Екатерина Серебрякова
Наследство испанской бабушки
Глава 1
Через окно люксовой черной машины я смотрела на пролетающие с большой скоростью стволы деревьев. Они неслись мимо меня, сливаясь в единое зеленовато-коричневое полотно.
Конечно, если быть точной, неслась на всех парах мимо них я, подгоняя водителя. Хотелось прибыть домой до захода солнца.
Только при мысли о слове «дом» меня передернуло. Я опустила плотную черную штору на окно, укуталась в вязаную кофту потеплее и уставилась вперед, где серпантином вилась дорога в мое неизвестное будущее.
Чуть больше полугода назад я ехала по этому же маршруту, стирая соленые слезы со щек и молясь прибыть на место назначения поскорее. А теперь? Теперь, спустя шесть с лишним месяцев, я испытывала лишь отвращение к этому пути и пустоте, что надолго поселилась внутри.
Наверное, стоит рассказать, куда и зачем я сейчас еду, а самое главное, зачем и куда я ехала полгода назад.
Одним декабрьским вечером, совершенно спокойным и не отличающимся от всех остальных вечеров этого зимнего месяца, на мой телефон позвонили. На экране высветился номер бабули, но на том конце мне ответил мужчина.
– Софья Александровна, – сказал он тогда очень тихо, – сейчас за Вами приедет черная машина, номер которой будет прислан сообщением. Сядьте внутрь, водитель привезет Вас к Антонине Гурьяновне.
Помню, что тогда из моих рук вывалился заварочный чайник. Вся кухня была в темной жидкости, осколках и ошметках листьев, но я даже не обратила на это внимания. За секунду в голове пронеслись миллионы вариантов того, что могло произойти.
Но мужчина со спокойным голосом донес до меня одну из самых ужасных вестей, которую я только могла услышать.
– Вашей бабушке нездоровится. Видеть Вас – ее волеизъявление.
Бросив все в квартире, я выбежала к подъезду в домашней одежде и пуховике поверх. С собой взяла только телефон и ключи, которыми наспех закрыла дверь.
Как только я села в черную машину, в голове крутилась одна мысль «Лишь бы успеть».
Водитель мчал на бешеной скорости, позабыв о безопасности и правилах дорожного движения. В какой-то момент мне показалось, что сейчас за нами попросту погонится полиция.
Но чудом, не иначе, мы добрались до дома без неприятностей.
Мужчина средних лет помог выйти из машины, а на пороге коттеджа меня встретил тот самый человек, с которым я разговаривала по телефону. Он и отвел меня на второй этаж в небольшую комнатку, практически лишенную света, где лежала бабушка.
Бабуля и впрямь была совсем плоха. Я еле разглядела в ней знакомые черты. Некогда молодое лицо теперь было стянуто морщинами, черные волосы поседели, истощились, потух огонь в глазах.
Я проплакала у ее кровати несколько часов. Прислуга предлагала мне поспать, приносила еду, но я отказывалась от всего. Только держала руку бабушки и смотрела в ее лицо, пока еще не лишенное жизни.
За весь вечер она не сказала мне ни слова. Только улыбнулась перед тем, как закрыть глаза и уснуть. Уснула в ту ночь бабуля навсегда….
Я была безутешна. Поселилась в комнате через стенку и рыдала еще несколько дней, пока в дом таскались врачи, нотариусы, юристы. Ко мне почти никого не пускали, выгоняли всех, чьи дела не были срочными.
Помню только мужчину в черном костюме, который пришел в день похорон. Он сообщил, что скорбит вместе со мной и пообещал быть рядом до самого вечера.
Имени его я так и не узнала, но только он тогда помог мне не сойти с ума. А вечером, представившись нотариусом, мужчина огласил мне завещание, написанное месяц назад.
По распоряжению бабушки все ее имущество и финансы теперь принадлежали мне. Во владение я вступала через полгода, но, по желанию бабули, не имела права продавать ничего.
