Екатерина Роднина
Заповедник

***

Двадцать первого июня группа студентов отправилась на первую трехнедельную учебную практику. После восемнадцати часов в поезде, следующем до небольшого поселка в Карелии, на вокзале их встретили инспектора заповедника на спецтранспорте. От вокзала до заповедника было не больше часа езды. Кряхтящий автобус быстро съехал с асфальтированной дороги на серпантин и затрясся, словно погремушка. Внимание студентов привлек забор, вернее, натянутая на деревянные столбы сетка, а вверху – колючая проволока, вдоль которой на десятки километров тянулась вспаханная крупной техникой земля.

– Как будто в тюрьму везут, – произнес студент по имени Антон, пристально вглядываясь в окно.

– Съездили, называется, на практику, – подыграл Женя.

– Дураки, – ответила одногруппница Света.

– Дураки-и-и, – передразнил игриво Антон.

– Отстань, – ответила Света и, слегка закатив глаза, отвернулась.

– Вер Петровна! – обратился Женя. – А зачем тут забор установили?

– Чтобы ты сбежать не мог.

Раздался хохот на весь салон.

– Ну серьезно.

– Мы на границе с Финляндией.

– А кто кого боится, мы их или они нас?

Ответ повис в воздухе.

– А как животным передвигаться? Через забор что ли прыгать? – задалась вопросом Надя, вглядываясь в виды из окна.

– Походу по визе. Добрый день, я Лось Лосяшный, я хочу попутешествовать по чужестранным лесам, вот мой мультипаспорт⁷, – кривлялся Антон. Салон разразился хохотом.

– Ну чего как кони гогочите, – выкрикнул другой преподаватель.

Приглушенные споры продолжались до тех пор, пока автобус не заехал на территорию кордона и группа не вышла на свежий воздух. Студенты тут же стали разминать ноги, кряхтеть и жаловаться на боли в пояснице, ягодицах, ногах. Пока инспектор заповедника разговаривал с преподавателями, студенты, бросив на траву рюкзаки, сели за стол на неотшлифованные и пережившие не один дождь темно-серые скамейки. Другие же, увидев на границе с лесом туалет, поспешили занять очередь. Взгляду в этом месте особо негде было разгуляться. Одноэтажный деревянный коричневый дом с небольшими двухстворчатыми окнами и двумя входами по краям. Напротив дома, в нескольких метрах от стола, располагался небольшой дровник, где стоял битый не от одного удара пень с воткнутым топором; чуть поодаль, по другую сторону стола, – огороженное булыжниками кострище, а рядом, напротив друг друга, – сложенные друг на друга лежали по два кирпича, накрытые досками.

Слабые лучи солнца пробивались к земле, не давая тепла. В восьмом часу утра студенты сидели, скукожившись, в окружении хвойной тайги, в десятках километров от цивилизации, ожидая возможности войти в дом. Ожидание разбавляли разыгравшимся воображением: необитаемый остров, аборигены, Пятница⁸. Если бы не пением птиц могло показаться, что природу поставили на паузу, сосны, ели, молодые осины стояли неподвижно.

– Да он в первые десять минут окочурился бы от этой холоди-и-н-н-ны, – дребезжа зубами поддержал разговор про Пятницу Антон.

Когда амбарные замки с дома были сняты и автобус уехал, студенты поторопились заселиться. Преподаватели отправились заселяться на другой конец дома.

Зайдя в дом, студенты увидели маленький коридор с настенной вешалкой, тремя дверьми, у входной двери – небольшое окно, у которого стоял пыльный стол, неизвестно сколько раз покрытый коричневой краской, судя по облупившемся слоям. Комнаты выбирали по принципу: кто успел, того и тапки. Первые вбежали ловко, прямиком в дверь напротив входной двери. Среди них была Надя.

Небольшая, светлая комната с двухстворчатым окном имела по краям две двухъярусных деревянные кровати, две тумбы и холодный, сырой воздух. На кроватях лежали тонкие, серые полосатые матрасы, а через всю комнату висела слабо натянутая веревка. Другие комнаты не отличались разнообразием.

