Екатерина Вострова
Собственность Альфы
Глава 3
Утро началось с тычков в бок. И громких криков:
– Позор! Отвратительно! Да кто вас таких лежебок воспитывал!
Я с трудом приоткрыла глаза, и на меня сверху высыпался ворох какого-то тряпья.
– Срочно! Срочно приводи себя в порядок!
Голова гудела так, словно я вчера всю ночь провела на танцполе и уснула только под утро. Едва приоткрыв глаза, разглядела большой циферблат на стене: «Кажется… полдень?».
– Господин Хардов звонил. Он уже едет! Ты должна быть готова, поняла?
– Я… что? Куда едет?
– Сюда! Одевайся, срочно! – сказав это, старушка округлила глаза, будто что-то вспомнила, и с громким «ой!» убежала из комнаты.
Кое-как выбравшись из кровати, я разглядела наконец, что за тряпки попадали на меня сверху. Это оказалось пшеничного цвета платье, в тон моим волосам.
Я провела по нему рукой. Нежная невесомая ткань, легкий крой. Раскосый низ, совсем как в последних коллекциях известного дизайнера одежды Валиса Рамовски. Когда-то я сама мечтала создавать нечто похожее, но и сейчас не могла остаться равнодушной к подобному.
Сначала все же я сходила умыться, а лишь затем скинула с себя футболку и шорты, в которых и уснула вчера. Приподняла платье, любуясь. Примерить его действительно хотелось. Было безумно интересно, как будут смотреться маленькие цепочки по бокам, как ляжет вырез.
Дверь позади распахнулась, застав меня врасплох, только и успела прикрыться платьем:
– Ты еще не оделась, – скривился вошедший мужчина.
Оборотень был одет в костюм такого же цвета, как и мое платье, и даже цепочки на брюках повторялись.
«Парные наряды? – удивилась я. – Святая республика! Куда это он меня ведет?».
– Ну? – Азар скрестил руки на груди и вскинул бровь.
– Эм… А вы не выйдете?
Вместо ответа мужчина демонстративно прислонился к косяку.
– Я жду.
Первым порывом было отвернуться. Сжаться стыдливо в комок и сделать все так, чтобы оборотень не увидел ничего лишнего.
Затем поднялась злость. Ведь он на это и рассчитывает! Что смутит меня. Заставит его бояться. А если я что-то и узнала за три года в академии, так это то, что с такими, как он, нельзя показывать свой страх и свою слабость.
А потому разжала руки. Ткань сползла по моему телу, обнажая его. Я потянулась, как кошка. Затем наклонилась за платьем, выгибая спину, специально вставая так, чтобы был наиболее выгодный вид.
Если оборотень и правда торопится, то мне за эту выходку ничего не должно грозить.
Краем глаза заметила, что оборотень непроизвольно сглотнул.
«Может быть, зря?» – мелькнула заполошная мысль, но отступать было поздно. Осторожно скользнула в платье, потянувшись, чтобы застегнуть его.
Азар сделал несколько шагов, положил руки сверху там, где я не могла дотянуться до молнии.
– Я помогу, – голос звучал глухо и натянуто.
Мужчина чуть надавил мои на плечи, заставляя наклониться, чтобы откинуть волосы со спины. Затем скользнул кончиками пальцев вдоль позвоночника, до самого основания молнии, почти у самого конца спины.
Там, где его пальцы касались кожи, вспыхивали электрические искры, стекающие потом куда-то в низ живота. Я сама не заметила, как задержала дыхание в попытке справиться с собой.
Остановившись, Азар вдруг наклонился ко мне и неожиданно царапнул шею ногтем, вырвав из горла полузадушенное «ох…», а затем резко и быстро дернул вверх молнию, застегивая наконец это чертово платье.
Его руки обхватили меня за талию, ухо обожгло горячее дыхание:
– Еще раз попытаешься меня соблазнить… – он с глухим рычанием развернул меня к себе лицом.
Наши глаза встретились. Бездонные зрачки оборотня расширились, почти закрывая собой жёлтую радужку, и это буквально гипнотизировало, прожигало насквозь.
– Я просила вас выйти, – пришлось собрать всю свою волю, чтобы возразить.