Таким образом, несколькими днями ранее я стала полноправной владелицей дома в элитном поселке Подмосковья, нескольких миллионов долларов на разных счетах, крупного завода, производящего вино где-то на полях Франции, нескольких шоколадных фабрик, устричных ферм и чего-то еще. Всего имущества моей бабули уж не припомню…
В общем, в один день из простой учительницы я превратилась в мультимиллионершу, владелицу огромной продуктовой империи, как любила говорить моя бабушка.
Только что делать с привалившим счастьем я не знала.
– Приехали, Софья Александровна, – сообщает мне водитель, любезно приоткрывая дверь и выводя меня из легкого транса, – изволите сегодня еще куда-то ехать?
– Нет, нет, Владимир. Благодарю, на сегодня Вы свободны. – Мужчина кланяется, достает чемоданы из багажника и помогает мне дойти до дверей. – А где Вы живете?
– Я живу в Москве. Если Вам необходимы точные адреса всех членов прислуги, они имеются в документации.
– Нет, точные адреса мне не нужны. Я лишь хотела сказать, что Вы можете жить в этом доме. Здесь достаточно комнат, чтобы разместиться с комфортом.
– Софья Александровна, у Вас доброе сердце, – говорит мужчина, ничуть не кривя душой, – но не сочтите за дерзость, я откажусь. Мне удобно жить в своей квартире и совсем не трудно приезжать за Вами, как только прикажете.
– Я не приказываю, я прошу.
– Конечно. Всего хорошего, Софья Александровна. Пусть это место станет Вашим домом.
Я сдержано киваю мужчине и переступаю порог, за которым не была долгих шесть месяцев.
Из бабушкиного поместья я съехала сразу после ее похорон. Вернулась в свою съемную квартирку и продолжила работать и жить жизнью обычного человека. Прислугу распустила на полгода, а точнее отправила в оплачиваемый отпуск.
Честно говоря, после вступления в наследство я планировала все же продать дом по возможности или, как минимум, сдать его кому-то вместе с укомплектованным штабом рабочих, но обстоятельства изменились.
Я была вынуждена покинуть свою квартиру и приехать сюда на постоянное место жительства. По крайней мере, до конца лета точно.
– Софья Александровна, Ваши вещи будут доставлены в комнату сию минуту. Вся прислуга будет в полном составе к понедельнику, как Вы и просили. Будут какие-то пожелания? – На входе меня встречает дворецкий. Мужчина лет пятидесяти с сединой в волосах и очень доброй улыбкой.
– Себастьян, Вы хотели бы жить в доме вместе со мной? Если Вам так будет удобно, я выделю комнату. И задайте этот вопрос всему персоналу, пожалуйста. Об остальном не беспокойтесь. До завтрашнего утра Вы мне не нужны. – Мужчина кивает и, подхватывая чемоданы, идет вверх по лестнице на второй этаж, где располагается моя новая спальня.
Не в силах слишком долго находиться здесь одной, я переобуваюсь в удобные кроссовки и выхожу в сад подышать свежим воздухом. Бабушка развела здесь дивные аллеи вишневых деревьев, которые сейчас благоухают как никогда прекрасно.
Я брожу по зеленым газонам, смотрю на пустующие грядки, маленькую тепличку и поражаюсь тому, какой жизнью жила моя бабуля.
В богатом доме элитного поселка на нескольких гектарах благородной земли она умудрялась выращивать диковинные растения, поднимать настоящий сад и высаживать лук с морковкой. Это было смешно и мило одновременно.
Но, с другой стороны, к лучшему. Здесь есть грядки, есть теплица. Мне будет чем занять себя летом. Или настоящие аристократы в земле не ковыряются? Мне по статусу, наверное, положено пить виски под тенью раскидистых деревьев и наблюдать, как целые толпы прислуги носятся, обеспечивая мой комфорт.
Я стояла и гипнотизировала взглядом холодную землю гряды, как будто надеялась, что сейчас оттуда прорастет маленькое зеленое растение и начнет свою недлинную жизнь. Однако прямо перед моим носом появилось не растение, как я ожидала, а… мужчина?
Через забор прямо в мой сад перемахнул некто, очень похожий на настоящего аристократа. Наверное. Откуда мне знать, как выглядят аристократы? Я из богачей вживую только бабулю при смерти видела.
