Екатерина Оленева
Наперегонки с судьбой
Прекрасная леди без всяких церемоний спихнула Александру на руки сыну, а тот, судя по выражению его лица, был совершенно не рад такому повороту событий. У Дэмиана, кажется, были свои планы на остаток вечера и Александра в них точно не входила.
Взгляд у Дэмиана был неприятный. Слишком взрослый и жёсткий. Александре сделалось неуютно. Хотя – чего там? Ей в этом доме всю дорогу было неуютно.
– Ну что? Будем считать, что с формальностями покончено? – приподнял бровь Дэмиан, делая ленивый жест в сторону кресла-ракушки, стоявшего у камина. – Присаживайся.
– Спасибо. Я лучше постою.
– Как долго? Весь вечер? Как хочешь, конечно, – с явной издёвкой проговорил он, – но я бы на твоём месте всё-таки присел.
Чтобы не смотреть Дэмиану в глаза, Александра опустила голову, будто раздумывая над предложением, отмечая про себя, что стоять так близко к ней ему было вовсе не обязательно.
– Нет, если ты предпочитаешь всё время стоять, как лошадь или… – Дэмиан замер, словно прислушиваясь к чему-то.
Александра невольно последовала его примеру, но слух её не улавливал ни звука.
– Чёрт! – прорычал он.
Недолго думая, странный малый внезапно схватил Александру в охапку, притянул к себе, обнял за талию и – поцеловал! От растерянности она даже не вырывалась.
Прикосновение чужих губ вызвало непривычное волнение. От парня пахло лимонным соком, перцем и, почему-то – дождём. Скорее даже озоном, как после грозы.
Резким движением плеч Дэмиан скинул с себя рубашку, позволяя рукам Александры почувствовать гладкость кожи на его плечах и груди.
Александра и сама не заметила, в какой момент ответила на его поцелуй. Выгнулась в его руках, прижимаясь ближе, запуская руки в светлые волосы.
Они целовались и целовались. Снова и снова. Пока их уединение не нарушил резкий и яростный окрик:
– Какого чёрта вы тут делаете?!
Руки Дэмиана разжались, позволяя Александре обернуться и увидеть удивительно красивую девушку. Со стервозным, высокомерным и заносчивым выражением личика.
В зелёных глазах поразительной яркости горела дикая кошачья ярость.
– Дорогая, – с мерзкой ухмылкой протянул Дэмиан. – Я же столько раз просил тебя не вламываться в комнату без стука? Я чем угодно мог тут заниматься.
Ухоженная ручка вспорхнула. Через мгновение прозвучал хлёсткий звук пощёчины.
– Ты мне за это заплатишь!
Девушка, круто развернувшись на каблуках, словно смерч, вылетела вон из комнаты.
Дэмиан рассмеялся ей в след и нельзя сказать, чтобы смех его был приятным или милым.
Александра, проводив «внезапную» девицу взглядом, поинтересовалась:
– Что это сейчас тут такое было? И кто она такая?
– Я не собираюсь тебе ничего объяснять.
Александра, недобро прищурившись, окинула парня недобрым взглядом. Ей совсем не понравился поцелуй (именно тем, что понравился… или почти, ну… не важно!). В любом случае без него было бы лучше.
– Хорошо. Не объясняй. Пойду, найду зеленоглазую красотку, познакомлюсь с ней поближе и обо всём ей расспрошу. Твоя мама в качестве информатора тоже сгодится.
Как Александра и предполагала, не успела она дойти до двери, раздался недовольный голос:
– Что ты хочешь знать?
Она послушно притормозила:
– С какой стати ты, ни с того, ни с сего, полез ко мне целоваться? И кто эта милая девушка, для которой разыгран этот спектакль?
– Эта девушка Миона Лейн, моя почти официальная невеста. Наши отцы настаивают на нашей помолвке, Мионе эта мысль, судя по всему, тоже по душе. А я, как ты можешь догадаться, вовсе не стремлюсь к этой свадьбе. Будет неплохо, если она вдруг обидится и свалит куда-нибудь… – да хоть, лишь бы подальше. Пусть даже хотя бы и на время. Но лучше если навсегда.
Любовная история с принуждением к браку? Да ещё в реальной жизни? Интересно.
Усмехнувшись, Александра по привычке скрестила руки на груди.
– Кстати, а что тебе не нравится? Почему ты против? Девушка-то прехорошенькая.
– Не твоё дело, – попытался огрызнуться Дэмиан, но от Александры не так просто было отделаться.
– Ну, если бы ты не втянул меня в эту страстную сцену, я бы и спорить не стала – дело не моё. Но теперь – сам виноват. Не нужно было меня целовать, я бы не полезла к тебе с расспросами.
– Думаешь, этот поцелуй что-то значит? – в глазах отразилась усталость, а голос его прозвучал так резко, что при иных обстоятельствах Александра непременно бы обиделась.
– Любой поступок что-то да значит. Так что и он – тоже. Но о том, что значит эта твоя нелепая выходка долго думать не приходится. Всё ясно без лишних слов.
– Что тебе ясно?
Оказывается, выражение лица, которое Дэмиан демонстрировал Александре до сих пор, было просто образцом приветливости – по сравнению со злостью, большими буквами написанной на нём сейчас.
– Мне ясны сразу две вещи. Первая – ты по какой-то причине не можешь взять на себя смелость отказаться от брака, второе – надеешься заставить девушку сделать решительный шаг за себя, подсунув ей свинью покрупнее. И всё это наводит меня на нелестную для тебя мысль – да ты просто трус, Дэмиан Майлз.
Он по-прежнему стоял у стола и, засунув руки в карманы, зачем-то перекатывался с носка на пятку:
– На будущее прошу учесть – я не люблю, когда меня оскорбляют. И не терплю, когда меня называют трусом.
– А как назвать человека, который не отваживается сделать то, что хочет, перекладывая решение на кого-то другого? Ладно, мне, если честно, на ваши разборки по фиг. Но на будущее тоже прошу учесть – я не люблю, когда меня целуют без моего на то разрешения, – заявила Александра.
– Учту обязательно.
– Вот и чудесно!
Глава 3
– Вот и чудесно, – повторила Александра. – А вообще-то можешь забыть всё, что я только что сказала.
Дэмиан пожал плечами:
– Уже забыл.
Словно не слыша его, Александра продолжила:
– Я сбегу отсюда при первом же удобном случае.
– Спасибо, что так доверчиво сообщаешь мне об этом, – усмехнулся он. – В свой черёд обещаю сделать всё, от меня возможное, чтобы не дать им осуществиться.
– Считай, это бонус тебе за то, что ты отлично целуешься, – огрызнулась Александра.
– А я отлично целуюсь? – сощурился Дэмиан.
– Мне понравилось, но значение это не имеет.
– Значения, может, и не имеет, но приятно знать. У нас говорят: лесть располагает к льстящему. И пока я к тебе расположен, скажу честно – сбежать у тебя не получится.
– Сбегу! – упрямо буркнула Александра.
– Да ты даже в дверь выйти не сможешь, – засмеялся Дэмиан. – Дом зачарован. Войти и выйти можно только с помощью магии, а твои чары заблокированы – это раз. Ты не знаешь активизирующую портал-руну-ключ – это два. Но даже если предположить невозможное и вообразить, что ты всё-таки выбралась и даже нашла дорогу… кстати, ты хоть в курсе, что находишься уже не в России?
Александра мрачно кивнула.
Дэмиан рассмеялся.
– Ты никому здесь не противник, Лекса. Без моих родителей, милостиво согласившихся стать твоими опекунами, в нашем мире ты ничто и никто – полный ноль. Тебе не уйти и не сбежать, да и давай начистоту – ни идти, ни бежать тебе попросту некуда.
Александра пристально поглядела на юношу:
– И с чего бы твоим родителям проявлять чудеса милосердия? Ни твоя мать, ни уж, тем более, твой отец как-то не похожи на мать Терезу?
– Мой старший брат был женат на твоей матери.
– Странная причина, особенно если учесть тот факт, что он не мой отец.
– Слушай, я не в курсе старых счётов, но как бы там не было, тебе-то они на руку. Вот и пользуйся.
– «Бойся троянцев, даров приносящих», – покачала головой Александра. – Я не понимаю мотивов, движущих твоими родителями. Твоей матери было бы логичней вышвырнуть меня за дверь, не церемонясь, но она зачем-то пытается быть со мной милой. Что за этим что-то кроется? По какой причине я важна твоим родителям?
Дэмиан вздохнув, вновь пожимая плечами:
– Я не знаю, честно. Но что бы там ни было, нам с тобой глупо ссориться. Мы можем стать, пусть, если и не друзьями, то союзниками или приятелями. Тем более, что мне тоже понравилось, как ты целуешься, – усмехнулся он. – Можем, как-нибудь, повторим?
Александра и эту его реплику предпочла пропустить мимо ушей.
– Твой брат сказал, что мы не в России. Мы сейчас в Англии?
– Не совсем так. Место, где мы сейчас находимся, оно как бы в другом измерении. Именно потому таким, как ты, отсюда точно не уйти самим, без помощи магов. Ах, да, ещё не сказал – на тебе навешено как минимум несколько поисковых заклинаний. Так что даже если провалишься в Тартарары, тебя найдут.
– И вернут?
– И вернут.
– Спасибо за науку. Ты просто кладезь ценной информации.
– Добро пожаловать в новую реальность, – отвесил игривый поклон Дэмиан.
Александра отвернулась и некоторое время бессмысленно глядела в окно, где клубилось серое низкое небо.
– Моё появление здесь для тебя не новость? – спросила она, и отчего-то каждое слово давалось с трудом.
Когда тебя бросают в младенчестве, даже если потом появляются приёмные родители, даже если в дальнейшем жизнь складывается хорошо, всё равно остаётся отпечаток и на душе, и на судьбе. Это как клеймо – знак, что при рождении самым важным в жизни людям ты оказалась не нужна. И этот изъян не проходит, не сглаживается. Не важно, с обидой ли, с прощением, но ты всё время оборачиваешься в прошлое, в надежде разглядеть тех, кто тебя бросил, предал, потерял.
– Я давно знал, что рано или поздно ты появишься. Тебя вернут. Мне придётся изображать из себя старшего брата младшей сестры, о которой я никогда не мечтал.
– Хотя на самом деле я старше?
– Всего-то на пару месяцев, – вновь пожал он плечами.
Любимый жест?
Александра пристальней вгляделась в нового знакомого. Всё в нём выражало протест против роли, что ему навязали – гордо расправленные плечи, упрямо вздёрнутый подбородок, дерзкий взгляд.
– Мне придётся опекать тебя. Наставлять. И охранять, – сообщил он.
– Тебе станет легче, если я скажу, что мне это нужно как прошлогодний снег? Может быть, даже меньше? – тряхнула головой Александра. – Я от открывающихся перспектив не в восторге, но для тебя они хотя бы не неожиданность. Так что ты передо мной всяко в выигрыше.
Огонь из камина искрился в светлых волосах юноши, окрашивая их в розоватый свет. Александра снова отметила, что внешность у юноши очень интересная. Да, ладно, чего там? Он один из самых красивых парней, которые ей встречались. Тонкие черты лица, лёгкие и невесомые, словно карандашный набросок на белой бумаге; большие глаза, четко очерченный рот с пухлыми чувственными губами. Ей так же импонировала его ленивая расслабленность в движениях.
– Почему меня пришлось прятать? – продолжила она задавать вопросы, стараясь отвлечься от ненужных мыслей. – Если я действительно ведьма, что заставило вас заблокировать мои способности? Кем были мои родители? Почему твой брат женился на женщине, беременной от другого?
– Твой отец был одним из самых выдающихся, можно даже сказать, великих магов. При других обстоятельствах он мог бы владеть этой частью суши. Думаю, мой брат просто выполнил приказ, сделав то, что ему велели. Возможно, выбора ему и не оставляли. Но, с другой стороны, мне кажется, он вполне искренне любил твою мать. А вообще, я не в курсе подробностей. Меня в них не посвящали.
Александра нахмурилась, пытаясь понять, что стоит за его словами, которые Дэмиан очень тщательно подбирал:
– Твой отец он… словом, из-за него в Магическом Сообществе разразилась настоящая война. А твои силы… многие их тех, кто в курсе твоего рождения, верят, что внутри тебя существует очень опасная тёмная магия – магия Змеиного Племени. Кроме очень узкого круга людей, теперь считается никого из Нахширонов в живых не осталось – все истреблены.
– Нахшироны? Это моя фамилия? Моя семья?
– И твоё Тёмное Наследие. Ты прямой и единственный потомок очень могущественного рода, обладающего огромной разрушительной силой. Нахшироны могли впускать и выпускать в наш мир демонов, могли обращать живых людей в нежить, могли, при желании, иссушать не только простых людей, но даже магов, выпивая их магическую и жизненную энергию словно вампиры – кровь.
Выдвинув ящик одной из тумбочек, Дэмиан вытащил оттуда старую тетрадь. Даже не тетрадь – манускрипты, оплетённые в кожу, подозрительно напоминающую человеческую.
– Что это? – с тревогой глядя на подношение в его руках, спросила Александра.
– Заклинания, созданные твоим отцом. Твари, вызванные им из преисподней. Всё, над чем вы, Змеи, властны – всё хранится здесь. Ну, может быть, не всё – большая часть точно. Можешь просмотреть на досуге. Но предупреждаю: твои предки – зло во плоти. Когда твой отец пал, война была проиграна и на его сторонников началась настоящая охота. Скрыться и отмазаться было очень нелегко. Искали всех, кто был причастен. А твоя сила была как маяк. Так что тебя скрыли, чтобы спасти твой жизнь.
Александра нахмурилась:
– Мои родители были чудовищами?
– Не просто чудовищами – могущественными чудовищами. С самого начала было понятно, что одни станут охотиться за тобой, чтобы уничтожить, другие – чтобы завладеть заключённой в тебе магией. Так что среди не-магов тебя спрятали исключительно для твоей же пользы.
– Было бы отлично, если бы там меня и оставили! – в сердцах заявила Александра.
– Приходит момент, когда ни одной, даже самой прочной плотине, не сдержать хлещущего потока, поэтому приходится открывать шлюзы.
Александра не склонна была к метафорам, они её занимали мало.
– Раз магия во мне крепко спит, зачем её будить? – гнула она свою линию.
– Чтобы внезапно проснувшись, она тебя же и не уничтожила. Ты особенная, Лекса. Ты сейчас как бомба с часовым механизмом, а часики тикают. Переживаешь за тех, к кому привыкла? Кого полюбила? Вот и оставайся с нами, иначе подвергнешь других людей опасности. Пойми, мы не злодеи и не герои – просто люди, которые делают то, что должны.
Александра слушала его, хмурясь.
– Но… мои настоящие родители… они ведь были хорошими люди, да?
Дэмиан отвёл взгляд:
– А в твоём представлении «хорошие» люди – это что?
– Может быть те, кто не пытаются устраивать революции и государственные перевороты? Свергать чужие порядки с тем, чтобы навязать свои? – вздохнула она тяжело.
– Что тебе сказать? Эссус Нахширон был из тех, кто ради своей великой цели готов жертвовать жизнью, как правило – чужой, но и своей не пожалел бы.
В комнате повисла гробовая тишина. Даже тихий треск догорающих в камине поленьев казался оглушительным.
– А моя мать? –спросила Александра. – Она была какая?
– Мне-то откуда знать? Я никогда её не видел. Брат говорил, что она была красивой, словно сидхе – словно не живая женщина, а ожившая мечта или грёзы. А от других я слышал лишь то, что она была до последнего, фанатично предана твоему отцу. Когда тот пал, она даже и не пыталась спастись. Одни говорили о ней с ненавистью, другие – со страхом. Мне и самому частенько было интересно посмотреть, какой она была на самом деле.
Александра не смогла сдержать смешка:
– Мой папаша похож на Волдеморта, мамаша – вылитая Белла Блэк. А ты, кузен, кстати, неплохо смотрелся бы в роли Драко Малфоя. Ну, а твоя мамочка и папочка – им по плечу роли Нарциссы и Люциуса.
– Читал эту книжку, занятная вещица. Кстати, там есть моменты, реально похожие на нашу действительность.
– Крестражи?
– Что?..
– Ну, знаешь? игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке?..
– Нет! Такого не помню.
Какое-то время они молча сидели рядом, в задумчивости глядя на огонь.
– Как звали мою мать? – тихо спросила Александра.
– Лейла. Лейла Аластаир Нахширон.
– А в девичестве?..
– В девичестве и звали. После свадьбы она стала одной из нас Майлзом. Так что формально ты моя родственница. Сестра моего брата.
– Но получается, моя мать была родственницей моего отца?
– Если точнее, его внучатой племянницей.
– Господи, какой ужас!
– В вашем мире – несомненно. Любой внучатый дедушка уже не способен произвести чарующее впечатление на девицу, если, конечно, оно, это чарующее впечатление, не на волшебном долларе основано. Но в Магическом Сообществе разница в возрасте чаще всего это лишь разница в жизненном опыте – маги стареют совсем не так, как обычные люди.
– Рад, что фамилия Диамонт тебе по душе. Потому что девяносто пять процентов против пяти, что носить её тебе долгие годы.
Ответить Александра не успела. Дверь снова распахнулась, пропуская Розамунду, являющуюся сама по себе отличной иллюстрацией к вышесказанному.
Александра попыталась про себя прикинуть возраст женщины. Если её сын был женат на её матери, значит уже ко времени её рождения женщине, как минимум, могло быть около сорока. Александре сейчас девятнадцать. А значит, Розамунде и Лиссандру не меньше шестидесяти.
Но выглядели оба на тридцать пять –сорок. Никак не старше. Причём оба оставались невероятно привлекательными и сексуальными.
Розамунда успела переодеться к ужину. На ней сейчас было лёгкое фиолетовое платье сложной конструкции и баснословно дорогие бриллиантовые украшения, нежно поблёскивающие на груди, в светлых волосах, в аристократических ушках.
– Вижу, вы неплохо поладили? Чудесно! – довольно заулыбалась она. – Дэмиан, я рада, что вы подружились.
И всё же Александре показалось, что улыбке этой женщины недоставало искренности. Взгляд оставался настороженным, как у стащивший сметану и боящейся наказания кошки.
– Дэйв и Лиссандр уже вернулись, – добавила она, – и с ними Нортон Хэйс. Так что не задерживайтесь, милый. Не заставляйте себя ждать.
Окинув Александру взглядом, Розамунду, круто развернувшись на каблуках, вышла из комнаты сына.
Александре не оставалось ничего другого, как идти следом.
– Кто такой Нортон Хэйс? – спросила она.
– Директор Магической Академии, где вам предстоит учиться.
– Это реально? То есть, вы вполне серьёзно?..
– Что именно? – замедлила шаг Розамунда.
– Я – в Магической Академии? Не знаю, как в вашем мире, но у нас, прежде чем попасть в высшее учебное заведение, следует пройти низшие ступеньки. Ну там, детский сад, школу, колледж. Нельзя выучить интегралы, не освоив таблицу умножения.
– У тебя есть несколько недель на то, чтобы пройти базу по индивидуальной программе. И Нортон Хэйс взялся лично поспособствовать твоему развитию.
– Несколько недель?.. – присвистнула Александра. – Благодарю за веру в меня, миледи, но боюсь, мне придётся всех разочаровать, не оправдав высоких ожиданий.
Споткнувшись о ледяной взгляд Розамунды, Александра смолкла. А та поспешила скрыть свои истинные мысли за очередной обворожительной улыбкой:
– Тебе придётся сделать невозможное. Все надеются, что единственный оставшийся в живых потомок Нахширонов окажется гением.
– Жаль разрушать чужие надежды, но в магическом плане я полный лузер.
– Нортон Хэйс дал клятву верно служить до последнего вздоха нашему общему делу.
– И как нам это поможет? – уточнила Александра.
– Будем надеяться, хоть как-то.
Розамунда зачем-то поправила и без того идеально лежащую прядь волос.
«Аминь», – так и хотелось добавить Александре, но она сдержалась.
Толкнув дверь, они вошли в жарко натопленную комнату – столовую, судя по длинному столу и ряду стульев. Над головами огромная люстра разбрасывала солнечных зайчиков, отпрыгивающих от длинных хрустальных подвесок. Ноги утопали в ворсе пушистых ковров. Глаза разбегались от обилия на стенах фресок, гобеленов и оружия.
Мужчины шептались у окна. Вид у них был самый, что ни на есть, заговорщицкий.
Когда женщины вошли, на них обратилась две пары одинаково серых глаз – отца и сына, Дэйва и Лиссандра. У Нортона глаза оказались чёрными, как непроглядная ночь и такие же чёрным, коротко состриженные, волосы.
При появлении Александры будущий директор уставился на неё с жадным любопытством.
– А вот, наконец, и вы, мисс, – внезапно протянул он ей руку для пожатия.
Александра в неуверенности покосилась на раскрытую ладонь.
– Рад наконец видеть вас, – добавил будущий директор.
– Пора к столу, господа! – пригласила всех Розамунда.
Александра почувствовала себя совсем не в своей тарелке, когда мистер Хэйс предупредительно отодвинул для неё стул.
Краем глаза подглядывая за Розамундой, она старательно копировала её манеры, стараясь так же невозмутимо и изящно опуститься за стол, как это проделала мать Дэмиана.
Окинув взглядом сервировку стола, с обилием ножей, ложек, вилок, тарелок и блюд, Александра ощутила острое желание завопить, как героиня «Москва слезам не верит»: «Нет! Я заливную рыбу не ем! У меня на неё аллергия!». Но, подавив панику и неуверенность, продолжила играть роль невозмутимой аристократки. Что делать? Нужно соответствовать навязанному образу.
Александра потянулась к вилке, заставляя себя положить в рот несколько кусков, чего конкретно, она толком так и не разобрала – чёртов директор продолжал буравить её взглядом, отбивая последний аппетит.
– Ты похожа на своего отца, просто поразительно похожа! – воскликнул он.
– Боюсь, это и другим будет бросаться в глаза, – заметил Дэйв Майлз, хмурясь.
От его холодного, язвительного голоса в комнате словно сделалось на пару градусов прохладней.
Александра старалась не смотреть на отчима. Лучше уж натыкаться на чёрные глаза Нортона Хэйса. Холодные тона всегда сильнее тёплых, поэтому взгляд Дэйва ей было выносить сложнее, трудно даже объяснить почему. Вроде бы он спокоен и лишь самую капельку насмешлив, но сквозь спокойный, невозмутимый вид сочилось нечто настолько горькое, от чего дух захватывало.
У Александры создавалось впечатление, что этому человеку всё равно, жить ему завтра или умереть.
Что-то в прошлом сожгло его дотла и, созерцая бледное лицо мужа своей матери: тёмные тени, падающие от длинных бархатных ресниц, чуть прикушенный уголок рта, Александра не могла не задаваться вопросом о том, какую роль в прошлом этого человека сыграла Лейла Аластаир? Что за скелеты прячет он в своём шкафу? Любил ли он бывшую жену? И если да, как это скажется на его отношении к ней, её дочери?
Перехватив её взгляд, Дэйв ответил ей таким же пристальным вниманием. Александра, сбитая с толку, упустила на мгновение нить разговора и общий смысл обронённой Лиссандром фразы выпал из контекста:
– Нет двух правд, а цель всегда оправдывает средства. Лекса, вы со мной согласны?
– Нет, – ответила она машинально, не слишком задумываясь, на автомате.
– Нет? – Лиссандр удивлённо приподнял брови.
Отблеск пламени играл на его длинных платиновых локонах. В восковых, заострившихся чертах Александре мерещилась зловещая, птичья красота.
Его сыновья унаследовали её в полной мере. Что у отца, что у сыновей изящество дремлющей стали прослеживалось в каждом движении, сияло, как нимб над головой.
Только почему в жёлтом сиянии нет-нет, да и проглядывал алый отблеск?
Александра моргнула. Ну, конечно же! Это просто отблеск пламени, не более того.
Что за наваждение?
– Что со мной? – сдавленно прошептала она.
Взгляд её метнулся к Дэйву Майлзу, отмечая, как тот раздражённо откидывает со лба прядь влажных волос.
Розамунда поднялась с места и мягко, с грацией подкрадывающейся кошки, приблизилась:
– Всё в порядке. Всё нормально. Тебе совершенно не о чем беспокоиться.
– Мне… мне так не кажется… я странно себя чувствую… вы что-то подсыпали?..
– Всего лишь зелье. Оно поможет расслабиться, чтобы легче пройти через Ритуал, – серые глаза Лиссандраа оставались бесстрастными.
А вот в глазах Нортона Хэйса горел нездоровый азарт. У Дэйва Майлза они были полны ленивого безразличия, а Дэмиан вообще старательно избегал на неё смотреть.
– Что?.. – она попыталась подняться со стула, но комната плыла и кружилась перед глазами. – Что со мной такое?!
– Это для твоего же блага, дорогая.
На возражения не осталось силы.
В панике Александра пыталась удержаться в сознании, но оно немилосердно ускользнуло. И не то, чтобы совсем, а как-то… особенно неприятным образом. Тело сковало сонным параличом, веки отяжелели. Действительность осознавалась, но словно через воду, как бывает на грани сна – ты уже не здесь, но и в другое измерение ускользнуть не удаётся.
Что-то кружилось, вертелось, будто луна на сковородке у ведьмы.
***
Когда пол вернулся на положенное место, в нос ударил запах земли и прелых листьев, будто она переместилась в лес. Воздух был перенасыщен влагой.
– Ну, вот и всё. Доверься нам, девочка. Будь умницей.
Если бы у Александры был хотя бы малейший шанс ослушаться, доверять этим сумасшедшим она стала бы в последнюю очередь. Но выбора у неё не было.
Они действительно оказались в лесу. Фигуры, кажущиеся в окружении домашних стен вполне обыденными, теперь выглядели пугающими. Все в чёрном, с наброшенными на голову капюшонами. Впрочем, угадать, кто-есть-кто, всё равно оставалось несложно: мужчина со светлыми волосами, рассыпавшимися по плечам – Лиссандр; тот, изящный и подвижный – Дэйв, а Дэмиан тот, наименее высокий и наиболее хрупкий; тот, кто держался в стороне.
– Что вы собираетесь делать?! – затравленно озиралась Александра.
Когда её взгляд наткнулся на деревянный ящик, до ужаса напоминающий гроб, её накрыло паникой.
– Нет!!!
Дэйв схватил её за руки сзади, не давая попятиться или увернуться. Голос его был медовым, но каждая капля этого мёда сочилась ядом:
– Для каждого Ритуала требуются подручные материалы.
– Подручные материалы?! Это гроб!
– Не волнуйся. Всё должно получиться. Всё будет хорошо.
– Что именно?! – попыталась уточнить Александра.
Но ответа так и не последовало.
Единственная женская фигура в этом сумеречном лесу могла принадлежать только Розамунде и, судя по напряжённой позе и нервным, судорожным движениям, она отнюдь не испытывала уверенности в правильности происходящего.
– Может быть, не стоит торопиться? – скороговоркой проговорила она, переминаясь с ноги на ногу. – Разве не будет правильней, если мы подготовим её? Научим хоть чему-нибудь?
– Чем раньше удастся разбудить в Лексе змеиную магию и её тёмную сторону, тем лучше для всех нас.
– Да чего вы от меня хотите-то?! – кричала Александра, вспугнув своим отчаянным возгласом пару ворон с ближайших кустов. – Отпустите меня!
Дэмиан, Лиссандр, Розамунда и Нортон Хэйс окружили деревянный гроб, словно жертвенный алтарь. Это не могло понравиться и это Лексе категорически не нравилось!
В руках Розамунды оказался тонкий стилет. Им она сделала тонкий надрез у себя на запястье. Закапавшая кровь в вечерних сумерках выглядела густой, чёрной и вязкой.
Стоило нескольким каплям упасть на деревянную поверхность, как на крышке гроба холодным голубым огнём вспыхнули символы – вспыхнули сами собой.
Александра, перестав вырываться, смотрела, точно зачарованная.
– Подойди, дитя, – мягким вкрадчивым голосом повелел Нортон Хэйс.
Сопротивляться не получалось. Не грубо, но, тем не менее, настойчиво, Дэйв Майлз подтащил сопротивляющуюся Александру к так пугающему её артефакту.
– Взгляни! Круг олицетворяет мать-землю, из которой произрастает всё – и темное, и светлое; и живое, и неживое. Всё, что прячется в её недрах, выходит из неё и уходит в неё, когда приходит срок – вечный, неразрушимый круг Жизни и Смерти. Его не надо бояться. Доверься нам. Доверься той Силе, что не даст тебе погибнуть, но проявит себя.
