Екатерина Серебрякова
Рецепт от Перепёлкиной, или Как очаровать пожарного
Только разложила вещи, как поняла, что забыла полотенце на кровати.
Открыла дверь и вышла в коридор. Юра выключил здесь свет, так что было темно. Я шла буквально наощупь.
– Ой, прости, я не увидела, – сказала, врезавшись в мужчину на полпути.
Он ничего не ответил. Мне показалось, что в темноте блеснули два зеленых как изумруды глаза, и я оказалась в объятиях.
Поцелуй начинался как нежный и очень трепетный. Но как только я осознала, что налетела на мужчину без футболки, сорвало все предохранители.
Я позволила своим рукам абсолютно все. Исследовала каждую мышцу, провела ладонями по широкой спине и впилась в плечи ногтями.
Юру это только подстегивало. Мужчина целовал меня с напором, жадно, но в отличие от меня он не позволял своим рукам лишнего.
Когда воздуха перестало хватать, мы осознали, что нужно остановиться.
– Извини, я не должен был… – сказал Юра и скрылся из коридора.
Несколько секунд я держалась за пылающие огнем губы, но потом наконец отошла от оцепенения и вспомнила, что вышла за полотенцем.
Сквозь сон слышала, как в душ пошел Юра. А потом отрубилась, не помня себя.
**
У меня была волшебная привычка просыпаться раньше первых птиц. Что бы ни произошло накануне, я открывала глаза в районе шести утра бодрая и выспавшаяся.
Вот и сегодня я проснулась еще до будильника Юры. Чтобы не тревожить мужчину, осторожно пробралась в ванную, умылась, навела какой-никакой порядок на лице и голове.
Сразу после отправилась на кухню, чтобы проверить, что есть на завтрак. В холостяцком холодильнике было только три яйца, колбаса и сыр. Остальное на завтрак не годилось.
Недолго думая, я решила сделать панкейки. В пакете было немного молока, должно было хватить.
Когда на тарелке уже была горка пышных аппетитных оладушек, а на плите закипал чайник, в кухне появился Юра.
Точнее мужчина стоял в коридоре, пытаясь за дверным косяком скрыть, что на нем нет штанов, и заглядывал на меня.
– Ты приготовила завтрак?
– В качестве извинений за доставленные вчера неудобства. Надеюсь ты не против.
– Я только за.
Юра быстро умылся, надел домашний спортивный костюм и вернулся в кухню. К этому времени я заварила нам чай и достала из холодильника что-то похожее на варенье.
Мужчина с аппетитом набросился на завтрак, не успевая даже словами нахваливать мою стряпню. Только издавал звуки райского наслаждения или оргазма. Определенно они означали одно из двух.
Я размеренно пила свой чай и кусала панкейк, исподтишка наблюдая за Юрой. И не помню когда завтракала с мужчиной…
С Мужчинами я вообще давно не пересекалась, а завтраками их даже во времена своей самой бурной молодости не кормила.
– Юр, я хотела поговорить о том, что произошло вчера, – начала я осторожно.
– Извини за тот поцелуй. Я не сдержался, – мужчина помрачнел и потупил взгляд, но я поспешила его перебить.
– Нет, я не о нем. Я повела себя как дура: накрутила себя не из-за чего, о тебе плохо подумала, перебрала с алкоголем, хотя со мной обычно такого не случается, и поехала рассекать на самокате. Ладно хоть никого не сбила… Но мне очень стыдно, что ты видел меня такой.
– Брось, ты была вполне адекватной. Да и кто не делал глупостей, выпив лишнего? Все в порядке.
– Хорошо. И о поцелуе я тоже хотела поговорить….
За время приготовления завтрака я тысячу раз в голове отрепетировала речь, но сейчас забыла все слова из нее. Просто глупо смотрела на Юру, ощущая, что краснею как помидор.
– В общем, я не уверена, что ничего к тебе не чувствую. Точнее я уверена, что что-то чувствую, но не до конца понимаю, что это.
Все было сказано на одном дыхании. Я даже немного боялась за реакцию Юры. В конце концов, он не мальчик, чтобы терпеть мои «нравишься – не нравишься».
Но мужчина среагировал вполне спокойно. Мягко улыбнулся и положил свою руку поверх моей.
– Тогда, может быть, стоит разобраться в твоих чувствах? Предположим, вечером за чашкой кофе где-нибудь в кофейне или за ужином.
– За чашкой кофе будет лучше, – кивнула я, улыбаясь.
– Только сегодня я работаю до семи. Ты, кажется, освобождаешься раньше.
