Екатерина Геннадьевна Белозерова
Основы ксенологии. Сигнал бедствия
– Тут обрывается. Мне нужны фотографии остальных файлов.
Капитан скомандовал привал и присел на ближайший скалистый уступ, а я принялся водить туда-сюда планшетом перед шлемом, пока все изображения не были скопированы на бортовой компьютер "Янгеля".
– Я вот думаю, – внезапно сказал Зайцев, – какое невероятное совпадение, что и торусанский корабль и наш челнок сели в одно и то же кислотное болото! Какова вероятность?
– Если честно, то одна на миллиард, – ответил я.
– Вот и я о том же, – капитан поднял вверх указательный палец. – Сдается мне, что болото это – совсем не болото.
– Тут все вокруг реагирует на содержание металла, – кивнул я в ответ. – Кислота в самом астероиде, а металл – катализатор для реакции, как мне кажется. Я взял образцы. Если выберемся – проверю в лаборатории.
– Не “если”, а “когда”, – поправил меня капитан и встал с уступа. – Хорошо, что в нашем веке у нас большая часть приборов и оборудования сделана из углепластика. Что там с дневником, Марк? – спросил он по радиосвязи.
– Уже расшифровал, – раздался голос Руссо. – Читаю: Кислород заканчивается, долго нам не протянуть. Чертов сигнал до сих пор транслируется в космос, но теперь я рада этому, может кто-то спасет и нас, благодаря ему. Недавно я видела небольшой корабль, который пытался сесть на астероид. Наверное метил на то же место, но промахнулся. Возможно там кто-то выжил… Идти искать их было бы самоубийством, Джон решил подать какой-нибудь сигнал, что тут есть выжившие, и выпустил в небо две из трех наших сигнальных ракет. Осталось ждать, но надежды мало…
Так, тут следующий файл, – Марк немного помолчал, видимо решил сначала просмотреть текст.
– Ну, что дальше будем делать? – спросил я капитана, воспользовавшись паузой. – Искать Джона? Корабль, который сел на другую сторону астероида?
– Пешком не дойдем, – отмахнулся Зайцев. – Если Серж подгонит второй челнок, можно облететь астероид и поискать сверху, может остались какие-то следы. А вот Джона или его тело поискать попробуем. Руссо, ну что ты там зачитался? Есть что полезное?
– Тут она вспоминает дом на Торусе и пишет стих. Прощается с родственниками.. Сейчас, вот тут… Пишет, что повредила ногу. Джон решил направиться в ту сторону, где предположительно сел корабль. Ориентиром он выбрал большой изогнутый шип, напоминающий рогатую голову ишрила. Сказал, что будет идти прямо на него. Он решил, что так будет быстрее, обещал привести помощь. Я почти не могу ходить, и буду только тормозить его. Он взял с собой последнюю сигнальную ракету, надеюсь, что ему хватит кислорода, чтобы вернуться, а мне – чтобы дождаться помощи. Дальше текста нет, – подытожил Руссо.
– Не дождалась, бедная, – сочувственно произнес я. – Не думаю, что Джон бы за ней не вернулся, с ним тоже что-то случилось.
– Она пишет, что он взял с собой сигнальную ракету. Нам бы пригодилась. Попробуем пойти по его пути, может выясним, что с ним случилось.
Зайцев указал рукой на выступ, похожий на голову какой-то рогатой змеи, и поднял палец вверх.
– Видимо, туда, – сказал он, и мы двинулись в путь. Капитан шел впереди, на расстоянии связывающей нас веревки. Связь с “Янгелем” постепенно становилась все хуже, а вскоре и совсем пропала, как только мы отошли на достаточное расстояние от передатчика. “Рогатая змея” медленно приближалась, становилось темнее, так как скалистые выступы закрывали большую часть космоса над нами, и светло-голубого сияния почти не было видно.
Только что Зайцев шел впереди, как вдруг исчез. И меня резко дернуло вперед. Ноги мои оторвались от поверхности и меня понесло с огромной скоростью. Я не сразу сориентировался, поэтому потерял драгоценное время и расстояние. Все же мне удалось зацепиться за один из каменных острых уступов, и я затормозил, перекинув веревку через него.
– Женя! – позвал я капитана, – Отзовись, ты слышишь меня?
В шлеме раздавался лишь треск помех. Я понял, что Зайцев упал в какую-то расщелину и одновременно ощущал, что веревка натянута, значит не оборвалась. Но то, что капитан не отвечал, меня сильно беспокоило. Его могло швырнуть на камни, стекло шлема не выдержит такого удара. Я нервно сглотнул и отогнал прочь стоявшую перед глазами картину. Нужно было вытаскивать командира, как бы то ни было. Я уперся ногами в скалистый выступ и начал понемногу вытягивать веревку.
Сквозь треск в наушниках раздался вздох и слабый голос:
– Ген… Погоди, не тяни… Я что-то вижу внизу.
От неожиданности я чуть не выпустил веревку из рук:
– Командир! Живой!
– Да живой, живой. Не ори ты, – Зайцев прочистил горло. – Спусти меня немного, тут недалеко до дна. Фонарь не достает, но там что-то есть.
Я потихоньку начал травить веревку обратно, пока она не натянулась. Потом, держа ее обеими руками, медленно начал подходить к краю ямы, упираясь ногами в породу. На Земле с ее силой тяжести я бы такой фокус не провернул, так как вес капитана был бы почти в два раза больше.
Уже подойдя вплотную к обрыву, я вдруг заметил, что веревка ослабла. Одновременно с этим в шлеме я услышал удивленный присвист Зайцева.
– Что там? – меня просто распирало любопытство, а молчание капитана одновременно и пугало и заставляло нервничать.
– Это странно, – голос Зайцева звучал озадаченно. – Тут куча разных предметов, стулья…
– Что? Какие стулья? – я тут что-то не понял.
– Предметы интерьера космического корабля. Внутренние панели, мебель, перегородки. Пластик в основном и ткань. Какое-то все… пережеванное, что ли. Погоди…
Он помолчал, я слышал лишь сопение.
– Тут кусок приборной панели с названием, попробую разогнуть. Торусанская вязь. Похоже, это тот самый “Герой”. А это что?
– А сейчас что? Не томи, – я лег на живот и подполз к краю ямы, заглянув в провал, но ничего не смог разглядеть, кроме уходящей вниз веревки и маленького огонька от нашлемного фонаря капитана внизу.
– Я кажется нашел Джона.
Поднимал я их по очереди. Сначала тело найденного нами человека, которого Зайцев привязал веревкой, пропустив ее подмышками. Затем я скинул веревку вниз и вытащил самого капитана. В руке он держал ракетницу и мой коннектор с погибшего челнока.
– Наш “Сатурн” тоже там? – только и смог спросить я.
– Я думаю, что это “мусорное ведро”, – ответил капитан, отвязывая от себя веревку. – Все, что было из металла – растворилось, а это – отходы.
Он убрал ракетницу с коннектором в карман и принялся обвязывать тело, чтобы мы смогли нести его вдвоем.
Обратный путь мы проделали молча. Когда мы вошли в зону действия передатчика, радиомолчание прекратилось с треском и голосом Руссо, монотонно повторяющим: “Зайцев, Рарус, кто-нибудь, прием”.
– Марк, – ответил я, – мы в норме. Как ваши дела?
– Черт, ребята, я уже последние волосы на голове выдирать начал. Нашли что-нибудь?
