Екатерина Северная
Помоги мне
– Зачем же ты согласился? – приставал с навязчивыми расспросами Ролан, которого искренне огорчал пессимизм старшего товарища.
– Деньги нужны, зачем, – буркнул Хьюберт.
Такую сумму, как им платили за спортивную экспедицию на Марс и покорение вершины, он бы и за два года не заработал. А Марта долго не протянет. Ей нужна имплантация искусственного сердца – и как можно скорее. Поскорее бы уже разделаться со всем этим, получить деньги и вернуться на Землю.
– Деньги, – презрительно хмыкнул Ролан. – А как же радость от покорения марсианского вулкана? А как же гордость за свою планету, если мы победим?
– Засунь себе свою юношескую восторженность в задницу! – рявкнул напарник. – Я в эти игры наигрался еще на К2, пока ты под столом в памперсах ползал. А сейчас просто делаю свою работу!
Ролан молча отвернулся и вышел из шатра, служившего им комнатой отдыха и спальней.
– Лучше бы поинтересовался, на черта Объединенной Европе пятьдесят тонн урана, – пробормотал Хьюберт себе под нос, предварительно отключив микрофон внутри скафандра. – Уж наверное не для «мирного атома».
В ночь перед началом соревнований удалось установить видеосвязь с Землей. Хьюберт позвонил жене. Она была очень бледной и казалась взволнованной, но изо всех сил старалась это скрыть.
– Ты только возвращайся.
– Ты же знаешь, я всегда возвращаюсь.
– Послушай. Если почувствуешь, что не хватает сил – поворачивай обратно. Прошу тебя.
– Я дойду до вершины любой ценой, и ты это знаешь.
Восхождение заняло несколько дней. Две команды – в каждой по двое альпинистов и по одному роботу-вездеходу, который непрерывно вел съемку и транслировал все происходящее в прямом эфире – одновременно стартовали из базового лагеря. Вскоре лембурсены вырвались вперед и скрылись из виду.
Хьюберт шел молча и неспешно, берег силы и кислород. Они тащили с собой несколько запасных баллонов, но все было строго рассчитано: если начать спешить, суетиться и часто дышать, воздуха может не хватить на обратный путь. Также каждый нес за спиной гели-энергетики, углеводные «бомбы» и белковые коктейли, которые поступали в рот через трубки внутри скафандра.
Как легко, как удивительно легко идти. По сравнению с Эверестом, где каждый шаг дается с огромным трудом и каждый новый метр высоты все сильнее отдаляет тебя от жизни и приближает к смерти, альпинизм на Марсе – приятная и размеренная прогулка по застывшей лаве. Все дело в гравитации – здесь она на 62% ниже, чем на Земле. Тело становится послушным и почти в три раза менее тяжелым. Хьюберт весит восемьдесят килограммов, но здесь он ощущает их как тридцать. Впрочем, после космической невесомости, к которой поневоле привыкаешь за два месяца, это все равно значительный вес.
– Какая красота! – зазвенел в ушах веселый голос Ролана. Хьюберт повернул голову и нахмурился – его напарник стоит у самого обрыва и фотографирует марсианские пейзажи на встроенную в скафандр камеру.
Внизу, насколько хватало глаз, тянулись хребты красно-оранжевых гор и черно-серых равнин из вулканического песка. Земные альпинисты к такому не привыкли, их глаза по привычке искали белые заснеженные вершины и не находили их.
