Екатерина Боброва
Мама для Совенка
В учении описывалось исследование семейных пар и подробно доказывалось, что естественный обмен энергией при взаимодействии мужчины и женщины является лучшим способом стабилизации магии, ибо заложен самой природой. Он благотворно влияет как на мужчин, так и на женщин. В остальные периоды развития для стабилизации дара рекомендовалось использовать прикосновения. В учении так же строго ограничивался период вступления женщин в основной период, ибо ранние отношения губительно сказывались на несформировавшемся даре.
Первоначально государство пыталось сохранить необходимость обязательных брачных отношений, но было вынуждено смягчиться, сдавая одну позицию за другой. Сначала разрешили повторные браки вдовам и вдовцам, потом разводы. Отменили договорные браки у детей. Но проблема не пристроенных девиц осталась. Кто-то оказывалась столь дурна характером, что от нее сбегал третий муж, кто-то была похожа на мурену – обеспечить каждой желающей мужа был не в силах даже король. И тогда, после долгих дебатов, попытки переворота и бегства части подданных на материк, был создан институт покровительства. Первоначально он не подразумевал каких-либо выходящих за рамки приличий отношений между покровителем и подопечной, обязывая раз в месяц проводить ритуал обмена энергией – достаточно было подержаться часик за руки. Но народ решил иначе. Постепенно, не сразу, общество менялось. И сейчас никого не удивишь тем, что покровитель проводит время в постели подопечной. А некоторые женщины уже не спешили замуж, меняя покровителей в поисках лучшего мужа.
Строгость общества осталась лишь в отношении беременности – тут мог вмешаться и король, обязав провести бракосочетание, да женатых мужчин. Впрочем, Фильярг лично знал некоторых, кого брачные узы не останавливала от заведения подопечных. Мир менялся, менялись и нравы, подстраиваясь под человеческие слабости и потребности.
Окончательно скатиться в пропасть свободных отношений мешало, как ни странно то, что к ним и подталкивало. Регулярный обмен энергией с партнером через некоторое время образовывал устойчивую связь, фактически зацикливая супругов друг на друге. Но встречались и исключения. Самой частой причиной для развода служили продолжающиеся магические выбросы у жены. Фильярг с раздражением отметил, что женщины очень ловко переложили свою проблему на мужские плечи. Выплеснула энергию, сожгла полдома, а виноват муж, который не смог стабилизировать состояние супруги.
Когда Фильярг брал покровительство над Юлей, то меньше всего думал о последствиях – магии на тот момент в девушке не было. Какой дар, когда он до последнего сомневался в том, что захваченная землянка – ассара. А потом первый всплеск и неудачный момент для откровенного разговора. Юля не приняла собственную магию, что говорить о покровительстве?!
И как-то быстро ситуация стала проблемой не только девушки, но и Фильярга – ему все труднее стало держать себя в руках в присутствии ассары. Но и торопиться было нельзя, следовало приручить девушку, заставить влюбиться. Только добился он противоположного – влюбился сам, а Юля продолжала его сторониться…
Нет, правда сейчас все испортит. Ценящая независимость – один договор о найме на работу чего стоил – землянка сделает назло: откажется от покровительства, выберет другого – хоть Третьего. Да и не хочет он, чтобы Юля принимала решение под воздействием обстоятельств. Пусть это было наивностью, но Фильярг желал от девушки чистых, искренних чувств, рожденных без давления извне. А Третий… Лишь добавил остроты в состязание за девушку.
– Тебе от меня никуда не деться, – проговорил вслух Фильярг, и секретарь, перечислявший возможных информаторов, которых следовало допросить, озадаченно умолк.
– Я про главаря контрабандистов, – пояснил Четвертый, костеря свой несдержанный язык.
Перед отбытием в город он связался с охраной проверить, все ли штатно, но начальник группы, замявшись, признался, что им пришлось открыться. Фильярг выругался – еще одна проблема, которая вызовет лишние вопросы. Они с Третьим и так постарались свести вопросы к минимуму, ограничив доступ скучающих придворных к ассаре. Страшно представить, что наговорили бы Юле местные аристократки… К тому же они так и не нашли сообщников Жансара, и приходилось осторожничать из опасений новых покушений на Шестого или ассару.
