Екатерина Роднина
Заповедник

Часть вторая

«Ничему тому, что важно знать, научить нельзя, – все, что может сделать учитель, это указать дорожки»

Ричард Олдингтон

Днем Надя прибыла в тихий городок численностью чуть больше двухсот тысяч человек. На выход из вокзала потянулись люди. Выйдя из здания, Надя оказалась на парковке. С десяток такси ВАЗ-копейка настойчиво зазывали, что насторожило новоиспеченную студентку и она предпочла сесть на автобус, тем более остановка была под боком.

Местный автотранспорт был нелюдным, удалось даже сесть. Пара остановок, и Надя была на месте. Выйдя из автобуса, замотала головой, пыталась понять, куда идти дальше, где здание общежития. Приходилось уточнять, как пройти на адрес, у прохожих, и спустя пятнадцать минут, двигаясь вдоль дороги, увидев группу студентов, отправилась за ними.

Очередь на заселение, первая встреча с вахтершей, выдача ключей и спустя час подъем на второй этаж, который уже заполнялся студентами- первокурсниками и теми, кто уже давно учится. Старшие курсы было легко отличить от новичков: они более расслабленно себя вели, обнимались со сверстниками, ничего не искали глазами, уверенно и целенаправленно шли по комнатам. Поднимаясь по лестнице, Надя не сталкивалась с огромным потоком студентов, как это показывали в популярных иностранных сериалах про студенчество. На своем этаже насчитала не больше десяти человек, блуждающих по коридору: кто с сумками, кто с коробками. Ее комната, под номером тридцать два, располагалась в самом конце коридора, подходить к ней было волнительно, неизвестно, кто окажется ее соседками. Некоторое время она стояла и смотрела на дверь, теребя в руках ключи.

– Заходи, не бойся, – раздался женский голос из-за спины. Надя обернулась и увидела девушку азиатской внешности.

– Да я не боюсь. – ответила Надя, разглядывая девушку. Она была невысокого роста, худенькая, с круглым лицом, черными, заплетенными небрежно в косу волосами.

– Давай помогу, – девушка прошла вперед, открыла ключом дверь и пригласила Надю в комнату. – Меня Аида звать.

– Как в опере, – произнесла Надя, втаскивая в комнату огромный чемодан и дорожную сумку.

– Казахское имя, а про оперу много раз слышала, но не смотрела. Интересная?

– Я не поклонница опер, один раз посмотреть можно, – ответила Надя, оглядывая комнату с пола до потолка. Она никогда не питала любви к театру, но школа и мама заставляли посещать.

– Ясно. Как тебя звать? – соседка казалась бойкой, живой.

– Надя, – ответила та. Ей было пока неуютно: она оказалась на чужой территории, с новым человеком, хотелось спрятаться, закрыться, но было видно, что соседка, похоже, заинтересована в знакомстве.

– Приятно познакомиться. Смотри, – сказала Аида и стала показывать соседке ее полуторную деревянную кровать, место во встроенном в стену шкафу, – в комнате мы будем жить вдвоем, нам в этом плане повезло, обычно по три, четыре человека. Это твоя кровать, еще три полки в шкафу, надеюсь, тебе хватит, еще есть отдел для вешалок. Негусто, но что есть.

– Мне хватит. Спасибо.

– А откуда ты приехала? Я из Казахстана.

– Я из Санкт-Петербурга.

– Стоило догадаться, Мариинский театр и все такое, – ответила соседка, виляя головой. – На кого поступила?

– На эколога, – ответила Надя и, пройдя к кровати, села на жесткий каркас. Кровать звонко скрипнула.

– Здорово, – ответила Аида, будто зная, что специальность интересная, а может это была простая вежливость.

– Наверно, – устало и без энтузиазма ответила Надя. Выбор специальности был сделан скоропалительно, и если понимание таких специальностей, как врач, переводчик, геолог, психолог, юрист было, как и понимание того, где по итогу работать, то с экологией было не совсем понятно. Заглядывать далеко вперед Надя не видела смысла: все слишком переменчиво; она решила, что пока достаточно приступить к обучению и разобраться в специальности. Пока очевидным для нее было то, что естественнонаучные дисциплины ей близки, как и интерес к изучению природы, будь то живая или неживая, чего пока достаточно, а дальше кто знает.