– Я как раз схожу до дома переодеться и подойду к части. Нужно отдать вещи, которые ты мне тогда одолжил.
– Если удобно – мы договорились.
После этого разговора на душе сразу стало как-то легче. Появилось ощущение, что я все сделала правильно. Я дала шанс и своим чувствам, и его. Кто знает, что из этого выйдет?
Уж лучше попробовать и понять, что мы ошиблись, чем не попробовать и всю жизнь думать, что мы могли бы стать счастливыми.
Юра подвез меня до дома, пожелал хорошего дня и уехал на работу. А я, окрыленная собственными эмоциями, поспешила переодеваться на работу.
Захотелось даже накраситься поярче обычного, сделать прическу сложнее, чем хвост с кудряшками, надеть платье. Неужели даже женщина вроде меня расцветает после одного только поцелуя с мужчиной?
По пути на работу мне казалось, что ко мне прикованы взгляды абсолютно всех людей. Я широко улыбалась и виделась улыбки на лицах прохожих.
Одна особо сентиментальная старушка во дворе сказала, что я очень красивая и, наверное, спешу на выпускной из института. Таких комплиментов в мои тридцать с хвостиком мне давненько не делали…
– Костя, беги к ребятам, мы пока с твоей мамой поболтаем, – я подтолкнула ребенка в сторону группы, а сама отвела Ксюню в сторону.
– Ты как? Похмелье не мучает? Ощущение, что за боевым раскрасом маскируешь синяки под глазами.
– Я ночевала у Юры, – сказала сразу, вводя подругу в состояние шока.
Как на духу я рассказала все события вчерашнего вечера. Конечно же, сперва огребла от Ксюши за то, что ослушалась ее и в таком состоянии вышла из дома.
Потом послушала лекцию о правильном поведении подвыпившей дамы. Ну а уже после смогла получить мнение подруги.
– Ну ты даешь… Я просто в шоке.
– Да я сама в шоке. И он, мне кажется, тоже, – хихикнув, ответила я. – Сегодня сходим с ним вечером куда-нибудь. Посмотрим.
– Я буду очень надеяться, что у вас все сложится. Сегодня ты прямо светишься от счастья.
– Спасибо. С ним я правда чувствую что-то особенное. Может быть, я ощущала это и раньше, но не в последние несколько лет.
Ксюша еще раз пожелала мне удачи, попросила держать в курсе событий и поспешила домой отдавать заказчику торт, который в спешке переделывала вчера вечером и сегодня утром.
Как пролетел день, я даже не заметила. Дети редко когда дают скучать, так что моя работа – лучшее средство, чтобы отвлечься от дурных мыслей или назойливых переживаний о предстоящем свидании.
К половине седьмого я раздала всех детей по родителям, закрыла группу и поспешила домой. Заранее я определилась с платьем, которое надену на свидание. Вот только никак не могла выбрать между туфлями на каблуке и низким ходом.
– Комфорт превыше всего, – наконец решила я, доставая с полки балетки.
В пакет были аккуратно сложены вещи из пожарной части. И, кажется, настало время выдвигаться.
Хотелось бы думать, что я не дрожала как сопливая старшеклассница перед первым настоящим свиданием с мальчиком. Но я дрожала еще сильнее!
Мне казалось, что за несколько лет я позабыла абсолютно все навыки общения с мужчинами, и это свидание могло стать первым и последним. А мне так хотелось, чтобы вечер прошел хорошо!
Я успокаивала себя глупыми фразами, обещала, что все будет классно, верила в нашу с Юрой мудрость. Но все будто без толку.
Представляя нас за столиком кофейки, я ощущала, как поднимается температура и сердце начинает стучать часто-часто.
– Добрый вечер, – наконец я дошла до пожарной части и подошла к молодому бойцу. – Подскажите, пожалуйста, подполковник Дроздов еще в части?
– Нет, в части его нет, – парнишка почему-то поднял на меня растерянный взгляд, будто я спросила что-то странное.
– Уже уехал?
– Он… В общем, в больнице после сегодняшнего пожара.
Как там говорят? Вся жизнь перед глазами проносится в критические моменты? У меня вот ничего не пронеслось. Только было ощущение, что сердце оторвалось от всех сосудов и рухнуло в пятки.
– В какой больнице? – только смогла спросить я не своим голосом.
– В районном приемном покое. Малышева четырнадцать там адрес, кажется.
– Спасибо…
Прикинув, что идти будет довольно долго, дрожащими руками я стала набирать номер такси.