И как объяснить Юле, не испугав? Вот об этом он подумает, хорошенько проветрив мозги, заодно избавится от навязчивого вкуса энергии ассары. Всего лишь раз зацепило первым всплеском, а от сладости до сих пор сводит мышцы живота.
Разговаривать с пустотой было непривычно, процесс слегка отдавал шизофренией. А если учесть, что пустота отвечала на три голоса, то шизофрения выходила многоликой и с огоньком.
– Разговаривать вам нельзя, – подытожила профобязанности охраны, – но показываться можно?
А то так с ума сойти можно, подозревая в каждом углу по невидимке. И как хорошо было ночью с драконом – никакая охрана за ними точно не успела. Юля бросила тоскливый взгляд на балкон.
– Госпожа, – обладатель хриплого голоса отследил ее взгляд и явно занервничал, – охрана должна быть невидимой, чтобы не мешать.
Как будто о ней можно забыть? – разозлилась девушка.
– И не волнуйтесь, доступ в спальню и комнату омовений для нас закрыт. Мы можем войти только при угрозе жизни.
Хоть что-то, – выдохнула Юля. Значит, спальню и ванную ей оставили личной зоной. Прямо праздник какой-то. Внутри зашевелилось злое пламя, взметнулось желание сжечь тут все к чертовой бабушке. Она стиснула ладони до впившихся в кожу ногтей, успокаиваясь. Такими темпами ей не кукла понадобится, а личный огнетушитель. Интересно, подобный расколбас на всю жизнь? – попыталась оценить ситуацию со стороны лучшая Юлина часть, та самая, которая училась на пятерки, поступила в ВУЗ и всегда тяготела к анализу. Вот и сейчас не дала впасть в панику перед тремя чужими, пусть и невидимыми мужиками.
– Разве мне что-то грозит здесь? – попыталась оценить риски.
– Госпожа, мы не только вас охраняем, – устало отозвалась пустота справа.
Юля обозвала себя дурой – никак не привыкнет к тому, что деть у нее – наследный принц, и ему положена охрана, несмотря на малый возраст. А она все о себе, да о себе. Глупая курица! Но вывод напрашивался неприятный… Вспомнились собственные подозрения в отношении бывшей восьмой невесты. Порыв сорваться с места и проверить Совенка прямо сейчас она задавила. Охрана и так на нее насмотрелась, не стоило еще выставлять себя истеричкой.
– Альгару что-то угрожает в его личных покоях? – вопрос сам слетел с губ.
– Госпожа ассара, вам стоит поговорить об этом с Четвертым или Третьим, они лучше смогут объяснить, чем мы – простые охранники, – отозвался обладатель хриплого голоса.
Все ясно. Товарищи ее послали. И почему у нее такое чувство, что они далеко не простые охранники? Как минимум опытные маги, раз могут столько времени держать щиты невидимости. И зачем высочества ограничили ее общение с птичником? Сплошные странности… Жаль, что целитель сбежал, мог бы стать неплохим источником информации. А безмолвных пытать бесполезно – не расколются.
Выход один – нужно встретиться с кузеном и сделать это до отбытия в академию, но сейчас учеба, и она вернулась к ненавистному тексту. Пока не будет освоена грамота, не будут прочитаны хотя бы базовые книги, Юля не сможет помочь Совенку с учебой. А только моральная поддержка – маловато для ассары. Это она ощущала четко – преподавательским зудом.
– Я хочу знать, кому это принадлежит!
Харт оторвался от изучения увлекательной сводки о ночной деятельности младшего братца. Две разгромленные таверны, один выпотрошенный склад, три поврежденных в результате обыска судна и забитые подозреваемыми камеры. Четвертый точно с цепи сорвался, Харт даже подозревал почему, но пользу для государства не отметить не мог.