– У экологов, геологов, почвоведов интересные практики. Они часто выезжают на моря, в тайгу. В отличие от журналистов, – сказала Аида, подвернув нижнюю губу, ответив на не заданный Надей вопрос, на кого она учится.

– У тебя есть друзья, кто учится на эколога? – спросила Надя.

– Почвовед, у них иногда практики с экологами пересекаются.

Надя на это ничего не ответила и, чтобы сгладить молчание, улыбнулась и кивнула головой. После длительного переезда Наде хотелось побыть одной, к счастью, в коридоре послышались крики, кто-то звал Аиду.

– Ну, осваивайся. Если что-то понадобится, обращайся. Я буду в двадцать седьмой комнате; если что, заходи.

– Хорошо. Спасибо, – ответила Надя.

– Тебе здесь понравится, – сказала соседка и, взяв кружку, скрылась за дверью. Сидя на жесткой кровати, Надя снова оглядела комнату, в которой предстоит провести не один год.

В первую ночь она долго не могла уснуть: мысли не давали покоя, а после десяти еще и разговоры от шумных посиделок. «Неужели нельзя быть потише, – злилась новоиспеченная студентка. – Ржут как кони, как слоны топают, – тяжело вздохнув, попыталась переключить внимание. Строила планы на будущее, без мамы, на насыщенную жизнь с множеством событий, легкой учебой, множеством новых друзей. Так и пролежала до глубокой ночи, пока за дверьми не послышались шаги. Надя повернулась лицом к стене и закрыла глаза. Со скрипом открылась дверь, на цыпочках в комнату вошла соседка и легла.

В течение нескольких недель Надя привыкала к болям в спине от каркаса кровати, тонкого матраса, очередей в туалет, душ и на кухню к плите. Радовало то, что Аида была уже третьекурсницей, знала решения подобных неурядиц и поднатаскала соседку, во сколько просыпаться, чтобы успеть до очередей и не опоздать на занятия.

Аида обучалась на юридическом факультете. Переезду из Казахстана поспособствовал спор. Она захотела поступить в университет и жить в общежитии, как настоящие студенты. Ее папа долго подшучивал, что она и дня не сможет одна прожить: «Дочь, кто тебе будет готовить? Мамы там не будет. Ты ж с голоду помрешь», чему и бросила вызов, но с одним условием: выбрали город, где у родителей есть хоть какие-то знакомые, к которым можно обратиться в случае форс-мажора. Наде эта ситуация понравилась: родители нашли компромисс, дали шанс стать самостоятельной, хоть и не совсем уверены, что получится. Возможны ли такие отношения для нее с мамой, в глубине души ей этого хотелось. Новой соседке подробности своей жизни Надя старалась не рассказывать.

Чем больше Надя общалась с соседкой, тем быстрее привыкала к обстановке, за исключением того, что каждая из них вставала в разное время, будили друг друга, в то время как могли еще спать пару часов. Но все же благодаря соседке удалось быстро освоиться в институте, узнать, где что находится, составить представления о педагогах, больше о тех, которых студенты боялись, и о самых требовательных. Помимо учебы, соседка рассказала о городе, интересных местах, заведениях, познакомила со своими друзьями.

Выходные студенты проводили насыщенно, разгружая головы. Некоторое время и Надя весело проводила время с Аидой и ее друзьями, пока были деньги, которые она, превозмогая гордость, просила у мамы. Как бы это унизительно ни было, но прежде приходилось выслушать от мамы тираду. Деньги слишком быстро расходовались, она позволяла себе тратить не только на еду, но и кино, сладости, одежду. И спустя два месяца довольной, беззаботной жизни, когда финансирование было урезано, Надя все чаще стала оставаться в комнате, читала или ходила смотреть фильмы в комнату отдыха. Некоторое время соседка еще пыталась вытянуть ее на прогулку, но все чаще Надя отказывалась, финансовые ограничения накладывали свой отпечаток, она не могла себе позволить то, что покупали ребята, а одалживать у них было слишком унизительно, да и чем отдавать. Причин, почему она не хочет гулять, не называла, списывала все на усталость.

Несостоятельность превращала жизнь в отшельническую. В стенах общежития, когда Аиды не было, ее собеседниками изредка были соседи по комнате отдыха, которые периодически собирались, чтобы поиграть в настольные игры, и приглашали Надю, проходя она мимо. Все, что с ней происходило, она описывала в письмах подруге, жизнь которой изменилась несильно. Она писала, что появились новые знакомые, еще пару строк о Коле, так как он изредка приезжал домой на побывку. О Леше – ничего: армия вырвала его из жизни.

