Екатерина Леснова
Война марионеток
– И все равно что-то не так, мы что-то упустили, – упрямо повторил.
– Возможно, – кивнул, соглашаясь Арвен, – да только выбор у нас небольшой: или делаем, или конец всем соглашениям. За такое Император по голове не погладит.
– Да я все понимаю. И что мандражирую, как девчонка перед свиданием. Но голову то не выключишь.
– А ты и не выключай. Глядишь, походишь, да и поймешь, что тебя гложет.
Мне оставалось только вздохнуть, бессмысленный какой-то разговор получился. Вроде и поговорили, а толку никакого ‒ ни решения, ни облегчения.
Подготовка к ритуалу была самой простой. Необходимо было расчертить защиту, выстроив по схеме контуры, и перейти на Тропу. А там уже нужно было делать то, что до этого мне делать не приходилось. Уже там, на переходе в мир мёртвых, нужно снова начертить контуры, стабилизирующие потоки энергии, экранирующие мою собственную магию от магии Тропы, и буквально из ничего создать артефакт. Вот на этом месте моя фантазия иссякала. Как я не пытался понять князя, объясняющего о принципе создания артефакта, так и не понял его. Более того, князь даже примерно не представлял какой этот артефакт имеет материальный вид. Что это: кинжал, медальон, посох? И потом, когда артефакт появится, его нужно будет перенести в реальный мир. До этого с Тропы ничего вынести ни у кого никогда не получалось, все что там есть ‒ суть творение тёмной магии, энергии смерти, потому что Тропа лишь переход за Грань, во владения Ситара, мир мёртвых. Энергия материальна лишь относительно, это не металл и не камень. Князь же утверждает, что артефакт вполне реален, и что его нужно будет перенести из нематериального мира Тропы, в реальный мир. И как это сделать я пока не понимаю. Но, как сказал наставник, выбор у нас невелик.
Княжна Регина Ларенс
Вот и настал тот день, ради которого я пустилась в путь из родного княжества с целью заключить договор о помощи моей родине. Уже вечером я стану женой сильного, волевого, интересного человека, которого хочется слушать и с которым мне хочется построить настоящие нежные и доверительные, семейные отношения. Как удивительно все переплелось, и как удержать и взрастить только начинающие формироваться и крепнуть столь желанные чувства. Я ведь вижу и чувствую, что Георг тоже этого хочет. Что глубоко в душе этот несгибаемый император одинок. А скоро останется совсем один, лишившись своего друга и соратника лорда Торна, который подал в отставку. Мне непонятны причины, побудившие его принять такое решение в столь напряженный период, но если Георг его отпускает, значит обстоятельства веские. И мне так хочется поддержать его, дать понять, что я с ним, я не предам. И это правда. Уже некоторое время назад я приняла этот факт, что отныне нет интересов для меня важнее интересов Георга, моего будущего мужа. Отцу я, конечно, свои мысли не высказала, но не думаю, что он поставит меня перед таким выбором: родина или любовь.
В последние дни мы с ним почти не видимся. Отец занят артефактом. Сама я знала только то, что он мне объяснил и показал, потому что это вообще больше похоже на легенду, и если бы мы некогда не принадлежали к касте храмовников и не сохранили многие древние хроники, то я бы и сама была весьма скептически настроена, так же как магистр Остев. Но я дочь своего рода, а потому не сомневаюсь в том, что артефакт Рождения существует, точнее существовал. И если все получится, то раса эльфов снова сможет дышать спокойно и не бояться, что твой ребенок не проживет и несколько дней, лишившись души из-за слабой связи с новорожденным телом. Если бы люди только знали о страхе и горе каждой эльфийки, решившейся на беременность! Ведь выживают единицы, баловни судьбы, те, в ком по какой-то причине связь с телом оказалась чуть крепче, чем у других, и чья душевная привязка прошла естественным путем, без постороннего вмешательства. Эту тайну народ эльфов хранил долгие годы, опасаясь выдать врагам. Но теперь все измениться, и надеюсь, что измениться навсегда и в лучшую сторону. А мне нужно следовать своей судьбе, а теперь и велению сердца, и навсегда связать себя с императором Тереской Империи.