Выражение лица оборотня стало еще жестче, словно то, что он сам создал эту ситуацию, делало меня виноватой еще больше.
– Я шел в вашу академию не за девицей по вызову.
Он вообще меня слышит? Или сам с собой разговаривает? Сам же пожелал смотреть как я переодеваюсь!
По тому, как он прижимал меня сейчас к себе, я чувствовала его желание, чувствовала, что хожу сейчас по самому краю. Мужчина облизнул губы и жадно втянул носом воздух.
– А зачем вы туда шли? – мой голос все-таки не выдержал и дрогнул. Зачем он вообще взял меня к себе в дом? Что меня тут ждет? Человек его уровня мог взять любую, зачем ему я? Я никогда не хотела быть инкубатором для маленьких оборотней, да я даже замуж не желала выходить!
Азар разжал руки и отпустил меня, отступая назад:
– Через две минуты жду тебя внизу.
Мне потребовалось чуть больше времени, потому что в первую минуту я села на кровать и постаралась выровнять сбившееся дыхание, унять отчаянно колотившееся сердце. Лишь затем, закончив с переодеванием и надев оставленные, должно быть, Ледышкой у дверей туфли на высоченном каблуке, я осторожно покинула комнату.
Внизу слышался женский смех, что-то бурно обсуждалось.
Я, ступая мелкими шажками, спустилась по лестнице и замерла на последней ступеньке. Может быть, удастся что-нибудь услышать? Или разглядеть в зеркале у стоящего в коридоре трельяжа? Правда повернут он был не удачно – сейчас там отражалась входная дверь.
– Чего встала?! Чему вас только учат в этой вашей академии? – гаркнула на меня невесть как оказавшаяся позади служанка.
Кто ее только учил так подкрадываться?
Я подпрыгнула на месте от испуга и неожиданности, ступила вперед и неудачно подвернула ногу из-за высоких шпилек. От резкой боли не удержалась, и с моих губ сорвалось ругательство. Пока, наклонившись, потирала ушибленную лодыжку, из кухни вышла девушка в закрытом платье до пола с длинными рукавами и высоким воротом:
– Азар, это что?
Светлые волосы и маленький носик делали ее похожей на фарфоровую куколку. У живых людей таких идеальных черт не бывает.
Оборотень вслед за девицей вышел в холл:
– Моя невеста, – безразлично пожал он плечами.
– Это я поняла, – блондинка сморщила идеальный нос, ее желтые глаза презрительно сощурились. – Но ругающаяся как трубочист и не умеющая ходить на каблуках? Ты уверен, что эту человечку в Академии подобрал, а не в подворотне?
Краешек ее губ чуть приподнялся. Видимо, собственная шутка ей очень понравилась.
Я мысленно приготовилась держать оборону. Нельзя позволить себе сейчас поддаться на провокации и ответить этой наглой девице. Судя по цвету глаз и презрительному «человечка», сама она, как и Азар, оборотень.
Женщины-оборотни достаточно редки. В разные годы на одну самку рождалось три, четыре, а иногда и пять самцов. Это компенсировалось такими, как я – человечками, способными понести от нелюдя. Тоже довольно редкими в масштабах всего человечества, но в целом это уравновешивало ситуацию.
– Еще и тощая какая, – продолжала блондинка.
Я сцепила зубы, мысленно представляя, как иду в кухню, беру там помойное ведро и надеваю ей на голову. Но вслух ничего не сказала. Хозяин дома вряд ли будет на моей стороне, а я только ухудшу свое положение.
Вот только Азару удалось меня удивить:
– Алиса. Где бы я ее ни взял, теперь она моя невеста. Человек она или нет, прошу тебя обращаться с ней соответственно ее новому статусу.
И вроде бы сказано это было достаточно мягко, но непреклонно.
– Азар! – девушка удивленно приоткрыла ротик, словно еще никто и никогда с ней так не разговаривал.
Да что там, даже меня его слова удивили. Я не помнила, когда за меня кто-то заступался.
– Выходим, – мужчина качнул головой в сторону двери.
Вот только блондинка, судя по всему, была не намерена сдаваться.