***

Учеба в университете кардинально отличалась от учебы в школе: хочешь учись, а если нет, держать никто не будет. Но, как и прежде, интереса у Нади она не вызывала, приходилось заниматься не тем, что нравилось. Хотя в этом она тоже еще не разобралась, важнее найти то, что нравится, или учить то, что, вероятнее всего, по мнению мамы, пригодится в жизни? Оставаясь без ответа, пыталась зазубрить ответы на вопросы по дисциплине, никоим образом не относящейся к охране природы, – математическое моделирование. Хотя, может, и имело, но, как это применить, Надя не представляла. От непонимания, бесполезных попыток разобраться и понять, прежних попыток объяснить преподавателю о возникшей загвоздке горло сковала горечь обиды, стыда и безысходности. Тщетны были даже попытки остановить слезы; не в силах совладать с эмоциями сдалась, взяла в руки маленькое махровое полотенце, дала волю чувствам, а разум помог им высвободиться.

Нельзя говорить, что не понимаешь, говори: затрудняюсь ответить. Не отвлекай преподавателя глупыми вопросами, если все поняли, а ты – нет, сиди и молча разбирайся. Сложно? Значит, не ту профессию выбрала, ищи программу легче или зубри, зубри, зубри. И слышишь ты это всю жизнь. Не желая ударить в грязь лицом, не желая быть униженной, осмеянной, молчи, не высовывайся, спиши у соседа или из готовых домашних заданий, главное ведь – показать результат. Наде казалось, что все это останется в школе, но, как говорила бабушка, «увы и ах». Как найти выход из этого положения, знать все невозможно, а там, где унижают, знать и не хочется.

К тому моменту, как в комнату вошла Аида, Надя давно отбросила ненавистную дисциплину и разбиралась с другой проблемой.

– Чего такая грустная?

– Да потому что только начали учиться и уже тему диплома подавай. Да я даже еще сути профессии не поняла.

– Что-то рано вам об этом сообщили, – удивилась Аида, – обычно эту тему поднимают к концу первого курса, в начале второго. Хотя у вас исследования связаны с обработкой множества материалов, не только литературы, может, поэтому.

– Мы, видно, особенные. Еще бы в первый день сказали, где наши темы дипломов, – насупившись, сказала Надя и вновь ощутила подкатывающий к горлу ком, попыталась сглотнуть.

– Не переживай, – сказала Аида, – можно обратиться к преподавателям или поспрашивать у старших курсов, на какие темы они пишут.

– Да я вообще пока ничего не понимаю, у нас шесть дисциплин, из которых часть вообще никакого отношения к экологии не имеет. К чему они, не понимаю, – Надино состояние было направлено не на решение проблемы, это была попытка выговориться, сбросить негатив. Так было всегда, все новое воспринималось остро, как что-то чужеродное и ненужное, и деться от этого было некуда.

– У меня такие тоже были на первом курсе. Потерпи, на втором курсе будут профильные, – сказала Аида, приподняв лоб и наклонив задумчиво голову влево, как бы сомневаясь в своем ответе.

– Надеюсь. А как ты с темой определилась? – интересовалась Надя, надеясь, что ее подход будет действенным.

– Нам раздали темы курсовых, мне понравилась, и, когда сдавала работу, спросила у преподавателя, можно эту тему взять для диплома. Он одобрил и договорились, что с ним писать диплом буду.

– Здорово. Меня ни одна из нынешних дисциплин не зацепила. Не хочу брать то, к чему нет интереса, потому что наворочу ерунды, – голос Нади звучал жестко. В словах Аиды Надя слышала интерес к тому, что она делает, ей хотелось того же.

– Не паникуй раньше времени, время есть, – оптимистично произнесла соседка.

– Главное, чтобы у них замыкания головного мозга не произошло, не решили, что тему надо сейчас же.

Соседка вскоре ушла, а Надя принялась готовить ужин. Разогрела на сковороде склеенные макароны с тушенкой, приправленные куриной приправой «Роллтон», нарезала неровными кусками хлеб и развела кофе «три в одном», которое еще больше вызывало жажду.

Вечер был занят подготовкой доклада, повтором пройденного материала. Как только руки дошли до ненавистного предмета и темы «Метод Монте–Карло», Надя стала нервничать. «Ну на кой черт оно мне сдалось? Я что, физик ядерщик? Давайте еще теорию черных дыр изучать или внеземные цивилизации». Дойдя до пика непонимания, бросив ручку на стол, Надя легла на кровать.

