он никогда не смеялся над ней ни за один из них, не называл «глупым» и честно отвечал на каждый.
Часто дедушка шутил:
– Опять они тебя мучают, эти вопросы кошмарные. Ну, давай, выспрашивай-выкладывай!
Маше очень нравилась их игра «Вопрос-ответ». Это было так увлекательно, даже намного интереснее, чем читать сказку. Тогда она не понимала: почему? Не знала, что своими ответами дедушка прокладывал ей дорогу в будущее, мостил ее путь, чтобы она шла и не свернула, ни в грязь, ни в ложь. А вопросов у Маши всегда было много. Вдобавок ко всему, в последнее время, мама стала часто отнекиваться, отвечая, что у нее нет времени на все ее вопросы. Иногда она, даже сердясь, ей говорила: «подрастешь – узнаешь», а папа всегда был очень занят.
С дедушкой все было не так. Он всегда на вопросы Маши давал ответы, может быть не такие длинные, как пишут в книгах, зато ясные и понятные. А еще Маша тогда поняла, что он не на много старше ее, этакий мальчишка-старшеклассник, только для солидности наклеил себе седые волосы и бороду.
«Так ли это?!» – это единственный вопрос, который она не смела задать. Да и не мучил ее этот вопрос почему-то. Девочке даже казалось, что это была их общая, маленькая тайна.
Может быть поэтому, приходя к дедушке и глядя на его седые волосы и бороду, она, задорно улыбаясь, приветствовала его:
– Здравствуй, де-е-е-душка!…
В ответ с неизменной улыбкой он всегда отвечал:
– Будь здорова, внученька!..
Почему он так ее называл, будто Дед Мороз свою внучку, Маша не знала. Возможно потому, что ее любимый цвет был голубой, и на ней почти всегда было что-нибудь голубое: или платьице, или кофточка, или шарфик, а, может быть, потому, что волосы у нее были светлыми, почти белые, с какими обычно рисуют Снегурочек. Но почему-то девочке было очень приятно, что он называл ее по-своему, не по имени, как все остальные. А еще Маше очень нравилось сидеть в большом квадратном кресле с изогнутыми, деревянными ручками.
Обычно, когда она приходила к дедушке и забиралась, поджав под себя ноги, в свое любимое кресло, рядом с ней устраивалась и Баська.
И вот однажды Маша узнала от дедушки самую главную тайну. Дедушка рассказал ей, кто в мире самый главный и самый настоящий волшебник.
Глава 4, самая важная
Кто главный в мире
В тот день, как обычно, забравшись с ногами в свое любимое кресло, Маша ждала, когда дедушка-врач освободится, но он долго был занят: делал массаж какому-то дядечке. Изнывая от скуки, девочка сделала из конфетной обертки бантик и, перевязав его посредине шнурком от дедушкиных ботинок, стала дразнить Баську. Главное в этой игре было успеть во время отдернуть руку, иначе когтистая лапа больно царапала кожу. Чаще всего это Маше удавалось, но иногда, зазевавшись, девочка получала ощутимый удар-царап. Что поделаешь?! Игра есть игра. Приходилось терпеть.
В тот день Маша так расшалилась с Баськой, что без разрешения(!) стала брать дедушкины книги из шкафа и строить из них дома-крепости, по которым за бантиком бегала ошалелая Баська.
И вдруг, в самый разгар их игры, в комнату вошел дедушка:
– Что тут происходит? Что вы делаете?! – строго спросил он.
Девочка, не сразу уловив строгие нотки в его голосе, весело ответила:
– Играем, – не переставая дразнить кошку.
– Зачем вы это делаете?! – еще раз и намного строже спросил дедушка.
Тогда, прекратив игру, Маша встала с колен и вопросительно посмотрела ему в глаза.
– Кто разрешил тебе брать эти книги?! – недоумевал дедушка.
– Я крепости из них строила… для Баськи… – оправдывалась девочка.
– И кто же тебе разрешил их взять? – снова переспросил дедушка.
– Никто… – начиная понимать свою вину, почти прошептала Маша.
– А ты знаешь, что это за книги?! Ты ведь уже и читать умеешь. Могла бы прочесть…
– Могла бы… – как эхо отозвалась девочка.
– Ну, ладно… – уже мягче проговорил дедушка. – Ты хоть понимаешь, что это книги, которые нужно беречь. А ты ползаешь с кошкой по ним… Они же могут помяться, порваться… Понимаешь?!.