– Ох, добрый вечер, – сказал мужчина, застегивая большие пуговицы на светлом кардигане крупной вязки, – прошу прощения, что вторгся к Вам вот так вот. Я представить не мог, что, спустя полгода, в дом кто-то заселится.
Мужчина говорил все это, глядя на забор, как будто надеясь что-то увидеть там. Но, так и не заприметив ничего подозрительного, он перевел свой взгляд на меня, поправив очки в тонкой, почти незаметной оправе.
Он был высокий. Достаточно высокий, чтобы я смотрела на него снизу вверх, но недостаточно, чтобы я запрокидывала голову при общении. Он был широкий. Достаточно широкий, чтобы внушать страх, но недостаточно, чтобы назвать его перекачанным. Он был красивый. Достаточно красивый, чтобы я смотрела на него с восхищением, но недостаточно, чтобы его позвали сниматься для обложки журнала. У меня просто специфическое представление о мужской красоте….
– Посмею спросить, кто Вы и зачем сюда пробрались, – сказала я уверенно, хоть изнутри меня всю трясло.
– Меня зовут Бернард. Бернард О`Рурк. – Представился мужчина, зачесывая назад длинные русые волосы с рыжим отливом, щедро политые гелем.
– Очень приятно. Софья Александровна Павлова.
– Рад знакомству, Софья Александровна, – мужчина чуть склонился, взял мою руку и осторожно коснулся губами тыльной стороны ладони, щекоча нежную кожу довольно внушительной, но очень красивой бородой, – так понимаю, Вы новая владелица имения?
– Что-то вроде того. Так зачем Вы здесь?
– Не буду лукавить, мне необходимо покинуть территорию своего дома на некоторое время. Буквально на час, не больше. Я хотел воспользоваться Вашим садом, поскольку считал, что здесь никого нет. Но сейчас, когда новая владелица здесь, Вы имеете полное право выставить меня за порог. Точнее за ворота.
– Так Вы мой сосед? – Уточнила я.
– Да, совершенно верно. У меня есть все документы в электронном варианте, могу продемонстрировать сию минуту.
– Да, будьте добры. – Ну а что мне еще оставалось делать? Выгнать мужчину я не могла. Он показался мне очень вежливым, обходительным. Но и пустить в свой сад человека из-за забора я не могла. – И, прошу Вас, сойдите с гряды. Мне здесь еще лучок выращивать!
– Мои извинения! Я не заметил. – Мужчина шагнул в сторону своими черными лакированными ботинками, а потом и вовсе переместился на тропинку ко мне. – Пройдемте в тень, Софья Александровна. На солнце экран совсем не видно.
– Конечно.
Мы дошли до беседки, располагающейся прямо на поляне. Бернард пропустил меня первой, сам же зашел после и присел на лавку напротив.
До сих пор я косилась на мужчину из-под бровей. Почему-то он вызывал мое доверие, да и выглядел как истинный богач. Не то что я в самосвязанной кофте, дешевых потрепанных кроссовках и протертых джинсах.
– Я открыл Вам копию паспорта, листните дальше, там будут документы на дом.
Приняв из рук мужчины телефон, который стоит, наверное, как квартира, которую я снимала раньше, я стала всматриваться в страницу паспорта.
Действительно Бернард О`Рурк. Пол мужской, город рождения Москва, дата рождения двадцать восьмое сентября тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. Домом владеет уже больше четырех лет, прописан здесь же.
– Спасибо, Бернард, я Вам верю. Если есть острая необходимость, можете оставаться здесь. Может быть, хотите пройти в дом? Или выпить чаю?
– Спасибо, Софья Александровна, с Вашей стороны благородно пустить меня на территорию своего жилища. Я останусь в саду на час, не больше, если позволите.
– Конечно. Бернард, простите меня и мое любопытство, но я не могу не спросить кто Вы по национальности. Не подумайте, что я разделяю людей на русских и остальных, ни в коем случае. Во мне говорит лишь непростительный интерес. – Я взглянула на мужчину, который что-то делал в телефоне, но отвлекся и поднял на меня свои зеленые донельзя глаза.