– Но ведь я из лучших побуждений. Я же любя! – она воскликнула это так, словно ее любовь давала право говорить и делать что угодно.
– Спор закончен, – с едва заметной угрозой произнес Азар.
Меня же эта сцена с каждой секундой напрягала все больше. Я не знала, кем приходится Азару эта девица. Может быть, любовницей? Но что в споре с ней он выбирал мою сторону, заставляло насторожиться и рождало еще больше вопросов. Он знал меня меньше дня. Что же ему от меня нужно?
Дети, рожденные в смешанных семьях, ничем не отличались от чистокровных оборотней, потому многие выбирали именно таких жен, как я. Это дешевле и проще.
Насколько я знала, если оборотнями в паре были оба – то это могло приводить к так называемому «истинному союзу», в котором женщина становилась покорной и зависимой на уровне инстинкта.
Академии, дрессирующие воспитанниц, и были созданы, чтобы без всяких инстинктов предоставить на выходе «покорную и зависимую».
Вот только я с самого начала старалась показать ему, что не такая.
Оборотница, тем временем, надула губы и выдала еще один аргумент:
– Пока ты не представил ее, можно еще поменять! Вернуть обратно, в конце концов. Сказать, что пожалел…
– Еще одно слово, моя дорогая, и я пожалею, что выбрал тебя в качестве сопровождающей, – отрезал оборотень, недобро сверкнув жёлтыми глазами.
Блондинка обиженно скрестила руки на груди и отвернулась. Только тут я увидела, что черное наглухо закрытое спереди платье имеет глубокий вырез сзади. Лопатки, спина и даже ложбинка между ягодицами – все это было открыто чужому взору.
Азар посмотрел на меня, качнул головой в сторону двери, и я поспешила выйти вслед за ним из дома.
Вот только каждый шаг отдавался в ноге болью. Лодыжка ныла при любом движении, и на каблуках это особенно чувствовалось. Пришлось приложить всю свою выдержку и силу воли, чтобы стерпеть это и постараться не хромать.
Хорошо хоть спортивный автомобиль мужчины был припаркован прямо у крыльца, и далеко идти не пришлось. Я с облегчением юркнула на заднее сиденье, тайком поглаживая ушибленное место. Может быть, попросить лед?
Дверь с противоположной стороны отрылась, и рядом со мной оказалась оборотница. Она величественно расправила несуществующие складки на платье и поправила прическу.
Азар тем временем сел за руль и, заведя машину, бросил через плечо:
– Алиса, поясни моей невесте, куда мы направляемся и зачем.
Я моментально навострила уши. Если уж мне собирались тут хоть что-то объяснить, нельзя упускать ни слова.
Девица меж тем горестно вздохнула и высокомерно произнесла:
– Тебе оказана великая честь…
Но брат снова ее осадил.
– Пожалуйста, давай без пафоса, – в голосе промелькнуло раздражение, а вот я моментально сделала себе мысленную заметку.
«Пафос, значит, мы не любим. Что ж. Нужно запомнить… и использовать».
Оборотница яростно сверкнула глазами в сторону Азара, но тон все же сбавила:
– Поскольку мой дорогой и горячо любимый братец выбрал тебя своей невестой, то он должен представить тебя нашей родне, чтобы те оценили и порадовались его выбору. И в процессе я буду сопровождать тебя на женской половине имения.
«Братец? – это вызвало неясное облегчение, почти радость, за которую я тут же сама себя укорила, мысленно съязвив: – А была бы она его любовницей, у тебя проблем было бы меньше».
И, тем не менее, Алиса заметила мою странную реакцию и удивленно вскинула брови. Пришлось скрыть это вопросом:
– А выбор… могут не одобрить? – спросила с оптимизмом.
– Не надейся, – насмешливо оборвал мужчина.
Надеяться мне и правда не на что. Вернуть меня Азар мог только в Академию, а оттуда путь у меня лишь один – к другому оборотню. «Бывшей в употреблении» студентке с возвратом хорошая партия явно не светит.
Глядя на одинаковые дома за окошком, я вспоминала годы жизни в академии. Сейчас они казались дурным сном. Неизменный распорядок дня, одинаковая форма, занятия, состоящие из того, что, по мнению руководства, должна знать «идеальная будущая жена», регулярные унизительные медосмотры…
Так хотелось представить, что всего этого не было. Забыть, вычеркнуть.