– Бодрее, Регина, – я кивнула своему отражению и улыбнулась. Все равно немного страшно. Как знать, какая меня ждет судьба? Правители себе не принадлежат, и может статься, что ничего-то у нас с Георгом не получится, даже если мы будем стараться, просто потому, что он император, а я эльфийка, враг его страны. И все равно надо быть бодрее! Если ничего не делать и просто плыть по течению, то точно ничего хорошего не выйдет. А потому, улыбаемся и стараемся не трястись! Я сжала в кулак подрагивающие пальцы.
Сегодня с самого утра меня приводили в порядок. Хотя собственно в беспорядке я никогда и не была. Просто, как только встала, ко мне пришли сразу несколько служанок и принялись мыть, массажировать, втирать различные средства и делать маски. Раньше я сама со всем этим справлялась, но сегодня решила не возражать. Пусть будет так, как запланировано.
От волнения кусок в горло не лез, так что обед, принесённый горничной, я отправила обратно, выпив только чай, пить как раз таки хотелось. Все же, сколько я себя не уговаривала, а распереживалась все равно. А уж когда на меня надели подогнанное платье, то внутри все словно меленько и гадко задрожало.
В зеркале отражалась красивая, молодая эльфийка в белом, по людской традиции, платье узкого кроя, отделанным тончайшим кружевом и мелкими алмазами, ярко блестящими на свету. Красиво и лаконично. Волосы вроде бы надо убрать в высокую прическу, но мне захотелось оставить распущенными, подобрав только несколько прядей и обвив их тонкими цепочками с такими же как на платье камнями. Ещё одна горничная принесла гарнитур с голубыми топазами из лёгкого колье с одним крупным камнем в центре и несколькими по контуру в белом золоте и удлиненных серег. От украшений веяло магией.
– Его императорское величество передал вам фамильный комплект, и просил обязательно его надеть, на украшениях хорошая защита, – сделав книксен, горничная поставила на туалетный столик бархатную коробку.
– Спасибо, я обязательно их надену.
Так, ладно, надо успокоиться, а то так я на церемонии, до которой осталось всего чуть-чуть времени, просто грохнусь в обморок.
Раздался лёгкий стук и, после моего позволения, вошёл отец.
– Папа, – я встала, обрадованная его приходом, хорошо, что он зашёл перед обрядом.
– Ты такая красивая! – он восхищенно смотрел на меня, светло улыбаясь.
– Спасибо, – поблагодарила и, в свою очередь, окинула его не менее восхищенным взглядом, – ты тоже!
Князь Ларенс сегодня был при полном параде: отлично подогнанный темно-серый камзол, узкие брюки, заправленные в высокие сапоги еще более тёмного оттенка, белоснежная рубашка с шейным платком, украшенным аметистовой булавкой и княжеский венец с каплевидным аметистом в центре. Таким отца я видела далеко не каждый день, лишь на официальные мероприятия.
– Волнуешься? ‒ мы присели возле небольшого столика.
– Очень. Хотя вроде бы не с чего, – поделилась я, – все давно решено и оговорено.
– Так и должно быть, – отец смотрел на меня и его глаза улыбались, украсившись лучниками морщинок, выдавая возраст, – пока все складывается более чем удачно. И я не знаю, кого из богов благодарить за такой подарок.
– О чем ты?
– Девочка моя, я ведь вижу, что император тебе нравится, да и ты не оставила его равнодушным. И это прекрасно. К сожалению, среди нас любовь так редко встречается, ‒ он осторожно погладил меня по волосам, и мне так захотелось к нему прижаться, он ведь растил меня сам с самого маленького возраста. Мамы я не помнила, она умерла, когда мне едва исполнилось два года. Я знала, что их тоже коснулось это прекрасное чувство, столь часто игнорируемое большинство эльфийских дворян. Моя семья когда-то была счастлива. Наверное, поэтому мне так хотелось, чтобы у нас с Георгом получилось что-то большее, чем взаимовыгодные отношения.