– Я ирландец. Но предпочитаю не распространяться об этом. Мой отец родом из Дублина, но в возрасте двадцати лет он переехал в Москву, где встретил мою мать. А мама, в свою очередь, украинка. Но, думаю, украинцы это почти то же, что и русские.
– Да, конечно. Бернард, я Вас оставлю. Если что-то будет нужно, пожалуйста, обращайтесь.
Мужчина кивнул и снова уставился в экран телефона.
Гуляя по саду, я слышала его разговоры с кем-то на разных языках. Сначала он звонил и беседовал на английском, потом, кажется, был французский, а после незнакомый мне язык. Может быть ирландский?
Не то, чтобы я имела привычку подслушивать чужие разговоры, просто Бернард говорил достаточно громко, экспрессивно, чего не скажешь о разговоре со мной. Несколькими минутами ранее он был очень обходителен, скромен.
Странный мужчина.
Расспросить о своем соседе я решила у Себастьяна, который как раз вышел в сад проверить, не нужно ли мне что-нибудь.
– От чая я откажусь, лучше скажите мне, кто этот мужчина. – Я указала на беседку, где до сих пор решал какие-то вопросы Бернард.
– О`Рурк?! – Возмутился дворецкий. – Как он сюда попал? Я вызову полицию, если скажете.
– Нет, нет, Бернарда впустила я сама. Он ведь живет в соседнем доме?
– Да, несколько лет назад он купил территорию и построил себе коттедж. Думаю, о нем Вам расскажу не я, а письмо Вашей покойной бабушки. Она просила передать Вам, как только Вы познакомитесь с соседом. Точнее, если Вы познакомитесь с соседом.
Себастьян удалился в дом, а я так и осталась стоять на крыльце, глядя на мужчину через ветви деревьев, покрытые совсем малюсенькими, только раскрывающимися, листочками.
Кто же такой этот О`Рурк? И что мне о нем хотела сказать бабуля?
Дворецкий очень скоро вернулся и передал мне небольшой конверт, судя по всему, с письмом. На нем красивыми буквами было выведено «Ирландский поддонок».
– Бабушка не очень жаловала его, да? – Уточнила я у Себастьяна, который кивнул, кое-как скрывая улыбку.
Я присела на лавку, открыла письмо и принялась читать тихо себе под нос:
– Дорогая Сонечка, – писала бабушка, – если ты читаешь это письмо, вероятнее, меня уже нет в живых. Встреча тебя и этого мерзавца могла произойти только через мой труп! Бернард, мой сосед…. Скользкий и мерзкий тип. Он обходителен, умен, красноречив. Всегда был любезен со мной. Но под этой маской прячется что-то ужасное, поверь мне. Он темная личность, о которой ты не прочитаешь ни в одной книге, ни на одном сайте. Остерегайся его, девочка моя. P.S. Если уж я умерла, передай ему в подарок от меня лошадиную ферму в пригороде. Оформи дарственную, когда вступишь в наследство. Твоя бабушка.
Письмо почему-то вызывало у меня добрую улыбку и смех. Бабуля относилась ко всему и всем со скепсисом, никогда не доверяла людям. Ей мало кто нравился, мало кто вызывал доверие. Наверное, я бы даже удивилась, если она написала о Бернарде хорошо.
Но волеизъявление покойной бабушки нужно было исполнить. В конверте уже лежала дарственная, на которой не хватало лишь даты и двух подписей.
Широкими шагами я направилась к беседке, где сидел Бернард.
– А у меня для Вас подарок, – сообщила я радостно.
– Подарок? Софья Александровна, Вы видели мой паспорт, день рождения у меня осенью.
– А это подарок не от меня, а от моей покойной бабушки, – я положила перед мужчиной письмо, дарственную и конверт.
– Ирландский поддонок…. – прочитал Бернард, улыбаясь. – Да, это точно мне.
Пока мужчина читал письмо, я наблюдала за его реакцией. Он тоже посмеивался и, видимо, ничуть не злился на бабулю за скверные слова.
– Выходит, Вы внучка Антонины Гурьяновны? – Уточнил Бернард, когда отложил письмо в сторону.
– Да, так и есть.