Ниже от кордона, за тонкоствольным и стройным хвойным лесом, пряталось пресное озеро, к которому пару студентов привела слабовыраженная тропинка.Спускаясь, студенты увидели сквозь деревья первые блики водоема. На берегу открылся вид на крупное озеро с небольшими островками, словно с картин А.И. Мещерского «У лесного озера», только менее не такими частыми и крупными валунами. Каменистый берег плавно уходил в прозрачную воду, чистота которой позволяла разглядеть дно с его редкой растительностью.

– Бли-и-н. Красиво, – восхитилась Света, оглядываясь.

– Интересно, теплая? – задалась вопросом Оля.

– Сейчас узнаем, – с любопытством ответила Надя, снимая кроссовки. Как только ступня коснулась мокрых камней, Надя вжала голову в плечи. – Брр.

– Ты еще воды даже не коснулась, – засмеялись девочки.

– Давайте кто-нибудь со мной.

– Да без проблем, – и, скинув кроссовки, Света пошла вслед за Надей. – Вот блин, – завопила студентка.

– Кошмар-р-р, – дребезжа зубами, сказала Надя и выскочила из воды.

– Холодная? – спросила Оля.

– Лед-д-д, – произнесла уже выбежавшая из воды Надя.

– И как нам мыться? – спросила раздраженная Оля.

– Ведро, костер, ковшик, – протараторила как девиз Света.

– Да здравствует первобытный век, – заключила Надя.

Крик с кордона привлек внимание, и девочки вернулись на поляну, где студентов уже собирали за столом преподаватели. Студенты сели. Атмосфера напомнила Наде детский лагерь со своим распорядком дня, с дежурными и прочими казарменными традициями. Слово взяла Вера Петровна, профессор, женщина строгого нрава. Озвучила бытовые вопросы, дежурство, план лекций, походы по северной тайге, ознакомила с перечнем методик научных исследований. Особых эмоций или интереса Надя к предстоящему не испытывала, мотивация была подкреплена лишь тем, что, если она хорошо усвоит материал, шанс поехать на Дальний Восток к морю будет выше; по крайней мере, она так думала.

После слово взял кандидат географических наук Наталья Вениаминовна. Сбегав за тетрадями, в первый же день студенты приступили к занятиям. На свежем воздухе, под лучами солнца стало морить; подпирая руками головы, студенты изо всех сил старались слушать преподавателя, не закрывая глаз; кто-то писал лекцию лежа, кто-то – усердно, стараясь ничего не упустить, Надя же – с переменным успехом. Природный комплекс северотаёжной подзоны, моренные холмы, пирогенные ландшафты, голова перегружалась от профессиональной лексики. Два часа непрерывных лекций перешли в выбор первых дежурных, готовку ужина, варенойкартошки с тушенкой, хлеба и крепкогочая с печеньем «Мария».Электричества на кордоне не было, заповедная территория все же, к счастью; белые ночи облегчали жизнь. Перед отбоем соседки устроили банный день при свечах, в тазу, посреди комнаты за шторкой, с под коптившемся на костре ведром воды.

***

Узкая тропа, припорошенная хвоей, вела глубоко в тайгу. Вдоль тропы встречалось множество муравейников,привлекающие внимание своей бурной жизнью. Разглядеть округу не представлялось сложным: хвойные деревья, будто солдаты, выстроились по струнке, высокая трава отсутствовала, в основном землю покрывали редкие кустарники черники, голубики на хвойной подстилке с коврами пушистого зеленого мха.

Студенты эмоционально вели беседы, тем более что один из молодых преподавателей Андрей Сергеевич предупредил о бродящем в здешних местах медведе. Он был знатным шутником, но в тайге все предпочли поверить его словам. Чаще, как он рассказывал, особи концентрировались чуть южнее, но не этот. Чтобы не встретиться с «хозяином», преподаватель советовала быть громкими, дабы сообщить обитателям о присутствии человека. Никто не отказывал себе в удовольствии выговориться, покричать.

