Екатерина Вэ
Чиновничек
Все это Эдуард говорил вышагивая по кабинету из стороны в сторону, сложив руки на груди и пытаясь боковым зрением рассмотреть реакцию подчиненных.
Женщины сначала замолчали, не ожидая такой дерзости в свой адрес, но потом расхохотались ещё больше.
– Эдик, миленький, нам работать ещё вместе, а ты шуток не понимаешь, – заговорила вторая тучная женщина. – Я Алевтина Семёновна, а это Ольга Сергеевна. Нам сказали, что ты Эдуард Иванович, наш начальник. Добро пожаловать!
Алевтина Семёновна и Ольга Сергеевна показались Солнышкину если не близнецами, то точно родными сёстрами. Уж слишком они были похожи, особенно прическами. А потом, этот советский стиль просто вызывал в модном Эдуарде негодование. «Вроде современный мир, столько информации вокруг, в соцсетях толпы стилистов, а эти две как динозавры», – бегло подумал Солнышкин.
– Ну, что ж, да, я Эдуард Иванович, ваш новый начальник отдела, будем смахивать вековую пыль с забытых дел и наведём порядок, прошу заметить, в прямом смысле, на улицах нашего района. За дело! – довольный своей речью, Эдуард плюхнулся на свой стул и взял в руки телефон, далее не замечая своих подопечных.
Смотря на себя во фронтальную камеру телефона, Солнышкин провёл рукой по зачесанным назад волосам и сделал несколько селфи. Долго выбирал лучшее фото, и наконец выложил снимок в социальную сеть с надписью: «Такие вот трудовые будни. Наведём в городе порядок».
До обеда на рабочем месте Солнышкину было крайне скучно. Никто к нему не подходил, никаких поручений не давал. Делать вид перед Алевтиной Семеновной и Ольгой Сергеевной, что он занят, было крайне тяжело.
Как только настало время обеда, женщины, не стесняясь Эдуарда, завалились спать на сдвинутые стулья и сразу захрапели.
«Ну и народ!» – возмутился про себя Солнышкин и отправился на обед.
Новое селфи из столовой департамента с подписью «Без труда меду не едят. Народная мудрость!» появилось в социальной сети.
Не дожевав свой салат, Эдуарду пришлось ответить на телефонный звонок, так как его мелодия громко зазвучала на всю столовую.
– Да, алло, слушаю. – важно начал Солнышкин.
– Эдик, привет, бро! – раздался голос в телефоне, – Удобно говорить? Уделишь минутку?
– Не совсем, конечно, удобно. Немного занят. Диман, если только быстро.
Дмитрий Осипов был давним приятелем Солнышкина со времён университета. Эдуард дружил с Осиповым холодной дружбой – это как холодная война, только дружба. А как же могло быть по-другому: Дмитрий – парень, которому никогда не приходилось прикладывать и грамма усилий, чтобы оказаться в центре внимания; лёгок в общении и с прекрасным чувством юмора; вполне себе симпатичен на лицо; про харизму и говорить не стоит. Все это не могло не вызывать у Эдуарда зависти. Но и не дружить с Осиповым было нельзя, ведь все дружат, даже в очередь выстраиваются, только бы оказаться рядом с Дмитрием Осиповым. Этот самый приятель Солнышкина и карьеру себе устроил играючи, без всяких связей. И в этот раз Дмитрий говорил по телефону весело, с невесомостью, присущей ему ещё с юности. С первых нот телефонного разговора Солнышкин почувствовал раздражение, которое было всегда при разговоре с Осиповым.
– Я на секунду. Родственник у меня работенку ищет водителем. Бате твоему не надо? Человек ответственный, с приличным стажем, – продолжил очень даже весело Осипов.
– С лёту, бро, не скажу. Подумать надо, – деловито, с неким пренебрежением отвечал Солнышкин. – Вообще, я себе подумывал взять водителя.
– О, отлично, – не дал договорить старый приятель Солнышкину, – его устроит.
– Нет, нет! – поперхнулся Эдуард, – это я на перспективу, сейчас мне не нужно. Чуть позже подумываю. Я же, знаешь, на новом месте тружусь. Начальником отдела департамента городского хозяйства…
– Да, ну?! Молодец! Вот это высота! Слушай, может, тогда у вас там какому-нибудь начальнику водитель нужен? Ты поспрашивай не в службу, а в дружбу. Ок? Я буду ждать твоего звонка. Ну, пока, бро, не буду отвлекать.
Солнышкин не успел сказать ни слова, а Осипов исчез также неожиданно, как и появился.
«Делать мне больше нечего, как суетиться за не пойми кого» – подумал Эдуард, неторопливо доел свой салат и побрел обратно в кабинет дожидаться окончания рабочего дня.
Войдя в кабинет, Солнышкин увидел, как Алевтина Семёновна и Ольга Сергеевна что-то бурно обсуждают.
– Эдик, – резко начала Алевтина Семёновна, видимо, недавно отойдя ото сна, – тут нам предлагают посетить столичный театр. Мы так долго выпрашивали эти билеты. Прислали из Москвы два пригласительных. Я и Ольга Сергеевна едем в эти даты в Соль-Илецк. А театр Большой, говорят, билеты туда жуть какие дорогие. Тебе не надо?
– Конечно, надо! – обрадовавшись такой бесплатной возможности, Солнышкин сразу же ответил Алевтине Семеновне. – Это совсем бесплатно?
– Абсолютно бесплатно! Так ещё и билеты в первый ряд! Когда ещё такой шанс будет? Можешь взять с собой друга или подругу.
«Вот это первый рабочий день!» – улыбка, наполненная блаженством, расползлась по лицу Эдуарда.
– Ну, поедешь? – перебила глубокие мысли Солнышкина Ольга Сергеевна.
– А как же! – выхватив пригласительные из рук Алевтины Семёновны, провизжал Эдуард. – Погодите, тут написано «1 ряд балкона 4 яруса». – изменившись в лице, прочитал вслух Солнышкин.
– Тю, ну и что?! Ты знаешь сколько тысяч стоят билеты в партер? Ну, вот и радуйся тому, что есть, – не проявляя никакого сострадания, заявила Ольга Сергеевна. – Кстати, дорогу и проживание сам оплачивай. На это денег не выделяют. Но это сущие пустяки, главное, что в столице побываешь, да ещё и в таком Большом театре!
С деньгами-то у Солнышкина было трудно. Отец запретил с денежными вопросами целый месяц обращаться. А тут эта поездка в Москву через неделю. И хочется, и как быть, Солнышкин представить не мог. Взять кого-либо с собой в поездку не получится, билеты-то не в партер, а Солнышкину уж очень хотелось показать в социальной сети высокий статус сего мероприятия.
Нахмурившись, Эдуард Иванович до конца рабочего дня просидел на своём стуле, размышляя, где бы ему раздобыть денег на поездку. Задача была сложной, так как за ним висел еще двухмесячный долг по алиментам. Солнышкин очень любил всем показывать своё благополучие: он постоянно как-то крутился, перезанимал, выпрашивал под какими-то нелепыми предлогами.