Посетитель, не дождавшись должного внимания, навис над столом, предупреждающе засопел, и Харт сдался. Взял в руки странный вытянутый предмет, покрутил в пальцах, а память уже подкидывала варианты, и все как один из перечня вещей ассары. Кажется, этот материал назывался пластик…
– Зачем? – спросил, окладывая предмет в сторону.
– То есть знаешь? – прищурился Второй. Харт вздохнул – старший брат не поленился поднять задницу, притащился из своего тэората, и оставить его без внимания было нельзя, но и сдавать ассару он не планировал. Зато старший, сам того не зная, принес последний кусочек головоломки. Еще бы понять какой…
– Что ты злишься, – протянул миролюбиво, плеснул в бокал Хайского крепленого – перегаром от брата несло чувствительно, а судя по красным глазам, он еще и мучился похмельем. Спросил: – Разве случилось что-то плохое?
Бокал с вином Ларс выпил в один глоток и уже более доброжелательно посмотрел на свет. Сел в кресло, закинул ногу за ногу и раздраженно, но без агрессии, буркнул:
– Случилось.
Харт принял внимательную позу, сцепил ладони домиком и вперил в брата выжидательный взгляд.
– Эти твари, – выдавил тот сквозь стиснутые зубы, – ухитрились где-то достать секрецию нутилуса и подмешать в вино Фарраю.
Харт вскинул брови – неожиданно. Интересно, а где сейчас сам нутилус? И каким образом зверек оказался у ассары?
– Он выпил?
– Не выпьешь тут, – помрачнел Второй, – сам знаешь, традиция морей – кубок здравия от команды ты обязан выпить, хоть умри.
– Но ведь никто не умер? – миролюбиво заметил Харт, в чем-то понимая желание команды споить капитана. Вечные трезвенники они… гм, раздражают. Особенно когда остальные вполне могут напиться. Здесь и месть, и сочувствие, и желание сделать приятное тому, кто никогда не напивался до потери рассудка.
– Если бы умер, – скрипнул зубами Ларс, под кожей заходили желваки, – они бы у меня всем составом под суд пошли.
– Так чем ты недоволен? – «удивился» Харт. В кои-то веки правильно, по-мужски, отметили день рождения господина капитана и рождение наследника у Ларса, а старший братец морду кривит и требует крови. На его месте он бы выписал благодарность ассаре. И Харт задумался – не поощрить ли Юлю за укрепление межнациональных связей? Но быстро вспомнил о незаконности содержания нутилуса, о тюремном заключении за распространение секреции зверька, и мысль о награде была задвинута в самый дальний угол, где уже обитала изрядно зашуганная совесть.
– Тебя бы, малой, ко мне вчера в гости, – в голосе брата зазвенела усталая злость. Харт мысленно поморщился – сколько можно звать «малым». Он уже давно вырос, но старший брат упорно продолжал называть то мелким, то малым, не делая скидок на возраст, занимаемую должность и заслуги, – побегал бы всю ночь по городу, глядишь, размялся бы, а то задница уже квадратной стала от сидения в кресле.
Намек на задницу Харт стерпел. Брату надо было выплеснуть скопившуюся желчь. Ишь как приперло бедного – после бессонной ночи прискакал за возмездием.
– И что искали?
Столица Второго тэората, если он правильно помнил, была не слишком большой, побегать там, конечно, есть где, но не всю ночь.
Ларс посмотрел, прищурившись, подозревая издевательство, но Харт ответил честным и заинтересованным взглядом.
– Женщину, – буркнул, сдавшись, и признался мрачно: – Фарраю мозги снесло. Не подозревал, что он такой дурной, как выпьет. Чего лыбишься? – стукнул кулаком по столу, чтобы тут же простонать, потирая лоб: – Три драки, пять сломанных носов, четыре выломанные двери, с десяток напуганных до обморока женщин, три загнанных на забор мага.
