Екатерина Серебрякова
Рецепт от Перепёлкиной, или Как очаровать пожарного
Время близилось к семи. Я была жутко голодная, потому что из-за нервов сегодня осталась без обеда. Хотелось поскорее попасть домой и перехватить первое, что попадет под руку в холодильнике.
– Не так уж долго Вы работаете, Надежда, – оглянувшись во дворе при упоминании своего имени, взглядом я наткнулась на Юрия.
В мужчине я не сразу узнала того самого пожарного. Сейчас без защитной одежды он выглядел несколько иначе.
Было ясно, что его объемы – заслуга далеко не костюма, а регулярной работы над собой.
Под белой хлопковой футболкой перекатывались крепкие мышцы, мужчина выглядел внушительно и очень рельефно. Но, нужно сказать, не слишком… Я бы назвала это в меру привлекательным.
– Что Вы здесь делаете?
– Решил все же встретить Вас после работы. Все-таки уже вечер, – я хмыкнула, оглядываясь вокруг. В семь было светло как в полдень! – А где Никита?
– Никиту забрали родители, – как ни в чем не бывало ответила я и пошла в сторону своего дома.
Глупо было полагать, что Юрий отстанет. Мужчина быстро вышел из состояния недоумения и поспешил за мной, перемахивая через низенький заборчик на лужайке.
– Разве он не Ваш сын? Я подумал…
– Сын подруги, – поспешила заверить я. – Вчера она была занята, я согласилась доставить его домой.
– Вот же как… Что ж, Никита славный малый. А у Вас есть дети?
– Я отвечу на Ваш вопрос, хоть он и несколько неуместный. У меня нет детей.
– Простите, если я перешел границы, – Юрий посмотрел на меня с сожалением, но мне было все равно. На это я не обижалась.
Границы он перешел, когда не понял первого отказа, а потом и второго. Ну и когда ждал меня с работы, хотя я ясно дала понять, что не стоит этого делать.
Поскольку я диалог поддерживать не спешила, мужчина сдался. Просто шел рядом со мной, глядя по сторонам.
Для себя я подметила, что один его шаг – два моих. Если я торопилась, чтобы быстрее оказаться дома и отвязаться от этого человека, он будто бы прогуливался, никуда не спеша!
– Спасибо, что проводили, хоть это было лишним. Я уже дошла, – остановившись у подъезда, сказала я.
– Да не за что. У меня нет шансов, что Вы пересмотрите свое решение о совместной прогулке или ужине?
В этот момент из подъезда вышел курьер. Воспользовавшись тем, что дверь открыли, Юрий придержал ее для меня и прошел внутрь вместе со мной. Это насторожило и несколько напугало.
– Пожалуйста, прекратите это. Я не в том возрасте, чтобы расхаживать с незнакомым мужчиной по свиданиям. Даже если мне бы хотелось каких-то ухаживаний, это были бы не ужины, не прогулки и не глупые подарки! Я не двадцатилетняя девочка, в конце концов. И вообще меня пугает, что Вы ходите за мной и настойчиво куда-то приглашаете!
В силу того, что мы стояли на первом этаже подъезда посреди лестничной клетки, мой монолог прозвучал еще более агрессивно. Акустика сыграла не мне на руку.
Юрий смотрел на меня несколько секунд, что-то обдумывая, а потом вдруг спросил:
– В какой квартире Вы живете?
– В шестиде… – интуитивно начала я, но быстро осеклась. – Имейте же Вы совесть!
Ничего больше не сказав, Юрий подошел к почтовым ящикам, достал из моего квитанцию за коммунальные услуги, разблокировал свой телефон и начал что-то набирать.
– Что Вы делаете? – возмутилась я. Но мужчина был невозмутим. Позволив себе заглянуть в его телефон лишь одним глазочком, я поняла, что он собирается оплачивать мои счета. – Да Вы в своем уме? Немедленно отдайте мои квитанции!
Я бы попыталась вырвать их из рук мужчины, но просто не могла этого сделать! Только я тянулась к листам, как он разворачивался, и я оказывалась в стороне.
– Вот Ваши квитанции. Оплаченные. Может быть, такая форма ухаживаний Вам больше понравится.
С этими словами мужчина передал мне листы, пожелал хорошего вечера и попрощался.
Я простояла с минуту, глядя на квитанцию в три с половиной тысячи рублей. Недовольно свела брови у переносицы и пошла к себе на второй этаж.
Уже дома, плотно поужинав, я присела на диван, чтобы обдумать все произошедшее.