– Вы точно уверены, что это сработает? – встревоженно спросил Дэмиан, затравленно переводя взгляд с отца на его старого друга, чем ни капли не вселил уверенности и спокойствия в душу Александры.
– Заткнись! – грозно оборвал сына Лиссандр.
– Это единственный способ, – заверил Александру мистер Хэйс. – Задача оставшихся – соединить элементы. Но общий успех нашего заклинания можешь определять только ты.
– Да я вообще не понимаю, чего вы от меня хотите! – Александра была на грани истерики. – Я лишена магии! Как я могу определять хоть что-то, раз я даже элементарно отказаться участвовать в этом не могу?!
– Верь! – веско уронил единственное слово Лиссандр.
– Верить?!
– Верь в то, кто ты, – эхом вторил голосу Лиссандра Дэйв Майзл. – Верь в то, кем хочешь стать.
– Я хочу стать бизнес-вумен! Отвалите от меня с вашими сектанскими идеями! Пустите меня! Нет!!!
– Это может тянуться бесконечно, – раздражённо мотнул головой Лиссандр. – Давайте уже покончим с этим. Солнце вот-вот погаснет. На уговоры у нас нет времени.
Стоявшие вокруг колдуны вытянули руки к небу и Розамунда затянула речитативом:
– Взываем к тебе, Мать-Земля! Тело её – очисти, дух – высвободи! Пусть прорастёт то, что брошено, словно семя; что вызрело и готово расцвести. Слово моё крепко! Да будет так!
Александра готова была поклясться, что тонкие кинжалы, сверкнувшие в руках магов, материализовались прямо из ниоткуда, как надписи на крышке гроба до этого.
Синхронно, как по команде, маги вогнали зажатые в ладони стилеты в деревянный алтарь. Голубые знаки потемнели. Центрические круги пульсировали, как если бы к обычной картинке вдруг добавили анимацию.
– Протяну руку, – велела Розамунда.
Александра и не думала слушаться, но Дэйв силой заставил её выполнить требование колдуньи. Стилет царапнул кожу на ладони. Тонкий порез вспыхнул резкой, но терпимой болью.
– Приложи руку к центру круга. – велел Дэйв. – Давай!
Александре пришлось выполнять всё, что от неё требовали.
Стоило коснуться окровавленной ладонью грубо выделанных досок, как знаки поменяли голубое сияние на багровое. В лицо ударил порыв ветра. Деревья над головами закачались с неистовой силой, словно находились в полосе грозового фронта. Волосы Александры заполоскались по ветру. Но капюшоны, как ни странно, с лица колдунов не сдуло.
– Открой короб! – перекрикивая ветер, рычал Дэйв.
Видя, что Александра снова медлит, до боли сжал пальцами её руку:
– Открывай!
Гроб оказался пуст, если не считать лежащего внутри странного металлического предмета, напоминавшего авторучку.
Александра протянула руку и, как только пальцы коснулись предмета, её, как железные стружки магнитом, притянуло ко дну ящика.
Это сложно описать словами. Секундой ранее она стояла в кольце рук Дэйва, а вот теперь лежит в гробу и дикими глазами смотрит снизу-вверх на фигуры без лиц, склонившиеся, чтобы задвинуть крышку.
– Что вы делаете?! Нет! НЕТ!!! Выпустите меня!!! Выпустите меня отсюда! – верещала Александра, изо всех сил молотя руками по крышке.
– Умри на земле, чтобы твоя слабая человеческая суть умерла вместе с тобой, а сила, данная от рождения, возродилась ко славе.
– Нет! Нет! Нет!!!
В отчаянии снова и снова ударяла она руками о крышку гроба, в котором её замуровали. Сбивая костяшки пальцев в кровь, но не чувствовала боли.
– Вы не похороните меня заживо!
Александра слышала, как воет высоко в ветках деревьев ветер.
– Прошу, не надо! – судорожно зарыдала она.
А потом притихла, прислушиваясь к странному стуку. Словно горох раскатывался. Она не желала осознавать, что это значит, но не понять было нельзя – её засыпали землёй.