Первая полевая лекция была посвящена растениям, тому, как отличить сосну от ели, чернику от голубики, экологической значимости хвойных пород, их чувствительности к изменениям в атмосферном воздухе… Писать приходилось много, на коленях, сев на хрустящую подстилку⁹. Кто-то приложил тетрадь к дереву, кто-то – соседу на спину, посмеиваясь. Кто во что горазд. Некоторые из растений приходилось зарисовывать, ведь через пару дней предстояло самостоятельно описывать участок.

Поход длился больше четырех часов, на обратном пути студенты шли, повесив языки, изредка спотыкаясь о выпученные землей камни, корни деревьев. На кордоне дежурные приступали к колке дров, готовке, остальные же лежали на кровати, кто-то прятался у озера.

– Бли-и-н, только первый день, а я выжат как тряпка. Надо было напроситься на практику в Крым: там хотя бы море, – возмущался Женя. – Пришел после полевых – и в море. Ка-айф.

– Нырни в озеро, – ответила Света.

– Только если ты со мной.

– Что я дура, что ли?

– А я типа да?

– Ну ты же хочешь купаться, не я. Для меня проблема, что душа нет, как будто нельзя было что-нибудь придумать. Живем как дикари.

– И едим какую-то фигню, которой ни фига не наедаешься. Надо было «Доширак» закупить, – сказал Антон.

– Точно, Дошик был бы в тему, – согласился Женя.

Во время ужина, студенты притихли, а преподаватели воспользовавшись случаем проинформировали о плане на следующий день, что не принесло радости.

***

Утром за завтраком с геркулесовой кашей студенты без умолку обсуждали комаров, которые не давали спать всю ночь, неудобные кровати и холод, но все временно сглаживалось походами.

Одним из самых запоминающихся дней для Нади стал тот, когда они посетили болота. В тот день шли прежним маршрутом, который привел к кромке леса и полю со злаковыми растениями. Несмотря на ясный день, пейзаж был удручающим. Кругом торчали палки, некогда бывшие березами, не было на них листвы, а порой и ветвей. Только несколько тонких сосен еще сохраняло на макушке слабую хвою. Все выглядело так, словно еще недавно сюда заглядывал ураган. И только ступив на поляну, преподаватели раскрыли причину – болото.

– Избыточное переувлажнение привело к гибели молодого подроста. Заболоченных площадей было меньше, но инвазивный вид канадского бобра, пришедшего с финской территории, и строительство им дамб привело к подобным последствиям на большей территории заповедника.

Истории про бобров оживили студентов, как и болотистая поверхность, на которой студенты качались словно на волнах, слегка утопая резиновыми сапогами во мху. Здесь же состоялось знакомство с дикой плотоядной росянкой, которую передавали из рук в руки.

– А-а-а, смотри, она пытается сожрать мой палец, – дурачился Антон.

– Иванов, лучше бы она тебе голову откусила, – выражал недовольство преподаватель, когда студенты отвлеклись от лекции.

В толпе послышался сдавленный смех.

– Че сразу голову-то?

– Чтоб не отвлекался и не отвлекал других.

Несмотря на солнечный день округа кишила мошкой, которая лезла то в нос, то в глаза, всю прелесть знакомства с ней ощутили те, кто не позаботился взять с собой накомарник. Наде приходилось все время махать тетрадью перед лицом и ворчать, словно это помощь. Репеллента на долго не хватало.

Без неурядиц не обошлось, несколько дней в замкнутом пространстве, даже хлопанье дверьми вызывало раздражение, особенно в дождливые дни, когда приходилось сидеть в доме. Развлекали себя картами, болтовней и морским боем и зеленкой против укусов насекомых. Дожди шли несколько дней, сигареты извели все. Еще несколько дней ждали, пока почва хоть немного просохнет, тогда и отправились с лопатами изучать ее. Время практики подходило к концу, отчего торопились изучить то, что скорректировал дождь.

***

Уставшая, покусанная насекомыми студентка вернулась в общежитие рано утром. Коридоры пустовали, но из некоторых комнат доносились голоса, скрежет мебели и раздражающая дрель. Разгрузив походный рюкзак, Надя отправилась в душ, где бесконтрольно натирала вехоткой и без того зудящие укусы. Из еды удалось поживиться только чаем и остатками присохшего к банке сахара. Приведя себя в порядок, накидав небрежно в сумку вещи, вышла из комнаты, закрыв дверь ключом. На лестнице пыхтели рабочие, затаскивающие новые кровати на этаж.