Девушка поставленным голосом ответила, что машина будет через три минуты.
И с того момента пошли сто восемьдесят секунд. Самые адские секунды в моей жизни.
Я держалась, чтобы не расплакаться на глазах у пожарной части. Но в груди все разрывалось от страха и бессилия.
Если с ним что-нибудь случится? Что если я не успею приехать в больницу или меня не пустят?
Боже, Надя, выбрось эти мысли из головы!
Машина приехала даже быстрее, чем я ожидала. Буквально на ходу я запрыгнула в салон серого седана, пристегнулась и попросила ехать побыстрее.
Теперь, когда свидетелем моего состояния был только равнодушный водитель, я могла позволить себе показать эмоции.
Моментально расплакалась, прикрывая рот рукой, чтобы не пугать водителя.
Боже, как быстротечна и опасна жизнь! Никогда не знаешь, сколько отведено тебе или какому-то другому человеку. Ты просто живешь, думая, что еще успеется. А так ли это?
Мы откладываем на потом важные решения, признания в любви, моменты собственного счастья. Да когда настанет это «потом», если чье-то «завтра» может не настать?!
Не будьте дураками, прошу вас, цените каждое мгновение этой жизни. Потому что будущее изменить мы в силах, а кусать локти по прошлому, как ни крути, бесполезно.
– Сколько с меня? – размазывая слезы вместе с тушью по щекам, спросила я.
– Не нужно денег, идите, – сказал водитель, глядя на меня через зеркало заднего вида. Надеюсь, что все будет хорошо.
Я благодарно кивнула мужчине и выскочила из такси.
На входе в приемный покой были только пациенты. Кто с перебинтованными конечностями, кто с холодными компрессами у головы.
Я пробегала мимо них, ничего не разбирая. Надеялась только найти кого-нибудь из персонала раньше, чем сойду с ума.
– Девушка, – я наконец наткнулась на медсестру, которая несла боксы с бинтами, – к Вам мужчину должны были привезти. Дроздов. Пожарный. После пожара, – тараторила я. – Высокий такой. Крупный, плечистый.
– Да поняла я Вас. В третьем кабинете он, можете забрать.
Я чуть не потеряла сознание прямо в коридоре. Фраза «можете забрать», произнесенная медицинским работником, вернула меня в страшное событие, произошедшее много лет назад.
Тогда катастрофа унесла жизни самых близких мне людей. И все, что осталось – два бездыханных тела, которые я могла забрать…
Я надеялась, что медсестра просто неправильно выразила свои мысли. Однако бежала в третий кабинет на всех парах, умываясь слезами и не видя ничего вокруг.
Только ворвавшись в открытую дверь и увидев на койке мужчину в сидячем положении, я выдохнула. Кажется, что в первый раз за эти двадцать минут выпустила воздух из легких.
– Ты живой, – пробормотала я, падая в объятия мужчины.
Ничего больше не разбирая, я расплакалась прямо у Юры на руках. Рыдала от души, наплевав на людей вокруг и даже на мужчину, который бог знает что обо мне подумает.
Все равно кто и что подумает! Мое сердце только что чуть не выпрыгивало из груди от одной только мысли, что я могу потерять его. А сейчас он сидит здесь. Живой. Теплый.
Юра сначала пытался задавать какие-то вопросы, но я не отвечала. Бессвязно хлюпала носом и крепче прижималась к груди. Скоро мужчина бросил попытки что-то выяснить и просто прижал меня к себе.
Я выплакала весь запас слез своего организма и наконец затихла. Размазала по щекам остатки макияжа, горько всхлипнула в последний раз и нехотя отстранилась.
– Как ты узнала, что я здесь? – тихо спросил Юра, беря меня за руку.
– Пришла в часть, а мне сказали, что ты в больнице после пожара.
– Напугалась? – ответ был вполне логичный, и я просто кивнула, ощущая, как горячая мужская ладонь гладит меня по щеке. – Прости, что не предупредил. Не хотел пугать. Думал, что успею вернуться до семи, телефон в части оставил. А тебя еще больше напугали…
– Да ладно. Главное, что все хорошо, – я глубоко вдохнула и шумно выпустила воздух из легких, пытаясь вернуть себя в адекватное состояние. – Ты ранен? Ожог?
– Нет, надышался видимо. Потерял сознание всего на минуту, а меня сразу сюда притащили.
– И правильно! А если бы было что-то серьезное?
– Я бы не допустил, – тут же заверил мужчина, поднимаясь с кровати. – Кто бы тогда пошел с тобой на свидание? Кто-нибудь другой? Ну уж нет!