Помолчал и добавил со злорадством:
– Измельчали нынче выпускники, втроем против одного не сдюжили…
Харт был не согласен с таким выводом. Во-первых, капитан Фаррай был не простым такийцем, во-вторых, три выпускника без опыта против одного боевого мага… Он бы поставил на опыт.
– Ты мне пламенем тут не прикрывайся, – внезапно проснулся Второй, ткнул пальцем в трубочку и приказал: – Завтра чтоб владелец этого был у меня.
– Конечно, не переживай, – кивнул Харт, сладко улыбнулся и предложил: – Позвать целителя? – незаметно смахивая улику в ящик стола.
– Обойдусь, – отмахнулся Ларс, и Харт вспомнил, что по верованиям такийцев настоящему мужику было почетно страдать от похмелья. Второй много чего от них нахватался, любил и принарядиться в национальный такийский наряд, заплести волосы в десяток косичек, опоясаться поясом с ножами и попугать своим видом придворных дам.
– Лучше достань мне этого урода. Придумал тоже… Споить моего лучшего друга. Убью! -Ларс сдавил край стола, без того красные глаза налились кровью. – Лично придушу мерзавца!
Он встал, не обратив внимания на рухнувший от резкого движения стул. Шагнул к двери, но Харт, точно по озарению, спросил:
– Нашли женщину-то?
– Если бы… Где я ему возьму в Асмасе темноволосую, еще и с зелеными глазами? – и Второй махнул рукой, закрывая дверь.
Харт откинулся на спинку стула, раздраженно побарабанил пальцами по столу. Вот это интуиция! Попахивает врожденным даром, но судя по тому, что Харт о подобном не слышал, дар тщательно скрывали или он был редкостью даже среди такийцев.
Допустим, Харт знал, где взять темноволосую красавицу с зелеными глазами. Вот только отдавать ее капитану такийцев в его планы не входило, как и сдавать Второму. Надо проследить, чтобы эти двое случайно не встретились. Ларс, несмотря на ветреный характер, прекрасно умел делать выводы. Недаром отец так злился, когда эта надежда аналитики удрал в путешествие.
– И что же вы меня так расстраиваете, госпожа ассара? – спросил у себя, не сдержав довольной улыбки. Давно он так не развлекался. Отличный денек. Сначала младший братец порадовал подвигами, потом старший… А недосказанное было понятно и без слов. И как охрана во главе со Вторым гонялась за пьяным Фарраем, но тот – отличный боец и опытный маг – просто так не дался. Всю ночь они шли по следам его деяний, считая сломанные носы, успокаивая женщин и загнанных на забор магов, про себя проклиная любвеобильного капитана, которому запала в душу зеленоглазая брюнетка. На взгляд Харта – отличный день рождения. Главное, чтобы смог вспомнить утром свои подвиги.
А загадку про нутилуса он, пожалуй, уже решил. Если Четвертый в курсе, то зверек давно отдыхает у смотрителя королевского зоопарка.
Глава 23
Бессонная ночь вырубила Юлю поспать часик днем, но вечером она все равно с трудом соскребла себя с дивана – на прогулку с Совенком. Деть, соскучившись, болтал без умолку, щедро делясь пройденным. Юля поддерживала, как могла. Сочувствовала, восхищалась, задавала наводящие вопросы, сама погружаясь в историю мира, узнавая о географии и биологии. До академии магию преподавать не считали нужным – дар еще не проснулся, зато общеобразовательными предметами пичкали вовсю.
Осторожно завела разговор о блокировке. Совенок остановился, посмотрел на нее взрослым взглядом и предложил не переживать о пустяках.
– Я уже не маленький, Юль, справлюсь. Только обещай не оставлять, будь всегда рядом, а все остальное – не важно.
И Юля, проглотив горький ком, обещала.
Не сговариваясь, они завернули в зоопарк. Прошли под аркой и у первого встреченного работника уточнили, где найти начальство. Господин Фаргус был на работе. Собственно, на работе он и жил – обитая в небольшом домике прямо на территории зоопарка. Дверь им открыло лохматое длиннорукое существо, фыркнуло пренебрежительно и удалилось, гордо задрав вверх гибкий хвост.
