Екатерина Михайловна Шрейбер
Надана
Глава 2. «Ты точно счастлива, детка?»
Июль 2009 года. Новосибирск
Белая блузка предательски прилипла к спине. И не от летнего зноя. В фойе стеклянного небоскрёба исправно работали кондиционеры, и воздух был прохладен и свеж, как на вершине Эвереста. Саша провела рукой по волосам и подошла к девушке за стойкой.
– Здравствуйте, я Александра Иванова, корреспондент газеты «Сибирское слово». У меня назначена встреча с Виктором Кругловским. На тринадцать ноль-ноль.
Девушка сделала несколько кликов мышкой и посмотрела в монитор компьютера.
– Здравствуйте! Всё верно. Девятнадцатый этаж, пожалуйста. Лифт там.
Саша пошла в указанном направлении, молясь, чтобы никто не заметил, что с каждым шагом у неё всё сильнее дрожат колени. Её волнение можно было понять. Вчерашняя выпускница факультета журналистики, она всего год проработала в местной газете, и вот сегодня ей предстояло одно из самых ответственных заданий за всю практику – взять интервью у Виктора Кругловского, генерального директора и владельца крупной строительной компании Новосибирска. Он был известен не только своим богатством и благотворительными проектами, но и бескомпромиссностью в высказываниях и нетерпимостью к глупости. Коллеги, напутствуя Саше, травили байки, как Кругловский выгонял из кабинета неугодных журналистов и парировал неудобные вопросы на пресс-конференциях. Словом, он был не из плеяды бывших бандитов, наживших себе состояние в лихие девяностые, а настоящей интеллектуальной элитой с прекрасным образованием.
Он рос в семье врачей, которые после перестройки перепрофилировались в пластических хирургов и открыли одну из первых частных клиник в городе, и когда его одноклассники ходили стенка на стенку и нюхали клей за гаражами, Витюша зубрил учебники и сдавал на отлично школьные экзамены. Благодаря золотой медали он поступил в престижный университет на экономический факультет, завёл нужные связи, а стажировка в США и квалификация MBA дали прекрасный старт его карьере. После возвращения на родину Кругловский возглавил небольшое строительно-монтажное управление, потом выкупил его и уже через несколько лет превратил в крупную организацию, выполняющую выгодные госзаказы. В годы строительного бума Виктор Кругловский стал одним из самых богатых и влиятельных людей Новосибирска.
Но Саше нужно было написать не историю его успеха. Она шла, чтобы задать ему вопросы о планируемой застройке элитными многоэтажками одного из центральных скверов, против которой выступали жители соседних домов. С одной стороны, она была полна рвения и полностью разделяла негодование людей – и так уже испохабили весь город своей точечной застройкой! С другой стороны, жутко волновалась, что респондент уест её, не дав ни новой информации, ни возможности предъявить аргументы. На его стороне был закон, опыт, деньги. На её – лишь эмоции и желание простых людей видеть из окон кроны деревьев, а не фасады дорогих домов.
Перед самой дверью в кабинет «хищника» Саша на секунду остановилась, не обращая внимания на сопровождавшего её секретаря, и вспомнила слова отца.
«Никогда ничего не бойся, Сашок, особенно если поступаешь правильно. Чему быть, того не миновать».
И решительно шагнула внутрь.
Кабинет Кругловского оказался совсем не таким, каким она его представляла. Никаких панорамных окон, огромного стола и мебели из красного дерева. Первое, что она почувствовала, как мягко провалились босоножки в толстый ковёр тёмно-вишнёвого цвета. Следом уловила лёгкий аромат сигары и цитрусовой свежести. В помещении царил уютный обнимающий полумрак, будто она оказалась не в офисе, а в старинной библиотеке. Стол с зелёным сукном, полки с книгам во всю стену, картины, мягкий кожаный диванчик, такие же кресла, витые канделябры на стенах.
– О-о-о, – не сдержавшись, выдохнула Саша.
Секретарь незаметно растворился, и прямо перед ней, словно из ниоткуда, появился мужчина в чёрных брюках и белой рубашке без галстука.
– Нравится?