Поезд мчался, словно опаздывая на жизненно важную встречу; Наде хотелось замедлить его ход, чтобы иметь возможность тщательнее разглядеть окрестности, дать себе время подумать, стоит ли заходить домой и встречаться с мамой. Но поезд мчался.

Петербург встретил промозглой сыростью Надя скукожилась и покрылась мурашками, пока искала в толпе прохожих подругу. Кругом царила суета, тысячи разговоров; от происходящего болела голова, хотелось спать.

Зайдя в вестибюль Московского вокзала, Надя села на лавочку и в этот же момент увидела запыхавшуюся подругу. Джинсы с заниженной талией, короткий топ оголяющий живот.

– Надя, – кинулась обниматься подруга.

– Аня. Ну наконец-то. Как я рада тебя видеть. Ты даже не можешь себе представить как.

– Я тоже, – крепко сжимая в объятиях подругу, ответила Аня. – Ты чего такая бледная? – спросила та, разглядывая Надю.

– В Карелии особо не загоришь, меня еще и насекомые поели знатно, хочу в зеленку окунуться.

– Ужас, – разглядывая лицо Нади, ответила подруга. – Ладно, поехали домой лечиться. Давай сумку возьму.

– Спасибо.

– Маме сказала, что приедешь?

– Нет.

– Почему? – удивилась подруга.

– Потом.

– Чего ты такая вредная. У тебя классная мама!

– Когда не достаёт.

– Надь, ну ладно тебе, не так уж она тебя и сильно доставала, тем более когда это было в последний раз?

– Ань, не надо ее защищать? Давай закроем эту тему.

– Она скучает по тебе, видела ее, спрашивала, не созваниваемся ли.

– Ань, пожалуйста.

– Ладно, ладно, – протянула подруга. – Пошли отъедаться. – И, приобняв за плечо, улыбнулась.

Пару дней Надя приходила себя в порядок, отмокала в ванной, лечила укусы, отъедалась домашней едой. Выходя на улицу, старалась быть начеку, чтобы не встретиться с мамой. Вечерами болтала с подругой про учебу, новых знакомых и практику в Карелии.

– Чего только я рассказываю, – наигранно возмутилась Надя. – Тоже что-нибудь расскажи.

– Ну-у-у, – свернув губы в трубочку и приподняв брови, начала подруга. – Помнишь, я тебе говорила, что Леша писал родителям?

– Помню.

– В общем, он писал не только им, – смущаясь, начала подруга. Надя внимательно слушала, жуя «Альпенгольд». – Он, когда ушел в армию, стал и мне писать. Сначала мы просто по-дружески общались, а потом как-то все так закрутилось, и мы вроде как по переписке стали встречаться.

– Да ты что, – воскликнула Надя, расплываясь в улыбке. – Ничего себе.

– Сама не ожидала, – смущенно ответила подруга.

Тема оживила обеих подруг, полночи они провели, обсуждая любовную переписку, некоторые из писем Аня дала прочитать подруге.

– И чего думаете?

– Я немного переживаю, как мы встретимся: все ведь может измениться.

– Анька, бли-и-ин. – Надя обняла смущенную подругу, – это так здорово, мои друзья влюбились в друг друга.

– Прекрати. Я еще больше начинаю нервничать.

– Целоваться с ним будешь.

– Надя? – Аня покраснела.

– Что? – дразнила подруга. – У меня нет парня, так хоть твоего обсудить.

– Дурочка. Давай сменим тему или вообще давай вина выпьем.

– Чего сменим-то. Расскажи, как у него дела.

– Всё хорошо. Получил младшего сержанта, подумывает контракт подписывать.

– А где он служит?

– На Дальнем Востоке.

– Ты поедешь к нему?

– Не знаю. Мы решили, что сначала он приедет, увидимся, а там посмотрим. Да и контракт можно заключить где-нибудь поблизости.