Ногу болезненно тянуло, но я старалась не обращать на это внимания. Может быть, за время поездки, если не шевелиться лишний раз, станет лучше?
Дома за окном становились выше, застройка плотнее.
– Что это за город?
Поблизости от Академии было несколько крупных, и сейчас я, к стыду своему, поняла, что даже понятия не имею, где мы находимся.
– Это Башня.
Я задумалась, вспоминая, что мне было известно про этот населенный пункт. Но по всему выходило, что ничего особенно примечательного, кроме названия, которое досталось из-за древней высокой башни в центре, ныне исторического музея.
Впрочем, до главной городской достопримечательности мы так и не доехали, свернув к высокому особняку, расположившемуся на берегу широкой реки.
За углом я заметила магазинчик, на улице было довольно оживленное движение, пешеходные переходы. Яркая рекламная вывеска и мастерская по ремонту одежды. И оттого это «имение», как назвала его Алиса, выглядело особенно чуждо и нелепо в окружении городской суеты.
Ворота перед домом автоматически открылись, и так же точно отрезали нас от остального мира, стоило въехать на территорию.
– Алиса, сообщи, пожалуйста, что мы приехали, – негромко попросил Азар.
– А то они сами не заметили… – фыркнула девушка.
– Алиса, – оборотень лишь чуть повернул голову, и та, моментально вспыхнув, вышла из машины и громко хлопнула дверью. Оборотень неодобрительно цокнул, проводив сестру взглядом, пока она не скрылась за дверью особняка. И повернулся ко мне. – Итак, девочка, для тебя ряд ценных указаний, – самоуверенно начал он.
Если в том доме и вправду его семья, то ничего удивительного, что он хочет, чтобы я произвела на них хорошее впечатление. А значит, можно поторговаться.
– Даниила.
– Что?
– Мне бы хотелось, чтобы меня назвали по имени. «Девочка», «детка», «киска», «собачка» и тому прочие клички я считаю унизительными.
Скулы оборотня побелели. Неужели за всю жизнь никто и никогда не перебивал его? Хорошо, однако, быть оборотнем. Можно подумать, я попросила что-то сверхъестественное.
– Я учту это, – после небольшой паузы продолжил он. – Но только в том случае, если сегодняшний вечер пройдет идеально.
Его желтые глаза пронзили насквозь, отчего стало неуютно. Между нами были кресла, и, тем не менее, я невольно вжалась в спинку сиденья.
Нужно почаще напоминать себе, что это не обычный мужчина. Это оборотень. Хищник. И я, по сути, его собственность. Да, пока официальной свадьбы не было. Но через месяц, когда Хардов подпишет все необходимые документы и я окончательно перейду под его опеку, всем будет абсолютно все равно, что он делает со мной за закрытыми дверями…
– Хотите, чтобы я вела себя как положено отличнице хозяйственной Академии? – Я постаралась изобразить безразличие, вот только зародившееся в душе неуютное чувство близкой опасности не так-то просто игнорировать.
– Именно, Даниила. – Судя по улыбке, он отлично понимал, какой эффект производил сейчас.
– А еще вы любите молчаливых, – припомнила я, – значит, мне преимущественно молчать?
– Молодец. Быстро схватываешь, – он коварно улыбнулся, а затем добавил, нарочно разделяя на слоги, – Да-ни-ила.
Мне и вправду лучше было молчать. Но все это рождало слишком много вопросов.
– Вы могли взять более покладистую девицу. – Не хотелось думать, что Азар из тех, кому просто нравится ломать людей, а потому выбрал первую, кто оказал ему маломальское сопротивление. – Зачем вам я?
– Обожаю запах дегтярного мыла, – с усмешкой произнес он, уже открывая дверь.
Это заставило покраснеть, вспоминая об унизительных построениях, когда очередной оборотень приходил для выбора. Но рождало новые вопросы. Если бы Азару действительно были нужны дети, к запаху невесты он бы отнесся серьезно.