Это несомненно был Виктор Кругловский. Она узнала его по многочисленным фотографиям и телесюжетам, которые просмотрела, прежде чем прийти сюда. Высокий, плотный, руки в карманах брюк. Насмешливый взгляд. Мешки под глазами. Ранняя седина – ему было всего тридцать пять. Густая небрежная щетина на подбородке. Сашиных ноздрей коснулся аромат кожи и табака, смешанный с какими-то восточными пряностями. В Кругловском непостижимо сочетался лоск привыкшего к хорошей жизни человека и нарочитая небрежность.
– Здравствуйте, – взяла себя в руки Саша. – Александра Иванова, корреспондент…
– Я знаю, кто вы. Проходите. Виски, сигару? – В его тоне проскользнула издёвка.
– Нет, спасибо. Не пью. И не курю.
– Похвально для такой молодой леди.
Они сели не за стол, а в кресла, стоящие друг напротив друга. На низком резном столике между ними стояла ваза со свежими фруктами и какими-то замысловатыми сладостями, источавшими дивный аромат. Саша проглотила слюну и, стараясь вернуть общение в формальные рамки, достала диктофон, щёлкнула кнопкой, положила на столик и задала первый вопрос:
– Чего, как вы считаете, не хватает нашему городу: дорого жилья или скверов и парков?
Кругловский пристально посмотрел на неё и слегка приподнял брови. Его взгляд вдруг изменился. Из игриво-равнодушного стал иронично-заинтересованным.
– А вы никогда не задумывались о том, что сделало этот город третьим по величине в России? Промышленным, транспортным, образовательным и культурным центром Сибири? Парки и скверы? Или люди, которые живут в этом самом дорогом жилье и платят налоги?
Пот под Сашиной блузкой высох. Она чуть подалась вперёд и ответила вопросом на вопрос:
– Вы хотите сказать, что эти люди готовы дышать выхлопными газами и смотреть на серый бетон, живя здесь, даже если могут себе позволить в любой момент слетать на Бали?
Собеседник весело рассмеялся, и беседа потекла как ручеёк по камням. С каждой минутой Сашино ликование возрастало. Только бы не выдать радости! Кругловский у неё в руках! Он общался с ней таким непринуждённым тоном и говорил так откровенно, словно они старые друзья. Это будет не интервью, а настоящая сенсация!
Через полтора часа оба замолчали. Саша поблагодарила его и спрятала диктофон в сумочку.
– Прежде чем мы попрощаемся, хочу уточнить один момент, – добавил Кругловский. – Перед публикацией интервью я должен прочитать текст. Только не присылайте его мне по электронной почте, будьте здесь завтра в это же время. Можете принести флешку или распечатку – неважно. Если вы не придёте, ваша газета больше не получит от меня ни одного комментария.
Она кивнула и направилась к двери, так и не поняв, от чего похолодело внутри: от страха или от предвкушения.
***
На следующий день Саша явилась в офис Кругловского в назначенное время, не опоздав ни на минуту. Он бегло просмотрел текст интервью и заметил:
– Вы не добавили от себя ни единого слова. Я думал, таких журналистов не бывает.
Собравшись уже уходить – стоило ли приезжать, если встреча заняла две минуты?! – Саша дежурно попрощалась:
– Что ж, спасибо за интервью. Всего доброго. Я пришлю вам свежий номер со статьёй в четверг, как только он выйдет.
– Четверг – это завтра. Предлагаю другой вариант. Вы придёте со свежим номером в девятнадцать ноль-ноль к Оперному театру. В платье. И мы пойдём ужинать.
– Что? – Саша дважды моргнула, прежде чем осознала услышанное. Но он, конечно, не стал повторять.
– А вот теперь всего доброго. И до завтра, Александра. – Он так медленно произнёс её имя, что по коже прокатились мурашки.
***
Первые месяцы Саша не могла поверить, что встречается с таким мужчиной. Зрелым, опытным, харизматичным. Он знал ответы на все вопросы и мог решить любую проблему. Даже не так. Рядом с ним проблем не существовало, словно они принадлежали другой реальности.