– Мы ведь не могли этого знать заранее, – думать о том, что моя жизнь может быть безрадостной и скучной было неприятно.
– Не могли, – князь кивнул, – но я все же надеялся. Я очень много и долго собирал любую информацию об императоре, о его семье и их семейных традициях. И что бы там не обсуждали на Круге, но эта династия очень достойные правители. Да, не без греха, как и любой обличенный властью, но со своими принципами и нормами морали. А значит, и Георг станет достойным мужем. Ничто не возникает просто так. Даже отношения внутри семьи нужно создавать совместными усилиями. Вас впереди ждёт немало испытаний, поэтому будь разумной. Верь в себя и своего мужа, будь опорой и помощью для него, и тогда он ответит тебе тем же.
Император Георг
Центральный храм Садалии при свете дня был величествен, правда опустившаяся темнота сделала его ещё и мрачным. Но внутри искусственное освещение сделало огромное помещение почти уютным. Статуи окутывал мягкий свет, словно оживляя бездушный камень. Все четыре божества смотрели на нашу небольшую группу, казалось, с каким-то интересом.
Сегодня, обычно открытый круглосуточно храм, был закрыт. Ничего подозрительного, его действительно иногда закрывали на ночь, проводя особо строгие религиозные таинства. Я, откровенно говоря, далёк от настолько подробных религиозных правил, но все же знаю, что все храмы закрывают на ночь на момент проведения молений над водой, которой иногда освещают дома. Считается, что такая вода несколько часов не должна слышать никаких посторонних звуков, кроме молитвенных речей служителей богов. Поэтому храмы закрывали, порой запечатывая даже окна.
У храмовников есть какая-то своя, не поддающаяся обычной классификации магия, или как они говорят божественный дар или чудо. Почти все, проводимые ими, обряды несут в себе частицу божественной энергии. И это странно, потому что боги не проявляли себя не то что несколько столетий, а более двух тысячелетий. То есть все знаю, что они есть, и вот их наглядная демонстрация силы в каждом храме и служителе, но никто их никогда не видел. Лично мне от этого только легче. Только вмешательства богов для полной картины мне и не хватало.
На самом деле в голову лезла всякая ерунда. Сказывается волнение, все же не каждый день я собираюсь жениться. Хорошо, что свидетелей крайне мало, нет нужды держать маску бесстрастного императора, можно немного расслабиться. Дарий стоял рядом, сегодня это его последний официальный вечер в должности начальника тайной канцелярии. Как только союз будет заключён, он отправится к границе княжества Ларенс. И судя по тому, как он постукивает рукой по ноге, ему не терпится там оказаться. Гарет Рейв был совершенно невозмутим, и присутствовал на обряде лишь потому, что принимает должность, а Остев сейчас занят поиском артефакта. Напротив меня, как бы выражая сторону невесты, стоял князь с обычной эльфийской безэмоциональностью. Все же, как они это делают? Сколько общаюсь с Региной, в ней этого нет, а вот князь легко переключается. Это не просто маска, а словно другая личина, где даже в глазах ничего не увидеть, тон голоса абсолютно ровный, на лице не дрогнет ни единый мускул, язык тела молчит, не выдавая ничего, живое изваяние, да и только.
Мы находились в центре зала, как раз между статуями богов. Служитель тоже уже вышел, надев праздничный наряд, и приготовился, ожидая невесту. Регину проведут потайным ходом под землёй, минуя улицы столицы. Не то чтобы я опасался покушения сейчас, тайну заключения брака удалось сохранить, но все же поберечься стоит.