Господин директор брал работу на дом, точнее он с ней жил. Нутилус обнаружился в гостиной, в компании с парочкой пушистых зверьков, напоминающих земных белок. И судя по довольному виду «виагры», новая компания пришлась ему по душе – товарищи дружно делили на троих миску с орехами.
– Как видите, с вашим питомцем все в порядке, госпожа ассара. Не расскажете, как вам удалось вырвать столь удачный экземпляр из рук контрабандистов? – мужчина вперил в девушку испытующий взгляд.
– Простите, это не мой секрет, – покачала головой Юля, помня о сложной межнациональной политике.
– Жаль, – пожевал губы Фаргус, – можно было воспользоваться этим каналом, чтобы добыть еще зверей.
Юля представила себя договаривающейся с пиратами о новых поставках. Ее сразу вышвырнут за борт или позволят спуститься по трапу? Не важно. Она сама к ним не пойдет. Было немного любопытно, как там прошел день рождения капитана и удалось ли его напоить, но не настолько, чтобы интересоваться этим у Четвертого.
С господином Фаргусом они расстались добрыми друзьями. Аль вдоволь натискал милых лохматых свинок, Юля выслушала лекцию о трудностях содержания нутилуса в неволе и грандиозных планах директора на получение потомства. Обещала заглядывать чаще, с чем мужчина нехотя согласился – ему была явно милее компания зверей, чем людей, но против ассары и Шестого возражений он не имел.
В своей спальне под сказку о Змее Горыныче Совенок сладко уснул, Юля вырубилась рядом, сидя на полу и положив голову на кровать.
Проснулась от того, что ее поднимают на руки. Запротестовала сонно, но Третий посоветовал прекратить маяться дурью, ибо ему не улыбается утром разгибать госпожу ассару.
– Или наша драгоценная хочет массаж? – провокационно мурлыкал в ухо. Массаж в исполнении Третьего? От такого предложения Юля проснулась, замотала головой, и мужчина ответил страдальческим вздохом. Честно донес до спальни, сгрузил на кровать, задержал руку в своей, запечатлев легкий поцелуй на коже. Пожелал огненных снов и удалился.
Сны действительно пришли огонь. Но сначала девушка помучилась пару часов от бессонницы – разбудил, донес на руках, еще и руку поцеловал – тут любая нервная система офигеет и откажется тормозиться. Еще и мысли в голову прибрели всякие… Например, кто донес Третьему про уснувшую ассару? Только невидимки, больше некому. Выходило, что в спальню его высочества у них доступ был…
А потом пришел сон, и снился девушке полет в когтях дракона. Во сне Юля точно знала, дракон – Четвертый, как и то, что атаковавший их ящер – Третий. Драконы шипели, били друг друга крыльями, Юлю мотало из стороны в сторону, пока Четвертый не разжал когти, и она не полетела с криком вниз. От крика и проснулась, с облегчением рассматривая знакомый потолок в розовых красках восхода. Задышала чаще, успокаивая зашедшееся сердце. Надо заканчивать с полетами… Или, наоборот, налетаться так, чтобы не бояться и не мучиться кошмарами.
Утром все было успокоительно рутинно: завтрак, учитель и ушедший на занятия Совенок. Юля подцепила первую попавшуюся книгу и уселась в гостиной. Ей казалось, что приглядевшись, она начинает различать силуэты охраны, но хотелось проверить догадку на практике.
– Г-и, нет, г-а. Тьфу, ге.
Слово она мучила минут пять, пока за плечом не раздалось тихое:
– Героический, госпожа ассара. Это слово читается именно так. «Эпос о похождениях славного мага Люмфира и его друга Аххара» – сложное чтение для новичка. Хотите, принесу вам попроще?
Юля хотела. После того как охрана не поленилась и попросила Третьего вернуть уснувшую ассару в постель, она стала более благожелательно смотреть на невидимок. Подумаешь, невидимые, работа у них такая – ненавязчиво охранять. Вот еще научиться смотреть сквозь щиты – и она полностью смирится с их пребыванием рядом.