***

Спустя две недели от макарон, жареной картошки, картошки вареной, кофе с жареными пирожками, лапши быстрого приготовления начало сводить живот. В комплекте шли недосыпы, шумные студенты, очереди везде и всюду, учеба, не приносящая удовольствия, жизнь вдали от дома, где все чужое. Это место уже не казалось таким привлекательным, как раньше, когда отъезд из дома воодушевил и одухотворил. Но желаемое не оправдало ожиданий, хотелось домой, в свою комнату, где она будет одна, в тишине, где мамина еда, друзья, с которыми можно погулять, поговорить и не бояться сделать что-нибудь, что оттолкнет от нее. Правильное ли решение приняла, поехав сюда? Какая бы жизнь ни была в Петербурге, но это была ее зона комфорта, специфическая, но ее. Здесь же все чужое и помощи ждать не от кого.

«Может, стоило попробовать поступить учиться в городе? – впервые задумалась Надя. – Я ведь даже не пыталась, только и думала, как бы сбежать из дома подальше. Что, если я не справлюсь? Я уже устала, все раздражает, – Надя перевернулась на спину. – Мама будет только рада, скажет: я же говорила, что ты не готова к самостоятельной жизни. Скажет, что я только и умею, что совершать глупые, необдуманные поступки, что ей стыдно за меня. Нет, возвращаться домой нельзя, это лишь потешит ее самолюбие, не доставлю я ей такого удовольствия. – Вновь перевернулась на бок. – Нет уж. Я приживусь и получу этот чертов диплом, докажу, что могу быть самостоятельной, могу принимать решения и нести за них ответственность». Пролежав весь вечер в размышлениях, в девятом часу вечера Надя уснула, не расправив кровать.

В течение всего первого курса преподаватели не переставали напоминать студентам о необходимости думать над темами. Студенты же больше переживали по поводу закрытия сессии и того, где проведут каникулы. Для Нади сессия – убедительная отговорка для мамы, чтобы не ехать домой, и возможность поискать работу. Стипендия для иногородних была мизерной, о повышенной мечтать не приходилось. Денег, что присылала мама, не хватало. «Узнай она о том, как я живу и что ем, проблем не оберусь, – думала Надя. – Найду работу, буду питаться нормально, гардероб обновлю».

Сессия подходила к концу. За пару дней до сдачи последнего экзамена Надя искала подработку. В газете попалось объявление: в кафе требуются официанты, но, как только Надя сказала, что работа нужна на время каникул, ей отказали. Продолжив поиски, нашла кафе-ресторан возле известной исторической достопримечательности, где она опустила подробности о сроке работы, сказала, что готова работать и в новогоднюю ночь, что сыграло на руку, ее взяли неофициально. Когда сообщила матери, что не приедет домой (будет праздновать новый год с друзьями в общежитии), пришлось выслушать тираду, что она отказала знакомым, чтобы провести праздники с ней. Надя удивилась, что маму кто-то звал праздновать, ей всегда казалось, что из-за ее скверного характера у нее нет друзей, только коллеги. Домой подруги не приходили, по крайней мере, когда дома была Надя. Все это было неважно, главное – она отделалась от поездки домой.

Работа оказалась не из легких, особенно в праздничные дни. Хотелось все бросить, но желание стать независимой и не ограничивать себя в покупках останавливали от импульсивных действий.

В новогоднюю ночь, когда в заведении было полно гостей, Надя наблюдала счастливых людей, семьи, друзей, влюбленных. Она же не считала себя такой, все ее мечты и их воплощение не оправдывали себя, все почему-то было сложно. Не самая популярная специальность и неизвестность того, кем потом работать, натянутые отношения с мамой, отсутствие насыщенной студенческой жизни, которой она сама же и противилась по понятным причинам. Она скучала по прошлой жизни. Стоя с разносом у барной стойки, думала: «Если бы я осталась дома и поступила в какой-нибудь университет, может, даже в области, тогда не стояла бы с разносом, ожидая, когда понадоблюсь у столов. Может, сделав все, как сказала мама, она по-другому ко мне бы отнеслась? Может, я слишком рано решила стать самостоятельной, может, она права: я не готова к этому?» У одного из столов девушка подняла руку, и вскоре Надя уже забегала от одного стола к другому, забыв, о чем думала. А к концу праздников Надя получила первую оплату, которая закончилась уже через пару дней наполнившим полки в шкафу. Но новый учебный план не позволил продолжить работать, и Наде пришлось уволиться.