Сбоку открылась неприметная дверь, выполненная в тон каменной кладке стены, и в храм вошла Регина, сопровождаемая дворцовой стражей. Я уже не раз отмечал, что она красива, и красота её не обычная, правильная, а словно немного хищная, как у дикого зверя. Молодая, на вид даже юная, белое платье это только подчеркнуло, а силуэт по эльфийской моде сделал её фигуру лишь желаннее, выделив женственные линии и изгибы.
– Добрый вечер, – спокойно и с милой улыбкой поприветствовала она нас.
– Добрый, – улыбнулся ей в ответ, остальные склонились в приветствии, только служитель выразил почтение лишь наклоном головы. Служители богов не склоняются даже перед королями, лишь перед богами.
Девушка встала рядом со мной, за её спиной встал князь, за моей Торн, Рейв же наоборот чуть отошел в сторону. Браслеты из императорской сокровищницы отдали в храм ещё утром и сейчас они лежали на высоком столике перед служителем на бархатной подушечке. Браслеты императорского рода передавались по наследству и было их всего пять пар, как то так получилось, что более пяти членов мужского пола единовременно в нашей семье не случалось. После смерти членов правящей семьи браслеты возвращались в сокровищницу. Все они были выполнены в едином стиле: широкий золотой наруч с чеканкой императорского герба без камней и излишеств. Женский вариант потоньше и поменьше, мужской побольше и шире. По традиции браслеты были лишь символами, не неся в себе никаких свойств. После свершения обряда они смыкались, и более снять их было нельзя.
Свадебный обряд един для всех: будь то император или деревенский кузнец. Служитель читает над парой молитву, мужчина и женщина обмениваются браслетами, а в ауре отпечатывается знак брачного союза, который исчезает только после смерти.
– Влюбленные, – с мягкой улыбкой начал служитель, – по доброй ли воле вы соглашаетесь на этот обряд?
– Да.
– Да, – голос Регины так же тверд, как и мой, и это прекрасно. Заметно, что она нервничает, но руки не дрожат, голос ровный, и только взгляд слегка поддернут паникой. Я осторожно взял её за руку и чуть сжал, эльфийка благодарно мне улыбнулась, и вновь перевела уже более спокойный взгляд на служителя.
– Волею богов, дарованной мне… – и полились слова традиционной свадебной молитвы.
Через несколько минут он подал поочередно мне и Регине браслеты, чтобы мы обменялись ими. Я осторожно сомкнул золотой обод на тонком запястье, и браслет соединился без шва. Девушка так же осторожно и немного робко соединила мой браслет на руке, который так же стал ровным.
– Поздравляю вас! Боги соединили ваши жизни! – служитель радостно поздравил нас, – можете поцеловать жену.
Вообще-то это не обязательно, но я заранее обговорил этот момент со служителем. Я немного потянул на себя Регину за руку, на которой теперь красовался брачный браслет. Девушка послушно сделала шаг, и я очень осторожно, едва касаясь, поцеловал сомкнутые губы, боясь спугнуть теперь уже свою жену. Все, теперь как бы там не сложилась наша жизнь, но мы соединены до самой смерти.