А потом пришел незнакомый придворный и объявил, что его величество готов принять госпожу ассару.
Сердце екнуло, в голове вихрем промчались мысли о неэтичных подарках, и на душе стало тревожно. Юля даже в окно глянула – нет ли на горизонте калкалоса. Не то чтобы она планировала сбежать, но путь отступления лишним не бывает.
Пришлось откладывать урок, срочно вызывать служанку и переодеваться. Юля и так бы пошла, но невидимки отсоветовали. Ее взяли под опеку – ненавязчиво, но плотно. И было непонятно: то ли мстили таким образом за ночную прогулку, то ли хотели всеми силами предотвратить новую… С другой стороны, Четвертый куда-то исчез, Третьего отвлекать от государственных дел выбором платья не хотелось, так что помощь невидимок – «Вы же не хотите опозорить Шестого домашним нарядом на аудиенции?» – пришлась кстати.
Они и служанку пригнали, и вызнали, сколько времени на подготовку. Оказалось, дворцовый этикет подразумевал пару часов на чистку перьев, а мгновенный вызов был равноценен аресту. Юля как раз и собралась отправиться не мешкая – к аресту, ага. А тут два часа моральной подготовки и тонкий намек, что ареста не будет.
Совенок обеспокоенно предлагал составить компанию, но девушка запретила. Во-первых, занятия, во-вторых, она справится сама. Не станет его величество вредить сыну и высылать ассару из дворца. Максимум нервы потреплет, а это пережить уже можно.
Ровно через два часа за ней явился все тот же придворный. Сначала знакомым маршрутом они двинулись из башни принцев, потом порталом до зимнего сада со стеклянной крышей, а дальше снова на своих двоих, потому как личные покои его величества, где ей будет оказана честь знакомства, тоже являлись free-zone* от портальных перемещений. Неудобно, зато длительные переходы по дворцовым коридорам не располагали к введению в женскую моду высоких каблуков, чему Юля была несказанно рада.
Мелькнула мысль – надо бы попросить Шестого организовать экскурсию. Раньше она не хотела этого делать из боязни столкнуться с птичником, но теперь, когда это проблема птичника – избегать столкновений с ассарой, прогулка обещала быть занятной… Вот освоит Юля грамоту, чтобы читать со скоростью первоклассника, и отправится изучать дворец.
Около высоких дверей с орнаментом из вальшгасов они притормозили. Мужчина жестом указал, что ей туда, и с поклоном удалился.
Вот и приплыли, Юлечка, – подумала девушка, потянув на себя тяжелую дверь. Что там развлечения братцев? Или нотации Третьего? Тут все серьезнее…
Это был кабинет. Просторный, со столь любимыми здесь панорамными окнами, с рабочим столом, уютным уголком с парой кресел и диваном, внушительным столом для заседаний в центре и гигантской картой Асмаса на стене.
Мужчина в комнате был один, и Юля сомневаться не стала.
– Ваше величество, – присела в неуклюжем реверансе, и только потом сообразила, что надо было поклониться, прижав правую ладонь к левой груди. Тупица!
– Послушного вам огня, госпожа ассара, – едва заметно склонил голову король и снова повернулся к окну. Неплохо они так обменялись приветствиями своих миров.
Юля замерла в нерешительности – никаких распоряжений спина его величества не отдавала, и девушке стало любопытно – что такого интересного узрел за окном Рельгар Тафар Ангальский, правитель Асмаса, Единственный из Восьми, к которому, со слов Совенка, следовало обращаться исключительно «ваше величество» или, на худой конец, «отец огня» или «повелитель».
Подошла, встала рядом.
Вид был знакомым: на город и озеро, вот только с ее окна был доступен лишь кусок воды, часть крыш и парк по берегу. Из кабинета озеро было видно целиком, как и лежащий за ним город. И следовательно, они сейчас где-то в верхней центральной части дворца.