***

Второй курс начался с новых профильных дисциплин и все с той же проблемы, которой терроризировали прежде, – темы диплома. За прошедшее время Наде все меньше нравилось то, куда она себя загнала. Правильный ли выбор специальности она сделала, все больше казалось, что в ней нет смысла. С кем бы она ни обсуждала специальность, все считали эту область знаний несерьезной, говорили, что природа не может умереть и все демагогии о ее уязвимости – ненужная суета. «Природа менялась во все эпохи, еще до появления человека. Если что-то в ней нарушалось, она это восстанавливала, если что-то погибало она компенсировала другим видом», – сказал как-то преподаватель по менеджменту. Тогда какой смысл в профессии? Но бросать начатое было страшно, альтернативы не видела, конкуренция была везде, а искать по другим университетам не хотела: слишком много волокиты. «Как определиться с темой диплома, если я не вижу смысла в профессии?» Желание что-либо предпринимать не было, решение учиться только потому, что нужен диплом для трудоустройства, еще больше угнетало. «Если в профессии нет смысла, то и в работе его не будет. Мама съест меня с потрохами, если я скажу ей, что бросила учебу».

Перед началом одной из лекций Надя обсуждала проблему с сокурсницей, которая предложила сделать, как ее подруга когда-то, предварительно указать тему; позже, если найдется что-то более интересное и подходящее, можно будет поменять, главное, со сроками не прогадать.

Разговор прервался, когда в аудиторию вошли. Все смолкли, разглядывая нового преподавателя. Это был седовласый мужчина пятидесяти восьми лет, невысокого роста, худощавого телосложения, с уложенными направо волосами и осунувшимся лицом, со слегка впалыми щеками. Лицо украшали круглые очки с толстыми линзами на черном шнурке. Громко положив потертый коричневый портфель на стол, мужчина заговорил.

– Всем доброе утро, – поприветствовал присутствующих профессор. – Меня зовут Петровский Борис Валентинович, я доктор географических наук, в университете работаю больше тридцати лет. Бывал в десятках экспедиций по всей России, а также Норвегии, Финляндии. Имею множество регалий, с которыми можно ознакомиться на сайте университета. Вхожу в Совет по экологии при Российской академии наук. В данном семестре буду преподавать дисциплины «Охрана окружающей среды», у кого-то еще – «Экологическое право». Что касается курирования студентов, под моим руководством защитили дипломные проекты десятки студентов, некоторые остались в науке, кто-то ушел на крупные производства в качестве специалистов в области экологии. Эта информация для тех, кто решит выбрать меня в качестве своего научного руководителя. Сразу предупреждаю: халтуры не терплю. У меня были случаи, когда студенты плагиатные работы выдавали за свои, итог был плачевный, для студента, конечно же. Поэтому, во избежание недоразумений, прошу не тратить мое и ваше время, подходить ко мне, если вы действительно заинтересованы в плодотворной работе.

Студенты слегка насторожились и переглянулись, пытаясь во взгляде друг друга распознать, появилось ли у кого желание связываться с таким профессором.

– Замотивировал так замотивировал, – ухмылисто и полушепотом съязвил кто-то позади Нади.

– Итак, друзья, на данных занятиях мы с вами рассмотрим такие темы, как зачатки природоохранной деятельности, ее причины, отдельно рассмотрим воздействие на компоненты окружающей природной среды, меры по восстановлению, возобновлению и так далее. Также проведем несколько семинаров, послушаем ваши доклады, проведем несколько тестирований, и завершающим этапом будет экзамен. Те, кто успешно выполнит все задания, в частности, активен будет на семинарах, подготовит интересные и развернутые доклады, тесты, будет иметь возможность получить автомат⁴.

В аудитории раздалось протяжное «о-о-о».

– Спокойно. Спокойно. Это лишь при успешной сдаче всех заданий. Практика показывает, что халтура в этом деле побеждает. Надеюсь, у вас будет все иначе. А пока давайте начнем нашу лекцию, и первая будет посвящена зарождению природоохранного законодательства России. Что послужило её началу, кто знает?

Аудитория молчала. Вопрос подвис в воздухе. Выдержав паузу, профессор продолжил.