Магистр Орив Остев
Говорят, темный маг оказывается на своей Тропе всего два раза в жизни: первый, когда получает свой дар, а второй, когда умирает. На самом деле никто точно не знает этого. Каждый из нас переходя на Тропу всегда оказывается в разных местах. Кто-то считает, что это дороги тех людей, которых мы провожаем за Грань, их жизненный путь. Кто-то придерживается мнения, что это просто картинка, придуманная нашим разумом и воплощенная темной магией в пограничном мире. Мнений много, это лишь две теории, но я, хоть и не очень религиозен, да и в судьбу особо не верю, придерживаюсь первой. Может потому, что сам отчетливо помню скалистый берег моря, клубящиеся темно-серые облака и свинцовые волны, разбивающиеся о камни, на котором оказался в самый первый раз после перехода в пограничный мир. В своей жизни до того раза я никогда не видел нигде подобного пейзажа. Даже спустя столько лет и побывав во многих местах, именно такого места я не встретил. Тана рассказывала о степи, посреди которой очутилась после удара кинжалом в сердце, как травы колыхались, сгибаемые ветром, как сама она ощущала их прикосновения и видела единственную протоптанную дорожку среди этих волн разнотравья. На моей Тропе тоже была дорога, проложенная вдоль скалистого берега, огибающая крупные камни, и порывистый морской ветер оставлял соленый привкус на губах, который я помню до сих пор. После того единственного раза я больше никогда не видел свою тропу. Их было много, и каждый раз переходя в мир, созданный магией смерти, я видел разные дороги. И да, на переходе неизменно только одно, с места, где ты оказываешься, начинается дорога. Она всегда разная: протоптанная тропинка, мощеная камнем добротная дорога, накатанная колея, лесная тропка, даже вытоптанная в снежной целине узкая дорожка. Она есть всегда и по ней уходят души в царство Ситара.
Мир Тропы очень странный, его можно видеть отчетливо, словно ты исчез из реального мира и перенесся в этот, оставаясь на самом деле недвижим, или он словно наслаивается на материальный мир. Очень редко чужую тропу способен увидеть кто-то посторонний. Такое случается, когда некромант отпускает чью-то душу добровольно, на краткий миг Тропа становиться едва видной всем, кто находится рядом, словно ты на секунду заглянул в замочную скважину.
Я стоял посреди главного зала эльфийского храма всем богам. Строение было поистине красивым, внутреннее убранство, как и внешнее было изящным, легким и невесомым, словно и не было выполнено из камня. Статуи богов несколько отличались от привычных нам. Нет, они так же стояли парно, как и положено супругам, но вот внешность немного была другой. Так, например, Ситар, бог смерти и войны, был скорее атлетического телосложения, чем мощного, как ваяют его у нас. Валена, его жена и хозяйка дорог, не уступала ему в росте, тогда как у нас она изображалась маленькой изящной девушкой. Шангар, бог плодородия, здесь же наоборот был немного полноват, люди же изображали его молодым и гибким, как свежая лоза. Его жена Рамина, богиня магии, практически ничем не отличалась от изображаемой нами, разве что черты лица ее были скорее эльфийскими, чем человеческими. Храм был светлым, без давящего чувства, присущего помпезным строениям. На сегодня отменили все службы и закрыли посещение, впервые за последние несколько сотен лет, как сказал нам главный служитель, пожилой эльф в ритуальной одежде служителей богов. Сегодня храм очистили от всех, служителей отправили по своим кельям в пристройке за главным зданием храмового ансамбля, от посетителей закрыли ворота и двери. Во всем здании остались лишь я, архимаг Арвен и главный служитель Залес, не пожелавший покинуть храм, даже из-за опасности близкого нахождения с мощными потоками темной магии. Наставник уговорил его уйти хотя бы в свой кабинет, находящийся в задней части здания, довольно далеко от главного зала.
– Ну, приступим, – архимаг быстро поклонился Рамине, покровительнице магии, и закрылся мощным щитом.
Я же активировал первое плетение, нарисованное на полу, в центре которого стоял. Оно должно будет удержать мою темную магию в контурах, чтобы никого не задеть. Напитав энергией поочередно все плетения, я перешел на Тропу, оказавшись на этот раз посреди соснового леса и широкой наезженной дороги. Пограничный мир хоть и представал в разных ракурсах и давал физические ощущения ветра, дождя, даже запахи, но цвета были тусклыми, блеклыми, сероватыми, как и сама темная магия.
