Екатерина Вэ
Чиновничек
Нужная идея пришла сама собой по дороге домой. Вспомнил Эдуард о дневном звонке своего давнего приятеля и решил не упускать шанс.
– Диман, привет ещё раз, – позвонив Осипову, начал телефонный разговор Солнышкин словами, придуманными заранее. – я сегодня узнал, что у нас в департаменте водитель последние две недели отрабатывает. Так ты пришли резюме своего родственника, я постараюсь подсобить.
– Вот это да! Эдик, ну, как вот ты так умеешь быстро вопросы решать, а? – Осипов задав вопрос, не требующий ответа продолжил, – Спасибо, буду должен.
От слов «буду должен» у Солнышкина случилась эйфория. Мысленно он похвалил себя за гениальный стратегический план «баблоросса» и продолжил:
– Ну, что ты! Что ты! Дружище, выручи и ты меня по-братски. Одолжи тридцать тысяч на недельку. – перешел к главной цели звонка Эдуард.
– Да, запросто! На карту кину. Спасибо, Эдик, никогда не забуду. Обнял!
После телефонного разговора в Солнышкине смешались разные чувства: ему радостно было от того, что теперь он поедет развеяться в столицу; жутко бесил оптимизм и отзывчивость Осипова. Размечтавшись о поездке, все негативные мысли Эдуард Иванович решил быстро выбросить из головы.
В день отъезда в социальной сети появилось селфи с надписью «В Москву! На сей раз не по работе!» Делать фото из плацкарта Солнышкин не стал, это разрушило бы весь образ успешного молодого чиновника. Вообще стоит отметить, что Эдуард очень тщательно прорабатывал все свои образы в социальных сетях. У него это получалось так здорово, что он непременно, мог бы стать успешным pr-менеджером какой-нибудь по-настоящему выдающейся личности. Но это противоречило его нутру: он сам успешный, Эдуард Иванович Солнышкин, а значит, работать на побегушках ему противопоказано. Работой pr-менеджера или личного помощника не похвалишься, нет в такой должности ни лоска, ни капли успешности, ни желания показать ее кому-либо. Разве что можно было хорошо зарабатывать. Но все это не имеет никакого значения, если ты при встрече с кем-либо не сможешь с гордостью назвать ему свою должность.
Оказавшись в столице, Солнышкин начал делать много публикаций в социальной сети: вот фото прекрасного завтрака с подписью «Обожаю столицу за ее завтраки»; вот фото витрин с подписью «Если останется время, забегу на легкий шопинг»; вот фото театра с подписью «В предвкушении…»
Усевшись на своё место в первом ряду четвёртого яруса, Солнышкин сделал фото сцены максимально увеличенным и подписал в социальной сети «Начинаем».
Оперы Солнышкин не любил, поэтому досидеть до конца первого действия было очень тяжело. Он постоянно смотрел на часы, проверяя, сколько осталось минут до антракта. Казалось, стрелки часов не хотят двигаться по кругу и предательски стоят на месте. Эдуард перемещал вес тела с одной ягодицы на другую, мысленно повторял «да сколько уже это все может продолжаться», постукивал ступнёй по полу, как постукивают всегда в нетерпении, ожидая чего-то важного. Наконец-то занавес опустился, объявили антракт. Солнышкин выдохнул и скорее устремился в буфет, так как в программке анонсировали бесплатное шампанское, мысли о котором и скрашивали весь первый акт оперы. Эдуард старался идти быстро в сторону буфета, но так, чтобы никто и подумать не мог, что он торопится. Получалась ходьба со скоростью бега, что само по себе выглядело очень забавно. Зайдя в буфет, Солнышкин огорчился, так как там уже была очередь из десяти человек. Пока он, раздосадованный этим фактом, завис на секунду, в буфет вбежали ещё двое мужчин и заняли очередь. Так что наш Эдуард Иванович оказался в очереди тринадцатым.
Стоя в очереди, Солнышкин торопливо стал рассматривать витрину, стараясь сообразить, что же все-таки взять. «О, как провинциально тут лежат эти бутерброды и сэндвичи. Стоило сюда ехать, чтобы вот это все сейчас наблюдать. Отпадает» – закатив глаза, про себя возмущался Эдуард Иванович. «Жульен – это что-то дедовское, не подходящее мне по имиджу. Фото с жульеном стыдно выкладывать в соцсети. Кулебяка! Это вообще издевательство. Одно название чего стоит!»
Очередь двигалась медленно, что давало возможность Эдику хорошо продумывать контент. Наконец-то Солнышкин увидел приемлемый вариант: на блюде красовались тринадцать будербродов с чёрной икрой и тринадцать бутербродов с красной. Огромное облегчение почувствовал наш чиновничек, но ненадолго. Бутерброды стали исчезать один за другим: кто-то брал по два, кто-то даже по три.
«Ой, ну какая вам чёрная икра? По вам же кулебяка плачет», – мысленно разговаривал с людьми в очереди Эдуард.
А тем временем бутерброды таяли на глазах, как и надежда Солнышкина выложить достойное фото в социальную сеть. Мужчина, стоявший перед Эдуардом в очереди, стал делать заказ: два шампанских, два бутерброда с икрой, два жульена. Солнышкин был крайне огорчён. С блюда на витрине забрали два последних бутерброда с чёрной икрой и протянули их покупателю.
– Нет, нет, вы ошиблись. Я просил бутерброды с красной икрой. – мужчина в очереди, сделал замечание продавцу.
Услышав это, Солнышкин расцвёл как майская роза и в прекраснейшем настроении поспешил сделать заказ: бокал шампанского, бутерброд с чёрной икрой, две позолоченные конфеты, розетку с фруктами. Этот натюрморт Эдуард поспешил красиво расставить на мраморной столешнице буфетного столика. Дальше следовала серия фотографий с разного ракурса. Как же злился Солнышкин, когда в кадр попадались персоны, находившиеся в буфете.
Красивое, по мнению Эдуарда, фото было выложено в социальную сеть с подписью «Театр начинается с вешалки, а продолжается с шампанским».
«Какой чудесный момент. Прямо эйфория. Мммм, а как вкусно. Какое приятное шампанское. Я определенно это заслужил. Заслужил этот вечер, этот отдых, это шампанское, эту икру,» – односложно думал Солнышкин под действием шампанского. Омрачало этот миг одно: ещё предстоит смотреть второй акт.
Возвращался Солнышкин в свой город с раной на душе: фото с икрой и шампанским не вызвало должной реакции в социальной сети. Никто восторженно не прокомментировал прекрасный натюрморт, никто не похвалил, даже эмодзи никто не удосужился поставить. «Завистники,» – подумал Солнышкин и уснул на верхней полке плацкарта.