Александра поверила, что сможет забыть все тревоги и проблемы, что теперь возможно всё. Любое желание, каприз – он обожал её капризы и всегда потакал им – исполнялись почти мгновенно. Но главное – он помог ей осуществить мечту.
Саша давно хотела снимать документальные фильмы о необычных людях и загадочных местах. У неё был Миша – талантливый и увлечённый оператор, отличная, но безденежная команда. Они съездили на Алтай, в Хакассию и в Крым, но на этом всё могло закончиться, если бы не Вик.
Он купил новую цифровую видеокамеру, оплатил поездку на Аляску, в городишко, прославившийся слухами о похищении людей инопланетянами, и уже осенью Александра уволилась из газеты и полетела в США. Там они с Мишей сняли фильм-разоблачение, который принёс им популярность в интернете. Мечтая о «Лавровой ветви», самой престижной премии страны в сфере неигрового кино, Саша решила, что теперь будет с лёгкостью взбегать по профессиональным ступенькам, выпускать фильмы и книги, получать награды и любовь зрителей.
Ослеплённая, она долго не замечала, что Вик меняется. Делает меньше подарков, требует больше. Чаще злится – его злость, холодная и острая, как нож, ранила глубоко и больно, но не отрезвляла. В постели ведёт себя всё агрессивнее, и Саше постоянно приходилось думать о том, как скрыть следы его страсти на своём теле.
Но главное, что не давало ей прийти в себя, – это лечение отца, которое оплачивал Вик. Саша медленно наливалась тревогой и гневом, но продолжала делать вид, что всё хорошо.
Апрель 2013 года. Новосибирск
– Он сделал мне предложение. – Александра глотнула горячее капучино и бросила взгляд в панорамное окно кафе, из которого открывался вид на Красный проспект. Этой весной город никак не хотел принаряжаться и по-прежнему выглядел серым, мокрым, непарадным, как помятый после попойки забулдыга. На деревьях – ни одного листочка. Небо низкое, ватное, в воздухе висит противная морось. На улице словно не весна, а осень.
Но уже лучше смотреть в окно, чем видеть, как Миша изогнёт бровь и сложит губы в саркастической усмешке. Почему-то она была уверена, что он не обрадуется.
– Серьёзно? Надеюсь, ты не…
– Я согласилась.
Саша посмотрела на него. Никакой усмешки. В светло-карих глазах Миши затаилась обида. Какого чёрта? Она собирается выйти замуж за лучшего мужчину в этом городе. Богатого, красивого, щедрого. Они вместе уже четыре года. Какие ещё причины нужны для создания семьи?
Миша смотрел в пол.
– Ясно. Ты уверена? Он же…
– Он же что?
– Запрёт тебя на замок.
Саша фыркнула.
– С чего бы? Ты забыл, как он поддерживал нас с самого начала? Покупал камеры и квадрики? Оплачивал билеты и гостиницы?
– Слава богу, это в прошлом, и теперь мы сами зарабатываем на экспедиции, у нас есть спонсоры.
– Спонсоры – это его друзья, Миш. Не смеши меня.
– Неужели ты не понимаешь, что этот лицемер просто развлекается? Покупает всё, что ему захочется? И тебя… Тебя он тоже купил.
Кровь отхлынула от лица Саши. Кожа словно покрылась инеем. Сотни невидимых иголочек впились в кожу. А одна, самая большая, прямо в сердце.
– Ты просто завидуешь! Ты…
– Ладно, Саш, я понял. Дело твоё. – Миша взял телефон и бросил на столик тысячу рублей. – На свадьбу только не зови. Не приду.
Когда он ушёл, Саша прикрыла полыхнувшие сухим огнём глаза. Стыд, горечь, боль затопили душу. Хотелось зарыдать навзрыд, но она приказала себе молчать.
«Всё будет хорошо, всё будет хорошо», – повторяла как мантру, но не верила этому ни на йоту.