***

Встреча друзей состоялась спустя несколько дней у Ани дома. Надя забыла обо всем на свете, когда увидела Колю и Лешу. Оба парня приобрели военную выправку, только Колька был более серьезен и сдержан, нежели Лешка. Он изменился не только внешне, но и голосом, который стал ниже и грубее.

Во время посиделок за столом особенно внимательно Надя и Коля следили за молодой парой, которые все время норовили улизнуть на балкон, а ребята шутили над ними.

– Ну как у тебя дела? – спросил Коля Надю, когда они остались за столом одни.

– Все не так, как я представляла, – без позитива ответила подвыпившая подруга.

– У меня тоже. Думал, что поступлю на военку, отношения с отцом улучшатся. А стало только хуже, – произнес Коля и потянулся за бутылкой.

– Чего стряслось?

– Год назад отец совсем с катушек слетел, с работой какие-то проблемы начались, мать стал бить. Я приехал домой, увидел маму и, короче, не выдержал. Мы подрались.

– Сильно досталось? – Надя переживала за друга.

– Сильнее досталось ему, – ухмыльнулся выпивший Колька.

– Да ты что?

– Ага, да он был так пьян, что стоять на ногах не мог. В общем, я сказал матери, чтобы его больше в доме не будет. Не хотел я смотреть на побитую мать и на то, как она плачет из-за этого козла.

– Коль, – сочувствующе приобняла друга Надя. – Ты хороший человек, всегда им был и правильно поступил. Как сейчас у мамы дела?

– Ты знаешь, хорошо, – закивал парень. – Она стала намного лучше выглядеть. Дома намного комфортнее без этого ушлепка.

– А куда отец ушел?

– К матери в деревню уехал. Хоть бы извинился, но нет. Ну и пошел он к черту, – ответил Коля, подставив бокал Наде.

– А что насчёт учёбы? Не жалеешь, что поступил в военное училище? – у Нади были предположения, что после ссоры с отцом Коля мог бросить учебу ему назло.

– Я думал бросить учебу, но было бы глупо. У меня там достаточно неплохо все складывается, да и девушки любят военных, – хитро улыбаясь, ответил друг.

– Хитрец, – сказала Надя, толкнув его.

– Ну а что. Я парень красивый, – сказал Коля, выпрямив спину.

– Не спорю. – Надя заметила, как изменился друг, стал увереннее, уже совсем не мальчишка.

– Что мы все обо мне, как у тебя дела? – развалившись вальяжно на стуле и слегка повернувшись к Наде, спросил Коля.

– Ну-у-у, – начала она, – с мамой отношения не наладились. Друзей новых особо не завела, так, с соседкой по комнате немного общаемся и с парой одногруппников. К учебе только недавно появился интерес, появились хоть какие-то интересы, – отчеканила Надя, словно зачитывая пункты с листочка.

– А ну-ка поподробнее. Что там с мамой?

И Надя рассказала обо всем в подробностях, пока на кухню не вернулись Аня с Лешей. До самого утра друзья вели беседы, делясь веселыми историями о жизни в казармах, в университетах. Всю неделю проводили время вместе, ездили на природу жарить шашлыки, но вскоре отпуск закончился, первым уехал Коля, а Надя, ощущая неловкость проживания с молодыми влюбленными, решила раньше времени вернуться в общежитие, не повидав маму.

– Давай только не пропадай и приезжай, – просила подруга, обнимая ее на платформе.

– Обещаю.

Часть третья

«Природа и есть тот источник красоты, которого достается на всех, из которого каждый черпает по мере разумения»

К. А. Тимирязев

Третий курс оказался самым мучительным и загруженным, головы кипели от информации и плотного учебного графика. Единственное, что отрезвляло Надю, – главная цель была не за горами. Необходимая сумма накоплена, подписан договор о прохождении практики в заповеднике, там же найдена подработка. Оставалось отмучить сессию, в которой тройка по некоторым из дисциплин уже считалась не такой уж и унизительной. К семнадцатому июня она освободила себя от всех долгов и с чистой совестью спустя неделю отправилась осуществлять мечту.

Загруженная походным рюкзаком и чемоданом в ночном поезде Надя следовала до Москвы, а оттуда на самолете прямиком во Владивосток, преодолевая больше шести тысяч километров.