– Ваша бабушка была прекрасной женщиной. Она, конечно, ненавидела меня и считала редкостным засранцем, но я, скажу честно, уважал ее. Софья Александровна, примите мои искренние соболезнования. Прошу прощения, что так поздно, но зимой я был не здесь, поэтому не мог ни поддержать Вас, ни присутствовать на похоронах.
– Спасибо, Бернард. Я все понимаю. Уверена, бабуля тоже Вас уважала, раз сделала такой подарок.
– Навряд ли она испытывала ко мне что-то помимо ненависти…. – Тихо сказал мужчина. – Но Вы совсем не обязаны дарить мне ферму. Это Ваше имущество.
– Нет, Бернард, это исключено. Волеизъявление бабушки для меня закон. Поэтому, пожалуйста, давайте заполним бумагу.
– Благодарю Вас.
Мужчина поставил свою подпись, выставил дату, предварительно глянув на какие-то очень красивые и дорогие на вид часы, и ткнул пальцем туда, где должна была расписаться я.
– Даже не знаю, поздравляют ли в таких случаях, – я рассмеялась, разводя руками, – во всяком случае, я рада, что избавилась хотя бы от части наследства. Потому что понятия не имею, как управлять всем тем, что теперь принадлежит мне.
– Почему бы Вам не продать часть бизнеса?
– Бабушка в завещании запретила продавать что-либо.
– Однако не слишком она Вас любила, – хмыкнул Бернард.
– Почему Вы так считаете?
– Как-то она обмолвилась, что рядом со мной не поселила бы и своих врагов. А тут оставила дом Вам, да еще и без возможности продавать. Антонина Гурьяновна говорила, что подвергает пыткам в моем лице того, кому передаст дом.
– Думаю, бабушка шутила, – сказала я не слишком уверенно. Может быть, Бернард и впрямь не такой хороший? Ведь не просто так бабушка его ненавидела….
– Возможно. Но Вы ведь никогда не приезжали к ней. Во всяком случае, я не видел здесь гостей.
– У нас…. У нас сложная ситуация в семье, – сказала я, кое-как сдерживая слезы, – я… я видела бабушку всего несколько часов в своей жизни. Перед ее смертью.
Не в силах больше сдерживаться, я встала с лавки и вышла на воздух, обмахивая лицо руками. Наверное, не лучший вариант – выворачивать душу незнакомцу, но я почему-то выбрала именно его.
– Бабушка ведь разбогатела очень давно. По крайней мере, сколько я себя помню, родители говорила, что она богата и скупа, не дает им и копейки. Но на каждый праздник бабуля присылала подарки, письма, часто звонила мне. В сознательном возрасте я порывалась съездить к ней, но, как выяснилось, никто в семье не знает ее адреса. Тогда я спрашивала его у бабушки, но она говорила лишь, что настанет время, когда мы увидимся. И вот полгода назад она позвонила, чтобы прислать за мной машину и… попрощаться.
Я заплакала, закрыв лицо ладонями. Старая рана, что так долго болела у меня внутри, как будто перестала кровоточить. И на миг мне стало легче.
– А Ваши родители?
– Они приехали на похороны. А, услышав, что все состояние переходит в мои руки, развернулись и уехали. Мы прекратили общение довольно давно.
– Выходит, Вы прощались с женщиной, которую даже ни разу не видели?
– Выходит, что так…. Нет, мне показывали фотографии бабушки, да и в интернете были снимки, когда выкладывали ее интервью. Но вживую нет, мы не виделись.
– Грустно…. Но такова была позиция Антонины Гурьяновны.
– Да, я не осуждаю ее. Наверное, так действительно было нужно.
– Софья Александровна, я только дам Вам один совет. Не лезьте в бизнес, если не хотите разрушить все то, что строила Ваша бабушка. Там все настроено на работу и без Вас.
– Считаете, что я не справлюсь?
– Вас съедят. – Совершенно однозначно ответил Бернард. – Вы хрупкая девочка, я даже сомневаюсь есть ли Вам восемнадцать, – неплохой комплимент в мои двадцать четыре, – на данный момент Вам не место в большом бизнесе.
– Спасибо за честность. По правде говоря, в бизнес я и не собиралась.