Сентябрь 2013 года. Новосибирск
Саша снова провела руками по подолу белого атласного платья, поправила тонкую бретельку на загорелом плече и бросила неуверенный взгляд в зеркало на дверце шкафа. Моргнула. Ей всё время казалось: что-то не так. Словно в глаз попала соринка. Но нет, платье сидело идеально. Красиво облегало маленькую грудь и тонкую талию, нежными складками струилось по бедрам и ногам до самых щиколоток. Оно словно светилось в вечернем полумраке спальни цветом белого шоколада или сливочного пломбира.
Саша купила платье только сегодня, хотя до свадьбы осталось меньше недели. Всё остальное: ресторан, фотограф, лимузин, отель, путешествие – было готово благодаря стараниям организатора, бойкой блондинки с накачанными губами, которую нанял Вик.
«Ты точно счастлива, детка?» Голос отца, звучащий в голове, никак не хотел смолкать. Вчера она забегала к нему в больницу, и он снова попытался заглянуть ей в душу. Саша отшучивалась, списывала всё на предсвадебный мандраж, но отца не удалось обмануть.
«Мне так жаль, что я пропущу это событие. Но знай, я всегда рядом. Если будет трудно, представь, что я держу тебя за руку. Как в детстве. Сашуль, посмотри на меня. Если тебе действительно станет невмоготу, разворачивайся и уходи, чувствуя, как я улыбаюсь, глядя на свою смелую, сильную и умную дочь. Я умру, Саша, всё равно умру, а ты должна быть счастливой. И это всё, что ты должна в этой жизни сделать. Быть счастливой».
Отца госпитализировали с воспалением лёгких, и он не мог присутствовать на свадьбе. Сашу это выбило из колеи, она даже хотела всё отменить, но Вик не позволил. И ей пришлось смириться, ведь именно он оплачивал лечение отца в частной клинике, сиделку и лекарства.
Ладони вспотели. Саша вытерла их о платье и плюхнулась на кровать, обхватив голову руками. Ещё секунда, и она завоет как раненая волчица. Последние месяцы ей казалось, что под ногами разверзлась бездна.
Конечно, они давно помирились с Мишей после той отвратительной ссоры в кафе, когда Саша сообщила о своей помолвке. Он позвонил на следующий день, извинился, сказал, что боится потерять друга и напарницу, она же заверила его, что ничего не изменится. И невольно обманула.
Из-за подготовки к свадьбе традиционную летнюю экспедицию пришлось отменить. Вик настоял на том, что Саша должна быть на связи с организатором и активно участвовать во всех процессах. Она бесилась от тупых разговоров и бесконечного обсуждения одних и те же деталей – по большому счёту Саше было всё равно, трех или пятиярусный торт подадут гостям и в какие оттенки белого будет украшен банкетный зал.
Предстоящая церемония заставляла её цепенеть от страха. Почти сто приглашённых, фотографы, видеооператоры, журналисты, ведущие… Настоящий приём с голливудским размахом.
Из раздумий Сашу вывел телефонный звонок.
– Привет. Я дома. Ужасно соскучился. Приедешь? – Глубокий звучный голос вдруг показался грубым, властным, чужим.
– Да. Конечно, – ответила она. Как кролик перед удавом. Чёрт, сколько же это будет продолжаться?
Саша сняла платье, аккуратно повесила его на плечики и убрала в шкаф. Потом вызвала такси, оделась и вышла на улицу, жадно вдыхая предвестие дождя в холодном осеннем воздухе.
***
Когда она вышла из машины около коттеджа Вика, дождь лил вовсю. Ледяной, безжалостный. Она моментально продрогла и пожалела, что приехала. Добежав до ворот, позвонила. Хоть бы встретил! Но не барское это дело. Ей пришлось ютиться под узким козырьком, пока калитка не пикнула и не открылась. Оказавшись в доме, Саша встала на пороге, глядя, как вокруг неё по мрамору расплывается лужа.
– Как ты умудрилась? – Вик вышел на встречу с бокалом виски в руке. Широкие голые плечи, гладкий торс, на узких бёдрах чуть ниже приличного сидели свободные домашние брюки. Ни намёка на лишний вес. С годами он становился только крепче, красивее, увереннее в себе. Как это возможно?
– Там ливень, – попыталась оправдаться Саша.