О Дальнем Востоке она знала лишь то, что о регионе ходило много разных слухов и домыслов, чему не очень-то хотелось верить; как говорила бабушка, сколько языков, столько и мнений. Чаще слухи распространяют те, кто сам ничего не видел. Что же слышала Надя: там лишь леса да деревни, что условия проживания тяжелые, что по улицам бродят медведи да тигры, что время замерло в далеких «лохматых» годах, из развлечений – водка да кулачные бои.

В школе она не изучала историю того региона, как и все изучала историю России. Что было точно известно о крае, так это то, что там богатая и живописная природа, которая редеет под влиянием человека, что обитают там одни из крупнейших хищников. Пейзажи на фотографиях завораживали, образы были сильнее слухов. Знать хотелось больше, видеть вживую, прикасаться наяву.

Двадцать пятого июля в десять часов пятнадцать минут самолет приземлился в аэропорту «Кневичи». У багажной карусели утомленные перелетом пассажиры нервно ожидали чемоданы, непонятно чем утомленная лента будто назло медлила с выдачей багажа. Получив долгожданный багаж, уставшая от перелета студентка отправилась в уборную. Произвести первое впечатление было важно. Раскрыв чемодан в углу уборной, достала бежевое шифоновое платье в горошек, с длинным рукавом, подпоясанное на спине в небольшой бант. Под цвет платья надела бежевые босоножки на крошечном каблуке, с закрытым носом и пяткой, закрепляющиеся ремешком на лодыжке. Причесалась.

На выходе из здания аэропорта Надю поразило то, на какой высоте находятся облака, в Петербурге небо и земля практически соприкасаются друг с другом, здесь же небо было так высоко, что окружающая обстановка выглядела масштабно и просторно. В воздухе не чувствовалось примесей выхлопных газов, пищевых забегаловок, в воздухе чувствовалась свежесть.

Отойдя чуть от здания, стала искать встречающего ее человека. До последнего дня не было известно, кто поедет ее встречать; единственное, о чем предупредили, – это то, что будет человек в спец форме с эмблемой заповедника. Оглядывая стоящих у аэропорта людей, Надя надеялась, что кто-то узнает ее, но как? Лево, право, какая-то табличка в руках молодого светловолосого парня, одетого в камуфляжную одежду. Прищурив глаза, студентка увидела надпись: «Кирсанова Надежда» и прямиком направилась туда. Это был молодой человек лет двадцати, может, и старше, на одежде которого была эмблема, нашивка с логотипом заповедника и рисунок амурского тигра, отдыхающего на пьедестале, гордо смотрящего вдаль, а поверх надпись: «Заповедник N».

– Добрый день, вы, наверно, меня ждете? – поинтересовалась она, держа в одной руке чемодан, а другой поправляя лямку рюкзака на плече.

– Здравствуйте. Возможно, – ответил парень, оглядев с ног до головы девушку и ее туфли. Затем протянул руку, чтобы взять чемодан.

– Спасибо, – ответила студентка. Идя позади, Надя оценивающе смотрела на парня, он был мужественен, но неразговорчив, что заботило ее меньше всего. Уставшая после длительного перелета, она хотела скорее сесть в машину и выехать, быстрее достичь места назначения, сбросить вещи, принять душ и упасть на кровать.

Парковка была заполнена праворульными японскими иномарками, начищенными и блестящими. Студентка была в ожидании сесть в удобную машину. Пробираясь сквозь ряды машин, Надя взглянула на одну, что выбивалась из общего потока. «Хоть бы не она, хоть бы не она», – молила студентка. Но именно у светло-серой коробки, забрызганной грязью и похожей на буханку хлеба, остановился инспектор. «О нет», – разочарованно подумала студентка. Молодой человек обошел транспорт, Надя пошла за ним; стараясь не подавать вида разочарования, пыталась держать на лице улыбку и выглядеть добродушной.