На свежую голову мне стало казаться, что неправа я, а не Юрий. Он хотел познакомиться, по-мужски поухаживать, а не как большинство мужчин оплатить чашку дешевого кофе и позвать в постель.
А я мало того, что на корню пресекла его порывы, так еще и наехала ни за что.
Был тяжелый день, да и к тому же я действительно отвыкла принимать внимание. Особенно, когда его уделяют так настойчиво.
Мне следовало бы быть вежливее с ним, да и поблагодарить за всё.
– Завтра дойду до пожарной части, верну деньги и попрошу прощения, – решила я, укладываясь спать.
**
Но вечером в пожарной части меня огорошили, сказав, что вчера у Юрия была крайняя смена перед отпуском. Две недели его не будет на работе, а десять дней и вовсе в городе, потому что он уезжает к родственникам в другую область.
Попросить номер телефона мужчины я так и не решилась. Было неловко перед его коллегами, да и написать я навряд ли осмелюсь. В лицо оно как-то привычнее.
Значит разговор откладывается на две недели. Ничего страшного, попрошу прощения позже. Позже же лучше, чем никогда.
Успокоив себя этим аргументом, я направилась в сторону дома. Хотя, если честно, было желание зайти к Ксюше и обсудить всю эту ситуацию.
– Ксюнь, привет. Ты свободна сегодня вечером?
– Если ты сейчас скажешь, что придешь в гости, я буду самым счастливым человеком на свете! Мне нужна помощь.
– Что случилось? – встревоженно спросила я.
– Нужно уничтожить торт весом в два с половиной килограмма. Ничего не спрашивай, просто приходи. Лучше голодная.
Я сбросила вызов и поспешила домой забросить сумку и надеть что-нибудь поудобнее. Судя по всему, пригодятся широкие штаны и футболка побольше, чтобы скрыть живот после поедания Ксюниного торта.
Подруга была кондитером на дому. С недавнего времени официально зарегистрированным ИП, которое занималось изготовлением и доставкой десертов.
Торты, пирожные и прочие сладости у Ксюши получались лучше, чем в самых именитых кондитерских Франции. Попробовав ее бисквиты однажды, можно было влюбиться навсегда.
Наверное, Елисей так и женился на ней.
– Привет, Ксюнь. Одна дома?
– Да, Елисей уже отвел Никиту на тренировку, будут только часа через два. Проходи.
Скинув обувь, я прошла на большую кухню, оборудованную под личную мастерскую Ксюши. Без слов она достала из холодильника шикарный белый торт с надписью «Яна и Андрей».
– Его нужно уничтожить до возвращения Елисея, – понятливо кивнув, я откусила кусок от целого торта и, пытаясь не смеяться, кое-как его прожевала. – Ты меня, конечно, поняла очень буквально. Впрочем, держи ложку.
Ксюша убрала в сторону тарелки и нож, достала нам по столовой ложке и запустила свою в самый центр апельсинового бисквита.
– Кого благодарить за мой сегодняшний вкусный ужин?
– Можно благодарить любовницу Андрея, можно соседку Яны и Андрея, которая засекла эту самую любовницу у них в квартире накануне свадьбы…
– Печально, – сказала я, уминая торт. – Козел этот Андрей. Лишил невесту удовольствия отведать твой отменный шедевр. А почему мы должны сожрать улики их несостоявшейся свадьбы до возвращения твоего мужа?
– Потому что мне не заплатили за заказ. Елисей миллион раз говорил, чтобы я брала предоплату, настаивал на этом. Но я ж вечно людям доверяю… Еще ни разу не было такого, чтобы не платили.
– Прав он. Странно, что тебя вообще в первый раз кинули. Бери хоть какой-нибудь процент, – подруга отмахнулась и встала сделать нам чай.
Пока я еще могла говорить, не объевшись до пуза, рассказала Ксюше про странное знакомство с пожарным, его настойчивые ухаживания и мое агрессивное поведение. Старалась, конечно, отбелить свою репутацию, но не вышло.
Подруга очень осуждающе смотрела на меня, когда я процитировала ей свой монолог, произнесенный на лестничной клетке.
– Не понимаю, почему ты не согласилась поужинать с ним. Это же так круто! Красивый обходительный мужчина пригласил тебя куда-нибудь. Можно было хорошо провести время, насладиться его компанией, удовлетворить свои потребности наконец! – я только закатила глаза, откидываясь на стул.
– Ну не хочется мне свиданий, не хочется ничего удовлетворять. Мне и так хорошо. Я живу полной жизнью, развиваю кругозор, посещаю всякие мероприятия. Зачем мне тут какой-то настойчивый пожарный? К тому же, я против таких вот спонтанных знакомств. Я понравилась ему внешне, а не как личность. Зачем мне мужчина, который оценивает меня только как картинку?