Мужчина обошел машину, галантно распахнул передо мной дверь и подал руку. Я машинально взялась за нее и тут же чуть не упала, едва ступив на поврежденную ногу.
Опустила глаза – лодыжка чуть припухла и причиняла еще большую боль.
«Вот гадство!»
– Если я сделаю все так, как вы хотите, расскажете, зачем я вам?
Азар неодобрительно цокнул и протянул:
– Если…
Поняв, что он смотрит на мою ногу, я смутилась и постаралась не выдать того, что мне больно.
Оборотень вздохнул и обхватил меня за талию. Так идти было действительно легче. Разве что его руки, крепко сжимавшие меня, очень нервировали. По спине пробегали мурашки, а в животе сплетался тугой клубок от нервного возбуждения, которое не было приятным. Постыдная физиологическая реакция.
Азар шумно вдохнул, а затем наклонился к моему уху.
– Моя матушка очень старомодна. – Мы были у самой двери. – Так что лучше молчи о том, что тебе нужен доктор или даже хотя бы компресс. Иначе придется лечить тебя… скажем так, народными методами.
Это озадачило. Что он имеет в виду?
Но хорошенько обдумать его слова уже было некогда – дверь распахнулась, и мы зашли в фамильное имение.
Глава 4
Первое, что я увидела, – залитый солнечными лучами холл, светлый паркет, высокий потолок и цветы в огромных кадках. Первое впечатление, что дом изнутри был гораздо больше, чем снаружи.
– Азар, милый! – Навстречу оборотню вышла седая женщина в строгом брючном костюме, раскинув объятия. – Весь в делах, заботах, даже мамочке позвонить некогда. Как же я тебе рада! Идем, там все уже собрались за столом, в саду, ждут только тебя.
Женщина крепко-крепко обняла его, не обращая на меня совершенно никакого внимания.
Я отступила, чтобы не мешать этим двоим, пришлось опереться рукой на стенку, чтобы не переносить вес на поврежденную ногу.
Пока я ждала, подошла недовольная Алиса, махнула рукой:
– Идем, ты пока будешь со мной.
Мать Азара же, тем временем, продолжала причитать:
– Ох, как же я все-таки рада, что ты решил остепениться. Спасибо республике! Не терпится понянчиться с внуками. Будешь чаще бывать дома, это ли не счастье?
Говоря о своем счастье, она ни разу даже не взглянула на меня.
– Матушка, познакомься, это воспитанница хозяйственной Академии – Даниила. – Азар кивнул головой в мою сторону.
– Это разве не мужское имя? – состроила удивленное выражение лица женщина, по-прежнему не поворачиваясь ко мне. – А, впрочем, неважно. Ты ведь можешь выбрать ей любое другое, если захочешь. Главное, чтобы она могла рожать. Сохрани нас республика. Ох, сынок, ты не представляешь, как я рада. Вся семья будет рада, после всего, что случилось…
Она взяла его под руку, утягивая куда-то вглубь холла.
– Матушка, – строго перебил женщину Азар.
– Молчу-молчу. Ну пойдем. Тебя все ждут.
Я же так и осталась стоять у стены в компании Алисы. Задаваясь вопросом: «А что же это было?».
– Я думала, меня сюда привели представить семье. – Азар и его мать окончательно скрылись, повернув в дальний проход, и даже их голосов уже не было слышно.
– Тебя и представят, когда все поедят. Идем пока наверх. – Алиса указала на высокую широкую лестницу, от одного вида которой начинало тянуть лодыжку.
Святая республика! И как я туда поднимусь?
– А я бы тоже поесть не отказалась. Я не завтракала, – я сказала это с надеждой отменить подъем по лестнице, но, произнеся вслух, поняла, что действительно хочу есть.
Алиса на это скривилась:
– Все слуги в саду, я сама готовить тебе не собираюсь.
– Может быть, я сама что-нибудь посмотрю? – С надеждой взглянула на нее, но девушка, похоже, идти навстречу не собиралась. Пришлось пускать в бой тяжелую артиллерию. Сложила руки на животе и мечтательно произнесла: – Ваша матушка так хочет внуков. Неудивительно, что Азар был настойчив вчера. Вдруг я уже беременна? И любой стресс может быть для меня вреден. Тем более голодание.