– Первые упоминания о природоохранных актах известны еще с IX-XII веков, которые отражались в своде законов Ярослава Мудрого, именуемого как Русская правда. В своде имелись правила охраны охотничьих и бортничьих угодий.

Одним из первых и самых деятельных личностей в истории Российской империи, обратившим внимание на важность сохранения природных ресурсов, стал император Пётр I. При нём стала регулироваться расчистка лесов под пашню и сенокосы. Сведение лесов и выжигание почвенного покрова, активная эксплуатация пашен вела к снижению плодородия почв, отчего людям приходилось забрасывать земли и начинать эксплуатацию новых. Руководствуясь развитием кораблестроения, император поспособствовал зарождению первых природоохранных указов. Он запретил сводить леса, которые имели наибольшую ценность для строительства флота. Важным для того времени было и сохранение самых востребованных ресурсов, чему послужил запрет на вырубку кедровых лесов, где обитал один из приоритетных для страны ресурсов, а также регулировалась охота на него. Этим ресурсом был соболь.

При Петре I было создано более 60 природоохранных указов, он заложил основы лесного и природоохранного законодательства, а дело его продолжила императрица Елизавета Петровна.

Новой вехой в истории развития охраны природы стал период индустриализации стран. Для России это начало XX века. Как вы знаете, я, конечно, на это надеюсь, – акцентировал внимание профессор, чуть прижав к шее подбородок, взглянул из-под очков, – Россия является одной из стран-лидеров по площади, занимаемой лесами, практически пятьдесят процентов площади страны занято ими. На первом месте – Бразилия.

Наибольшие запасы леса сконцентрированы в Сибири и на Дальнем Востоке. Эти края богаты биоразнообразием, особо интересующих ученых, обладают живописными природными достопримечательностями и привлекают не только множество туристов, но и творческих людей.

Вообще, наша тайга во все времена являлась вдохновением, особенно для русских поэтов. Гаврюшин писал:

 
Сибирь, земля моя без края,
Суровой блещет красотой,
Руси любимой дочь родная,
С широкой русскою душой.

Здесь снежное тайги раздолье,
Здесь кедр с сосною говорит,
Здесь, среди этого приволья,
Остановившись время спит.
 

Студенты переглянулись, будто на лекцию поэзии пришли, но профессор быстро вернулся к главной теме.

– Но для социально-экономического развития государства эстетическая и экологическая стороны вопроса уходят на второй, а то и на третий план, и тайга становится эксплуатируемым объектом. Согласно исследованиям по изменению лесного покрова в XX веке площадь лесных экосистем сократилась более чем на шестнадцать тысяч гектаров. Причиной резкого сокращения лесного покрова послужил переход страны на новую модель экономического развития. Дерево являлось одним из самых востребованных ресурсов. Обладание значительными запасами позволяло не только использовать лес для нужд страны, но и экспортировать. Для лесозаготовки активно эксплуатировались наиболее лесистые участки.

Спустя время обнаружилось, что обезлесившиеся территории утратили такие важные функций, как почвозащитную, водоохранную, что привело к нарушению гидрохимического режима рек, разрушению русел, нарушению почвенного режима, а также к селям, оползням и наводнениям. Оползни оставляли без крыши над головой, а порой и уносили человеческие жизни.

У меня был опыт столкновения со стихией, причиной которой послужили вырубки. В тот период наша экспедиционная группа находилась в небольшом поселке, проводились исследования по эрозионным процессам региона. И так совпало, что в тот момент, после дождей, сошли сели. Способов выбраться практически не было. Так же, как и мы, люди спасались на крышах уцелевших домов. Просидели мы там более двух суток. Исследование наше позднее было опубликовано, но рекомендации регионом не были приняты, леса как рубились, так и рубятся, а причинами предпочитают считать просто природную стихию, – разочарованно произнес профессор, – которая, по мнению чиновников, не от человеческой деятельности возникает. Специалисты, прости господи.

– Кошмар. То есть организацию, которая осуществляла там деятельность, не наказали? – подняв руку и не дождавшись, когда профессор обратит на него внимание, спросил студент.

– Нет конечно. По их документам работы велись согласно утвержденному проекту, а в нашей стране принято верить бумагам, – ответил профессор.

– А что стало с людьми, которые все потеряли? – поинтересовался другой студент.