– Дурачок…
В маленьком туалете, больше похожем на пыточную, я смыла остатки макияжа со щек, распустила прическу, которая уже ни на что не походила, и в таком виде вышла к Юре.
Мужчина расписался в каких-то бумагах, получил от врача рецепт с названиями препаратов для скорейшего восстановления организма.
Держась за руки, мы вышли из приемного покоя.
На улице к этому времени стало тихо, прохладно и так хорошо, что непременно хотелось гулять.
– Мне нужно в часть переодеться и забрать вещи. Съездим на такси вместе?
– Может быть пешком, если ты себя хорошо чувствуешь?
– Хорошо ли я себя чувствую? – Юра сощурил один глаз и вдруг подхватил меня на руки.
От неожиданного полета и кружения я взвизгнула, сильнее вцепилась в мужчину и зажмурила глаза.
– Поставь меня сейчас же! Я тяжелая, а ты только из больницы.
– Ты тяжелая? – показательно Юра посадил меня на левую руку и поднял в воздух, будто бы не прилагая при этом больших усилий. – Пушинка. Хоть до части так донесу.
– Поставь, иначе прогулка до части будет последней нашей совместной прогулкой!
– А если поставлю, потом погуляем еще? – я все-таки оказалась на земле прямо напротив лица мужчины.
Он нагло рассматривал меня, ехидно улыбался, будто бы я была его добычей, лакомым кусочком, который он ухватил.
Его губы были очень близко. Я еще помнила их вкус. И сейчас ощущала исходящее тепло. Сама будто бы тянулась в надежде урвать кусочек наслаждения.
– Может и погуляем, – я придыханием ответила я, губами почти касаясь губ мужчины.
– Мне нужно знать наверняка, потому что у меня ой какие планы на наши прогулки.
– Если планы, боюсь, я не имею права сопротивляться.
– И не нужно сопротивляться, – прошептал этот змей-искуситель, приблизившись ко мне на неприлично маленькое расстояние.
Не выдержав, я подалась вперед и наконец ощутила вкус долгожданного поцелуя. Он был даже лучше, чем тот ночью, потому что сейчас я отдавалась ему целиком и без остатка.
Отстранились мы только через минуту, не меньше, когда прохожие стали показательно кашлять, а какая-то проходящая мимо старушка пристыдила нас фразой «Немолодые, а все туда же!».
Мы посмеялись, но решили, что все-таки стоит соблюдать нормы приличия. Хоть сейчас это и было чертовски трудно!
Юра боязливо взял меня за руку, как будто после произошедшего я могла воспротивиться этому жесту, и мы пошли по главной улице в направлении пожарной части.
Болтали о всякой ерунде. Иногда бессвязно, взахлеб, будто пытаясь обсудить все на свете. Смеялись невпопад, хохотали точно маленькие дети под пристальными косыми взглядами прохожих.
Но было так все равно!
– Зайдешь со мной? – спросил Юра около части. – Там сейчас почти никого нет. Ночная смена немногочисленная.
– Да, хорошо. Если я не помешаю.
Из гаража мы попали в какое-то помещение, похожее на раздевалку. Я здесь еще не была и очень удивилась, увидев серые одинаковые шкафчики как в американских фильмах и что самое интересное – пожарный шест со второго этажа на первый.
– Такое и впрямь существует? – боязливо я дотронулась рукой до металла и взглянула вверх, пытаясь понять, куда уходит эта конструкция. – И вы спускаетесь так, когда нужно ехать на вызов?
– Да брось, – под моим пристальным взглядом Юра, ничуть не стесняясь снял с себя футболку. Я чуть не ахнула. Вовремя закусила губу. Такого красивого подтянутого мужского торса я еще не видела. – Это что-то вроде дизайнерской задумки или дани моде. По факту жутко неудобная ерунда, которую скорее для танцев с шестом можно использовать.
– Ммм, мужской стриптиз, – хитро ухмыльнувшись, я прошла к скамейке у шкафчиков и плавно опустилась. – И сколько стоит это удовольствие в пожарной части?
– Красивым девушкам почти что даром. А шикарным за один лишь восхищенный взгляд.
Юра считывал эмоции с моего лица. Я выражала, как минимум, заинтересованность. А после интригующего обхода мужчиной шеста, глаза вспыхнули от возбуждения.
Я ждала, что будет дальше. Сгорала от нетерпения, нервно покусывала губы и теребила краешек платья.
Юра не сводил с меня глаз и пользовался моментом собственного превосходства.