Бернард посидел в беседке еще немного, а потом, заприметив что-то вдали, поблагодарил меня за радушие, попрощался и ушел. Впечатление от нашей встречи осталось довольно двойственное…
С одной стороны и бабушка, и Себастьян сказали мне, что он скользкий тип, а с другой…. Я была расположена к этому человеку. В его взгляде не было ненависти, холода. Бернард больше похож на человека, о котором люди знают только то, что хочет он. И почему-то он хочет, чтобы окружающие считали его ирландским поддонком.
Вечером я отказалась от еды и чая. Не хотелось есть совершенно, от одной только мысли о еде меня подташнивало. Наверное, сказался стресс.
Кое-как я уснула. Было страшно, несмотря на то, что Себастьян остался спать в соседней комнате. Боюсь представить, как я буду жить в этом замке. Определенно нужно поселить с собой кого-то из прислуги.
Глава 2
Утреннее пробуждение выпало на обед. После бессонной ночки я спала как убитая, невзирая на то, что солнце давно взошло над горизонтом.
В доме было тихо. Себастьян оставил записку, в которой говорилось о том, что он отправляется за продуктами, а после планирует утрясти кое-какие вопросы с возвращением прислуги в дом.
Я была очень благодарна дворецкому. Он полжизни работал на мою бабушку, став ей ближе, чем родные люди. А теперь он помогает мне. Если бы Себастьян не согласился появиться раньше понедельника, я бы вряд ли справилась со всем сама.
Закончив утренние процедуры, я вернулась в свою комнату и распахнула дверь, ведущую в гардероб. Да, для девичей одежки тут отводилась целая комната, с полу до потолка усыпанная полками.
Себастьян говорил, что еще при жизни бабушка распорядилась купить целый гардероб одежды для меня. Вероятнее всего, она надеялась, что я буду жить здесь, буду посещать светские мероприятия. А для этого нужно нечто больше, чем строгое платье-футляр черного цвета, в котором я обычно появлялась на работе.
– А у кого-то хороший вкус, – отметила я, когда в гардеробе одна за другой пересматривала модные вещи. В конечном итоге выбрала цветастую юбку-миди и самую простую белую футболку. На домашнее сойдет.
Странно, что теперь моя домашняя одежда по стоимости равняется двум учительским окладам. Ох, чую ветер перемен….
Мне зверски хотелось есть. Еще бы! Вчера я, разве что, на завтрак выпила чай с бутербродом. А сегодня уже обед, пора бы и подкрепиться.
Но на кухне не оказалось ничего. Вообще. Полки были пустые, холодильник пуст, в духовке тоже ничего. Я нашла только несколько кубиков сахара и рассыпной чай. Интересно, чем вчера Себастьян собирался меня кормить? Обещаниями?
Кушать хотелось, а кушать было нечего. Поэтому, недолго думая, я открыла карты, чтобы найти ближайший магазин и перекусить хоть чем-нибудь. Но телефон почему-то отказывался показывать мне хоть какие-то чудеса инфраструктуры ближе, чем в двадцати километрах.
– Это будет странно, ну да ладно.
Поскольку до возвращения Себастьяна от женщин из паспортного отдела (или куда он там пошел) я рисковала не дожить, решилась на отчаянный шаг.
Я вышла за ворота своего дома на улицу в надежде встретить кого-нибудь из своих новых соседей и спросить, где искать магазин. Ха! Владелица продуктовой империи рискует помереть от голода. Прямо заголовок для статьи!
Но, как назло, на дороге никого не было. Богачи, интересно, вообще из своих дворцов выходят?
Уже, было, отчаявшись, я заметила приоткрытую дверь соседнего двора. Это была дверь во двор Бернарда.
Как ни странно, въезды в наши дворы располагались на расстоянии нескольких метров. Если до входа в дом другого соседа мне нужно было топать чуть ли не километр, то до Бернарда рукой подать.
– Бернард! – Крикнула я в надежде, что мужчина где-то неподалеку. – Господин О`Рурк! Это Софья, помните меня? – Но никто не отозвался. Тогда я решила приоткрыть дверь и заглянуть во двор, чтобы убедиться, что там никого нет. – Мамочка родная!