– Жителей расселили во временное жилье, и, насколько я помню, Президент поручил обеспечить жильем взамен утраченного, но там началась бюрократия.

– Все как всегда. Местные власти мутили воду, чтобы нажиться на пострадавших, – возмутился еще один студент.

– Ага. Небось еще и денег срубили с пострадавших за свою неоценимую в кавычках помощь, – поддержал другой студент с соседней парты.

– Эту проблему можно мусолить долго; если кому будет интересно, можно подготовить доклад и рассмотреть и экологическую сторону, и социальную того происшествия, – профессор продолжил. – А пока вернемся к переходу нашей страны к новой модели экономического развития. Лишь после десятка происшествий, которые произошли во многих регионах, где вырубались леса, правительство все же пересмотрело вопросы лесопользования. Этому способствовало научное сообщество, активно развивающееся в стране.

На какие-то территории бросали силы и проводили восстановительные мероприятия, но были и те, где вкладывание денег посчитали нецелесообразным, и их бросали, то есть оставляли предоставленными самим себе. Такие территории восстанавливались, но, как показала история и наука, ушло на это сотни лет. Как мы можем наблюдать, события прошлого так ничему и не научили, мы продолжаем сталкиваться с теми же проблемами.

Вырубка деревьев – причина не только нарушения почвы, но и изменения климата, который касается не одного региона, а всей планеты. О климатических изменениях заговорили еще в Древней Греции. Греческий мыслитель, естествоиспытатель, ученик Платона и Аристотеля, Теофраст утверждал: «Вырубка лесов влечет за собой прямое воздействие солнечных лучей на почву, тем самым нагревая ее». Лес охлаждает поверхность и, следовательно, чем меньше леса, тем выше температуры. Но не только вырубка сокращает лесной покров, но и пожары, которые могут быть как природного происхождения, так и антропогенного.

Рассмотрим для начала лесные пожары Дальневосточного региона. Большая часть территории Дальнего Востока занята хвойными и широколиственными лесами, которые обладают богатым биоразнообразием. Может, кто-нибудь был в тех краях? Знает, что за уникальные породы там встречаются?

– Я знаю, что там амурский тигр водится! – выкрикнул один из присутствующих в аудитории.

– Это действительно так, но нас сейчас интересует флора региона, – ответил профессор, – к фауне мы еще вернемся, когда будем рассматривать особо охраняемые природные территории. Итак, регион граничит с самым большим материком и крупным океаном, за что постоянно подвергается их влиянию: зимой сильно охлаждается, летом сильно разогревается. При этом, что удивительно, здесь произрастают представители северных и даже южных лесов. Возвращаясь к нашему вопросу, при таких климатических условиях какие породы деревьев там могут встречаться?

– Хвойные породы? – неуверенно сказала студентка с середины ряда.

– А-а, ну типа сосна, кедр, пихта, – поддержал ее студент рядом ниже.

– Ну типа того, – с улыбкой на лице согласился профессор. – Для региона характерны широколиственные леса с господствующим дубом монгольским, также встречается ясень, бархат амурский, клен, сосна корейская, тополь Максимовича, – продолжил профессор. – И смешанный кедрово-широколиственный лес, славящийся своим биоразнообразием благодаря недошедшему леднику. На юге Дальнего Востока можно встретить даже лианы. Но в связи с пожарами территория преобразуется и количество видов как флоры, так и фауны сокращается быстрыми темпами. Какое же воздействие несут под собой пожары, помимо уничтожения растительного покрова? К основным процессам относится эмиссия парниковых газов, таких как СО². Стоит обратить внимание на то, что примерно треть эмиссий приходится на неохраняемые или частично охраняемые территории. По вашему мнению, что оказывает наиболее сильный эффект на высвобождение СО² в атмосферный воздух: вырубки или лесные пожары?

Студенты предположили, что именно пожар дает высокую эмиссию СО².

– Ученые бы с вами не согласились. В 1989 году одним из Центров по проблемам экологии было проведено исследование, в ходе которого установили, что итоговый суммарный поток эмиссии СО² при хозяйственном использовании лесов выше практически в два раза, чем суммарная годичная эмиссия СО² от лесных пожаров за то же время. – Профессор вывел на доске результаты годичной эмиссии при вырубке лесов и при пожарах, а повернувшись к аудитории, обратил внимание на тянущуюся руку.

– Какой у вас вопрос, молодой человек?

– Нам пора на другую пару, – произнёс парень с галёрки.