Открыв центральную дверь, парень обернулся и протянул руку за чемоданом, взглянув на студентку. Бегающий взгляд по машине и наигранная улыбка дали понять, о чем думает приезжая. Левый уголок губ инспектора дернулся, и на щеке выступила ямка. Поставив чемодан между сиденьями, протянул руку за рюкзаком. Плечи девушки опустились; сгрузив тяжесть и отдав рюкзак, стала осматриваться по сторонам, не смотрит ли кто на них. Захлопнув скрипучую дверь железной коробки, парень вновь обошел машину и сел за руль. Надя пыталась открыть переднюю дверь, чтобы сесть, но дверь не поддавалась. Заводя мотор, водитель смотрел из салона и, осознав, что приезжая не справляется, открыл ее изнутри. Недовольно сев, почувствовала, как в нос ударил запах бензина и сигарет. Внутри салон выглядел так будто при ее создании на нем сэкономили или просто забыли доделать. Между сидениями торчали две металлические палки с черными шариками, одна короче другой. Единственным, что не вызывало неудобств, были кресла, но слишком уж они выделялись, словно из другой машины, ведь сидения сзади были другими, широкими диванами, обитыми дерматином. Студентка пристегнула ремень безопасности, и машина тронулась.

Поселок Бурный был в четырех с половиной часах езды от аэропорта. По пути Надя наблюдала небольшие города и поселки, окруженные высокими горами, укрытыми густой зеленой шапкой. Чем дальше от городов удалялась машина, тем чаще мелькали зеленые холмы, просторные поля, деревни, реки.

Надя представляла поездку иначе, более комфортной и романтичной, наяву же духота, посторонние запахи и водитель, набравший в рот воды.

В долгой утомительной поездке укачивало, Наде хотелось прилечь. Немного наклонившись вбок, стала шарить под креслом, но не находила то, что было необходимо. Водитель сделал музыку чуть тише.

– Что-то потеряла? – вдруг заговорил водитель.

– Хочу кресло опустить, – ответила девушка. Водитель усмехнулся.

– Что? – спросила Надя, пытаясь сдерживать недовольство, непонятно, что смешного в ее желании.

– Они не опускаются, – все с той же усмешкой ответил водитель. Нервно откинувшись на кресло, сложила руки на груди, стала смотреть в окно слева.

Искоса Надя пыталась разглядеть водителя, пока тот внимательно смотрел на дорогу и часто щурил глаза, не то от солнца, не то по привычке. Лицо его было смуглым, видно, что он много времени проводит на солнце, от которого русые волосы приобрели светло-рыжие пряди. Ближе к росту волос, у виска, виднелись веснушки. Жилистые руки, грубо держащие руль, были твердыми и в ссадинах. Сидел он раскрепощенно, откинувшись на спинку кресла, широко расставив ноги. Он был холоден и не проявлял интереса, любопытство завладело Надей, но заговорить первой не решалась.

Он хотел было закурить в машине, но студентка остановила, сославшись на аллергию, отчего парень бросил зажигалку и сигарету на панель и включил музыку. Громкий дерзкий мужской голос из магнитофона напевал:

 
«Пусть мертвый месяц еле освещает путь,
Пусть звезды давят нам на грудь, не
продохнуть,
Пусть воздух ядовит, как ртуть.
И пусть не видно, где свернуть,
Но мы пройдем опасный путь через туман» ¹⁰
 

Всю поездку был только этот голос. Несколько раз студентка засыпала, но выбоины на дороге возвращали в реальность. Ехали быстро, водитель практически не сбавлял хода, даже когда съехали на серпантин. Казалось, темп музыки соответствовал движению машины. Одна из песен слегка усмирила езду и понравилась Наде, но в тоже время слова смутили. Она старалась смотреть в боковое окно, чтобы не выдать себя, а водитель впервые искоса посматривал на ее реакцию.

Погода была ясная, солнце жгло все сильнее. Из-за отсутствия кондиционера машина превращалась в душную коробку, но открывать окна водитель не торопился: салон заволокло бы пылью. Надю начинало укачивать от постоянной тряски на разбитой дороге и отсутствия возможности нормально дышать. Размытые дождями дороги в местах, где располагаются заповедники, являются для одних проблемой, для других – спасением. Меньше желающих приехать в заповедные места и нарушить идиллию природы.

Инспектор видел, что студентке подурнело.