Не успела я сунуть свой любопытный нос в соседский двор, как на меня устремились две пары невероятно злых и решительно настроенных собачьих глаз. На меня смотрели два здоровенных добермана, готовых разорвать за кусок своей территории.
От страха и неожиданности я не догадалась просто хлопнуть дверью и оградить себя от злых собак. А они, в свою очередь, были очень догадливыми и уже шли на меня, злобно гавкая.
– Джек, Джули, место! – Раздалось где-то неподалеку. – Кто там? – Бернард открыл дверь во двор, нос к носу столкнувшись со мной.
– Добрый день, – пролепетала я, косо глядя на собак, которые терлись у ног хозяина и смотрели на меня без ненависти и злости, которую я наблюдала секундами ранее, – а я тут магазин продуктовый ищу.
– У меня во дворе? – Мужчина удивленно изогнул бровь.
– Да. То есть, нет. Я искала магазин, но на картах ничего не показывало. Решила выйти на дорогу, спросить у прохожих. А тут и прохожих нет! А у Вас дверь была открыта. Хотела заглянуть, а тут они.
– Прошу прощения за моих собак. Они ходят только по своей территории, охраняют ее. Но я, дурак, не до конца захлопнул ворота. Вы, должно быть, перепугались?
– Эм… – Промычала я, не до конца понимая реакцию мужчины. Я в его двор сама заперлась, на собак налетела, а извинился он? Странно…. – Не успела. Вы меня простите, что вторглась без спроса.
– Считайте, что мы квиты. – Хмыкнул Бернард. – А магазина в округе действительно нет. Думаете, какому-то богачу придет в голову вечером идти в «Пятерочку» за хлебом?
– Я не знаю, какие причуды у богатых. Богатой, знаете ли, только пару недель как стала. Но отсутствие магазина огорчает. Я жутко голодна, а в доме пусто! Еще и дворецкий укатил по делам.
– В таком случае, не могу не позвать Вас на обед, Софья Александровна. Я, как-никак, у Вас в долгу за вчерашнее вторжение.
– Мне жутко неудобно принимать Ваше предложение. Но желание есть превосходит желание показаться культурной.
Бернард пропустил меня во двор. Я вошла, косо глядя на собак, которые теперь почему-то совершенно не злились. Как будто подменили их, честное слово.
Дом Бернарда выглядел довольно симпатично. Снаружи он был приятного светло-серого оттенка, кое-где отделка из дерева, много балконов и панорамных окон. Я бы даже сказала, что его дом нравится мне больше, чем свой собственный.
Но внутрь мужчина меня не повел. Обогнув постройку кругом, мы оказались в саду. Но, в отличие от моего сада, здесь не было ни клумб, ни деревьев. Только газон и небольшая беседка с барбекю и чем-то вроде печки рядом.
– Вы едите мясо? – Поинтересовался мужчина, выкладывая на тарелку сочные стейки, от которых еще пахло углями и теплом. Я чуть слюной не подавилась, честное слово.
– Да, конечно. Бернард, может быть, перейдем на «ты»? Все-таки не такая у нас большая разница в возрасте.
– А сколько Вам?
– Двадцать четыре, – честно призналась я. Мужчина помолчал секунду, как будто высчитывая эти несчастные восемь лет, и наконец выдал:
– Нет, думаю, лучше все же на «Вы», – такое решение показалось мне несколько странным, но спорить я не стала. В конце концов, после двух лет работы педагогом я даже привыкла к «Софье Александровне».
Я накинулась на стейк и печеные овощи так, как будто не ела несколько дней. Это было потрясающе вкусно! Я, конечно, себе дома тоже готовила деликатесы, но не в сравнение с этим блюдом.
Бернард ел достаточно медленно и размеренно, но на меня не косился. Хотя я, честно признаться, себя бы на его месте осудила.
– Это невероятно вкусно. Признайтесь, кто готовил. Я переманю у Вас этого повара! – Сказала я в шутку.
– Я сам готовил. В моем доме нет прислуги.
– Ого! – Признаться честно, я удивилась. Содержать такой особняк в одиночку, да еще и готовить самому – это нужно уметь.