Алиса закашлялась, словно чем-то подавилась.
– Оу… постучать по спине? – участливо поинтересовалась, стараясь звучать как можно вежливее.
Оборотница протестующе выставила руки и, еще раз кашлянув, все же сдалась:
– Иди за мной. – Желтые глаза недовольно сверкнули.
Легко сказать – иди. Хорошо хоть девушка не стала дожидаться меня и пошла вперед, и я могла не строить из себя супергероя, изображая идеальную походку.
Кухня была еще более светлой и просторной, чем холл. В первый момент я не смогла сдержать восхищения. Никогда особенно не любила готовить. В школе и студенчестве обходилась самыми дешевыми и быстрыми в использовании продуктами, изыски были не по карману, да и времени было всегда в обрез. Но смотря на множество кухонных комбайнов, шкафчиков со всевозможной посудой, сковородок всех форм и размеров, я впервые поняла, что действительно не против пуститься в кулинарные эксперименты, чтобы просто посмотреть, что можно со всем этим сделать.
– Поищи что-нибудь в шкафах. Может быть, найдешь сухой завтрак или в холодильнике что-нибудь.
Холодильник, как и все здесь, был огромным и двустворчатым, рядом стояла морозилка с генератором льда.
Пока я обыскивала чужие закрома на предмет того, чем можно поживиться, Алиса заметила мою хромоту.
– Все-таки ты сильно ушиблась. – Она неодобрительно покачала головой.
Девушка стояла около двери и, скрестив руки, внимательно наблюдала за мной.
– Нет, пустяки, – отмахнулась я, хотя порой от неудачного движения на глазах выступали слезы.
В холодильнике нашлись нарезанное кусочками мясо, сыр и овощи, так что мой выбор пал на старые добрые сэндвичи.
– Ну да, – в её голосе послышались язвительные нотки. – Если мой братец так настойчив, как ты говоришь, то он быстро тебя подлечит, не так ли?
Я понятия не имела, о чем она сейчас говорит. При чем тут настойчивость? Но на всякий случай согласилась.
Налив себе апельсиновый сок, я с облегчением опустилась на высокий барный стул около длинной стойки. Очевидно, обеды устраивали в другой комнате, а тут только готовили.
– Может быть, ты тоже хочешь? – стараясь быть вежливой, я указала на тарелку, где сэндвичей с лихвой хватило бы на нас двоих.
В конце концов, все там празднуют непонятно что непонятно где, а она тут со мной, тоже без обеда.
– Чему вас только учат в этой вашей академии, – фыркнула девица, но с места не двинулась. – Неужели не догадываешься, почему ты сейчас здесь, а не со всеми за столом?
Едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Естественно, я знала. Как гласила поговорка: «Людей и животных за один стол с оборотнями не тащат». Но мне всегда казалось, что один на один это правило никто всерьез не воспринимает.
– Ну так ты-то тоже сейчас не там, а здесь.
– Хамка! – поджала губы девушка. – Я, между прочим, за тобой слежу, чтобы ты ничего не натворила.
– Я сертифицированная паинька. Три года училась. У меня даже диплом есть. – Похлопала глазами, изображая полное отсутствие мыслительного процесса.
Алиса на это издала странный звук, нечто похожее на рык. А затем отвернулась.
«Мне больше достанется», – подтянула к себе тарелку с сэндвичами и принялась уплетать их.
После сэндвичей нашла в шкафу коробку пирожных и начала варить себе кофе. Все что угодно, лишь бы не идти к лестнице.
– Долго ты еще тут будешь? – Алиса с каждой минутой теряла терпение.
– Ох, а вдруг сегодняшнюю ночь тоже поспать не удастся? А мне ведь сегодня еще Азара радовать. – Возможно, я зря злила эту напыщенную девицу, но, по крайней мере, любые доводы о ее брате работали. Она замолкала и позволяла мне продолжать хозяйничать на кухне.
Кофе получился отменный, я как раз доедала пирожное, когда из коридора послышался шум, судя по всему, сначала кто-то прошелся по лестнице, а затем стук каблуков зазвучал уже рядом.