Хорошо, что дорога оказалась песчаной, и на ней мне легко удалось начертить экранирующую схему, разделяющую мою собственную энергию от энергии этого места. Любой темный маг ощущал колоссальное количество темной магии разлитое в мире Тропы. При желании личную энергию можно вообще не трогать, используя только внешнюю, как делают это классические маги в реальном мире, прокачивая через собственный резерв. И об этом тоже стоит подумать после. Почему никто раньше не пытался ничего создать или работать с большими потоками энергии здесь, на Тропе? Почему я так странно себя ощущаю, вычерчивая схему на этой несуществующей дороге? Или мы просто утратили эти знания в виду мало количества носителей? Ведь еще недавно темные маги обучались от наставника, передавая знания из уст в уста. Не о том я сейчас думаю, в голову лезет сплошная философия и рассуждения на отвлеченныее темы, а сконцентрироваться следует на действиях, а не на мыслях.
Замкнув схему, я начал выплетать то, что мне объяснил ранее князь, смыкая и словно вылепливая что-то пока непонятное. Я не физически вылепливал артефакт из энергии, но все мои жесты, пассы и слова эльфийского заклинания формировали передо мной сгусток темной магии, постепенно приобретающий вытянутую форму. Закончив первый блок действия, я начал ощущать как уходят физические силы. На Тропе расход собственной магии тянет и жизненную силу во много раз сильнее, чем в реальном мире. Не потому ли здесь никто не колдует? Просто не хватает сил? А хватит ли мне? От этой мысли по спине пробежали мурашки, но я продолжил заклинание, уже поздно возвращаться. Сейчас разрыв канвы плетения вызовет такой отток сил, что на выход в реальный мир их просто не останется. И вот в этот момент я и понял, что меня беспокоило все это время – Камила!
– О боги! – выдохнул я, на секунду прерываясь, от мысли, что пронзила мой разум. Я совершенно выбросил из головы, что мы с ней не просто связаны, но моя смерть повлечет и ее за собой. Я кретин! Наша связь крепче любого свадебного обряда.
Секундное замешательство стоило мне еще большего оттока сил, и, отбросив заполошные мысли, я продолжил. В любом случае уже поздно что-то менять. Остановись я сейчас, и мы оба умрем, так что надо попытаться протянуть до конца и выжить.
Когда мы обсуждали это с князем и наставником, то никто из нас не думал, что это потребует такого количества жизненных сил. Закончив самый большой второй блок создания, я уже чувствовал, что пошел расход сил ауры, и когда ее не станет, я не смогу вернуться. Мое тело сейчас в реальном мире, скорее всего уже лежит, потеряв все физические силы. Артефакт же обрел материальную оболочку, оказавшись жезлом из серо-серебристого металла, с крупным ромбовидным навершием резной формы и черным камнем, также ограненным в форме ромба, и удерживаемы четырьмя резными листьями. Последняя стадия создания заключалась в прокачке через артефакт огромного потока энергии. И тут князь ничего не мог мне сказать, потому что как такого описания этого процесса не было. Лишь указание об этом.
Я, уже ощущая, как уходят силы, простым потоком разрушил построенную мной экранирующую защиту, взял в руки висевший передо мной артефакт, ощутив его тяжесть и холод металла и по-простому зачерпнул разлитую кругом темную магию, направив ее в камень навершия. Поток все лился и лился, мне оставалось лишь удерживать артефакт и стараться отгонять мысли, что уже поздно и моя аура разрушена.
Неожиданно сосновый лес словно подернулся рябью, а потом потек, как смазанная картинка, как будто художник смывает краски, обнажая что-то другое. И это другое вскоре стало мне очень знакомо, вызвав холод в руках. А раздавшийся голос выпил последние силы:
– Орив? – я словно примерз, боясь повернуться. – Что происходит? Где мы?
Тропа перестала меняться, оставив нас на скалистом берегу, и ветер снова приносил соленые брызги, а я понял, что умираю, забирая с собой и Камилу.