– Зима в этом году ранняя. Уже не помню, когда так же рано шел снег, – недовольно проговорил мужчина. За окном действительно кружили редкие снежинки, небо было затянуто серыми тучами. Впрочем, снег таял, не долетая до земли.
– А вы представьте сугробы, метель и такой холод, что можно отморозить пальцы, если выйти на улицу без перчаток. Поверьте, ваша зима покажется вам милой и теплой, – выпалила Юля на одном дыхании и замерла, это самое дыхание задержав. Вот хотела держать рот на замке – ни слова без позволения, лишь ответы на вопросы. И пожалуйста… Стрессовая болтливость. Отец, помнится, смеялся, что если Юля встретится с маньяком, то просто заболтает его от страха.
– Сугробы? – хмыкнул его величество без тени раздражения, и девушка тихонько выдохнула – пронесло. – Видел такие на материке, на севере. Вы правы – сущее бедствие для страны.
Юля могла бы поспорить, что иссушающая жара – не меньшее бедствие, но не стала. Их разговор напоминал встречу англичан, которые говорили о погоде всегда и везде, а ей хотелось бы перейти к чему-то конкретному, например, к Совенку.
– Все ли вас устраивает, госпожа ассара? – король соизволил наконец обратить внимание на гостью, повернулся, и на Юлю обрушился тяжелый, придавливающий взгляд истинного монарха. Девушка ощутила, как голова сама склоняется вниз, тело желает принять верноподданическую позу, а еще лучше страусом – голову в пол, дабы не лицезреть лицо короля.
Юля стиснула – до зубовного скрежета – челюсти и осталась стоять с прямой спиной, взгляд и тот не отвела.
Ты привыкнешь, – уговаривала себя, – подумаешь, король. У нас перед президентом спину не гнут, так чем король лучше?
Внешность у его величества была знакомой: как будто смешали Третьего с Четвертым, добавили прожитых лет, прорезали морщинки на коже, утомили глаза и чуть опустили уголки губ.
– Благодарю, – выдавила из себя и дышать стало чуточку легче, а мысли из спиногнутых вернулись в деловое русло, – чего мне не хватает, так это информации. Хочется узнать о вашем мире все и сразу, но, увы, это невозможно.
Его величество ответил благосклонным кивком и тут же с королевской руки предложил решение:
– Вижу, вы переживаете о том, что не можете учить Альгара лично. Напрасно. Одно ваше присутствие положительно влияет на моего сына. Его учитель отмечает активность на уроках, быстрое усвоение материала и более высокие, чем раньше, результаты тестов. Но я понимаю, о чем вы говорите, и попрошу Первого прислать настойку стимулирующую память. В свое время мой сын страдал тем же самым, пытаясь за один год освоить программу нескольких курсов. Последняя разработка вышла настолько удачной, что я сам иногда ею пользуюсь. Из побочного – головная боль, но Четвертый поможет вам с ней справиться.
Юля засомневалась, что творчество Первого отзовется на земном организме только головняком, но кто она такая, чтобы спорить с королем? Уж точно не самоубийца.
– Спасибо, было бы кстати.
Голова сама дернулась вниз, взгляд уткнулся в пол. Решительно этот мужчина действовал на нее как завуч на проштрафившуюся школоту. И это при том, что встреча проходила в положительном ключе. Страшно представить, каков его величество в гневе.
– Хорошо, – кивнул Рельгар и тут же перешел к следующему пункту допроса, то есть программы встречи в верхах: – Вы блокируете связь с моим сыном?
Из вопроса можно было сделать неутешительный вывод: его величество в курсе проблемы впадения ассары в детство и, скорее всего, знает о полете на калкалосе – пропустить иллюминацию дворца было сложно. Вряд ли было что-то еще, чего он не знал… А как иначе – столько лет на троне.