Это оказался молодой мальчишка в джинсах, светлой рубашке и белом передничке, выдающем в нем местного слугу.
– Госпожа Хардова, – он почтительно кивнул, увидев Алису. – Вас уже ждут.
Весь аппетит моментально пропал. Я представила, как войду сейчас в наполненный оборотнями зал, как все будут шушукаться, обсуждать. Кто-то обязательно подойдет, чтобы разглядеть поближе, как породистую лошадь.
Я поднялась из-за стола. Когда, чуть прихрамывая, проходила мимо Алисы, та вдруг перехватила меня за руку:
– Скажи… – она закусила губу, словно не была уверена в том, что хочет сказать. – Азар что-нибудь говорил тебе про Ибусова?
Я задумалась, не сразу сообразив, о чем она говорит. А потом вспомнила служанку, которая просила никогда не упоминать человека с такой фамилией.
– Азар ничего не говорил. А кто это?
– Неважно. – Алиса отпустила меня и чуть подтолкнула в спину. – Идем уже. Заставлять гостей ждать – неприлично.
Вслед за оборотницей я прошла через холл к выходу из поместья, который вёл во внутренний двор.
Каждый шаг давался сложнее предыдущего, но, приноровившись и по-особому ставя обе ноги, сумела идти почти ровно. Правда, для этого нужно было сосредоточиться только на походке, и окружающее уходило на второй план.
А посмотреть во внутреннем дворе было на что. Небольшой по размерам, он располагался на огороженной части берега широкой реки. Зеленый газон переходил в небольшой пляж, повсюду стояли большие кадки с пальмами, которые тут вряд ли могли расти в естественных условиях.
Но большее внимание привлекали несколько фуршетных столов, ломившихся от закусок и напитков, и множество гостей, крутившихся вокруг них как мухи.
Музыка, смех, разговоры…
От резкого контраста с тихим пространством дома я в первую секунду несколько оробела. Не заметила даже, кто именно сунул мне бокал в руку. Машинально сделала пару глотков.
Приторно-сладкое.
– Позвольте представить вам… – Рядом со мной стоял Азар, он по-хозяйски положил руку мне на талию, и все, что я могла в тот момент, – только натужно улыбаться.
Боль в ноге потихоньку начала притупляться. Я даже осторожно переступила с ноги на ногу и ухватила маленькое пироженное у пробегавшего мимо официанта.
Ммм… вкусно!
Не успела этому порадоваться, как гости по очереди подходили ко мне, громко выражая одобрение выбору Азара, а отходя, тут же начинали обсуждать меня. Не стесняясь, не меняя тона:
– Гены не раздавишь, не выкинешь. Я все равно считаю, что заводить детей от человечки – неразумно. Гены у них гнилые. Вот зря наш Азар тогда не женился на…
– Где ж на всех таких умниц и красавиц, как наша Алисочка, взять?
– А ничего так девица, я б такую тоже взял…
Смех, музыка, чужие руки, которые лезли то похлопать меня по предплечью, то погладить. Я в свою очередь тоже не отставала и с чувством хлопала в ответ, насколько сил хватало:
– Я так рада вашему одобрению! – с широким оскалом во все тридцать два зуба отвечала я. Затем от души треснула мужчину с брезгливым выражением лица по плечу и залюбовалась тем, как его перекосило: – Желаю вам встретить такое же счастье как я!
Мой жених, судя по дёрнувшими вверх уголкам губ, едва удержал улыбку.
– Поздравляю, поздравляю… – слащаво улыбается седой старик.
– Спасибо! Можете меня обнять, – отвечаю, с удовольствием прижимаясь к нему и вытирая о его спину испачканные пирожным ладони.
Тот, не заметив, делает шаг в сторону и продолжает, должно быть, давно начатый спор с кем-то из гостей: – Прежде всего – интересы республики. За двадцать лет существования хозяйственных академий нам удалось увеличить популяцию оборотней на четыреста процентов.
– Ага, вот только популяция пригодных девиц так быстро не увеличивается, скоро и их на всех хватать не будет. И что тогда?
– Естественный отбор. Право на размножение получат самые лучшие из нас.
Все здесь присутствующие явно относили себя к «самым лучшим».
– Воздержание – отличная профилактика от многих болезней. Что не делается, все к лучшему, – наивно похлопала я глазками, с интересом прислушиваясь к разговору.
Азар на это зашелся в сухом кашле, прикрывая рот кулаком.
– Деточка, ты такая красивая! – Носатая блондинка в больших круглых очках, делающих ее похожей на стрекозу. – Уверена, у вас будут очаровательные детки. Азар, одобряю твой выбор.
– Не верь ей, Азар, – смеется спутник блондинки. – Эльза ненавидит конкуренцию ни в каком виде. Она бы одобрила только полную уродину, на фоне которой она бы смотрелась лучше.
Чтобы хоть немного отстраниться, делала вид, что пью из бокала в руках. Делала маленькие глоточки, скрещивая руки перед собой.
В голове шумело, какофония чужих парфюмов кружила голову. Я почему-то всегда думала, что оборотни ненавидят духи из-за особой чувствительности к запахам. Но нет. На каждого, казалось, было минимум вылито по несколько флаконов.
Позади меня, нисколько не стараясь приглушить голос, жарко спорили:
– Оборотни – это главный ресурс и капитал любого государства. Республика – свята! Не будет хватать человечек – будут делить на несколько оборотней сразу. Родила одному, рожай второму, потом третьему.
– Да и сейчас уже на них такие цены, что хоть вскладчину покупай.
– Тебе ли жаловаться?..
– Ну надо же! Азар, ты слышал, вон те приятные господа сказали, что у каждой человечки будет целый гарем из оборотней. Правда, здорово?
Азар поперхнулся, чуть не разлив содержимое своего бокала на очередного члена семейства.
У меня же от нервного перенапряжения начал дергаться левый глаз. Оставалось надеяться, что это не слишком заметно.
– Я просто не хочу, чтобы в глазах соседей наша страна выглядела варварски. – не унимались стоящие позади оборотни.
– В бездну соседей. Северяне с их «правами человека» уже кусают локти. Видел, кто у них в парламент в этом году прошел? Хочешь, чтобы и у нас так же было?
Еще пару глотков приторно-сладкой жидкости. На язык попала горечь. Присмотрелась – на дне бокала какой-то осадок. Что это? Вопросительно посмотрела на жениха. Тот едва заметно кивнул. Это его рук дело?
– Азар, пройдоха. Скажи честно, это из-за нового закона о преференциях семейным?
Лица сменялись одно другим, кто-то говорил с Азаром, словно меня и нет рядом, кто-то сюсюкал со мной как с неразумным младенцем.
– И все-таки думать, прежде всего, надо о том, что мы можем сделать для республики. Как можем защитить ее, – не унимались спорщики позади меня. – Мощь нашей экономики и нашей армии многим не нравится.
– Скорее, не нравится то, как мы ее достигаем. Возможно, если бы мы хоть немного смягчили политику в отношении…
– Ты говоришь как предатель.
Несмотря на то, что мы находились на открытом воздухе, было ощущение духоты, тесноты. Я чувствовала, как на лбу выступили капельки пота, а к щекам прилила краска. Хотелось как можно скорее уйти от всей этой толпы.
Наконец желающие поздравить закончились. Азар отвел меня к скамеечке и, оставив на попечение Алисы, отошел в круг о чем-то жарко спорящих оборотней.
Нога на удивление больше не болела, хотя я видела, что лодыжка сильно опухла.
– Можно мне воды? – с надеждой спросила у оборотницы. Та скривилась, но все же отошла, чтобы поймать кого-нибудь из сновавших слуг.
– Как-то вы не слишком радостно выглядите для счастливой невесты.
Я вздрогнула – прямо рядом со мной на скамейку плюхнулся мужчина. Худой, чуть ссутулившийся. Сначала он показался мне очень молодым, но я быстро поняла свою ошибку. Хмурый взгляд желтых глаз из-под нависших густых бровей мог принадлежать только опытному прожжённому цинику.
– Что вы. Очень счастлива. – На всякий случай отодвинулась от него подальше. Он внушал неприязнь, но хотя бы от него удушающе не пахло парфюмами, как от других гостей.