Где-то почти в центре столицы Тересской Империи в неплохой квартире, где живут хорошие люди, давшие приют маленькому мальчику, потерявшему все, внезапно упала без чувств девушка, готовившая ужин этому самому мальчику. И он с криком: «Мила!», – упал рядом с ней на колени. Грудь девушки вздымалась едва-едва, а вокруг малыша заклубилась темная магия, поглощая пространство светлой комнаты, его руки легли ей на солнечное сплетение.
– Я не дам тебе умереть, хватит!
Глава 17.
Княжна Регина Ларенс
Свадьба действительно была более чем скромной по меркам императора, да и вообще любого наделенного властью существа. После обряда мы вместе с гостями вернулись во дворец, где нас ждал праздничный ужин. Слуги, накрывавшие стол, были самого доверенного круга, фактически все они были на службе у тайной канцелярии.
Я плохо запомнила все что было за ужином, вроде было вкусно и даже кто-то разговаривал. Все, без исключения, поздравили нас с Георгом. Отужинав, все разошлись по своим делам. Не было ни танцев, ни долгих разговор и пожеланий, очень и очень скромно, просто ужин с близкими соратниками. Торн отправился на границу нашего княжества. Рейв и отец ушли о чем-то тихо переговариваясь. А мы с Георгом направились в наши общие покои.
На самом деле нам вовсе не обязательно жить в одной комнате. Покои императорской семьи занимали половину этажа и состояли минимум из пяти комнат, и это только те, что я видела, вероятно, есть и еще, но их я тоже не очень-то заметила, как и ужин. Меня не отпускало волнение, и было от чего. Несмотря на слова Георга, что нам вовсе не обязательно подтверждать брак сейчас, я все-таки решилась на этот шаг именно сегодня. Этот день особенный. Только как мне об этом намекнуть Георгу, если я сама знаю все только теоретически?
– Ты все еще волнуешься. Почему? – Георг заговорил, как только за горничной закрылась дверь, после его просьбы оставить нас.
Вот и как на такое ответить? Прямо сказать, что надеюсь на близость, но не знаю как это сделать? Или что-то соврать?
– Мне все еще не по себе, – увильнула я от ответа.
– Что тебя беспокоит?
– Да я даже не знаю, может то что я до этого никогда не была замужем? – решила все свести к шутке, Георг улыбнулся губами, но глаза оставались серьезными и что-то в них промелькнуло такое, мною совершенно не опознаваемое.
– Хм, у меня тоже не было жены раньше, и пока мне все нравится.
– Мне тоже, – фраза получилась гораздо тише, чем до этого, потому что Георг подошел почти вплотную.
– Думаю, стоит освободить совсем твои волосы, – он осторожно вытащил заколки и выпутал цепочки, – у тебя очень красивые волосы, – его голос тоже стал тише и в нем начали проскальзывать бархатно-хриплые нотки.
Георг запустил руку мне в волосы и слегка помассировал затылок, а я просто застыла, смотря на него. В голове все мысли вылетели, и я отчетливо понимала, что он сейчас меня поцелует. Так и есть, его губы мягко коснулись моих, внутри появилось приятное чувство и словно какое-то нетерпение. Георг отстранился, но все еще был так близко, что его губы едва касались моих, когда он заговорил:
– Регина, ты, наверное, уже привыкла, что я говорю с близкими прямо и без утайки, – руки моего новоиспеченного мужа продолжали слегка массировать голову, посылая мурашки по телу, – поэтому и сейчас я скажу прямо: мне бы очень хотелось продолжить то, что мы только что начали, но я понимаю, что ты можешь быть не готова и это слишком быстро. Я подожду, просто хочу, чтобы ты знала, – он собрался отпустить меня и отойти, но я не позволила и положила свои руки поверх его, удерживая.
– Я тоже хочу продолжения, – почувствовав как жарко стало щекам, хоть и знаю, что не покраснела, продолжила, – мне кажется я готова разделить с тобой все.
– Моя храбрая девочка, – сверкнул Георг улыбкой и снова поцеловал, но уже совсем не так, как до этого.