– Быстро в душ, – скомандовал он и скрылся на кухне.
Через полчаса, распарившись и завернувшись в мягкий махровый халат, Саша сидела напротив Вика за столом, на котором красовалась еда, доставленная из французского ресторана. С наслаждением съев маринованный ростбиф и салат из дайкона, она расслабилась. Жизнь показалась не такой уж плохой штукой.
– Раз уж не получилось организовать выезд на Васюганские болота, то я планирую вырваться на Медведицкую гряду. Это одно из самых известных в мире аномальных мест. Находится в Волгоградской области. Говорят, там постоянно появляются шаровые молнии, а ещё есть загадочный подземный лабиринт, который может быть базой НЛО. – Саша хихикнула. – Короче, грех не снять об этом фильм.
Вик встал, взял бутылку с виски, плеснул в стакан, бросил пару кубиков льда и залпом выпил.
– Мне не нравится эта идея.
– М-м-м? – протянула Саша, делая большой глоток ароматного ягодного морса.
– Малыш, пора выкинуть из головы детские шалости и повзрослеть. Согласен, это выглядело очаровательно, когда мы только познакомились и ты была бедной студенточкой с горящими глазами, но скоро ты станешь моей женой. И всё изменится.
Она замерла. Морс лёг на дно желудка ледяной жижей.
– Что именно изменится? Я не понимаю…
Вик скривился, словно проглотил лимон, но тут же взял себя в руки и заговорил тихим, спокойным, как гладь тёплого озера, голосом:
– Разумеется, переход из статуса любовницы к статусу жены наложит на тебя определённые обязательства. Ты можешь работать в моей компании. Кем захочешь. Мы будем много путешествовать. По всему миру. У тебя появится новый круг общения: мои коллеги и друзья, их жены и семьи. Ты будешь ходить по театрам, выставкам, магазинам. Всё, чего я прошу, это забыть об опасных экспедициях, дурацком блогерстве…
– Чёрт! Миша был прав!
– И об этом твоём Мише тоже.
Когда он произнёс эту фразу, внутри у Саши что-то лопнуло. Кажется, она даже услышала этот хлёсткий освобождающий щелчок, который моментально выпустил наружу все проглоченные слова, все затоптанные желания.
– Я не хочу так жить.
Вик усмехнулся и продолжил что-то говорить, но Саша не разбирала слов. Она смотрела, как двигаются его тонкие губы и идеально выбритый подбородок, а в голове гудела оглушающая, как после контузии, пустота. Он никогда её не поймёт. И никогда не позволит ей быть счастливой. Миша оказался прав. И отец, хотя не говорил этого прямо, тоже.
«Если тебе действительно станет невмоготу, разворачивайся и уходи, чувствуя, как я улыбаюсь, глядя на свою смелую, сильную и умную дочь».
– Спасибо за всё. Но я не выйду за тебя замуж.
Саша встала, вернулась в ванную комнату, надела свою мокрую одежду, обулась и вышла на крыльцо, чтобы вызвать такси. Дождь прекратился, снаружи властвовала густая непроглядная ночь. Саша всё ещё видела потемневшие глаза Вика и его застывший в немом вопросе рот. Неужели ей впервые удалось сбить его с толку? Скорее всего он просто не воспринял её всерьёз.
– Поговорим завтра, – буркнул он, залил в себя остатки виски и захлопнул за ней дверь. Ей показалось, что она услышала, как разбилось толстое стекло бокала о каменный пол.
Завтра? Не будет никакого завтра!
Почему она раньше не замечала, что он садист и манипулятор? Всё, что его интересовало, – это деньги и власть. На чём вообще, кроме секса, были завязаны их отношения? Почему он решил жениться на ней?
Сев в такси, Саша почувствовала головокружительную радость. И ни капли горечи о том, что променяла жизнь в золотой клетке на бестолковую непредсказуемость.
«Что бы ты ни думал, я не вернусь. Моя жизнь – это дорога и свобода, а никак не твои офисы, театры и отели».
Она рассмеялась в голос и тут же судорожно всхлипнула, не обращая внимания на покосившегося в её сторону водителя.