– Не терплю посторонних на своей территории.
– Простите, я не знала. Мне, в таком случае, наверное, стоит уйти?
– Нет, что Вы. Во-первых, Вы не в доме. А, во-вторых, я пригласил Вас сам. Софья Александровна, а чем Вы занимались до того, как стали богатой? – Спросил вдруг Бернард, беря в руку бокал с виски, – Вам, кстати, налить?
– Нет, нет, не нужно. Я не пью крепкие напитки. А работала я учителем математики и экономики в обычной школе.
– Бросили детишек ради наследства?
– Нет, все намного печальнее, – честно ответила я, отпивая сок из высокого стакана. Ох, что-то мне подсказывает, что нельзя вываливать всю свою жизнь на человека, но уже второй день я усердно этим занимаюсь, – детишки выжили меня. Точнее сказать, один ребенок, – Бернард озадаченно посмотрел на меня, будто приказывая продолжать рассказ. – Меня поставили работать на одиннадцатый класс. Я просила не делать этого, потому что там учатся дети, с которыми не справляются даже опытные педагоги. Но директор, к сожалению, пропустил мои просьбы мимо ушей. С первых дней ко мне начал приставить один парень, репутация которого, нужно сказать, так себе. Он приставал, позволял себе различные вольности, даже руки распускал. Закончилось все тем, что предложил мне переспать с ним. Я, конечно, отказала в грубой форме. Но он вынудил еще и ударить его! Чуть ли не под юбку мне лез. Ну и обиженный мальчик выставил все так, будто я до него домогалась. А у него родители какие-то важные шишки, так что мои слова вообще никого не волновали. Кое-как год дали доработать и вышвырнули пинком под зад. Сказали благодарить, что вообще за решетку не села.
– Оригинальная история…. – Констатировал Бернард, попивая виски.
Возникла неловкая пауза, в которую мы оба сидели и пили. Мужчина крепкий алкоголь, а я вишневый сок. Вкусный он тут, не то что в супермаркетах за шестьдесят рублей.
– Вы не спросите, кем я работаю? – Прервал тишину мой собеседник.
– Не спрошу.
– Почему же?
– У меня стойкое ощущение, что Вы не ответите. К тому же я догадываюсь, кем Вы работаете.
– Надо же! – У мужчины глаза загорелись от азарта и желания поскорее узнать, что же я там надумала. Как ни пытался он оставаться равнодушным, черный зрачок, то сокращаясь, то расширяясь, выдавал его.
– Вы богаты, это очевидно. Можно предположить, что дом достался Вам в наследство вместе с многомиллионным состоянием, но это моя история. Два наследника на одной территории – слишком много для реальности. Значит деньги Вы заработали. Однако нет никакой информации ни на одном сайте о Вашей личности, что говорит о том, что скрываетесь или Вы, или же Вы скрываете свой заработок. Точнее его источник. Сколотить приличное состояние можно, например, на крупных кражах или аферах. Но Вы не похожи на мелкую пешку, Вы скорее можете быть мозгом незаконных операций. Но, сама не знаю почему, за преступника я Вас не считаю. Мне кажется, Вы замешаны в нелегальном бизнесе.
– И в каком же?
– Производство алкоголя и табака признано легальным в нашей стране, – уже жалея, что открыла рот, я отпила сок из стакана, маскируя улыбку.
– В нашей стране нелегальна проституция. Это же не значит, что я произвожу проституток! – Бернард заметно напрягся. Неужели я угадала? Хм, даже не думала. – И не боитесь ли Вы после проанализированной информации вот так вот приходить ко мне и сидеть за одним столом?
– Во-первых, раз я здесь, значит не боюсь. Во-вторых, я просто предполагала, даже не думала, что могу хоть близко попасть в источник Вашего заработка. А, в-третьих, Вы вызываете у меня доверие. Я не боюсь сидеть рядом. Верю, что Вы хороший и все тут! Представляете, какая наивная?
– Вам же рекомендовали держаться от меня подальше….
– Я не только наивная, но и непослушная. Спасибо Вам, Бернард, что не дали умереть от голода. Все было просто безумно вкусно! Заглядывайте в гости, если будет желание.