Магистр Танаис Остева
Как началась атака, я и сама не поняла. Вот вроде бы было обычное утро в полевом лагере весной, такое же, как все предыдущие, со стороны противников не было никаких действий, и мы как то незаметно все расслабились. Тем более что позавчера прибыла поддержка в виде сотни магов и сотни имперских солдат, опытных и закалённых в боях на границах с более воинственными княжествами. Так же сегодня должен наконец дойти короткими порталами лорд Торн с тремя десятками имперских гвардейцев – элитным отрядом бойцов, магов и некромантов. Так что мы успокоились, теперь это не наша война, есть люди поопытнее. Даже Патер отошёл от дел и присоединился к нам, потому что при желании мы тех эльфов шапками могли закидать. Вся собранная армия эльфов была лишь третьей частью от нашей. И почему никому в голову не пришло, что это неспроста? Что нельзя недооценивать противника?
А потом все пошло, как в прошлый раз при нападении на наш отряд, сначала налетели стаи нежити. И было их не в пример больше, чем в прошлый раз. Разрозненные войска, только поднятые, ещё толком не вооруженные и не одетые по форме. Маги, что лишь укрепили наши охранные контуры, и пренебрегшие личной защитой палаток. Все превратилось в сплошной непонятный котел, бурлящий и выкипающий.
Мы встали раньше, Патер поднял всех на рассвете и предложил потренироваться. После разминки Мороф и пожилой магистр Тужев отправились в полевой лазарет, поскольку кроме архимага тёмного целителя таких сил больше ни у кого не было, то они и продолжали заниматься им. Это возможно и спасло нам жизнь, потому что все мы были вооружены и одеты, а так же подняли трупы, и они были всего лишь в спящем режиме.
Когда со всех сторон понеслись гибкие, быстрые, смертоносные тени, разных форм и видов, но одинаково не сулящих ничего хорошего людям, наш отряд слаженно активировал плетения на трупах, поднимая их и выстраивая кольцом вокруг нашего костра, костяной голем Курта также занял оборонительную позицию. Тут и там раздавались хлопки сработавших наших ловушек, разметав подтаявший снег и разорвав на куски несколько стай, но тварей было так много, я никогда такого не видела.
– Активировать щиты! Строиться, мать вашу! ‒ раздалось из центра лагеря усиленный магией голос командующего обороной, тысячника Черского, прибывшего вместе с основным войском. – Строиться!!!!
Вспыхнули плетения общих щитов, активированные объединившимися в сеть боевыми магами. Наш контур расплылся тёмным туманом внутри них, как последний рубеж защиты, напитанный магией архимага некроманта – сотника, командовавшего магами. Вокруг забурлила энергия, щиты загудели низким тоном от неприемлемого магией сочетания энергий, стихийной и тёмной. Войска спешно вооружались, Черский орал не переставая команды, упорядочивая происходящее вокруг.
– Стоять на месте, – тихо приказал Ларс, – что-то не так. Они знают, что у нас полно магов, и что лобовая атака бесполезна.
И словно в подтверждение его слов, первые твари добежали до щитов, а потом просто проскочили их, лишь слегка заискрившись и полыхнув дымком тёмной энергии.
– На них ошейники с мардритом! ‒ осенило меня, напомнив о цвирге из ривельского леса, – Нужно предупредить всех!
– Если они не полные идиоты, то и так уже поняли, что магией бить тварей бесполезно, – зло проговорил Патер, вытаскивая свой меч, – вот только интересно, откуда у них столько мардрита? Все месторождения находятся у нас на территории. А камни из Орвиты стоят столько, что они должны были попродавать свои княжества.
– Сейчас это не так уж важно, – Курт тоже взял в руки свой меч, как и все остальные, хоть для управления его рука-ножным големом ему, очевидно, нужно использовать дополнительные управляющие контуры ‒ куда важнее не проморгать основную атаку. А ещё неплохо бы попытаться пробиться к целителям, с нежитью им будет тяжело сражаться.