– Да… Но у них такие твердые обложки… – вновь начала оправдываться Маша.
– Какая у тебя самая любимая игрушка?! – почему-то спросил ее дедушка.
– Кукла Соня… – все еще не понимая смысла вопроса, ответила девочка.
– А хорошо бы было Соне, если бы я бросил ее на пол и стал ползать по ней на коленях? – строго спросил дедушка.
Живо представив, как дедушка ползает по полу на коленях, Маша невольно рассмеялась, но куклу ей, все-таки, стало жалко:
– Соне было бы плохо… больно…
– А книгам не больно?! – не унимался дедушка.
– Им тоже, наверное, больно… – пролепетала Маша, вконец расстроенная таким строгим выговором дедушки и готовая вот-вот зареветь.
– Ну, хорошо… Ты поняла свою ошибку? Больше никогда так не будешь делать?! – уже мягче спросил он.
– Никогда… – пообещала девочка.
– А хотела бы ты узнать, что это за книги? – поинтересовался у нее дедушка.
– Да… – подтвердила Маша.
– А ты прочти их названия, ты же умеешь, – предложил дедушка.
– Кни-га па-лом-ни-ка… Жи-ти-я свя-тых… По-у-че-ни-я… – прочла она по слогам названия тех книг, что поднял дедушка.
– Хочешь узнать, о чем эти книги? – внимательно глядя на Машу, спросил дедушка.
– О чем?! – чувствуя это очень и очень важное, спросила она.
– О монастырях и церквях…. О жизни святых … О Боге… – медленно и очень задумчиво ответил дедушка.
– А кто такой Бог?! Что Он сделал?! – заинтересовалась Маша.
– Бог сделал, точнее, сотворил и небо, и звезды, и солнце, и луну. А затем землю, деревья, растения, рыб, птиц и зверей, и первых людей, Адама и Еву, от которых произошли и мы с тобой…
– Так Бог – волшебник! – обрадовано воскликнула девочка.
– Он больше, чем волшебник… Он – самый главный в мире… – подтвердил дедушка.
– А ты, дедушка? Ты – не волшебник?! – почти обидевшись за него, спросила девочка. – Ведь ты лечишь людей почти не больно, а получается лучше.
– Никакой я не волшебник… – улыбнулся дедушка. – Просто я прошу Бога, чтобы Он помог мне вылечить этих людей, читаю молитвы. И Бог помогает, ведь только Он все может: и исцелить, и порадовать…
– А какой Он? Бог?! – не унималась Маша.
– Посмотри, какой… – и дедушка снял со шкафа и подал ей цветную картину в блестящей рамке.
– Это – Иисус Христос-Младенец с Божией Матерью… Значит, со Своей Мамой… А это Иисус Христос в тридцать три года… – дедушка показал ей другую картину.
Заинтересовавшись, девочка стала внимательно рассматривать красивого крупного мальчика, лет трех, обхватившего за шею Свою Маму и бородатого мужчину с добрыми и грустными глазами.
– Ты никогда не видела икон?! – в свою очередь удивился дедушка.
– Чего?! – переспросила Маша.
– Изображение Бога называется «икона», «образ».
– У дедушки с бабушкой вся стена заполнена такими картинами. А у нас дома таких нет! – честно призналась девочка.
– Вот и возьми себе икону Владимирской Божией Матери домой… – улыбаясь и гладя ее по голове, предложил дедушка. – Повесишь икону в уголке или поставишь на окне и будешь с ней разговаривать, молиться…
– А как?!
– «Пресвятая Богородица, моли Бога о нас».
И называй имена всех, о ком ты молишься, просишь у Бога.
– А что значит «Пресвятая Богородица»? – переспросила Маша.
– Пресвятая – это значит самая святая… самая, самая…
– А святая – это светлая? – пыталась понять девочка.
– Святая – это безгрешная, без греха. А грехи – это наши плохие поступки. Богородица никогда не совершала таких поступков.
– Никогда, никогда?! – удивляясь, переспросила Маша. – Даже в детстве никого не дразнила и никогда не обманывала?
– Никогда… – очень и очень серьезно подтвердил дедушка.
И Маша внимательно посмотрела на икону.
– А теперь, давай-ка, соберем вместе с тобой эти книги и поставим на место, – предложил дедушка, и они занялись уборкой.
В тот день Маша принесла домой этот удивительный подарок дедушки, бережно завернутый в плотную бумагу. Когда она размотала бумагу и показала его маме, та от удивления даже всплеснула руками: