Екатерина Михайловна Шрейбер
Надана
Глава 3. Страх – твой друг
Май 2015 года. Новосибирск
За несколько лет до смерти отца Саша сделала ДНК-тест. Анализ показал, что её гены на четверть идентичны генам западных эвенков, которые населяли Красноярский край в районе реки Подкаменная Тунгуска. Хотя это было заметно по её густым прямым чёрным волосам, широким скулам, миндалевидным глазам, независимому характеру, любви к кочевому образу жизни, отец обрадовался, когда узнал, что его предположения подтвердились.
В их крови смешалась кровь русских и тунгусов. Так что искать его родственников в Ванаваре имело смысл. Поскольку именно этот населённый пункт был ближайшим к месту падения Тунгусского метеорита, Саша погрузилась в изучение вопроса.
Советский минералог Леонид Кулик был первым, кто отправился на поиски метеорита и посвятил этому всю жизнь. Оказавшись в забытом богом месте среди девственной тайги, в фактории с несколькими бараками, построенными, чтобы менять пушнину у местных охотников на продукты, Кулик предпринял несколько попыток прорваться в «проклятое», как его называли тунгусы, место.
Девятнадцать лет прошло с того дня, когда некое небесное тело пролетело над этими краями и взорвалось, повалив лес, убив животных, напугав людей. Следы давно остыли, свидетельства очевидцев обросли страхами и слухами, словом, учёный шёл по давно остывшим следам, но верил, что найдёт метеорит.
Никто из местных не хотел его сопровождать. Тунгусы боялись табу, которое наложили шаманы. Они предрекали мучительную смерть тому, кто нарушит покой мёртвого леса, и утверждали, что сколько бы лет ни прошло, даже когда тайга снова станет густой и зелёной, никто не раскроет тайну и не узнает, за что разгневались на людей злые духи.
Но Кулик не сдавался, и проводник нашёлся, однако достичь цели всё равно не удалось. Сначала помешал глубокий снег, в котором застревали лошади, потом – пристрастие проводника к водке, жадность и хитрость.
Учёный снова и снова приезжал в Ванавару. Выбивал деньги на экспедиции, убеждал, доказывал, преодолевал скептицизм коллег и бедность бюджета. Очарованный, ослеплённый, он не слышал другого мнения и со страстью фанатика рыл землю. В буквальном смысле. Метеорит так и не нашёлся.
Читая об экспедициях Кулика, Саша чувствовала нерв, который связывает её с этим давно умершим человеком. Она знала, что он ошибался, обманывал себя и других, манипулировал, но делал это только, чтобы разгадать тайну чёртова метеорита. С этой задачей, как и предрекали шаманы, не справился никто. Даже спустя целый век.
Саша понимала, что ей вряд ли удастся узнать что-то новое, но хотелось оказаться там, в эпицентре событий, увидеть всё собственными глазами, пропустить через себя. Она не верила в то, что в небе над тайгой взорвался космический корабль пришельцев, или в то, что вспышка стала результатом экспериментов Николы Теслы, – фантастических версий произошедшего было не меньше, чем научно обоснованных. Она вообще сомневалась, что Тунгусский метеорит существует, и если он действительно упал, то не там, где его ищут.
Её страстью было разгадывать загадки, разоблачать мифы, опираясь на научные доказательства и мнения учёных. В этот раз она планировала сделать то же, что и обычно, – снять фильм о том, что на самом деле могло, а чего точно не могло произойти в бассейне реки Подкаменная Тунгуска 30 июня 1908 года.
Но сначала туда нужно добраться.
Кулик выехал из Ленинграда в феврале 1927 года вместе с помощником. На поезде – до Тайшета, потом – четыреста километров до посёлка Кежмы по конному тракту, изрезанному речками и речушками, и наконец последние двести километров по узкой таёжной тропе до Ванавары. На месте они оказались в марте. Добраться туда и сегодня было невозможно ни на авто, ни на поезде.
Саша решила, что они доедут до Красноярска на Мишином «хорьке». Часов за двенадцать. Остановятся в гостинице или снимут квартиру. На следующий день, если всё получится, встретятся с другом отца, тем самым Лиходеевым, который писал письма. Он расскажет об их поездке в тайгу, встрече с какой-то шаманкой и том, что мучило отца. В письмах было слишком мало информации. А двадцать пятого июня они с Мишей сядут в самолётик до Ванавары и через два часа будут там, куда вели непонятно как связанные между собой нити.
Что будет дальше – неизвестно никому.
У Саши в голове существовал простой, отработанный годами план. Осмотреться, поговорить с местными жителями, записать несколько интервью, насытить материал деталями, историями, свидетельствами, отснять окрестности и совершить самое главное – вылазку туда, где всё случилось, снимая каждый шаг, фиксируя всё, что происходит вокруг в режиме реального времени. Потом взять интервью у экспертов: учёных, технических специалистов – и вместе с Мишей приступить к монтажу.
Такого же плана она собиралась придерживаться и сейчас, не было никаких причин, чтобы выдумывать что-то новое, но интуиция подсказывала Саше, что эта история не укладывается ни в какой план, и им придётся продвигаться вперёд наощупь, действовать экспромтом, доверять собственному чутью.
Помнила она и о том, что сейчас её задача – не только снять фильм про место, где предположительно упал Тунгусский метеорит, не оставив на земле и следа, кроме поваленных взрывной волной деревьев, но и узнать хоть что-то об истории отца.
Когда концепция экспедиции сложилась в цельную, пусть и туманную картину, Саша почувствовала неизбежность, сосущую под ложечкой как застарелое чувство голода. Какая-то сила, во много раз превышающая её волю и разум, завладела всем существом. И Саша покорилась ей, приняла. Будь что будет.
Подёрнув плечами, словно от озноба, она отправила сообщение Мише.
«Стартуем 22 июня. На 25-е покупаю билеты на самолёт. Ок? 30-го будет день X, нам нужно встретить его в эпицентре. Ну в идеале».
«День-хрень, что ли?» – ответил он и добавил смеющийся смайлик. А потом сразу: «Готов, мой командир. Пошёл закупаться средствами от комаров».
«Бери сразу скафандр».
Они перекинулись ещё несколькими шуточными фразами, Саша пожелала другу спокойной ночи и отложила телефон в сторону. За оставшийся до поездки месяц нужно написать сценарий, выложить на канал несколько интригующих анонсов, проверить оборудование, докупить всё необходимое, собраться. Она надеялась, что привычные хлопоты помогут отвлечься и заглушить противное чувство, как будто жизнь больше не принадлежит ей. Чувство, которое усиливалось с каждым днём.
21 июня 2015 года. Новосибирск
Резко открыв глаза, Саша не сразу поняла, что лежит в своей постели и смотрит в тёмный потолок. В затылке гнездилась тянущая боль, руки и ноги затекли от неподвижности. Её снова разбудил кошмар, который последние пять месяцев, с того дня как она решила ехать в Ванавару, всё чаще разрывал сны и не давал покоя по ночам.
Она видела себя посреди тёмной тайги, бегущей куда-то наугад. Босые грязные ноги, холод и тьма, колючие лапы елей бьют по лицу и плечам. Заросли становятся всё гуще. Её кто-то преследует, бесшумно и неумолимо приближаясь. Вдруг она выбегает на поляну, посередине которой лежит большой чёрный камень, и теряет ориентиры. Оборачивается, мечется, не зная, где укрыться. Устремляется к камню, чтобы спрятаться за ним, но ноги погружаются в холодную жижу и вязнут в болоте. Она падает, пытается кричать, ползти вперёд, но лишь глубже погружается в топь. Задрав лицо вверх, замирает. Над лесом полыхает кроваво-красное, кровожадное и живое, как распахнутая пасть, небо. И в этот момент кто-то хватает её за руку.
Когда ей было страшно, например, выйти на сцену в школьном актовом зале, чтобы прочитать стихотворение, отец говорил: «Страх – твой друг. Где страх, там или спасение, или истина». И правда, стоило преодолеть себя, зажмурившись, сделать шаг вперёд, она неизменно получала награду: искрящийся восторг и, конечно, гордость за то, что смогла победить.
Вот и сейчас, несмотря на смутную тревогу и ночные кошмары, внутренний голос шептал: «Не думай, действуй!» И она послушно следовала ему. Планировала поездку так, словно ей ничего не грозило. Да в чём на самом деле может быть опасность?
Конечно, это будет не прогулка по городскому парку, но ей не привыкать к отсутствию комфорта или природным катаклизмам. Она неделю жила в палатке под непрекращающимся дождём, отбивалась от своры бродячих собак, терялась в непролазной лесной чаще, тонула в горной реке. Но рядом всегда был и будет Миша – единственный человек, которому она доверяла больше, чем себе, и с котором была готова пойти хоть на край света.
Даже если её ждёт неудача, и она ничего не узнает о происхождении отца, а вылазка в зону Тунгусского явления окажется скучной, как вчерашние новости, Саша всё равно сумеет сделать отличный фильм. В своих профессиональных навыках она не сомневалась. Она выжмет из этой поездки всё, что сможет.
Смирившись с тем, что заснуть больше не получится, Саша откинула одеяло и встала с кровати. Хватит ковыряться в страхах и сомнениях, лучше последний раз свериться со списком и убедиться, что она ничего не забыла.
***
«Выходи».
Короткое сообщение от Миши кольнуло сердце и адреналином пробежалось по венам, словно она в первый раз уезжала из дома. Озноб, рождённый недосыпом, утренней прохладой и волнением, усилился. Саша накинула ветровку, обулась, подхватила рюкзак и напоследок оглядела квартиру. Вроде ничего не забыла. Можно ехать.
Хорошо, что у неё нет домашних животных. Она обожала и кошек, и собак, но всякий раз, видя в интернете фотографии брошенных питомцев, лишь переводила на счёт приюта деньги, понимая, что не сможет взять ответственность за живое существо. При её-то образе жизни.
Саша сбежала по ступенькам, выскочила из подъезда и увидела знакомую золотистую «Тойоту Хариер». Заметив её, Миша вышел из машины. Чёрные джинсы, анорак защитного цвета, растрёпанные словно после сна волосы. В глазах – еле сдерживаемое нетерпение. Он жаждал рвануть в путь не меньше неё.
Забрав у неё рюкзак и бросив его на заднее сидение, он галантно приоткрыл дверцу переднего пассажирского сиденья, дождался, пока она устроится, обогнул машину и сел за руль. Не глядя друг на друга и не произнося ни слова, они взялись за руки. Саша почувствовала, как его сухие сильные пальцы оплели её ладонь, сжались и расслабились. Это был их ритуал перед каждой экспедицией.
– Вперёд, напарница, навстречу приключениям! – произнёс он знакомую фразу.
– Вперёд, – отозвалась Саша, но в этот раз по её телу пробежала крупная дрожь.
– Что-то не так? – спросил Миша, убирая руку.
– Волнуюсь. Чёрт знает почему.
Он посмотрел ей в глаза.
– Всё будет хорошо. Как всегда. Не успеешь опомниться, как мы вернёмся, и ты снова затоскуешь по дороге. – Его голос звучал бархатисто, успокаивающе.
Саша кивнула, и он завёл мотор.
Небо светлело с каждой минутой, и холодный утренний воздух наливался запахами города. Через пять минут она уже улыбалась, глядя в окно. Сомнения и страхи растаяли, душа наполнилась предчувствием больших и радостных перемен.