– Скоро будет дорога получше. Ближе к поселку трактор немного разравнивает.

– Хорошо бы, а то уже тошнит. – Надя держала ладонь у горла, как будто бы пытаясь сдержать приступ тошноты.

– Можем остановиться ненадолго.

– Не надо, хочу быстрее доехать. Долго еще?

– Недолго, – слегка протянул инспектор.

Это был последний разговор, который состоялся между пассажирами, остальное время каждый провел в своих мыслях.

Вскоре машина въехала в пункт назначения. Поселок Бурный (название пошло от реки Бурной, которая такой бывает летом, после обильных дождей, и весной, после схода снега) был окружен крутыми, словно отшлифованными на макушке сопками, густо покрытыми растительностью. В поселке были в основном частные дома с огородами и низкими заборами, будто люди не стремятся оградиться или спрятаться от соседей, все друг у друга на виду. Соседские коты бродили от одного участка к другому, и никто не гнал их прочь с территории. Выглядывая в окно, Надя видела собак, разморенных на солнце; одни лежали на крыльце, другие – на крышах будок, не проявляя никакого интереса к проезжающим машинам. На участках были небольшие огороды, засаженные урожаем, цветниками, которые уже радовали своих хозяев. Несмотря на небольшой поток транспорта, вдоль основной трассы были высажены деревья, а под ними – кустарники, защищающие дома от пыли и выхлопных газов. «Как продумано, – решила Надя, – вот бы у нас такое организовать, где дороги с большим потоком машин находятся в лучшем случае в пятнадцати метрах от жилых домов».

Жизнь в поселке протекала размеренно, упитанные коровы неторопливо и вальяжно шли вдоль дороги, более наглые ложились на дороге так, что машинам приходилось объезжать их по встречной полосе. И только сигнал автомобиля мог убрать «лежачего полицейского» или хозяйка скотины с криком: «Дома у себя сигналить будешь».

Замеченные немногочисленные прохожие никуда не торопились, тихонько шли кто куда. После Петербурга жизнь здесь предстала в замедленной съемке, это удивляло Надю: она привыкла к суете и быстрому темпу, который тут же ее подхватывал на выходе из дома.

Местные проявляли к приезжим любопытство, это можно было заметить, поймав неловкость оценивающего и ускользающего взгляда. Считающая уместным пристально рассматривать прохожих, сама же Надя слегла была раздосадована, возникло ощущение, будто с ней что-то не так.

Приезжих не встречали с распростертыми объятьями, кто-то с ними был приветлив, кто-то безразличен, но настороженность проявляли все. Туристы – это и доход, и беда в одном обличье. Летом привычный образ жизни местных жителей и фауны менялся: шум, горы мусора, запахи шашлыков, привлекающие диких животных, костры и сбор лесных даров в таком количестве, в каком весь поселок не собирает за сезон, осознание, что животным необходимы эти дары для снежных зим. Умеренность и личное пространство – понятие не для городских. Надя приехала в туристический сезон, но наплыва машин не увидела, водитель объяснил, что все туристы сконцентрированы на пляжах у моря, еще часть отправилась в походы, вечером вернутся в поселок ночевать.

Машина подъехала к центральному входу двухэтажного здания. Выйдя из машины, Надя оглядела здание. Окна с деревянными рамами, выкрашенными в белый, но уже пожелтевшие от солнца; украшали окно белые тюли, на подоконниках виднелись цветы в горшках. Над входом висела табличка: «Визит-центр заповедника».

Вдруг громкий голос одернул студентку. Надя обернулась. У входа стоял мужчина среднего роста, с растрепанными серебристо-каштановыми волосами. Худосочный, словно марафонец, с крепкими жилистыми руками, выглядывающими из-под закатанных до локтей рукавами камуфляжа. Осунувшееся лицо обрамляли четко очерченные густые брови, казалось, именно под их тяжестью уголки век так низко нависали. Глаза казались слегка припухшими и усталыми, будто этот взгляд видел так много, что больше его ничем не удивить. На лбу выделялись глубокие складки, даже когда мужчина не морщился от яркого солнца, как и складки у крыльев носа.