– А кто ж тебя тогда на свидания должен звать по твоей философии?
– Кто-нибудь, кто давно меня знает, кого привлекают мои интересы, увлечения, взгляды на жизнь. Друг, товарищ, понимаешь?
– И много у тебя друзей мужского пола? – по скептическому взгляду Ксюши я поняла, что она меня переиграла. Из друзей у меня был разве что Елисей… Но, во-первых, с ним мы особенно не общались. А, во-вторых, он все-таки муж Ксюши. – Ты не оставила шансов сильному полу, Надь.
– Ну и отлично. Зачем мне мужчина в сорок лет? Уже не до мужчины как-то…
Ксюша удивленно изогнула бровь, напоминая, что передо мной сидит женщина, которая как никто является иллюстрацией похожей истории.
Но мне и впрямь не нужен был мужчина. Я зарабатывала сама, сама организовывала свой досуг и никогда не страдала от одиночества. Мне было хорошо в таких условиях. Не было смысла пускать в свою жизнь нового человека.
– Хоть попробуй, – сказала наконец подруга. – Может быть, просто будете общаться. Лишним мужик не бывает.
– Не думаю, что стоит. Я просто схожу и извинюсь перед ним через две недели.
Дальше мы болтали о своем, о женском. Обсудили новости из жизни каждой, посплетничали об общих знакомых.
Конечно, я поделались с Ксюшей, какие страсти среди детей кипят в моем частном детском садике. Подруга особенно любила слушать, кто из девочек пригляделся ее сыну в этот раз.
– Сейчас, подожди секунду, Сёма звонит, – Ксюша отвлеклась на телефонный звонок, а я понятливо погрузилась в свои мысли.
Взгляд невольно зацепился за обстановку на кухне.
По природе своей я была жутким перфекционистом. Порой эта черта характера мешала мне жить. Я видела каждую мелочь, каждую пылинку и каждую криво повешенную картину.
Вот и сейчас на кухне у Ксюши я не могла не заметить Никиткину машину в углу за шторой. А в окно, выходящее на балкон, было видно сушилку с вещами Елисея, развешенными кое-как.
На белом паркетном полу валялись несколько черных длинных волос. Наверное, Сёма заходил со своей девушкой на чай.
И хоть внешний беспорядок выбивал меня из колеи, я осознавала, что это атмосфера жизни. Здесь все настоящее. Пусть не идеальное, зато такое домашнее.
В моей квартире никогда не найдется и лишней соринки, книги, поставленной не ровно по корешку. Но в этом ли счастье?
– Хорошо, сыночек, хорошо. Мы будем ждать, – сказала Ксюша, прощаясь с сыном. – Нет, они точно задумали меня сделать бабушкой!
– Что случилось?
– Говорит придут в субботу на ужин. Принесут с собой нарезку и салаты, а с меня горячее и десерт.
– Просто увидеться хотят, что в этом такого? – я пожала плечами, не разделяя истерический настрой подруги.
– Слишком официально для семейных посиделок. Точно скажут, что ждут ребенка! Я, знаешь, двоих родила, меня не проведешь. Как будто я не видела вчера, как его Машку разнесло в ширину. И от своего любимого зеленого чая она отказалась.
– Ты слишком драматизируешь.
Полчаса я пыталась успокоить подругу. Сначала доказывала, что девушка ее сына не обязательно беременна. Может быть, они не хотят ничего объявлять или хотят объявить о другом.
Тогда Ксюша начала паниковать, что скоро начнутся свадебные приготовления!
Я решила просто убедить ее, что в двадцать пять лет жениться или даже заводить детей – совершенно нормальный процесс. Не всем же, как ей, в сорок три года рожать.
К концу посиделок мы осилили большую часть торта, но все доесть не смогли. Так что Ксюша бережно упаковала тортик мне с собой и отправила домой, пока на горизонте не показались ее мужчины.
**
На следующий день я вернулась к своей привычной жизни: следила за детьми, по вечерам ходила на выставки в музеи.
Все было как прежде. Разве что Ксюша начала приготовления к свадьбе сына и собственному статусу будущей бабушки…
В какой-то момент я поймала себя на мысли, что не вспоминаю о пожарном. Я действительно ловила себя на мысли, что забыла о нем, потому что почти все время помнила и думала.
Один раз он даже приснился мне. Качал на детских качелях и рассказывал об устройстве пожарной машины.