– Все хорошо, я справлюсь, – пообещала Юля. Главное – верить самой, а там уж как получится… Пусть все считают, что с калкалосом она сбежала под воздействием детских эмоций Совенка. Сама-то она знала, что с ящером у них сложились приятельские отношения. И отправилась она с ним в полет сугубо добровольно. Это как прыжок с парашютом. Лениво думаешь – было бы здорово, а тут подруливает самолет, инструктор улыбается, как родной, и парашют протягивает, и неудобно уже отказаться, опять же мечта…
– Не сомневаюсь, – многообещающе подтвердил его величество, и в Юлиных мыслях инструктора уводили в наручниках невидимки, самолет заруливали на штрафстоянку, а парашют торжественно сжигал Четвертый. Беда…
И вроде бы об основном поговорили, но недосказанность липкой паутиной повисла в воздухе.
– Считаете меня плохим отцом? – спросил вдруг король, а взгляд сделался испытующе острым.
– Не знаю, я отцом никогда не была, мне не с чем сравнивать, – честно призналась Юля. Его величество хмыкнул, но морщину на лбу разгладил.
– Смотрю на вас и завидую. Мне бы такую ассару в детстве, – взгляд сделался хищным, – может, и не совершил бы столько ошибок.
Вот это новость, – удивилась девушка. Она тут о своих дуростях переживает, а оказывается, его величеству тоже есть о чем сожалеть…
– Я не хотел корону, – Рельгар заложил руки за спину, покачался с пятки на носок, – но отказаться невозможно – выбор огня священен. С Первой женой мы были счастливы долгие годы, я ждал, что она примет судьбу и останется верна, но она ушла сразу после ритуала. А после… – его величество скривил лицо, махнул рукой, – вы уже, наверное, знаете, жена выбирается советом, не мной.
Юля слушала, затаив дыхание. Странный приступ откровенности настораживал. И почему их так расслабляет в ее присутствии? Что Седьмую, что короля… Впрочем, вряд ли это была истинная откровенность. Скорее всего, его величество доводил до сведения ассары то, что считал нужным, не рассчитывая на понимание или сочувствие.
– С Шестой я решил поступить по-своему. Как видите – вышло плохо. А сын… Я хотел отпустить его сразу – подобрал приемную семью, которая собиралась переехать на материк, но сыновья отговорили. Упросили дать шанс, а потом я и сам привязался. Не подходил, тайком – вором – наблюдал издалека. Не мог общаться с тем, чью мать я убил. Тянул до последнего и две недели назад подписал указ о высылке Альгара из дворца. Боюсь, мой сын как-то узнал об этом и потому сбежал в ваш мир.
А там, в отчаянии, нашел ассару – продолжила Юля. Теперь понятно, что за странная решимость горела в глазах Совенка, когда она его нашла – ему было нечего терять.
– Сегодня был издан новый указ. Вы официально объявлены ассарой Шестого Столпа и матерью Альгара.
– Что?
От шока вопрос вышел далеким от вежливости, но его величество внимания на это не обратил.
– Будь вы ассаром, проблем не возникло бы, но существование ассары наследника не прописано ни в одном протоколе. Потому, до внесения изменений, мать будет иметь больше прав в принятии решения, чем вы. Уверен, вам захочется что-нибудь поменять в дальнейшем, например, наставника.
Юля прищурилась, четко уловив посыл – долой халдеев, даешь бузу! И полномочиями даже наделили – прям как Купу Купыча Гениального*. И будет она теперь не просто ассарой, а еще и матерью Совенка.
Если Юля правильно поняла местные устои, то мать жене не товарищ, в том смысле, что два эти понятия в семье его величества существуют параллельно. И можно надеяться, что никаких поползновений в ее сторону не будет. Впрочем, и надеяться бесполезно – мужику так приелись жены к седьмому забегу, что он до фавориток вряд ли доживает.
– А кто до этого занимался подбором наставников для Совен… ой простите, Альгара?
Промелькнувшее выражение в глазах его величества показало, что оговорку заметили и обязательно припомнят в свое время.
– Пятая мать.
– Хм, – Юля почесал кончик носа, – а где те, кто занимался воспитанием Третьего и Четвертого?