***
Саша убедила себя, что Красноярск – такой же город, как и любой другой. За исключением того, что она там родилась и прожила до семи лет. Ничего особенного её с ним не связывало. Детский сад, кружок по шахматам. Подруги, имена которых забылись. Квартира с обоями в клеточку и большеглазым телевизором в зале. Воспоминания давно потонули в потоке жизни, как хлюпкий бумажный кораблик в грязном весеннем ручье. Но чем ближе они подъезжали, тем сильнее росло напряжение.
– Не могу избавиться от мерзкого ощущения… – произнесла она.
– О чём ты? – спросил Миша, не отрывая взгляда от дороги, которая, прикинувшись серпантином, азартно петляла между стоящим стеной хвойным лесом.
– В этом городе закончилось моё детство. Слишком рано. Родители развелись, когда мне было семь. И вместо того, чтобы готовиться к первому классу, покупать цветные карандаши и ленточки для волос, я каждый день убегала из дома на берег Енисея, сидела у воды, смотрела на проходящие мимо корабли и баржи и мечтала, чтобы они увезли меня как можно дальше отсюда.
– Твоя мечта сбылась, – сказал Миша после долгой паузы. – Ты объездила всю страну и не только.
– Мы. Мы объездили.
Её голос жалобно дрогнул. Захотелось, чтобы Миша сию минуту остановился, вышел из машины, рывком вытащил её и обнял так крепко, чтобы кости захрустели. Словно это в последний раз. Да что за хрень с ней происходит?
– Эй, ты чего? Всё будет отлично, вот увидишь. Мы обязательно сделаем классный фильм. Только представь: по-настоящему глухая тайга, людей раз два и обчёлся, болота, озёра и где-то там Тунгусский метеорит, который ищут и не могут найти уже сто лет. Всё, как ты любишь. Да не закатывай глаза. Я прочитал, что он скорее всего никогда не падал на землю. Ну? Ты готова к приключениям? Ноги в кровь, рюкзак в двадцать килограммов за спиной, комары размером с телёнка, макароны с тушёнкой…
– Не начинай! – рассмеялась Саша.
– Так-то лучше. – Миша подмигнул ей и снова сосредоточился на дороге.
А она вспомнила их первую совместную поездку на съёмки, после которой всё и началось. Хотя могло навсегда закончиться.
***
Им с Мишей было по двадцать одному году. Студенты четвёртого курса, они решили отправиться сразу в жуткую даль и глушь – на плато Укок на Алтае, чтобы снять свой первый настоящий фильм. Идея пришла в голову Саше после встречи с археологом Натальей Полосьмак, которая вместе с коллегами во время раскопок нашла прекрасно сохранившуюся мумию молодой женщины. Журналисты назвали находку Принцессой Укока, учёные говорили, что она всего лишь представительница среднего слоя, а алтайцы видели в ней хранительницу покоя. Когда край сотрясло мощное землетрясение, докатившееся аж до Новосибирска, многие решили, что виной тому – раскопки могильника и перемещение мумии. Словом, шумиха вокруг находки не стихала годами, и Саша так вдохновилась этой историей, что решила сделать об этом фильм.
Туристическое снаряжение собирали по друзьям и знакомым: палатки, коврики, спальники, котелок, металлическую посуду. Миша бережно упаковал в кофр подержанную видеокамеру, залил полный бак бензина в старенький «ниссан», и они отправились в путь, смутно представляя, что ожидает их впереди.
Никогда, ни до, ни после, Саша не была так воодушевлена. Ей казалось, что она не едет в машине, а летит над дорогой навстречу приключениям и открытиям, что возможно всё, а жизнь состоит лишь из чудес и испытаний, которые всегда хорошо заканчиваются.
Самым первым чудом стало то, что ещё утром она проснулась в сером и пыльном Новосибирске, а после обеда очутилась в краю, где воздух лился в лёгкие медовым сиропом, от зеленых просторов кружилась голова, а горы поражали своим несокрушимым могуществом. Но когда на следующий день, переночевав в Кош-Агаче, они добрались до плато Укок, куда их лихо доставил на уазике один из местных гидов, Саша впала в состояние подобное трансу.
Та картина до сих пор стояла у неё перед глазами. Жёлтая равнина, простирающаяся насколько хватает взгляда, блестящая лента реки, серые камни, одинокая деревянная хижина и обрамляющие горизонт бело-синие горы. Над всем этим, как неподвластная времени константа, раскинулось низкое небо, оттенённое обрывками грозовых туч. Пронизанное светом и тенями, ветрами и запахами земли пространство лишало слов, мыслей, чувств. Ты словно оказывался один на один с богом и затихал, ошеломленный собственным бессилием и пустотой в голове.
За несколько дней Саша с Мишей обходили и объездили всё вокруг, побывали на курганах, переговорили с десятками местных жителей, отсняли часы видеоматериала. Все деньги потратили на перемещения по местности, поэтому есть пришлось привезённую из города тушенку с макаронами, а спать в палатках, хотя по ночам на землю опускался жуткий, совершенно не летний, холод. И только перед отъездом Миша сказал: «У меня осталось небольшая заначка. Предлагаю последнюю ночь провести в тепле и комфорте. Снять домик с баней, купить, чёрт возьми, мяса и водки и как следует отметить».
Саша завизжала от счастья и бросилась ему на шею. Несмотря на то, что она стойко перенесла все невзгоды, ей до жути хотелось согреться, наесться до отвала и наконец-то выспаться.
Когда наутро Миша разбудил её поцелуем в плечо, она не сразу поняла, почему лежит совершенно голая в незнакомой постели, а когда вспомнила, чем закончился сытый и пьяный вечер накануне, почувствовала удушающий страх. Романтические отношения не долговечны. Они обязательно поссорятся и расстанутся через месяц. И она потеряет лучшего друга. Если уже не потеряла.
Прижимая одеяло к груди, Саша выпалила:
– Даже не думай, что это когда-нибудь повторится. Я просто напилась и повела себя как дура.
Она видела, как потухли его глаза и упрямо сжались губы. Он хотел что-то возразить, но Саша, не оставляя ему такой возможности, продолжила тараторить:
– Ничего не изменилось. Мы по-прежнему друзья и коллеги. Договорились? Пожалуйста… Я не хочу… всё портить.
Миша легонько, словно боясь обжечься, погладил её по плечу и улыбнулся. Улыбка вышла кривой и жалкой.
– Не бери в голову. Это я виноват. Прости, что не удержался.
Виноват? Она вспомнила, как залезла к нему на колени и начала целовать, плавно двигая бёдрами. Он даже пытался её образумить. Кошмар! Одновременно с этим по телу пробежал электрический разряд, и воспоминания о том, что было дальше, слишком яркие, чтобы стереть их из памяти, вспыхнули в мозгу, как огни фейерверка.
– Нет, ты ни при чём, – прошептала Саша, пряча взгляд. Кожа полыхнула жаром, а душу затопило ледяной волной стыда.
Миша встал и направился к выходу из домика.
– Чайник вскипел. Пошли пить кофе, – бросил он, не оглядываясь. И хлопнул дверью.
Пусть не сразу, но им удалось забыть об этом инциденте и почувствовать, что между ними всё как раньше. Но Саша ещё долго не могла себе простить, что так беспечно поставила на карту всё: общие цели, планы, перспективы. Она была уверена, что равноправное партнёрство гораздо более устойчивый и долгоиграющий формат отношений, нежели супружество или любовная связь. К счастью, Миша согласился с ней, и они больше никогда не вспоминали совершенную под воздействием алкоголя ошибку. Однако с тех пор Саша не притрагивалась к выпивке.
Уже осенью фильм об алтайской непринцессе был показан на кинофестивале «Встречи в Сибири» и получил его главный приз.