Он не уходил из моих мыслей, потому что я все еще не извинилась. Попросту не было возможности. Вот попрошу прощения, тогда нас ничего не будет связывать, и я о нем даже не вспомню.
Сегодня Юрий, кажется, должен был выйти на службу. После работы я собиралась пройти мимо пожарной части и перехватить мужчину на короткий разговор.
– Может, вовсе не стоит? – спросила я у своего отражения в зеркале уже на выходе из группы. – Прошло две недели. Он мог забыть меня или тот наш разговор. Впрочем, он же не маразматик, чтобы забыть девушку за четырнадцать дней. Извинюсь, и моя совесть будет чиста.
Накинув на плечи бежевый тренч, я поспешила на улицу.
Погода сегодня не баловала жарой. Даже днем дети гуляли в кофтах (да, издержки профессии, сужу о погоде по одежде детей на прогулке), а сейчас мне было не жарко даже в плаще.
Я хотела поскорее добраться до пожарной части и закрыть мучивший меня две недели вопрос.
– Да я тебе говорю, что сорвет! – у пожарной части вели разговор двое мужчин.
– Да че сорвет? Мы так третий год ездим. С чего срывать должно?
– Дурень, видно же, что раскрутился механизм. Надо заявку на ремонт подать.
– И зачем тут ремонт?
Я подошла совсем близко к машине, которую еще не успели загнать в гараж, когда один из участников разговора решил что-то доказать второму и провернул какой-то кран.
Из шланга прямо к нашим ногам ровной струйкой побежала вода, а потом…
– Я же говорил, что сорвет…
Понятия не имею, что там сорвало, но я оказалась стоять облитая ледяной водой. На голову не попало, но все вещи насквозь промокли, и сейчас меня трясло от холода.
– Что у вас тут происходит? Надя? – из здания вышел Юрий и ошарашенно оглядел мой внешний вид.
От шока я почему-то молчала и даже не пыталась предпринять хоть что-нибудь для спасения своей мокрой тушки. Похоже, организм стал охлаждаться, и первым из игры вышел мозг.
– Вы совсем идиоты? Отошли отсюда! Надежда, идем, сейчас найдем сухую одежду. И Вам, наверное, лучше под горячий душ.
Я пока ничего не соображала. Юрий схватил меня за руку и потащил внутрь пожарной части.
Интуитивно я шла за ним, лавируя между машинами и мужчинами в защитных костюмах. По винтовой лестнице мы поднялись на второй этаж и остановились у деревянной двери, на которой была наклейка, обозначающая душ.
– Горячая вода там есть. Ты закройся, я, когда принесу полотенце или одежду, постучу.
На автомате я кивнула и скрылась за дверью.
Здесь было что-то вроде общей душевой комнаты. Четыре раковины и три душевых кабины. Достаточно чисто, нужно сказать. В пожарной части, где обычно моются одни мужчины, я ожидала увидеть худшее.
Только стаскивая с себя насквозь промокшую одежду, я осознала, как успела окоченеть. Пальцы кое-как двигались, тело пробивала мелкая дрожь.
Кое-как я добралась до воды и с наслаждением ощутила, как горячие струйки скатываются по моей ледяной коже.
За несколько минут под водой я согрелась. Вот только Юрий так и не пришел. А в душевой лежали только мои насквозь промокшие ледяные вещи, надевать которые я совсем не хотела.
– Надь, я принес полотенце и футболку. Ты пока возьми, надень. Сейчас найду остальное, – высунув из душевой одну только руку, я взяла вещи.
Мне выделили целых два больших махровых полотенца и обычную черную футболку, от которой пахло ополаскивателем для белья.
В силу своих пропорций и трех букв «Х» на размерной бирке, в футболке я была как в домашнем платье. Она доходила мне до середины бедра.
– Вот тут еще штаны. Мужские, конечно, немного большие, но самые маленькие из имеющихся чистых в части. Еще носочки и тапочки.
Одежду я приняла с удовольствием. Сунула ноги в теплые носки и с наслаждением ахнула. Штаны, правда, пришлось придерживать, чтобы они не свалились с меня на ходу.
– Только мокрые вещи высушить совершенно негде… Но я нашел под них пакет, – когда я вышла из душевой со свертком своей одежды в руках, Юрий извиняясь посмотрел на меня и протянул мусорный мешок.
– Спасибо и на этом.
– Идемте в мой кабинет, я сделал Вам горячий чай.
Стоило бы воспротивиться, но мой организм четко дал понять, что нуждается сейчас в горячем чае. Пришлось согласиться.
